* * *
Что-то действовало на оголённые нервы, не позволяя окончательно расслабиться и сбежать от пляшущейся по всему телу боли. Какой-то повторяющийся раздражающий звук. Словно из тяжелого сна, сознание вынырнуло из тёмной глубины небытия и устремилось к поверхности, туда, где мерцал сумрачный свет жизни. Малыш открыл глаза, чувствуя, как даже это едва уловимое движение несёт ему боль. В голове гудел гигантский колокол, мешая даже думать. Майкл приподнялся на локтях, пытаясь избавиться от чего-то громоздкого, мешающегося под спиной и только после этого вспомнил, кто он и где сейчас находится. От осознания того, что он пребывает в окружении врага в столь беззащитном состоянии, его бросило в жар. Скребущие звуки раздавались совсем рядом.
– Как же меня все это…
Малыш тяжело поднялся, тихо ругаясь, и мысленно благодаря отменный алатырьский боевой костюм, смягчивший касательное попадание из неведомого оружия. Кряхтя, он подобрал штурмовую винтовку, которая как раз и мешалась под спиной, и побрёл на звук. Впрочем, особенно далеко идти ему не пришлось. Противник лежал в пяти шагах, и именно его пальцы, защищенные перчатками причудливого костюма, издавали тот раздражающий звук, царапая пол. Судя по всему, это были предсмертные конвульсии, но совершенно ясный взгляд, с яростью, способной, казалось прожечь, был обращен на приближающегося человека. И взгляд этот отнюдь человеку не принадлежал. Никсон с удивлением вытаращился на поверженного врага, забыв даже о терзающей голову боли.
Сложением существо почти в точности походило на человека. Разве что чуть более выраженные суставы, вкупе с хорошей мускулатурой выглядели "неправильными", но нисколько не резали глаз. Верхняя часть груди и шея существа изуродовало картечью и залило почти черной, но всё же с красным оттенком кровью. Существо было облачено в плотный обтягивающий комбинезон из материала, неопределённого тёмного цвета и больше напоминающего кожу дельфина. Видимо, комбинезон закрывал и шею, переходя в пластинчатую маску на лице, которая оставляла открытыми только глаза. На голове эта маска превращалась в свободно ниспадающую на плечи мантию, отдаленно похожую на тело осьминога.
Фигурой существо оказалось под стать Никсону – такая же тяжеловесная мощь. Разве что чужак был несколько суше человека. Пока Малыш, отупело, разглядывал дело своих рук, поверженный противник в последний раз дернулся в предсмертных конвульсиях и затих. И тот час же, словно кто-то крошечный в его голове выключил свет – потух горящий яростью взгляд.
– Вот же… – буркнул Малыш, делая последний отделяющий его от раскинувшегося тела шаг и наклоняясь, чтобы стянуть маску. – Твою мать!
Из под соскользнувшей маски появилось лицо совершенно не похожее на то, что видел Никсон при встрече с чужими на Новых Колониях. Ему отлично запомнились те, кого они встретили на древнем погибшем корабле чужих – слишком худые, с тонкими четырёхпалыми руками, с узкими костлявыми головами и полными острых зубов челюстями. И глаза, словно глаза крокодила – без бровей и ресниц, без белков, сплошная радужная оболочка янтарного цвета.
Сегодняшний противник разительно отличался не только плотным сложением. Голова его не казалась сплющенным с боков черепом, обтянутым толстой кожей. Напротив, хоть на голове и не было никакой растительности, она изобиловала подкожными мышцами, предполагающими развитую мимику. Оскаленный в предсмертной судороге рот, обнажал, ровные крепкие зубы. Носа не было даже в зачаточном состоянии. На месте, где у человека расположены уши, едва заметно бугрились обратные складки, которые могли быть всем чем угодно – ушами, жабрами, носом… Глубокие глазные впадины скрывали средних размеров глаза, и как заметил Майкл, глаза выглядели весьма выразительно. Одним словом, этот чужой казался, да наверняка и являлся, представителем совершенно иной расы гуманоидов, нежели те, с кем воевал Малыш на Новых Колониях.
Гул в голове Майкла потихоньку смолкал. Видимо организм уже привычно изыскивал ресурсы для залечивания и регенерации. Мысли, освободившись от боли, заскользили ровнее и вернулись к логичности. Малыш шагнул через распластавшийся труп и поднял с пола тяжелое оружие, из которого его едва не прикончил этот безносый урод.
Нечто, похожее на короткое, на массивное ружьё имело подобие стального лёгкого приклада, удобно улегшейся в ладонь рукояти с сильным углом скоса и широкий раструб ствола, с бесчисленным количеством кольцеобразных пластин, расположенных на расстоянии меньше миллиметра друг от друга, по всей длине ствола. Матово-черный цвет металла, из которого было изготовлено оружие, разбавлялся только мерцающими голубым неоновым светом несколькими причудливыми символами, отдалённо напоминающими иероглифы исчезнувшей в пламени Всемирной Войны Японии.
Малыш удивлённо всмотрелся в мерцание иероглифов, не понимая технологии создания этих символов. Не было никакого экрана, никаких насечек или тиснений. Просто иероглифы мерцали непосредственно на черной плоскости металла, будто бы сам металл являл собой поверхность экрана.
С момента дуэли минуло не более пары – тройки минут, а у Никсона уже родился целый сонм вопросов, на которые не было ответов. Малыш осторожно ощупал пальцами рукоять оружия и гладкий матовый корпус, пытаясь найти что-нибудь, похожее на спусковую скобу или клавишу. Ничего подобного отыскать не удалось, и Майкл оставил эту затею до лучших времён. Он положил неведомое оружие на пол возле погибшего, дав себе зарок вернуться за ним. Сейчас куда больше этого оружия, Малыша волновал другой вопрос – откуда взялся этот стрелок в тупиковой пустой комнате. Во всякую сверхъестественную чушь Никсон совершенно не верил.
Он обошел небольшое помещение, простукивая кулаком стены. Не заметить врага он не мог в комнате абсолютно негде укрыться. Да и враг, будь он в комнате в личине невидимки, наверняка расстрелял бы Никсона в упор, не дожидаясь этой дуэли. Но, в тот момент, когда Майкл выстрелил, чужак уже был совершенно видимым. Малыш нахмурился. Он закончил обход комнаты, но так и не обнаружил не только тайного хода, но и хотя бы небольшого вентиляционного отверстия. Этот стрелок просто не мог здесь находиться.
Неподалёку что-то стукнуло металлом об пол или стену. Майкл мгновенно забыл обо всех загадках, собираясь и поднимая ствол "Ивы". Двигаясь совершенно бесшумно, он призраком скользил на звук. В голову пришла мысль, что кто-то намеренно вызывает его на действия, надеясь завести в мышеловку. Только мышь может оказаться охотникам не по зубам. Стук повторился, на этот раз значительно ближе. На мгновение остановившись, Малыш забросил за спину "Иву" и выдернул из зажимов оба пулемёта "Прибой". Кто бы там ни подманивал его этими стуками, но встретит Майкл шутника во всеоружии. Приводы затворов коротко взвизгнули, ставя грозное оружие на боевой взвод. Невольно Майкл почувствовал себя значительно уютнее и увереннее. Стук прозвучал за ближайшим дверным проёмом и Малыш, не размышляя, длинно полоснул из обоих стволов прямо сквозь дверь. И тотчас выбил остатки двери ногой. Что-то бесформенное прыгнуло на него через открывшийся проем прямо с потолка. От неожиданности Малыш шагнул назад, теряя равновесие и заваливаясь. Но пулеметы уже злобно зашлись лаем в его руках, ловя росчерками очередей летящую тварь, отбрасывая ее на пол. Малыш упал на пятую точку и так, сидя, с удивлением рассматривал изуродованное пулями животное. В том, что это именно животное, Майкл ни на миг не сомневался. Размерами тварь была с крупного бультерьера. А выглядела как уродливая помесь крысы и гигантской лягушки с огромной пастью, покрытой острыми лезвиями зубов. Совершенно безволосая розовато-серая шкура оплывала складками как у шарпея. Но, несмотря на столь безобидные сравнительные ассоциации, во всем облике твари чувствовалась сила и смертельная опасность.
– Вот только бегающих по потолкам мне не хватало, – мрачно заметил Никсон, отмечая для себя, что теперь нужно внимательно осматривать и потолки с многочисленными темными углами. – Уж еще бы и летающего кого для полноты счастья.
Он шагнул вперёд и вновь только чудом не попал под выстрел – спрессовавшийся воздух обжег ухо и висок, вызвав новый перезвон в голове. Майкл кувыркнулся вперёд, в расположенный за дверью зал, в прыжке перечеркивая очередью всё помещение. В последний миг, он успел заметить отшатнувшийся в распахнутые ворота темный силуэт.
Из полутьмы створов ударил очередной выстрел, на этот раз, уйдя слишком далеко от цели – стрелять на бегу чужак умел явно намного хуже, чем с комфортной неподвижной позиции. Малыш помчался следом, не опуская вытянутых с пулемётами рук. Словно хищник, которому до жирной спины добычи осталось всего пару прыжков, он чувствовал, что чужому не уйти от него.
Миновав короткий, но широкий коридор, Майкл очутился в просторном зале, загромождённым непонятным оборудованием. И тотчас, с двух сторон по нему ударили выстрелы неведомого оружия чужаков. Первый прошел на полметра перед Никсоном, но второй попал в ногу. Даже алатырьский боевой костюм не сумел на этот раз спасти положение. Чудес на свете не бывает. Выстрел вырвал приличный кусок мяса из бедра, сбив с ног, и отшвырнув назад, в полутьму коридора. Майкл зарычал, будто раненый медведь и, не поднимаясь, перекатился на живот. Он благодарил Господа за то, что не потерял сознание, как после попадания возникшего из ниоткуда в тупиковой комнате врага. Иначе ему оставалось жить ровно столько, сколько времени потратил бы первый дошедший до него чужой. А что они пойдут его добивать, Малыш не сомневался ни на миг. Он отложил один из пулемётов и сдёрнул со спины "Эфу". Вполне может статься, что ему предстоит сейчас последний бой в его жизни. Так что толку беречь боеприпасы? Чужой медленно выглянул из-за боковины какого-то громоздкого станка, старясь не привлечь внимание человека быстрым или резким движением. Но Малыш раньше почувствовал врага обострившимися до предела чувствами и, едва тот показался, достаточно для попадания, как пулемёт в руке Никсона коротко рявкнул, посылая скупую очередь. От удара чужого отбросило назад, перевернув в воздухе, как совсем недавно Майкла. Он рухнул на пол, но тотчас перекувыркнулся и вскочил на ноги. "Эфа" в руках Никсона плюнула своим ядом в виде ракеты. Чужак метнулся в сторону, умудрившись уйти от прямого попадания. Но ракета взорвалась слишком близко, подхватив его взрывной волной, швырнув высоко вверх, раскрутив, словно оборванный ветром лист. Малыш мог поклясться, что попадание из пулемёта не принесли противнику никакого урона, даже не испортив красивой поверхности его влажно отсвечивающего костюма. Будто стрелял по нему Малыш не свинцом калибра 5,45 с разрывным сердечником, а теннисными мячами из пушки – возможно больно и даже с ног сбивает, но не опасно, и тем более не смертельно.
Взрывная волна закинула чужого за массивную станину, полностью скрыв от глаз Никсона. Но он совершенно не сомневался, что она, вместе с осколками, нанесла не намного больший урон, чем очередь из пулемёта. В секторе видимости неожиданно возникли сразу три розово-серые "крысы", как окрестил их Никсон, не зная с чем еще сравнить. Две мчались по полу, а одна медленно подбиралась по потолку. Холодок пробежал по затылку и, обернувшись, Малыш увидел еще двух крыс, бросившихся к нему оттуда, откуда он сюда пришел. Вновь торопливо подхватив второй "Прибой", Майкл открыл огонь с двух рук сразу в обе стороны. Твари оказались поразительно быстрыми и верткими, и им лишь малость не хватило, чтобы добраться до человека. Последнюю "крысу" Никсон разметал очередью в шаге от себя. Разлеживаться не было времени и Малыш встал, морщась от боли в ноге – кровь уже остановилась, но рана была чересчур велика, чтобы организм легко с ней справился. Однако Майкла серьезно заботило отсутствие на сцене второго стрелка – после первого перекрёстного обстрела Никсона, он больше никак не проявлял себя. Неожиданно по спине Малыша пробежали мурашки – он вспомнил появление чужого в пустой тупиковой комнате. Стремительно развернувшись, он, хромая, заковылял назад через короткий коридор. Едва Малыш перешагнул границу коридора, очутившись в зале, как заметил движение справа от себя. Разворачиваясь, он ожидал увидеть всё, что угодно. Но от того, что он в действительности увидел, у него волосы встали дыбом. Комната была всё еще пуста. Но прямо из стены, словно выныривая из воды, медленно выбирался чужак. Всё его туловище и даже одна из ног уже были на свободе. А на стене, там, откуда он только что выбрался, оставался на бетоне след осыпающейся крошки, словно стена мгновенно постарела на несколько десятков лет. По движениям чувствовалось, что прохождение сквозь стену даётся ему с немалым трудом, но при этом, перемещался он все же достаточно быстро. Майкл вскинул пулемёты, видя, что до полного освобождения из объятий бетона осталось не больше нескольких секунд. Очереди сошлись на широкой груди чужака, покрыв блеск костюма и стену вокруг полыханием разрывов. Тело швырнуло обратно на стену. Чужак ударился спиной и сполз на пол. Но, едва только Малыш отпустил курки, как стало понятно, что вреда эти очереди противнику не принесли. Полностью освободившийся от пут стены чужак, не поднимаясь с пола, вскинул своё необычное смертоносное оружие.
Малыш прыгнул вперёд и вбок, уходя с линии огня. Он уже успел понять, что по какой-то причине мощное оружие не способно быстро произвести следующий выстрел. Поэтому, увернувшись от выстрела, он получал пару полных секунд форы. Опять бежать смысла не было – появится еще один – два бойца чужих и его песенка спета. Уже набегавшись, получив ранения и израсходовав половину боезапаса, он не добился практически ничего. Да и время работало совсем не на него. И без того всё затянулось на непозволительно долгий срок.
Нырнув вперёд и в сторону, Майкл спиной ощутил прошедший выше выстрел. Выпустив из рук пулемёты, он прыгнул на противника, уже в длинном прыжке выдёргивая боевые ножи из ножен. Видя сверхпрочность боевых комбинезонов врага, Никсон мало надеялся на успех. Бесполезность грозного стрелкового оружия вполне может вогнать в депрессию привыкшего в его эффективности стрелка. Но, Малыш по сути своей являлся скорее зверем, готовым вопреки любой логике пускать в ход любые, самые последние средства. Так пойманная ворона будет до последнего хватать клювом облаченную в перчатку руку. Так кошка с прищемленным хвостом грызет и рвет когтями все, до чего только может дотянуться. И Удача вновь милостиво подарила ему свою улыбку. Майкл тяжело рухнул на чужака всеми своими полутора сотнями килограммов крепких костей и хорошо тренированных мускулов. И длинные клинки боевых ножей по самые рукояти погрузились в грудь врага с обеих сторон. Тот засучил ногами, пытаясь руками, из которых выпало оружие, оттолкнуть человека, словно бы это могло сейчас что-то изменить. В горле его забулькало, захрипело, взгляд, наконец, остановился и чужак, последний раз напрягшись всем телом, замер.
Малыш вскочил, не веря в свою удачу и готовый броситься в сторону, вновь увертываясь от выстрелов. Но враг больше не шевелился. Майкл, размышляя, вынул ножи и обтёр лезвия о красивый костюм чужака. Происходящее просто не укладывалось в голове – эти воины были сильны и быстры, они умели проходить сквозь стены, неожиданно оказываясь в тылу своего противника, их не брали ни пуля, ни граната. Но, в тоже время, первого всё же убила ракета из "Эфы", второго настиг выстрел картечи, а третьего Никсон только что зарезал словно барана. Или первый был сражен вовсе не гранатой? Ведь Майкл не видел ни фрагментов разорванного взрывом тела, ни трупа, ни даже крови. И теперь намного логичнее было предположить, что победу в том поединке Никсону принесла не попадание ракеты, а обвалившийся на врага потолок.
Ножи скользнули в ножны, а Майкл подхватил оружие поверженного чужака. Если человеческое стрелковое оружие оказалось практически бесполезным, стоило научиться использовать оружие своего врага. Вдруг оно умеет пробивать столь совершенную защиту костюмов. Малыш прижался спиной к стене, что бы видеть весь зал и оба входа в него и занялся изучением энергетической винтовки изъятой у противника.
Ничего привычного, похожего на курок обнаружить не удавалось. Никсон крутил винтовку и так и сяк, рассматривая её со всех сторон. Увлечённый, он едва не пропустил момент, когда из коридора выглянул слегка потрёпанный, но, совершенно целый чужой, с которым у Майкла недавно случилась перестрелка.
Малыш отшатнулся в сторону, в последний миг, уклоняясь от выстрела, и бросился навстречу, отлично понимая, что ни убежать, ни настигнуть противника он уже не успевает из-за слишком большой дистанции между ними. Он даже успел заметить, что большой палец чужака, лежащий так, что образовывал открытый хват, шевельнулся, как бы плотнее прижимаясь к боковине оружия.
Мир вспыхнул на мгновение бесконечно короткое, чтобы уступить место бесконечному ничто…