– Вы идёте в сторону от воды. Возьмите левее трёх деревьев на холме и двигайтесь всё время на закат. Там есть озеро.
– Ты живёшь в этих местах?
– Да.
– Значит, ты хозяин сектора?
– Нет. Хозяева этих мест – монахи из обители на скале. Я только живу здесь.
– Монахи? Кто это?
– Это долго объяснять. Скажу только, что они мудрые и добрые люди. Можете смело идти к озеру, вам никто не помешает. Любому, кто встанет на вашем пути, скажите, что вам разрешил хранитель. А теперь расскажи, от кого вы бежите?
– Это так заметно? – насупился вождь.
– Я знаю кочевников. Они никогда не станут гнать животных без особой на то причины.
– Ты прав, хранитель. Мы вынуждены спасаться бегством. В наших местах объявилась банда диких, хотя справедливее было бы назвать их бешеными. Самое странное, что их ведёт женщина.
– Женщина?
– Да. Бешеная сука, уничтожающая всё на своём пути.
– Кто она? Ты видел, как она выглядит?
– Я не знаю, кто она, и не видел её, но говорят, что однажды её смог победить мут. Тогда он пощадил её, и теперь мы пожинаем плоды его благородства.
– ?!
– Не удивляйся. Она натравила на наш клан своих волков, и те захватили всех наших детей. Мы пытались отбить их. Погибло большинство мужчин. Старики, многие женщины. Она не щадит никого. То, что ты видишь перед собой, это все, кто остался в живых, а это стадо – всё, что у нас есть. – Вождь тяжело вздохнул, и тут рядом с Ли показалась Кали.
Увидев зверя такого размера, вождь тихо охнул и ухватился за ремень, на котором висел широкий нож. Ожидавший подобной реакции Ли поспешил успокоить его.
– Не бойся. Она не тронет тебя, только не делай резких движений и не обнажай оружия.
– Это твой зверь?
– Это моя подружка и напарник в бою, – усмехнулся Ли, ласково погладив блестящую шею пантеры.
Удивлённо покачав головой, вождь спросил:
– Так мы можем воспользоваться твоей водой, хранитель?
– Конечно. Я сам провожу вас. Гоните стадо по моим следам. А вечером я приду к тебе, и мы поговорим.
Радостно кивнув, вождь развернул лошадь и поскакал к ожидавшим его людям. Ли запустил двигатель и, объехав стадо с подветренной стороны, кратчайшим путём поехал к озеру. Этот крохотный оазис он нашёл, объезжая владения монахов. Этот сектор полностью контролировался обителью, и любой, забредший сюда с дурными намерениями, автоматически находил себе кучу неприятностей.
Ли с честью поддержал эту традицию, разогнав несколько мелких банд мародёров, которые пытались шакалить на территории обители. Не сумев добраться до главного здания, они пытались уничтожить пограничные форты, построенные монахами. Эти небольшие, но крепкие здания монахи построили на всех дорогах, ведущих в сектор.
Каким-то непостижимым образом Кали умудрялась учуять нападение на форт и заставляла Ли нестись следом за ней в нужное место. Ей не нужна была даже речь. Она умела показать всё, что ей было нужно.
Оставив ясный и чёткий след до самого оазиса, Ли дождался, когда вдалеке появится облако пыли, и, удовлетворённо кивнув, помчался в обитель. У него было ещё несколько неотложных дел, покончив с которыми он мог позволить себе несколько суток отдыха.
С трудом дождавшись вечера, он позвал Кали и отправился в оазис пешком, взяв с собой из оружия только меч и револьвер. С ножом, висевшим на поясе, он не расставался даже ночью.
Проскользнув мимо часового, словно тень, Ли вырос у костров беженцев как из-под земли, чем вызвал в клане небольшой переполох. Убедившись, что это он, а не привидение и не злой дух, кочевники успокоились.
Строго отчитав охранника, вождь подсел к костру и, достав трубку, принялся набивать её табаком, смешанным с древесной крошкой. Скривившись от вида этой смеси, Ли протянул ему свой кисет. Закурив, вождь одобрительно кивнул и, помолчав, спросил:
– Чем мы можем отблагодарить тебя?
– Мне ничего не нужно, – небрежно пожал плечами Ли.
Мужчины недоумённо переглянулись:
– Совсем?
– Совсем. У меня всё есть. Я пришёл сюда, только чтобы узнать новости и поговорить. Я слишком часто бываю один, а с Кали особо не поговоришь, – усмехнулся он.
Согласно кивнув, вождь задумчиво посмотрел на хранителя и продолжил:
– Ты спас наши жизни и скот. Мы твои должники. Спрашивай. От тебя у нас не будет секретов. Это я обещаю.
– Говори за себя, Стоун. Я не собираюсь болтать с каким-то мутом, – раздался злобный голос, и из темноты выступил крупный молодой мужчина со шрамом на левой щеке.
– Думай, когда что-то говоришь, Шрам! – резко оборвал его вождь. – Он спас нас…
– Мы бы и без него нашли это озеро. В этой пустыне выживает сильнейший. Он один. Оденем на него ошейник и заставим отдать всё, что у него есть, а этот сектор станет нашим. Он животное! Мут! Его место в рабском загоне! – Несколько молодых парней встали за спиной Шрама, показывая своё согласие с ним.
Ли медленно поднялся на ноги. Не сводя тяжёлого взгляда с лица Шрама, он медленно, с расстановкой, произнёс:
– Знай я раньше, что в твоём клане есть такие люди, вы бы уже гнили в пустыне. Утром, Стоун, вас здесь не должно быть. Любой, кого я застану в секторе после восхода солнца, будет убит.
– Может, попробуешь прямо сейчас? – жёстко усмехнулся Шрам, шагнув вперёд, но тут же попятился, растерянно глядя мимо Ли. За спиной хранителя раздалось грозное рычание, и из темноты выступила Кали во всём своём великолепии. Чёрная бархатная шкура переливалась в свете костра, мягко перекатываясь на могучих мускулах, а в алой пасти влажно блестели клыки длиной в мизинец взрослого мужчины.
– Не надо, девочка, – остановил её Ли.
Затем, выйдя вперёд, снял с себя всё оружие и, положив его на землю, отступил в сторону. Обведя взглядом группу мужчин, он сложил руки на груди и презрительно проговорил:
– Вы хотите надеть на меня ошейник? Что ж, попробуйте. Для того чтобы расправиться с вами, мне даже не нужно оружие. Нападайте. Вас пятеро, а я один. Посмотрим, что вы умеете, кроме обычной болтовни.
Презрение, прозвучавшее в голосе Ли, подействовало на кочевников не хуже плети.
Отбросив дубины и ножи, парни кинулись в драку, стараясь массой сбить Ли на землю и навалиться разом. Не дожидаясь, пока противники добегут до него, Ли разбежался и взвился в прыжке, нанося удары обеими ногами. Двое кочевников оказались на земле, выплёвывая кровь и зубы.
Оставшиеся трое попытались зайти с разных сторон. Постоянно перемещаясь, Ли сбивал их с траектории, заставляя натыкаться друг на друга. Чуть усмехаясь, он убрал руки за спину и начал работать одними ногами.
Презрение, с которым он отбивал все атаки нападавших, бесило их. Потеряв от злости головы, они бросались на Ли, стараясь хотя бы раз ударить его. Ли скользил между ними, нанося удары по самым болезненным точкам, стараясь при этом не покалечить, а только унизить противников.
Наконец эта игра ему надоела. Нанеся несколько быстрых ударов, он отключил приспешников Шрама, оставшись с ним один на один. Увидев, что помощи ждать неоткуда, Шрам попятился и выхватил нож.
– Это ты называешь честным боем? – презрительно скривился Ли.
– Ты сдохнешь, проклятое животное! – брызгая слюной прорычал Шрам и бросился вперёд, нанося удар ножом.
Мягко переместившись, Ли перехватил его руку и, разворачиваясь в противоположную сторону, резко вывернул её. Раздался сухой хруст и дикий вопль боли. Выронив нож, Шрам упал на колени, прижимая покалеченную руку к животу.
Не останавливаясь, Ли переместился ему за спину и, оплетя голову руками, резко повернул их. Очередной хруст, и Шрам упал мёртвым. Ли сломал ему шею. Отступив в сторону, Ли повернулся к вождю.
– Ты видел всё сам. Потребуешь платы?
Вождь отрицательно покачал головой.
– Ты был в своём праве. Я попрошу только одного. Прости нас и позволь остаться хотя бы на несколько дней. Животные не вынесут перехода. Ты убил только зачинщика. Он был неплохим бойцом, и я не знаю, что на него нашло. Спасибо, что пожалел остальных. В клане слишком мало людей, чтобы терять их так глупо. Я повторяю свою просьбу. Животные погибнут, а следом погибнем и мы.
– Сколько человек в твоём клане?
– Двадцать мужчин и тридцать четыре женщины, – вздохнув, ответил вождь.
– Как по-твоему, сколько из них считает так же, как Шрам?
– О чём ты?
– О том, что я животное, – зло ответил Ли.
– Такой разговор у нас состоялся впервые, – покачал головой вождь.
– Хорошо. Мы проверим это. – Ярость душила Ли, перехватив горло стальным кольцом. Такое с ним случилось впервые, и он не мог справиться с собой. Встав перед костром, он поднял своё оружие и повернулся ко всем собравшимся.
– Пусть те, кто живёт семьями, встанут отдельно, а те, кто остался один, и неженатые отдельно, – скомандовал он, и кочевники непонимающе зашевелились. Не найдя в этой команде ничего особенного, вождь молча кивнул и сделал людям знак подчиниться.
Кочевники быстро разбились на две группы. Сделав семейным парам знак отойти, Ли шагнул к оставшимся. Медленно обведя взглядом женщин, он повернулся к вождю и жестом подозвал его. Подойдя, вождь встал рядом и непонимающе посмотрел на него. Ли обратился к оставшимся одиночкам.
– Кто из вас тоже считает меня животным?
Кочевники отрицательно закачали головами. Все, за исключением избитых в драке.
– Хорошо. Тогда я хочу получить плату за вашу стоянку у воды. На те дни, пока вы будете здесь, мне нужна женщина. Кто это будет, мне всё равно. Если нет, то я никого не держу.
Сжав зубы, вождь молча кивнул. Это было обычным делом в пустыне. Те, кто мог и желал заплатить, мог получить свободную женщину из клана. Единственное условие – её добровольное согласие. Иногда и кочевники получали плату таким образом. Возразить ему было нечего.
Ли отступил в сторону и ждал решения. Вождь посмотрел на людей и молча направился к сидевшим в стороне приспешникам Шрама. Подойдя к сидевшим, он неожиданно пнул одного из них, прорычав во весь голос:
– Ублюдки! Из-за вашей глупости пострадает весь клан.
Молча утерев лицо, кочевник отполз в сторону, со страхом поглядывая на вождя.
Женщины молча переглядывались между собой, не решаясь что-то предпринять. Тишина становилась всё более напряжённой. Смущённо пряча глаза, они медленно отступали, стараясь спрятаться за спины подруг. Ли обернулся к вождю:
– Ты видишь всё сам. Твои люди лгут. Завтра вас не должно быть здесь. Это всё.
– Хранитель… – начал было вождь.
– Ты видишь, – оборвал его Ли. – Для твоего племени я животное. Зверь. А зверь не знает жалости, – и, круто развернувшись, скрылся в темноте.
– Хранитель! – раздался в ночи отчаянный крик вождя. Но в ответ прозвучала лишь тишина. – Тупые ублюдки! – обернулся он к клану. – Вы хуже нашего стада. Своей глупостью вы погубили всех нас! – затем, развернувшись к свободным женщинам, он зло продолжил: – Что? Побоялись, что от вас убудет? Или забыли, как стелились под грязных дикарей, лишь бы они не перестреляли вас? – Схватившись за голову, вождь устало сел на песок и тихо застонал.
– Я не думаю, что он начнёт убивать нас, – проговорила одна из девушек.
– Дура, – коротко ответил вождь. – Ему и не надо убивать нас. Достаточно, если он напустит на стадо свою кошку. Он расправился с пятерыми без помощи рук, а теперь представь, что будет, если он возьмётся за оружие, – тихо проговорил вождь, не сводя остановившегося взгляда с пламени костра.
– Стоун, что делать со Шрамом? Тело скоро начнёт разлагаться.
– Эта злобная мразь испортила мне всё дело. Поставил под удар весь клан!
– Он наш соплеменник и… – прошамкал разбитым ртом один из приспешников Шрама.
– Ты, ты, ты и ты, – ткнул пальцем Стоун в нападавших на Ли людей. – Возьмите эту падаль и отнесите в пустыню. Никаких похорон. Бросить на поживу падальщикам, – яростно приказал вождь, не обращая внимания на изумлённые взгляды.
Избитые не посмели возразить и, взяв тело, потащили его в пустыню. Стоун недаром стал вождём клана. Мужчины уже убедились, что их глупый выпад закончился проблемой для клана, и усугублять положение не хотел никто.
Ли быстро шёл по пустыне, рыча от переполнявшей его злости. Кали бесшумно скользила рядом, изредка появляясь в тусклом свете луны. Обида и злость душили его, и он не готов был к такому порыву. Чувства захлестнули молодого человека, заставив потерять голову.
Сейчас ему больше всего хотелось вернуться и выгнать весь клан из оазиса в пустыню. Но слово было сказано, и переигрывать – значит уподобиться людям клана. Утром он вернётся сюда, и тогда будет сказано последнее слово.
Вихрем взлетев на скалу, он быстрым шагом прошёл в свои комнаты и, отложив оружие, попытался успокоиться, но из этого ничего не вышло. Возбуждение не давало ему покоя. Пометавшись из угла в угол, Ли взял меч и вышел на улицу.
Кали, уже устроившаяся на ночь, недовольно фыркнула, но не отстала от него и, нехотя поднявшись, направилась следом. Ли вышел на край скалы и встал, глядя на чернеющее море. Кали уселась рядом, превратившись в живое изваяние.
Шорох волн и свежий бриз постепенно остудили горячую голову. Ли тяжело вздохнул и, положив руку на голову Кали, тихо произнёс:
– Что, подружка? Тяжело? Мне тоже. Почему так сложилось, что мы стали изгоями? Ведь мы никому не делали плохого? Я не хотел так поступать, но они вынудили меня. Ты знаешь. Хотя чего здесь обсуждать? Этот мир придумали не мы и не нам его менять. От нас требуется только одно. Выжить и сохранить то, что здесь собрано. Придёт время, и мы с тобой будем искать такого же изгоя, как мы, чтобы передать ему эти знания.
Кали подняла тяжёлую голову и ласково лизнула его ладонь. Она словно понимала состояние своего друга и пыталась, как умела, успокоить его. Ветер крепчал, и на море начали подниматься высокие валы. Разбиваясь о подножие скалы, волны выбрасывали ввысь мириады брызг, долетавших до стоявшего на ней юноши.
Утерев мокрое от морской воды лицо, Ли взглянул на пантеру. Ей явно не нравилась погода, но она упорно продолжала сидеть рядом с ним, отказываясь уйти, оставив его одного. Только иногда она недовольно пофыркивала на падающие на неё капли. Чуть усмехнувшись, Ли ладонью стряхнул влагу с бархатной шкуры и негромко проговорил:
– Пойдём спать, подружка. В такую погоду нам самое место у огня. Кто знает, чем может закончиться эта непогода.
Согласно рыкнув, Кали поднялась, и они направились в обитель.
Ли оказался прав. Спустя несколько часов разыгрался настоящий шторм. Ветер словно задался целью стереть с лица земли всё живое. Даже камни, из которых была сложена обитель, казалось, с трудом выдерживали его порывы.
Огонь, разведённый в камине, гудя и пригибаясь под задувающими рывками, еле освещал сидящего в кресле Ли. Рассеянно поглаживая сидящую рядом пантеру, юноша не сводил взгляда с языков пламени, обдумывая свои дальнейшие действия.
Внезапно чуткое животное насторожилось и, поднявшись, проскользнуло к окну. Это движение заставило юношу очнуться и обернуться к своей подруге. Пантера поднялась на задние лапы, оперевшись передними о каменный подоконник, и внимательно что-то высматривала в промозглой темноте ночи. Подойдя к ней, Ли встал у окна и тихо спросил:
– Что там, девочка? Похоже, ты что-то увидела?
Пантера повернула к нему морду и внимательно посмотрела в глаза Ли. Её взгляд многое умел выражать без слов. Иногда она могла посмотреть так, что юноше не нужны были слова, чтобы понять, что она хочет ему сказать. Это был именно такой взгляд. Она словно подтверждала его догадку.
– Даже если там кто-то есть, мы не в силах ему помочь. В море сейчас лучше не соваться. Даже если бы мы были морскими мутами, нам им не помочь. Придётся ждать до утра, – вздохнул Ли и вернулся на своё место.
Посмотрев ему вслед, Кали снова повернулась к окну. Она стояла так до тех пор, пока Ли снова не подошёл к окну. Убедившись, что пантера не собирается покидать свой наблюдательный пост, он решил присмотреться повнимательнее.
Среди клубов водяной пыли появился небольшой просвет, и Ли увидел судно, влекомое к берегу ветром и волнами. Похоже, люди на судне уже перестали бороться за жизнь корабля и теперь просто ждали дальнейших событий. Могло быть и так, что они уже покинули его, но Ли привык доверять инстинкту своей подружки.
На судне кто-то был. Иначе Кали не повела бы себя так упрямо. Увиденное заинтересовало юношу, и он остался стоять рядом с пантерой, напряжённо всматриваясь в темноту и дожидаясь очередного просвета в сплошной водяной завесе.
Ожидание затянулось почти на всю ночь. Уже под утро Ли смог в очередной раз разглядеть корабль, казавшийся игрушечным с такого расстояния. Его упорно несло прямо к подножию утёса. Вспомнив, что у входа в бухту есть несколько подводных камней, Ли тихо охнул и начал лихорадочно оглядываться в поисках фонаря и длинной верёвки.
Это было единственное, что он мог сделать. Подать сигнал на судно и дождаться, когда кто-то доберётся до берега. Фонарь должен быть ярким. Это у юноши не вызывало сомнений, но как помочь людям добраться до берега? У юноши не было ни лодки, ни даже плота.
Быстро собравшись, Ли заправил три фонаря бензином и, позвав Кали, выскочил в темноту. Добравшись до подножия скалы, Ли вбежал в пещеру и быстро разжёг все фонари. Укрепив один на скале, Ли помчался вдоль бухты к камням.
Второй фонарь он оставил на полпути ко входу в бухту, взяв третий с собой. Добежав до края гряды, Ли поднял оставшийся фонарь повыше и принялся размахивать им, давая морякам возможность убедиться, что огонь настоящий.
На корабле заметили сигнал. В ответ на действия Ли они зажгли свой фонарь, показывая, что видят его. Ветер ревел, сдувая клочья морской пены и пытаясь сбросить юношу в воду. Расставив ноги пошире, Ли упёрся в камень, словно пытаясь врасти в него. Ветер словно задался целью уничтожить его, обрушив на юношу шквал воды и порывы бешеной силы.
Но Ли не сдавался, понимая, что его фонари – это единственное, что может помочь морякам спастись среди разбушевавшейся стихии. Задыхаясь и отплёвываясь, он продолжал стоять, держа фонарь над головой.
Корабль приближался. С минуты на минуту должна была наступить развязка. Но экипаж на корабле был опытным и сражался до самого конца. Каким-то чудом удержав судёнышко на гребне волны, они смогли провести его над камнями, получив только одну пробоину. Самый высокий валун дотянулся до днища, пропоров обшивку от скулы до киля.
Словно рассвирепев оттого, что добыча ускользнула, океан обрушился на крошечную бухту всей своей яростью. Огромные валы перехлёстывали через каменную гряду, обрушивая массу воды на корабль и подножие скалы. Наконец удача отвернулась от судёнышка.
Очередной вал, сметая всё на своём пути, подхватил корабль и, подняв его почти до уровня обители, с размаху ударил о скалу. Сила волны была так велика, что корабль выбросило на песок к самому входу в пещеру, где горел огонь.
Судёнышко не выдержало удара, рассыпавшись обломками. Послышались отчаянные крики и стоны раненых. Ли, стоявший на камне до последнего, бросился к берегу, стараясь не потерять равновесия. Оказаться в воде было равносильно смерти. Вал, разбивший корабль, подхватил и юношу, швырнув его на песок.