Так, тогда считаем носимый боекомплект и сколько в запасе в лодке держать. С калькулятором. В принципе, с пулями в двести пятьдесят гран эти патроны-"рапторы" не так уж намного тяжелей, чем триста восьмой, мы постепенно приближаемся к идеалу, взять можно достаточно. Но и "сабсоники" с тяжелой тоже нужны. Но возьму их меньше.
В дверь со двора постучали. Я вышел на лестницу, в глазок разглядел Хмеля, задумчиво разглядывающего что-то на стене.
– Заходи, – распахнул я дверь. – Это светский визит или ты по делу?
– По делу. Скорей даже по куче дел сразу.
– Тогда пошли чай пить. – Я закрыл за ним дверь.
Хмель
20 июня, понедельник
В понедельник бар открывался только в два часа, поэтому Ваня постучал в дверь, когда в окно давно светило солнце. Я оторвал гудящую голову от столешницы, увидел лежавший на ней амулет, потом осмотрел стремянку посреди комнаты, дыру в дверце шкафа и отметину в стене, а под конец взгляд остановился на свисавшей с крюка для люстры веревке.
Твою мать!
Вчерашние события не привиделись ночью в кошмарном сне!
– Дядя Слава! – позвал Иван из-за двери.
Все было всерьез. Не очнись тогда я – сейчас Иван окликнул бы меня еще раз и ушел, потом заглянул через полчаса, через час забеспокоился бы всерьез и взломал дверь. А там я такой – с потолка свисаю, еще и обмочившийся наверняка…
– Дядя Слава, вставать пора!
– Сейчас! Иду! – хрипло отозвался я и поскреб ногтем усеивавшие столешницу пятнышки засохшей крови.
И это тоже, что ли, не привиделось?
Надо звонить Гордееву.
Я снял трубку телефонного аппарата, миг поколебался и опустил ее обратно на рычажки.
Все было очень-очень странно. Убийцы проникли в комнату, не потревожив магической сигнализации. Сигнализацию ставил Саня. И Саня же просил разузнать об алмазах, из-за которых я и поехал в "Золото вселенной". Поэтому и стал подозреваемым. И мое самоубийство стало бы прямым подтверждением моей виновности.
Прижали – вот и влез в петлю, опасаясь разоблачения.
А ведь насчет алмазов Саня даже с Клондайком не посоветовался! Тот об этом ни слухом ни духом.
Но, с другой стороны, Саня о моем знакомстве с дядей Мишей знать не мог, а любую магическую защиту взломать можно, было бы желание. Те же горожане с помощью "глушилки" в дом уже забирались.
И что тогда? Может, и в самом деле совпадение и Саня к делу никакого отношения не имеет? Кто-то просто решил повесить на меня убийство старика? Но если так, это нечто большее, чем случайное ограбление. Не зря же следователя из Туманного прислали! Во что-то серьезное меня угораздило вляпаться, в очень серьезное.
Не знаю, кто заварил эту кашу, но крови он не боится и убивать умеет. Вчера меня десять раз зарезать могли. Могли даже удавить заранее, просто все чисто сделать захотели.
А значит, ничего личного, я только пешка в сложном шахматном этюде. Это дает шанс уцелеть. И первым делом надо сменить в доме замки.
А Коле… Коле я позвоню позже. Надо обдумать, как это все преподнести.
Голова просто раскалывалась, я принял вчерашний набор таблеток, перезарядил "таурус" и прицепил кобуру с ним на пояс, а карабин убрал под кровать. Магазины относить в шкаф не стал, просто переложил в пустовавший до того нижний ящик.
Странный амулет с одной стороны был липким, с другой по кругу шли цифры от одного до восьми, а в середине было выбито либо название, либо торговая марка: "Морфей".
Я сунул медный кругляш в карман и вышел из комнаты. Головная боль слегка отпустила, но из-за неудобной позы во время сна ломило поясницу и толком не ворочалась шея. Еще здорово ныла ссадина на подбородке.
Впрочем, легко отделался. Мог и шею сломать. Да и удавиться мог тоже…
Когда спустился вниз, Иван кашеварил на кухне. Судя по мокрым волосам, он с утра уже успел поколотиться о грушу и сполоснуться в бане.
– Во сколько вчера закончили? – спросил я, встав в дверях. От запаха жареного бекона замутило.
– В двенадцать уже все разошлись, – ответил Иван и почесал лоб. – Да! Выкидуха почему-то в ведре с водой валялась. Я на стойку положил.
В ведре? Что ж – логично. По следам крови человека отыскать сложно, но можно, а тут – натурально концы в воду. Тупик.
Я вышел в бар, втянул клинок в рукоять, утопил кнопку – и тот послушно выскочил наружу. Ночь в воде механизму не повредила, но по уму его следовало разобрать, просушить и смазать.
– Не слышали вчера ничего подозрительного? – спросил я, сунув нож в карман.
– Нет. – Иван вышел с кухни с бутербродом в руке. – А что?
– Идем, покажу.
Мы поднялись на второй этаж, и я позволил помощнику зайти в мою спальню первым.
– Что за нафиг? – не сдержался Иван. – Дядь Слав, вы меня разыгрываете, да?
– Шкаф посмотри.
– Охренеть, – протянул парень, заметив простреленную дверцу, и уставился на меня. – Это как вообще? Это же не вы. Или вы?
– Стрелял я. Петлю не я вешал.
– Это когда? Ночью? Но я бы услышал! А сигнализация почему не сработала?
Я тяжело вздохнул и уселся на кровать.
– Почему не сработала сигнализация – это большой вопрос. А не слышал ты ничего из-за установки звуковой завесы. Есть такие амулеты, не самые дорогие, но и не из дешевых.
– Да что тут стряслось?! – потребовал объяснений Иван.
Я рассказал, и он предположил:
– Горожане поквитаться решили?
– Нет, – покачал я головой. – Если бы действовала "глушилка", амулет отсечения не сработал бы.
– Тогда кто?
– Не знаю, но это как-то связано с нападением на ювелирный салон. Точнее, с убийством моего знакомого.
– Что будем делать? – спросил Иван, нервно сжимая и разжимая кулаки.
– Петлю снимать! – указал я на потолок. – Давай, забирайся. У меня голова кружится, боюсь – долбанусь.
Помощник взобрался на стремянку и попытался развязать узел, не сумел и вытащил из кармана складной нож.
– Зря вы с Селиным и Гамлетом разругались, – проворчал он, разрезая узел. – Они бы помогли.
– Спать со мной в одной комнате стали бы? – хмыкнул я. – Нет, Ваня, тут не во мне дело. Просто козлом отпущения сделать хотели.
Иван спустился со стремянки, сложил ее и понес в кладовку.
– Личинки у нас есть запасные?
– Да, сейчас поменяю.
– Давай, и поедем карабин регистрировать.
– Может, лучше не ездить никуда?
– Брось. Было бы дело во мне – не стали бы все самоубийством выставлять.
Ваня недовольно поморщился, но спорить не стал.
Возня с замками много времени не заняла, а потом мы погрузились с карабинами в "буханку" и поехали в Арсенал, точнее – в разрешительную службу. Там я оформил на себя "арку" сорок пятого калибра, а старый "левер" отдал помощнику.
Ну куда мне четыре ружья, в самом-то деле? Да и оружейный магазин под боком, подберут по потребностям, только деньги плати.
Вся процедура перерегистрации оружия и постановки на учет нового не заняла и половины часа. Помогли служебные удостоверения резерва Патруля, да и паспорта у нас с Иваном были нового образца. Без проволочек обошлось, в общем.
– На стрельбище? – спросил помощник, когда мы вернулись к машине.
– Да, поехали на базу Патруля, – решил я, забираясь на пассажирское сиденье. – Вика с Юлей когда с дежурства освободятся?
– Да как раз к открытию, наверное. А что?
Я вытащил из кармана рубашки кругляш амулета.
– Насчет этой штуки хочу спросить.
– Что-то чародейское, – предположил Иван, возвращая амулет. – Похоже, как-то со сном связано, но я в этом не силен.
– Что со сном – это ежу понятно. Ладно, едем.
"Буханку" на пропускном пункте базы Патруля знали, поэтому разрешение на въезд оформили в пару минут. Ивану пришлось немного полавировать между бетонными блоками, а потом мы кинули машину у забора, выгрузили сумки с патронами и потащились с карабинами на стрельбище.
– Слава! – вдруг окликнули меня с проходной центрального здания.
– Иди, – отпустил я помощника и помахал рукой Гельману. – Привет!
Грачев потопал на стрельбище, а я дождался спустившегося по ступенькам заместителя начальника Патруля и пожал ему руку.
– Ты чего здесь, Слава? – полюбопытствовал Артем.
– Да вот прицел пристрелять выбрался.
– О! Это дело! Даешь повышение стрелковой подготовке! – улыбнулся Гельман и предложил: – Или ко мне? По рюмашке?
– Нет, – поморщился я. – Голова трещит.
– Так давай тебя в профилакторий устрою. Массаж, бассейн, грязевые ванны. А какие медсестрички! Закачаешься!
– Ага, тогда меня Ирина точно прибьет.
– Подкаблучник!
– Ну тебя, – отмахнулся я. – Слушай, скажи лучше, насчет Братства ничего не слышно? А то они там все нервные какие-то.
Артем пригладил взъерошенные волосы и покачал головой.
– Не совсем моя тема, но на верхах какие-то подвижки пошли. О чем-то они там договариваются. По таможне послабления готовят, и в горсовете месяц уже как непрерывные совещания.
– Но подробностей не знаешь?
– Тебе сильно надо?
– Просто если узнаешь, дай знать.
– Заметано.
Я попрощался с заместителем Патруля и отправился разыскивать Ивана. Тот уже вовсю палил по мишеням, а я не стал изобретать велосипед и попросил помочь с пристрелкой карабина инструктора. Хм… нет, не инструктора. И не уборщика. Скорее уж ответственного за стрельбище. Потому как если есть стрельбище, то должен быть и ответственный за него.
Нестарый еще мужчина с гладкой и чистой, словно покрытой пластиком, кожей левой щеки сноровисто закрепил "арку" в станке и уточнил:
– На какую дистанцию?
– Пятьдесят метров.
– Не маловато будет?
– Для меня в самый раз.
– Хозяин барин.
Между делом мы обсудили калибр и винтовку, потом подошел довольный как слон Иван, а я, наоборот, забрал карабин и отправился пострелять по мишеням. Особо выдающихся результатов с непривычным пока еще оружием не показал, но и в молоко пули не уходили. Немного практики – и все наладится.
Хотя нет-нет да и посещала мысль, что "левер" отдавать Ивану не стоило. За городом мог бы пригодиться, все-таки совсем другая дистанция. Впрочем, как я последний раз из Форта выбирался, так на фиг, на фиг. Лучше не надо.
На обратном пути мы заехали в Госпиталь и забрали Ирину, у которой как раз закончился утренний прием пациентов. Пока стояли на парковке лечебного заведения, Иван с подозрением поглядывал на прохожих, а вот я нисколько повторного покушения не опасался. Не то место, не то время.
– Ирине ни слова, – предупредил я помощника.
– А девчонкам?
– Девчонкам расскажи. Но если они проболтаются Ире, премии лишу тебя.
– О! – удивился Иван. – А у меня премия есть? Не знал.
– Узнаешь, когда лишу, – пригрозил я и указал на молодую девушку в темно-синей униформе. – Смотри, "Иней"!
И в самом деле – на груди сотрудницы службы безопасности серебрилась знакомая снежинка.
– Бесплатный вывоз трупов, говорите? – хохотнул Грачев.
– Тьфу на тебя! – беззлобно ругнулся я, заметил показавшуюся на крыльце Ирину и выбрался из машины. Распахнул заднюю дверцу, помог подруге забраться в салон и сам уселся на скамью напротив.
– А в баре кто? – удивилась девушка.
– Понедельник же! Еще не открылись.
А посетители между тем уже пожаловали. Когда "буханка" вывернула к бару, Иван ругнулся и позвал меня:
– Дядя Слава!
Я глянул в лобовое стекло и едва не ругнулся сам. На парковке замер знакомый монструозный внедорожник. Вновь прикатил Петр Наумов, чтоб его разорвало!
– Что такое? – встрепенулась Ирина.
– Ничего, – вздохнул я. – Вань, заезжай во двор. Я поговорю.
– Что-то случилось, Слава?
– Ерунда. Разберусь, – не стал я вдаваться в подробности, выпрыгнул на дорогу и зашагал к внедорожнику.
Мелькнула мысль, что убийц мог прислать именно Петр Наумов, но убедительной она не показалась. Меня ведь не с мешком на голове в Пентагон уволочь собирались, правильно?
Дверца китайского внедорожника распахнулась, брат Петр выбрался из машины и зашагал мне навстречу. Момент он рассчитал просто идеально: мы встретились точно у крыльца.
– Добрый день, брат Вячеслав.
– Добрый, – коротко отозвался я.
– Еще пара вопросов.
– Валяйте, – разрешил я, не спеша отпирать дверь.
– Не пригласите внутрь? – понимающе улыбнулся Наумов.
Я покачал головой.
– В бар ходят пить пиво. А вам, насколько понял, мое пиво по вкусу не пришлось.
– Ну почему же? Аромат у него был весьма приятным. Впрочем, не в этом суть. – Брат Петр машинально погладил золотой медальон на груди и спросил: – В каких отношениях вы состоите с братом Иннокентием?
– С Климовым? В приятельственных.
– И только?
– На что вы намекаете?
– Ни на что не намекаю, просто спрашиваю.
– А я вам просто ответил. Мы давно знаем друг друга и время от времени выпиваем вместе. Что-то еще?
– И не ведете никаких совместных дел?
Я задумался. Клим доставал для меня радиодетали с содержанием золота и серебра, но делалось это с ведома руководства или по его собственной инициативе – он никогда не говорил.
– На текущий момент у нас с ним нет никаких незавершенных деловых отношений, – ответил я в итоге предельно честно и не менее обтекаемо.
– Но были?
– Были.
– Посвятите меня в подробности?
– Нет.
Наумова мой отказ нисколько не удивил и не расстроил, по его губам скользнула легкая улыбка.
– Почему же? – спросил он небрежно, словно нисколько не рассчитывал на откровенный ответ.
Но я доставлять удовольствие собеседнику увиливанием не стал.
– Мне не известен уровень вашего допуска, брат Петр, – прямо заявил я. – Если… брат Иннокентий сочтет возможным, он вам о наших совместных делах расскажет. Спросите его. Можете передать, что я не возражаю против огласки.
Теперь Наумов посмотрел на меня уже без всякой снисходительности.
– Спрошу, – пообещал он. – А что скажете о брате Александре?
– Это котором? – не понял я, и тогда Петр указал на вывеску оружейного магазина "Большая Охота".
– Брат Александр, чародей. С ним у вас есть совместные дела?
– Опосредованно, – ответил я после недолгой заминки. – Через его старшего партнера, Николая Гордеева.
– И какого рода эти дела?
– Они у меня столуются, а взамен поддерживают магическую защиту особняка.
При упоминании магической защиты Наумов и глазом не моргнул, что еще больше уверило меня в том, что за вчерашним покушением стоит вовсе не он.
– Это все? – спросил брат Петр.
– Более-менее.
– Полагаю, и в этом случае за подробностями мне стоит обратиться к вашим деловым партнерам?
– Попробуйте, – пожал я плечами.
– Вы знаете, по какой причине покинул орден брат Александр?
– Понятия не имею.
– А спрашивали?
– Не имею привычки лезть в чужие дела.
– В самом деле? – усмехнулся Наумов. – У меня сложилось о вас совсем другое впечатление.
– Это неверное впечатление. Мы закончили?
– Пока – да.
Брат Петр слегка склонил голову, развернулся и зашагал к автомобилю.
Я стоял у крыльца, пока китайский внедорожник не отъехал от бара, потом поднялся по ступенькам, и сразу приоткрылась дверь.
– Ну что? – спросил Иван, запуская меня внутрь.
– Все то же самое, – вздохнул я. – Ничего не поделаешь, теперь еще долго кишки мотать будут.
Но сам я так не считал. Кружение по краю воронки водоворота – вот что приходило на ум. И плавник поблизости – это брат Петр.
Он ведь запросто мог спросить об отношениях с Климом и Саней еще вчера, но посчитал нужным потревожить меня дополнительно. И кто знает, сколько неудобных вопросов припасено у него в загашнике? И только ли вопросов?
– Слава! – вдруг послышался крик со второго этажа. – Слава, что это?
Кричала Ирина, но не испуганно, а скорее удивленно.
Я взял занесенный Грачевым в бар карабин и поплелся на второй этаж, догадываясь, что именно вызвало изумление подруги.
Баран, забыл шкаф подлатать!
И точно – стоило только переступить через порог, Ирина ткнула пальцем в простреленную створку.
– Это что еще такое?!
– А! Это… – Я пожал плечами – мол, пустяки дело житейское, – и встал у стены, закрывая не столь заметную отметину в ней. – Возился с карабином и забыл, что патрон дослан. Ерунда. Это контрольный спуск был, специально в стену целился.
– Хмелев, ты совсем обалдел?! А если бы ты застрелил кого-нибудь?
– Например, кого?
– Меня!
– Для этого мне понадобилась бы веская причина и время на поездку в Госпиталь.
– Все тебе шуточки!
– Обещаю, больше такого не повторится.
Я попытался обнять подругу, но та высвободилась. Впрочем, первоначальный запал уже прошел, и она сменила гнев на милость:
– Не приставай, я еще даже рук не вымыла. И убери уже ружье куда-нибудь!
Я взял карабин со стола, демонстративно разрядил и сунул в шкаф, решив при первой же возможности сунуть его под кровать.
Ирина ушла в ванную комнату приводить себя в порядок, я переставил стул, чтобы спинка закрывала пулевую отметину в стене, вновь открыл шкаф и сразу обругал себя последними словами.
Ну какой может быть карабин под кроватью? Зачем мне это?
Вот же "вепрь"! Втыкаем магазин с тяжелыми пулями, а с картечью убираем в верхний ящик тумбочки. И фонарь тоже не нужен, у меня очки с "Кошачьим зрением" – для ночи лучше не придумать.
Вот! Другое дело!
Я позвал Ирину обедать и спустился вниз. Аппетита не было, но и не тошнило, как утром, от одного только запаха готовящейся еды. Впрочем, на кухню я в любом случае не пошел – кашеварившая у плиты тетя Маша уже выгнала оттуда Юлю и Вику. Осунувшиеся после ночного дежурства девчонки пили кофе и зевали за барной стойкой.
Я выложил перед ними картонные коробочки с серьгами-гвоздиками и с улыбкой подмигнул.
– Небольшой подарочек, пока Ваня не видит.
Юля с Викой моментально распаковали картонки, обступили меня с двух сторон и сделали вид, будто вот-вот прижмутся.
– Дядя Слава, – заворковали гимназистки, – теперь мы ваши и душой и телом!
– Боюсь, кое-кто этого не оценит.
– С Ваней мы договоримся! – пообещала Юля.
– А вот я с Ирой – точно нет.
Девушки рассмеялись и принялись любоваться переливами алхимических самоцветов.
– Но вообще, кое-что вы сделать можете, – сообщил я. – Помните дверь сразу за лестницей на втором этаже? Которая всегда открытой стоит?
– А что с ней?
Я выложил перед ними ключи.
– Будем запирать.
– Это из-за проникновения? – догадалась Юля и принялась задумчиво наматывать на палец рыжую прядь волос. – Ваня рассказал.
– Уже выяснили, почему сигнализация не сработала? – уточнила Вика.
– Пока нет. Поэтому будет здорово, если получится наложить на дверь защитные чары.
Брюнетка задумчиво наморщила носик.