– Значит, обратно включили.
– Когда ты по ним из пистолета палил?
– Могли дистанционно отключить.
– Фигню говоришь!
– То есть никаких аномалий ты не нашел? И что мне делать прикажешь?
– Пользуйся сигналками, которые Коля дал. Вернусь – придумаю что-нибудь.
– Только противопехотные мины нажимного действия не предлагай.
– Да пошел ты, Хмель!
Саня сунул прибор в сумку и отправился восвояси. Я подбежал к двери черного хода и крикнул ему вдогонку:
– Об алмазах меня спросить сам придумал или подсказал кто?
– Ты совсем, что ли?!
– Значит, сам.
Чародей выставил вверх средний палец и зашел в оружейный дом.
Ишь ты, нервный какой! Стресс у него!
Проснуться в петле – вот это стресс!
Я отнес пустую кружку на кухню, опустил ее в мойку и вернулся за стойку. Не успел еще открыть газету, как с улицы в бар вошел Клим, мрачный и помятый, словно после бессонной ночи.
– О! Пивка для рывка? – поприветствовал я его.
Брат забрался на высокий стул у стойки и спросил:
– Кофе есть?
– В меню или вообще?
– Слав! Налей кофе, башка раскалывается.
Я повернулся к кухне и крикнул:
– Вань, кофе поделишься?
Иван выглянул в зал, посмотрел на Климова и кивнул.
– Поделюсь. Молоко, сахар?
– Без всего.
Размешать в кипятке ложку растворимого кофе у Ивана много времени не заняло; он принес чашку и вернулся на кухню, а я спросил:
– Как дела?
Клим поморщился, осторожно отпил кофе и сказал:
– Не понимаю, что происходит. Похоже, под меня копают, но что надеются нарыть – без понятия.
– Наумов?
– Он.
Я выругался. Руководитель следственной комиссии уже сидел у меня в печенках.
– Тоже наведывался, – сообщил я Климову.
– К тебе он приезжает, а меня только в Пентагон и дергают, – вздохнул брат. – Ладно, я что пришел – в тот день с телефона заведующей салоном звонки не совершались. И чарофона у дяди Миши не было. Так что совпадение.
У меня словно камень с души свалился. Значит, не алмазы.
Но совпадение? О нет, никаких случайностей!
Я задумался, не рассказать ли о неудачном покушении, но в итоге решил с этим не торопиться.
– Клим, а что с чарометом? Отследили его?
– Зачем тебе?
Задребезжал телефонный аппарат на стойке, и я отвлекся снять трубку. Это оказалась Ирина. Она позвала на внеочередное обследование, я пообещал подойти и вернулся к прерванному разговору.
– Так зачем тебе влезать в это дело? – повторил Клим свой вопрос.
– Наумов хочет повесить убийство на меня.
– Чушь собачья!
– Он обещал связать со мной чаромет.
Клим покачал головой.
– Нет, не думаю. Его продали на прошлой неделе в "Ножике".
– Что за "Ножик"?
– "Нож&К", это ножевая лавка в Кишке.
– Понял. А кто купил?
Клим развел руками.
– Я расследованием не занимаюсь, просто краем уха слышал, что по документам чаромет они продали. Ты же знаешь, мы отчетность собираем. Выезжали на место или нет – не знаю.
Отчетность – это святое. Часть продукции отпускалась с отсрочкой платежа, часть и вовсе отдавалась на реализацию, поэтому без жесткого контроля продаж было никак не обойтись. Опять же Дружина время от времени запросы присылала по конкретным серийным номерам.
– Ясно, – вздохнул я. – Как тебе кофе?
– Сойдет. – Климов опрокинул в себя кружку, поднялся на ноги и крикнул: – Иван, спасибо!
Брат уже направился на выход, когда я окликнул его:
– Клим, ты осторожней там. Двери запирай, в одиночку по темным улицам не ходи.
Климов обернулся и остро глянул в ответ.
– Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
– Просто предчувствия.
– Ну-ну, – хмыкнул Клим и вышел на улицу.
Я взял грязную чашку и понес ее на кухню, в дверях столкнулся с Иваном.
– Просто предчувствия? – с неодобрением посмотрел на меня помощник. – Серьезно?
– Я сказал – Клим услышал.
Иван забрал чашку и ушел на кухню. Мои слова его не убедили.
Я поднялся на второй этаж, отпер сначала общую дверь, затем спальню. Взял из шкафа ветровку, немного подумал и сунул в боковой карман брюк кобуру-вкладыш с полученным вчера от Николая "дерринджером", а выкидной нож переложил в куртку. Заодно отцепил с пояса кобуру с "таурусом" и взял из шкафа пистолетную сумочку. Оружейное отделение на липучке, сунуть руку и вооружиться – секундное дело. Куда быстрее, чем ветровку задирать.
– Вань, меня Ирина в Госпиталь выдернула! Заодно в банк зайду, – сообщил я помощнику, спустившись в бар. – Попроси, если что, девчонок помочь.
Иван вышел из кухни и уточнил:
– Чарофон не забыли?
– Со мной.
– Как себя чувствуете?
– Да нормально, просто Ирина перестраховывается.
– С ее работой и немудрено, – хмыкнул Иван.
Я только вздохнул. Зачастую патологии внутренней энергетики перерастали в физиологические отклонения, а тогда дорога была прямиком в Гетто, к уродам.
Мне заселяться в "Черный квадрат" нисколько не хотелось.
Автомобиль брать не стал и вышел на улицу, решив прогуляться пешком. На улицах народу полно, незаметно скрутить не получится. А вот если влезут в машину и дождутся возвращения, то шансы на мое последующее самоубийство возрастут многократно. Так что пешком, целее буду.
До названного Ириной времени оставалось еще два часа, и я зашагал в сторону Красного проспекта, решив сделать крюк до разрешительного отдела и зарегистрировать "дерринджер", а потом спуститься в Кишку и заглянуть в "Нож&К". Думаю, узнать, кто именно приобрел чаромет, проблемой не станет. Устаревшая конструкция, непрофильный товар – покупателя точно запомнили, остается только персонал разговорить.
Зачем мне это? Пока не знаю. Но зудит внутри какое-то нехорошее предчувствие, что ничего еще не закончилось. Вот и попробую разобраться…
В Арсенале долго не пробыл, найти "Нож&K" тоже проблемой не стало. Лавка отыскалась в непривычно просторном подземном зале, под потолком которого крутились, разбрасывая по сторонам разноцветные лучи, зеркальные шары. Стены пестрели замысловатыми надписями, но свет в помещении был приглушен, разобрать удалось лишь "Ленин жив!" на фоне неаккуратно намалеванных зубцов кремлевских стен.
Посетителей в Кишке было немного, все торопились урвать хоть немного короткого лета. Часть заведений оказалась закрыта, а на запертых дверях бистро и вовсе обнаружилось объявление "Продажа/Аренда". Сама вывеска была заклеена газетами, словно шла подготовка к ремонту.
Но магазин ножей был открыт. Я прошел внутрь и сразу залип у витрины с клинками из цветного мозаичного дамаска. Узоры были красоты неописуемой, и сразу захотелось чего-нибудь купить, но справиться с этим порывом оказалось донельзя просто: при всей красоте металла ничего из ножей и кинжалов мне не приглянулось. Все какое-то изысканно-рафинированное, чисто произведения искусства. Ну и куда мне это? Для понтов Микротек Хало есть.
– Что-то подсказать? – подступил продавец-консультант.
Закатанные рукава рубахи оставляли открытыми предплечья, сплошь покрытые разноцветными татуировками; сложностью узоров они отдаленно напоминали мозаичный дамаск. Судя по выползавшему из воротника на шею краешку наколки, в подобном стиле было разукрашено все тело. И еще – увитая колючей проволокой шестерня, ее я приметил сразу.
Я отвернулся от витрины и небрежно махнул вытащенным из кармана удостоверением резервиста Патруля. Выглядело оно вполне серьезным документом, и у продавца вырвался обреченный вздох:
– Ну что опять?
– Да все то же самое, – позволил я себе холодную улыбку. – Чаромет устаревшей модели на той неделе ты продал?
– Ну да, – подтвердил цеховик.
– Кому?
– Я уже все рассказал и вашим, и братьям! Сколько можно?
– Могилевский разве не сказал, что может понадобиться уточнить показания?
Попасть впросак я нисколько не опасался. Могилевский, да и другие дознаватели, обычно заканчивали опрос свидетелей именно этим предупреждением. По себе знаю.
Цеховик возмущенно фыркнул, но покупателей в лавке не было, поэтому он придержал возмущение при себе.
– Приходил старик, интересовался допотопными чарометами. Теми, что еще с батареями шли. У нас несколько штук завалялось, один взял. Все, конец истории.
– Как выглядел старик?
Продавец довольно точно описал дядю Мишу, тогда я спросил:
– Ему именно старые модели нужны были?
– Да. Таких сейчас в продаже не найти, нам просто сдали на комиссию несколько штук из зависшего на складе неликвида.
Я хмыкнул. От Южного бульвара до Кишки путь был неблизкий, едва ли дядя Миша шел сюда наугад.
– Кто посоветовал к вам обратиться? – спросил я, особо не рассчитывая на откровенный ответ.
Цеховик замялся, потом постучал пальцем по наколотой на запястье шестерне.
– Один из наших. Они как-то по работе пересекались, я не спрашивал.
На ум сразу пришел охранник из салона; я задал несколько уточняющих вопросов и был вынужден признать, что потянуть за эту ниточку не получится. Со слов продавца выходило, что о поступлении старых чарофонов дяде Мише рассказал цеховик, убитый вместе с ним.
– Ладно, – поморщился я, – ты сказал, на комиссию поступило несколько чарометов. Еще не продали остальные?
– Нет. А что?
– Оформим изъятие для следственного эксперимента.
Лицо у продавца так и вытянулось.
– Чего?!
– Расслабься, – усмехнулся я. – Куплю один. Батареи с "плазменными цветами" есть?
– Есть, но они протухли давно, – сообщил цеховик, отпирая одну из витрин. – С заклинанием-формой порядок, а энергия на нуле. Заряжать надо.
В новых чарометах использовались одноразовые алхимические заряды, а вот старые модели снабжались кристаллическими аккумуляторами. Помимо магической энергии в батареи заливались управляющие чары, и была реализована функция подзарядки, но колдуны очень быстро разработали резонансные заклинания, призванные подобные накопители энергии дистанционно подрывать.
Продавец выложил на прилавок небольшой блестящий чаромет и плоскую батарею размером с аккумулятор для смартфона.
– Вставляется в рукоять, – подсказал он мне.
Я взял чаромет, и тот совершенно потерялся в ладони, поскольку был лишь немногим длиннее "дерринджера" и даже более плоским.
– Модель для скрытого ношения. Раритет.
– Устаревший хлам, – пресек я попытку цеховика набить цену, положил оружие на прилавок и прошелся вдоль витрин. – Мне бы еще нож. Не такой вычурный, но и не ширпотреб. Что-нибудь качественное.
– Булат?
– Почему нет?
В итоге Кишку я покинул, увешанный оружием чуть ли не с головы до ног. Чехол с новым ножом прицепил на ремень, чаромет с заряженной батареей сунул в карман ветровки.
Особой нужды я в нем не испытывал, но неспроста же дядя Миша за несколько дней до гибели искал именно эту устаревшую модель. Он всегда мог обратиться в Пентагон и получил бы и оружие, и охрану, но не сделал этого. Почему?
Ответа на этот вопрос у меня не было.
С внесением наличности никаких сложностей не возникло, в отделении Центрального городского банка я не пробыл и десяти минут. А вот в госпитале меня промучили до конца рабочего дня. На этот раз злая на заведующего отделением Ирина отвела меня в кабинет грязелечения.
Помещение бывшего бассейна в подвале больницы разделили на множество отдельных процедурных; ремонт не коснулся лишь раздевалок и душевых. Оставив одежду в одном из обшарпанных ящиков, я отдал ключ от него Ирине и с обмотанным вокруг бедер полотенцем отправился на процедуры. Сначала велели встать в прозрачную пластиковую трубу, где замеряли энергетический фон, и от потоков холодного воздуха кожа моментально покрылась мурашками. Затем пришлось лезть в ванну с грязью – теплой, но липкой и противной и, ко всему прочему, перенасыщенной магической энергией.
Мир немедленно стал ярким и немного прозрачным, закружилась голова, и заледенело прокушенное вампиром плечо. Вроде тепло должно быть – а всего морозит.
Долго валяться в грязи мне не дали и вскоре опять погнали на сканирование, не позволив ни обтереться, ни даже просто прикрыться полотенцем.
Как-то это унизительно – голый, еще и в грязи по шею.
Следующая ванна оказалась заполнена жижей с пониженным по сравнению с окружающим пространством содержанием магической энергии; там я впал в странное оцепенение и едва не заснул. В сознании удержала пульсирующая боль в левом плече.
Дальше ванны сменялись одна за другой, и когда я уже решил устроить скандал, меня отпустили в душевую.
– Ну и какой диагноз? – спросил я у Ирины, смывая липкую грязь под струями горячей воды.
Прием пациентов к этому времени давно завершился, поэтому Ира последовала за мной в мужскую душевую.
– Сказали, для своих лет ты в неплохой форме.
– То есть ты просто решила показать меня в костюме Адама подружкам? Вот уж не ожидал от тебя такой распущенности!
– Оставь при себе свои грязные фантазии, Хмелев! – рассмеялась Ирина. – Результаты обследования будут завтра-послезавтра. Пока о чем-то конкретном говорить рано.
Грязные фантазии? Грязь-то я как раз смыл.
– Есть идеи, где будем ужинать? У тети Маши выходной, не макароны же варить.
– Можно и макароны. Или перекусим в нашей столовой.
После водных процедур у меня разыгрался аппетит, поэтому я легко согласился на столовую. И готовили там неплохо, и время поджимало – в баре сейчас уже не протолкнуться, надо Ивану помогать.
Быстренько перекусим – и домой.
Клондайк
22 июня, среда
Вчера к плановым хлопотам прибавилось других – устанавливали примитивные сигналки на все двери и проходы. Кто-то сумел пройти сквозь всю защиту Сани и попасть в квартиру Хмеля. И не просто попасть, а с нехорошими идеями, которые почти что удалось реализовать. У нас система чуть отличается, но все равно теми же руками сделана, так что выводы нужно делать. Поедем опять за ленточку – закуплюсь камерами. На лестницы, на двери, чтобы во двор смотрели, а сервер на чердаке спрячем.
Но все же от главного не отвлекались, готовились. Привели в порядок лодки, Мила и Платон на рынке затарились продуктами, заправили под пробку "Могучего Майка" и заполнили множество канистр бензином. Одну лодку сразу загрузили в кузов, вторую подцепили на прицепе. Вечером опять все собрались у нас, паковались. А я еще и проверял каждого.
– Два сухпая должно быть у каждого в мародерке, – вещал я, показывая маленький двадцатилитровый рюкзак в расцветке A-TAC. – Второй индпакет. Вода. Фильтр. Накидка от дождя. Куртка. Пара "космических" одеял. Минимум одна смена белья и две пары носков. Шапка-маска. Амулет от насекомых. Дополнительный бэ-ка в пачках. Раскладная пила. Фляга на два литра, полная. За-жи-гал-ки. Две, – показал я два пальца. – Алхимическая и обычная. Ночные очки. Влажные салфетки и туалетная бумага. Скотч и дакт-тейп. Паракорд. Экраны-обогреватели, хотя бы штук по пять. Ну и дальше по списку. Без мародерки от лагеря не делать даже шагу. Сходим на берег, пусть даже на дистанцию плевка, – надевать и закреплять. Историю с соседом помните, как он вроде все взял, а в результате чуть не с голой задницей по лесам бегал? Нож и короткий ствол не снимать с себя никогда. А лучше и длинного не снимать.
Возражений не вызвало. Общее имущество раскладывалось по рюкзакам и сумкам, набралось не так уж и мало, хотя и старались свести к минимуму. Но все же не пешком идем, так что можно чуть больше себе позволить. На каждую сумку герметичный чехол. Проблема вылезала лишь со спасательными жилетами, потому что разоружаться даже в лодке никто не хотел, а обычного жилета ни поверх подвесной, ни под нее не подденешь. К счастью, я об этом подумал заранее, поэтому припас "Ониксы М-24", что-то типа той же подвесной, которые вроде и не мешают, но при падении в воду, если не забудешь дернуть шнурок, надуют две "колбасы" на груди и воротник сзади.
Подумав, присовокупил ко всему еще один дробовик, помпу "рем" со складным прикладом и боекомплект к нему, включая даже резиновые "сонки". Пусть будет, мало ли… Тот самый "рем", с которым я тогда по Рудному убегал от нечисти и нежити. Он вроде талисмана теперь.
– В общем, всем быть готовыми к пяти утра, уже светлеть будет, – объявил я. – Мы проедем по всем адресам и вас подберем с грузовиком.
– Я у Димки заночую, – сказал Смирнов. – На Советской меня подберите, у магазина "Все для дома".
– Дмитрий, ты у Платона сегодня, так?
– У него.
– Тогда за вами следующими. Нет, стоп, наоборот, в Луково за вами ближе. Все, у кого какие вопросы?
На этом и разошлись. И без пятнадцати пять следующего утра мы с Милой и Саней подъехали к территории "Форт-Логистики", оставили там "Экспедишн", перебросив сумки и все прочее из него в кузов грузовика, и уже на нем, рыча дизелем, поехали собирать народ. Затем выбрались из Форта через служебные Западные ворота, предъявив приказ и удостоверения резерва, и погнали, как запланировали, в сторону Ключей.
Окрестности Форта летом даже чуть веселей смотрятся. Развалины зарастают всяким бурьяном и травой, что делает их чуть менее мерзкими, а заодно и всякой вредной твари убавляется. Хотя бы твари Стужи не лезут, а время нечисти ограничено короткой северной летней ночью. Я думал, что на дорогах пусто будет, но ошибался – машины уже попадались. Народ старался пользоваться летними днями по максимуму. Прошли в Форт цистерны "Водовоза", попался целый конвой самосвалов с углем, потом проскочила "буханка" пограничников на их базу, а на перекрестке стоял защитного цвета "Садко" с дополнительной защитой, расписанной рунами, и с крупнокалиберным пулеметом в кузове.
Дальше по плану доехали до Нижнего Хутора. Опознались на подходе, поэтому тамошнее начальство – молодой темноволосый парень с дробовиком десятого калибра из тех, что мы Патрулю поставили, – встретил нас у ворот.
– В рейд? – спросил он, едва я выпрыгнул из кабины.
– Точно. Телепорт привязать надо.
– Пошли, – сказал он и направился вперед.
За забором опорника раскинулось немалое поле, в котором, метрах в пятидесяти от стены, возвышалась деревянная вышка.
– А что так высоко? – удивился я.
Мне еще помнилось, что телепорт выбрасывает не на землю, а выше, то есть падать придется. Мы это в той засаде на Жилина использовали с большой для себя пользой. Так зачем маяк поднимать?
– Маяк в земле на метр, – засмеялся патрульный. – Вышка – чтобы видно его было и чтобы машину сверху никто не поставил. Максимум полтора метра от поверхности получится. И падать на соломку, – показал он на небольшой стог.
– Тогда ладно, – успокоился я.
Процедура привязки несложная, заняла с минуту, после чего мы попрощались, и я побежал обратно к грузовику. Теперь, если уж совсем припрет, можно будет сюда вернуться, бросив при этом всю технику. Чего делать не хочется, разумеется.