Двери открыты, даже щелкать замками не нужно. Подошел к фургончику с пассажирской стороны, встал ногой на сиденье, вскарабкался на крышу, присел на колено, "оглядевшись стволом". Нормально, тихо. С машины перепрыгнул на крышу, чуть не поскользнувшись на мокром металле и упав на живот, перекатился, залег.
Огонь гаснет, но отблески видны еще, ориентир есть. Что-то бабахнуло, сверкнуло, но не огнестрел, чаромет скорей. То есть активность наблюдается.
Следом заскочил Дмитрий, встал на колено рядом.
– Пошли, – перешел я уже на шепот. – Проход и тот угол держим, – показал направления пальцем.
– Принял.
Два ряда гаражей, дистанция небольшая совсем до следующего проезда. По крыше идти – звука меньше, грязи под ногами нет, шаги шелест дождя скрывает. Вышли на проход, замерли, сразу увидев две темные фигуры в его конце. Один у самого угла стоит, пытается выглядывать за него, второй ближе к нам, за ним, оба спиной. Наши? Не наши? Вот поди угадай.
Залегли вновь. Жестом показал Дмитрию "держи этих", сам полез в карман за чарофоном. Даже если Хмель и не ответит и даже если у него звонок на вибрацию, то как-то отреагирует. Пошли гудки, затем голос Славы:
– Что?
– Мы здесь. Перезвоню, – и отключился.
Никто из этих двоих за телефон не брался. И понятно, где Хмеля искать: там, куда эти выглядывать пытаются.
– Ты ближнего, я дальнего, – прошептал я, прицеливаясь. – Ты начнешь. По выстрелу.
По калибру Дмитрию лучше бы дальнего, но угол у него хуже: ближний перекрывает.
Хлоп! Хлоп!
Его карабин послал две тяжеленные "обманки" в спину ближнего к нам бандита. Тот начал заваливаться, дальний обернулся, на хлопки, судя по всему, но я успел открыть огонь до того, как он начал реагировать. Шесть выстрелов в быстром темпе, последние два даже лишними были, он уже все, валился. Контроль не нужен, в него только "пустышек" три штуки попало, слону хватит.
Вновь фухнуло, сверкнуло, опять из чаромета пальнул кто-то, слева от прохода, за линией гаражей. Опять набрал Хмеля, дождался ответа:
– Это по тебе сейчас долбанули или ты?
– В нас садит, он на перекрестке где-то. Мы тут в тупике, в гараже прячемся.
Понятно. Перекресток может быть только в конце следующего, широкого прохода, так что нам туда. Если тот бандит так же у угла стоит, то мы его просто снимем, как этих двух. Это если их трое и никакое подкрепление к ним не подтянулось.
– Если есть чем, подержи его внимание, остальных мы зачистили.
– Понял.
Следующая гаражная крыша провалена, перебрались по стене, прикрывая друг друга, потом две крыши нормальные, а дальше вообще никакой, гараж ремонтировали, похоже, да так и не закончили. Пришлось спускаться, по мокрой и осыпающейся стене дальше лучше не лезть. Повис на руках, спрыгнул на кучу кирпичного крошева, съехал набок, свалился, матюкнувшись беззвучно. Высунулся из бокса, взяв на прицел поворот в перпендикулярный проезд. Дмитрий соскочил следом.
Послышался громкий хлопок, какой-то двойной. Чуть с другого направления. Это уже Хмель, наверное. И почти сразу выстрел из чаромета, уже знакомый. Втягивается.
– Прикрой. – Я перебежал в следующий бокс, упал на колено, затем туда заскочил Дмитрий. Еще пара боксов – и мы на нужном направлении. Не спеша, аккуратно, не рискуя…
Человек выскочил из-за угла, я выстрелил, но амулет отразил пулю, мигнув тусклой вспышкой, а он тут же выстрелил в ответ. Садануло ударной волной, рядом полетела кирпичная крошка, пришлось в стену, у которой я стоял, но через соседний бокс, однако тут открыл огонь Дмитрий. Человек дернулся, ноги подогнулись, и он упал на бок, сразу, как кукла.
– Минус, – сказал Дмитрий. – Еще сколько?
– Да черт их знает. Может, и все по активности, но проверять надо. Прикрывай, наберу его. – Я опять потащил чарофон из разгрузки.
– Слава, четверых заминусовали. Есть еще?
Пауза. Затем ответ:
– Нет, не думаю. Их пятеро было, одного Ваня завалил.
– Тогда все.
– Там еще брат должен быть, в проходе валяться должен. Не убежал?
– Это брат? А, ну да, вспомнил его. Двухсотый.
– Понял, – ответил Хмель. – Подтягивайтесь к нам, тут Клим ранен и пленный упакован.
– На машине подтянемся, не стрельни. – И повернулся к Дмитрию. – Пошли к "бронко", но осторожно – мало ли…
Хмель
28 июня, вторник
Когда в тупик заехал внедорожник с Николаем и Дмитрием, я спрыгнул с крыши, заглянул в гараж и спросил Клима, который так и валялся там пластом:
– Скоро Стас очнется? Нам бы его допросить.
– Обыщи для начала, – посоветовал Климов, закашлялся и отмахнулся от Ивана. – Да нормально все со мной! Нормально! Иди, посвети ему!
Я опустился на корточки рядом со Стасом и принялся обшаривать карманы и прощупывать одежду. Выудил кошелек, несколько боевых амулетов, два ножа, затем выдернул из поясной кобуры чаромет и потянул из-за ворота цепочку. Помимо отводящего пули амулета на той обнаружился кожаный мешочек, прошитый серебристыми нитями рун.
Развязал горловину – и на ладонь выпала маленькая черная пластина со сложной гравировкой и серебристыми проволочными ножками. Артефакт, который убрал дядя Миша при моем появлении!
Ладонь немедленно занемела от переполнявшей странный амулет магии; я вернул его в мешочек и улыбнулся:
– В яблочко!
– Что там? – вытянул шею Клим.
Клондайк заглянул из-за плеча. Я продемонстрировал им находку и пояснил:
– Над этим работал дядя Миша, когда его убили. Как думаешь, с этим можно торговаться с Братством?
– Если это самодельный блокиратор – к нам прислушаются, – подтвердил Климов, взял мешочек и в свете фонаря принялся изучать "паучка".
– Что за блокиратор? – заинтересовался Клондайк.
Не став ничего утаивать, я ввел его в курс дела, затем легонько ткнул ботинком валявшегося без сознания Стаса.
– Клим, как нам с ним поговорить?
– Оставь, – попросил брат. – Им займутся.
– Вызвал кавалерию? – догадался я.
– Вызвал. Уходите, они скоро будут. А ты, Хмель, лучше останься, надо закончить это здесь и сейчас. Только оружия на виду не держи, мне могли и не поверить.
– Здесь и сейчас меня вообще быть не должно! – напомнил я.
– Если договоримся, уже не суть важно. Если нет – хуже точно не будет.
В словах брата был определенный резон, но от недоброго предчувствия сделалось не по себе.
– Ладно, – махнул я рукой и обратился к Клондайку: – Спасибо, выручил. Дальше мы сами. Иван, забирай "буханку", жди в баре. Скоро буду. Только фургон, если на ходу, отгоните отсюда. Бросим на северной окраине, местные за ночь на запчасти разберут.
– Уверен? – засомневался Гордеев. – Может, подстраховать?
– Не надо. Либо договоримся, либо нет, – вздохнул я и присел рядом с Климом. – Ты как?
– Жить буду.
– Оптимист, однако…
Дожидаться братьев я вышел на улицу, под дождь.
Лицо горело огнем, хотелось хоть немного охладиться. Окуляров надевать не стал, не желая беспокоить посеченную мелкой свинцовой крошкой кожу, поэтому скрытый иллюзией брат вывалился из невидимости уже метрах в пяти. И сразу еще один, и еще. И на крыше тоже точно кто-то был. Потянуло оттуда магией, будто ледяным сквозняком…
Боевики в бронежилетах и круглых шлемах с забралами из бронестекла наставили на меня чарометы и разошлись полукругом. Серьезные ребята и серьезно экипированы. Воздух вокруг них так и потрескивал от залитой в амулеты магии, униформа топорщилась многочисленными щитками, с ремней свисали ножны разнообразных клинков и алхимические гранаты.
– Лицом к стене! – скомандовал один из них.
Я выполнил приказ, тогда меня быстро охлопали, избавили от оружия и амулетов, а потом развернули обратно.
Пространство разошлось, Наумов возник просто из ниоткуда.
– Вот вам и домашний арест, – улыбнулся он.
– Клим в гараже, – подсказал я. – Его зацепило, так что поторопитесь.
Брат Петр остро глянул на меня и зашел внутрь. Братья остались мокнуть под дождем. По черным забралам шлемов стекали капли, будто катились слезы.
В дальнем конце проезда возникло движение; один из боевиков обернулся и тут же вновь развернулся ко мне. Два брата занесли в гараж тело Гарика и вышли обратно уже с пустыми носилками. Клим остался в гараже.
У меня холодок меж лопаток побежал. Не свалял ли дурака, послушав Климова?
Может, стоило рвать когти, пока еще была такая возможность?
Ведь где шесть трупов – там и седьмой легко образоваться может. Да и до девяти число покойников тоже не слишком сложно довести.
Братья занесли в гараж все тела; даже слышал шум, с которым их скидывали на дно смотровой ямы. Как бы ни завершился допрос Стаса, оповещать о случившемся Дружину никто не собирался.
Я старательно напрягал слух, но из-за монотонного шуршания дождя разобрать негромкий разговор не получалось, и от нервного напряжения внутренности затянуло узлом. Самую малость от сердца отлегло, лишь когда из гаража вынесли на носилках Клима. Но именно – самую малость…
– Что с ним? – спросил я, как только показался брат Петр.
Наумов хмыкнул.
– Лучше спросите, что с вами.
– И так расскажете. С Климовым что?
– Многочисленные повреждения внутренних органов, но на ноги поставим. С вами, брат Вячеслав, все много запутанней.
– Да неужели?
– Вы до сих пор на крючке, – подтвердил Наумов. – И от ордена тут уже мало что зависит.
Я провел по лицу ладонью, стирая смешанные с кровью капли дождя, и тяжело вздохнул.
– Серьезно?
– А чего вы хотели? Я до последнего был уверен, что за кражей стоите вы и брат Иннокентий. Все улики были против вас. Более того – если бы сейчас не удалось расспросить брата Стаса, если бы его не удалось захватить живым, то я не изменил бы мнения о вашей виновности. Посчитал, что вы оговариваете его, заметая следы. Но он во всем сознался…
– И в чем было дело?
– История вышла банальней некуда, – пожал плечами брат Петр. – Отчасти в этом повинна прежняя политика Братства: слишком много неприкаянной молодежи в наших рядах.
– Сейчас расплачусь.
Наумов глянул зло, но замечаний делать не стал.
– Братья Игорь и Стас не устояли перед соблазном красивой жизни. И все бы обошлось, сумей они вовремя остановиться. Но не смогли. В стрип-клубе "Киски" дорогие девочки, очень умело тянут деньги из клиентов. Парни влезли в долги, начали расплачиваться списанным оружием.
– А потом решили сорвать куш и умыкнули блок питания "Актинии", – догадался я.
– Их даже не обманули, – кивнул Наумов. – Заплатили аванс, остальное обещали отдать после расчетов с покупателем. Но тут вскрылась кража, и пришлось заметать следы. Подставили своих братьев. Переступили черту.
Петр посмотрел на меня в упор, желая убедиться, что мне понятна высказанная им мысль. Я кивнул, и он продолжил:
– Сделка по перепродаже блока питания никак не закрывалась, полученный аванс давно прокутили. И пришла очередь блокираторов. Но продали они не все, несколько штук отдали брату Михаилу, чтобы тот взломал кодировку. Это представлялось куда более денежным предприятием. И они получили под него новый аванс.
– Дядя Миша хотел вылечить внука, поэтому согласился, – высказал я предположение. – А когда первая операция закончилась неудачей, потребовал еще денег. У них столько не было. Поэтому его и убили. А стрелки перевели на Клима. Если бы меня тогда нашли повешенным, никто не стал бы разбираться дальше.
Петр Наумов покачал головой.
– Брат Стас уверял, что вам должны были просто подкинуть украденные блокираторы. Имитация самоубийства – это инициатива его деловых партнеров. Они запаниковали.
– Парни из белого фургона?
– Да. Наученные горьким опытом ренегаты не торопились отдавать взломанный блокиратор, требуя всю сумму вперед. Похоже, от них решили избавиться и следили, выжидая подходящий момент.
– Зачем мне все это знать?
Петр Наумов вопроса словно не услышал.
– Подбил братьев на кражу владелец стрип-клуба "Киски" – Рашид Сайфулин. Уважаемый предприниматель, член Торгового Союза. В окружении только близкие родственники: двоюродный брат, двое сыновей, трое племянников. Эдакий семейный подряд. Круговая порука, никто никого не сдаст. Но блок питания надо вернуть…
Брат Петр выжидающе посмотрел на меня, я промолчал.
– Домашний арест дает вам прекрасное алиби, – прямо сказал Наумов. – Вы можете это сделать.
– Таскать каштаны из огня для чужого дяди? На кой?
– Как быстро они выйдут на вас, расследуя исчезновение родных? Мы почти весь клан в яму скинули. Остался только сам Сайфулин и его старший сын. Который, к слову, из-за вас охромел до конца жизни. Нет – достанут при любом раскладе. Либо они, либо вы. Решайте.
– А Братство?
– Неподходящая политическая ситуация. Братство задействует официальные каналы, сорвет сделку и конфискует краденый блок питания. Поставит вопрос о наказании скупщиков краденого, но едва ли добьется возбуждения уголовного дела. Торговый Союз стоит за своих горой, а нам сейчас крайне нежелательно портить отношения с торгашами.
– А эти? – кивнул я в сторону гаража. – Что будет с ними?
– Трупы, яма, растворитель. Обычная история для этих мест, – без тени эмоций произнес Наумов. – Вы свидетель, брат Вячеслав. Откажетесь – и мы не станем снимать вас с крючка еще очень долго. Будете сидеть под домашним арестом, ждать мстителей. Нервничать и медленно сходить с ума. Потом сорветесь и наделаете глупостей. Так не проще выйти из этой неприятной истории с наименьшими потерями?
– Проще, – согласился я. – Конечно же проще.
Был ли у меня выбор? Разумеется, был. Выбор есть у всех и всегда.
Только вот зачастую выбирать приходится между плохим и дерьмовым.
Не я все это начал?
Что ж, так и есть. Спишем на превентивные меры…
Клондайк
28 июня, вторник
Все дела надо заканчивать, мы уже на своем опыте в этом убедились. Если Сайфулина оставить гулять дальше, проблем только прибавится. А если проблемы принимают такую форму, что кого-то из нас хотят убить, то решать их надо так же радикально. Зуб за зуб и все такое, все в курсе.
Когда Хмель вернулся в бар и выложил весь расклад, других вариантов попросту не осталось. А потом ему позвонил кто-то из Братства, сказал: "Он еще в клубе", – и мы начали действовать. План уже составился, простой как молоток. Мы просто загрузились в фургон, на котором приехали бандиты, и покатили в сторону Южного бульвара. Мы с Хмелем и Иван, если точней, а Дмитрий ехал следом на "бронко".
Дождь продолжал лить, все такой же мерзкий и унылый, вода затекала в дыру в лобовом стекле, словно ломом пробитую. За рулем сидел Хмель.
– Света мало, они тебя не опознают, – излагал я ему план по дороге. – Надо просто подъехать так, чтобы фургон узнали. И не могли выехать. Ваня встанет напротив выезда, там должно быть темно. Как они выйдут – он дает сигнал и сразу отходит в сторону "бронко", встает у задней двери, в случае чего схватит дробан. На улице никакого длинноствола, светиться не надо. Смотри на меня и жди отмашки. Все. Дальше уже моя работа.
– На таран не пойдет?
– Нет. Максимум тормознет и попытается сдать задом, но нам без разницы на самом деле, все равно достану. И даже если на таран, то места для разгона не будет, просто тюкнет тебя в борт, и все. Ты же сам сказал, что серьезной охраны у него нет, вся в гаражи уехала?
– Ну да, из близкого круга только один человек остался, – подтвердил Хмель и спросил с оттенком сомнения: – По гильзам не опознают? Или пулям?
– Ствол завтра сменю, экстрактор и ударник, не опознают.
– Ну и ладно. Тогда ладно.
По дороге миновали уазик и "газель" Дружины, но на нас внимания никто не обратил. Да и не хотелось, наверное, экипажам под дождь лезть.
Вывеска на "Кисках" еще светилась, из дверей вышли два поддатых мужичка, которые направились по ступенькам к стоящей у тротуара "Ниве". Судя по всему, последние посетители, больше машин у подъезда не было видно.
Мы завернули за угол, и Хмель почти сразу остановился – до выезда из двора клуба осталось метров пять, не больше.
– Не глуши, звук стартера они верней услышат, могут насторожиться.
Сам я обшаривал взглядом стены в поисках камер, но не нашел. Здесь уже не территория клуба, тянуть далековато, они максимум во двор смотрят. Затем вытащил из кобуры пистолет, проверил наличие патрона в патроннике, сунул его обратно. Дмитрий проехал мимо, развернулся в конце улицы и встал на противоположной стороне поодаль. Это наши колеса, на той машине уедем.
– Все, жди, я пошел. Вань, давай на ту сторону. Не вмешивайся, если заваруха не начнется, просто страхуй.
Натянул плотней кепи, накинул на него еще и капюшон куртки. Не люблю капюшонов, но еще меньше люблю, когда меня может кто-то описать Дружине или кому-то еще. Придется терпеть. Толкнул пассажирскую дверь и вылез под дождь. Иван выбрался через сдвижную дверь и, обойдя фургон сзади, быстрым шагом перешел на другую сторону улицы.
Улица совсем темная, фонарей тут нет, но свет падает из проезда между домами, из двора клуба. Музыки не слышно, значит, точно закрылись. Посетители выходят через парадный ход, стриптизерши, которые не только стриптизерши, прямо тут и живут, весь трехэтажный дом принадлежит Сайфулину, а клуб только первый этаж занимает. Вот персонал может начать выходить, но мне кажется, что хозяин уедет первым. Но даже если и персонал пойдет, то узнать нас трудно, а машина местная.
Ждать пришлось минут пятнадцать, наверное. Дождь стучал по капюшону, брюки намокли, но в куртке все равно было тепло и сухо. Из проезда никто не выходил, однако затем хлопнула дверь, и тут же Иван махнул рукой, дождался ответа и зашагал в сторону второй машины.
Во дворе, совсем рядом, хлопнули дважды уже автомобильные двери, закрутил стартер, затем заработал двигатель. Свет фар мазнул по проезду, а теперь уже я махнул рукой Хмелю, давая ту самую отмашку. Сквозь мои ночные очки я хорошо видел, как он махнул в ответ и тронул фургончик с места. И одновременно свет фар из проезда задвигался, а звук мотора отразился от стен. Выезжают.
Потом все пошло как планировали, для разнообразия это даже хорошо. Я выхватил пистолет, взял на изготовку, одновременно активировав глушитель, и когда серый "патруль" уже почти выехал на улицу, Хмель его подрезал. Неагрессивно так, даже руками всплеснул в порыве актерства.
Я видел двух мужчин на переднем сиденье – тот, что за рулем, поднял руки в жесте "ну вот что ты делаешь?", никто даже голову в мою сторону не повернул. И тогда я просто шагнул вперед и быстрыми двойками через боковое стекло опорожнил целый магазин "обманок" им в головы. По две каждому и вновь по две. Слышен был лишь звон пробиваемого стекла и удары пуль в тело.
И быстро перезарядился.
Хмель выскочил из-за руля фургона, подбежал к замершему "патрулю", заглянул внутрь, подсветив фонариком, потом открыл заднюю дверь и выдернул оттуда небольшую сумку. Заглянул внутрь, все так же светя, потом удовлетворенно кивнул и показал мне большой палец. И мы быстрым шагом пошли по улице дальше, а Дмитрий, не включая фар, отъехал от тротуара и покатил нам навстречу.
– Вроде чисто сработали, – сказал я негромко.
– Ага, вполне, – кивнул Хмель, забираясь в машину. – Может, теперь спокойно пожить получится.
– Может быть, – согласился я.
Но без гарантии…