- Господин начальник, я готов! - сказал Егор и все сразу притихли. Кое-кто завертел головой, не сразу сообразив, чья это речь раздаётся у него в ушах. - Поскольку меня облыжно обвинили, то я имею право установить свою ставку.
- Хорошо, мальчик! - не сразу ответил голос начальника. Похоже, он жевал. - Что ты предлагаешь?
- Голыми руками. Ставка - калаш на калаш, - сказал Егор. - Проигравший отдаёт оружие. Калаш, патроны, нож, "глушилки", "бумеранг". В общем, всё, что есть.
Дружки пьяного, усердно отпаивающие его отрезвляющим ген-кумысом и запихивающие ему в рот тонизирующий насвой, похоже, не ожидали этого. Высокий усатый мужик с глуповатой улыбкой неуклюже затоптался на месте. На плече у него висел калаш пьяного, его рюкзак и старый шлем. Стоявший рядом хлыщ, с закрытым армейской маской лицом, сообразив, наконец, что к чему, дёрнулся, было, забрать у усатого калаш, но толпа возмущённо загалдела. Несколько куяшских выволокли мужика в круг и отобрали у него лишнее, попутно чуть было не прихватив у дурака его собственный нож. Усатый взвыл и вцепился в своё кровное, чем насмешил зевак.
Егор сложил рядом свой калаш, нож, рюкзак. Вынул нож из сапога и воткнул его в землю рядом. "Глушилки" он демонстративно положил в карман рюкзака. В толпе загудели.
- Не прост парень, - сказал кто-то рядом. - Дурак Артёмыч, как есть дурак! Нашёл на кого прыгать!
У вещей сразу встали дядько Саша, Трофим, несколько Городских и куяшских мужиков и кто-то из толпы. "Надеюсь, ничего у меня под шумок не сопрут!" - подумал Егор и мысленно усмехнулся, представив, как возвращается к рюкзаку и видит лишь растерянного дядько Сашу…
Стянув до пояса комбез, Егор аккуратно заправил рукава за ремень. Плохо то, что скотина Артёмыч трезвел на глазах. Хорошо, что мужик он грузный и, похоже, тупой. В толпе своих мелькнула зарёванная Лилька, которую утешал её отец. Ромка-джи был неподалёку. Молодец, в полной боевой готовности парень, хвалю! Егор улыбнулся Лильке и шагнул в круг…
* * *
- Какой скучный бой! - прогремел голос начальника караван-сарая. - Я не успел ничего увидеть. Этот юноша выколотил из мужика дерьмо, пока я отвлёкся за куском халвы. Что ж, мужику надо сидеть дома и возиться с овцами, ему не место на тракте. Кто-нибудь, выкиньте его и его приятелей за ворота, пусть ночуют там. Поединок окончен, всем угомониться! Забирай свою ставку, мальчик!
Егора дёргали в разные стороны, хлопали по плесу, ерошили волосы. Ромка-джи, навьюченный Егоровой и чужой амуницией под охраной счастливого дядько Саши, тащил всё к грузовичку. Лилька визжала так, что заулыбались охранники, выволакивающие Артёмыча за ворота. Артёмыч крутил головой, разбрызгивая кровь из носа, и слабо сопротивлялся. Дружков, кто не успел раствориться в толпе, охрана вытолкала вслед за избитым. Там их осыпали насмешками те, кто экономил на плате за ночлег и ставил свои палатки в положенных ста метрах от ворот.
Кому-то уже съездили по уху и сейчас его, орущего благим матом, волокли за ноги вслед за выгнанными. Из карманов у того высыпалась какая-то разнокалиберная мелочь и её, под шумок, прибирали к рукам.
Болели разбитые в кровь кулаки, на рёбрах пульсировал здоровенный синяк. Это упавший Артёмыч успел-таки лягнуть Егора своими сапогами из жёсткой верблюжьей шкуры.
- Ну, что? Молодец! - сказал улыбающийся Зия. - Удар по рёбрам пропустил, правда, но это учтёшь на будущее. Отработай уход от удара снизу, когда дома будешь, и всё станет на свои места. Привет вашему мулле-батюшке, он вас хорошо натаскал. Роман-джи, кстати, тоже отличился.
Ромка-джи, сразу после того, как поединок закончился, успел пару раз съездить по морде какому-то догадливому прохиндею, пытавшемуся в неразберихе утянуть калаш Артёмыча. И хорошо съездил, ловко! В пол оборота… что и заметили внимательный Зия и влюблённая Лилька. А также сконфуженный дядько Саша, который бросился к Егору обниматься, забыв обо всём на свете.
Лилька сразу же похвасталась отцу тем, как ловко дерётся Ромка-джи, не хуже своего друга, и Сяо, под смех мужиков, заметил:
- Это он вовремя! А то я уже совсем было собрался сватать тебя за Егора!
Драться было нетрудно. Протрезвевший, но не поумневший Артёмыч, взревев, как верблюд, кинулся на Егора. Егор нырнул под протянутую руку, пнул Артёмыча но ногам и тот рухнул. С этого момента вся ненависть Егора к нему прошла. Ему уже не хотелось отрезать мужику волосатое ухо. Осталось только сделать так, чтобы взревевший от ярости Артёмыч не встал. А это уже было нетрудно. Те самые ботинки, на которые так нагло претендовал Артёмыч, разукрасили мужика, как Иуду, в два пинка. А потом Егор поставил его, обмякшего, на ноги и от души двинул по опухшей морде. Собственно, вот и всё.
Интересно, что Трофим умудрился снять всё происходящее на камеру своего калаша и теперь Савва вывел на экран запись. Было немного странно видеть себя, дерущимся по-настоящему. Это не совсем то, когда мулла-батюшка показывает тебе, покрытому синяками, какие ошибки ты допустил в бою. И мрачно гудит: "Будь у твоего противника настоящий нож, лежал бы ты сейчас без одного уха, а то и без головы и прочих частей тела! Учти, Егор, скользящий удар на отражение, скользящий, а не тупой лобовой! Иди и отрабатывай приём. Пятьдесят раз".
А калаш Егор отдал на сохранение дядько Саше. Драненький калаш, неухоженный, но в Городе пригодится. Вычистим, пристреляем - в дело пойдёт! Много же они в этот раз оружия привезут, хорошо! Рюкзак Артёмыча с удовольствием распатронила любопытная Лилька. А потом бросила его в угол и густо покраснев вылетела из фургона. Обеспокоенный Ромка-джи выскочил за ней. Зия удивился, а потом понимающе кивнул головой.
- Ну, Лилия! Недаром говорят, что в каждой девушке есть маленький шурале, подстрекающий её любопытство. Вот и долюбопытствовалась!
Оказывается, в рюкзаке Артёмыча лежала детская игрушка - микрокомп с небольшим экранчиком на десяток фильм-файлов. Суровый и, похоже, сильно пьющий Артёмыч недолго думая, закачал в эту пустяковину самой низкопробной порнушки, сколько влезло. Дабы скрасить своё скитание по пустыне вместе с дружками. Вот Лилька и сунула свой нос в игрушку! Зия вычистил эту пустяковину до последнего файла. А потом и закачал в неё несколько забавных фильм-файлов из тех, что так нравятся четырнадцатилетним девчонкам.
"Ничего страшного, - подумал счастливый и умиротворённый от многочисленных знаков внимания Егор. - На выданье девчонка, не малявка какая-нибудь! Но Артёмыча за такие штучки даже в Челябе бы упекли. Запрещено! Уж с десятка три "горячих с оттяжкой" он бы точно получил! Есть греховное? Не носи с собой, держи дома, подальше от детей! С собой носишь - получи по закону".
Видимо, по поводу драгоценной Лилии своей Ромка-джи был другого мнения. И решил успокоить бедное дитя. Дитя с удовольствием поддавалось успокаиванию.
Во всяком случае, Ромка-джи появился в фургоне далеко за полночь, вдоволь насидевшись с Лилькой у соседнего костра, к которому их пустили, как друзей того самого Егора, который сегодня такой молодец! Да и то, они сидели бы и дольше, но вышедший из-под тента отец шуганул влюблённых, громогласно сказав, что если завтра Лилька хоть раз зевнёт, то он собственноручно отвезёт её в логово карачи и на коленях будет просить их забрать эту шайтан-девицу, от которой её отец скоро окончательно рехнётся.
Поутру вышли из караван-сарая. Ромка-джи носом клюёт, не выспался. У Егора рёбра болят. Ссадины на руках подживать начали. Это уже порода, да! Мама говорила, что на отце, мол, всё, как на песчанике заживает, лишь бы грязь в рану не попала. А об этом Зия позаботился, обработал ссадины.
- Чего кряхтишь, Егорка? Ребро?
- Ерунда, - попробовал отмахнуться Егор.
- Ерунда, это то, что у вчерашнего мужика Артёмыча вместо мозгов, а боль понапрасну терпеть, это ни к чему. Давай сюда своё ребро, я тебя быстро в порядок приведу!
Спорить Егору не хотелось, да и боль терпеть тоже. Поэтому он положился на врачевательское искусство Зии. А Зия долго тянуть не стал. Вытащил из аптечки томограф, взял у Ромки-джи его комп, чтобы тот заодно научился, и сканировал Егоровы рёбра.
Ну вот, - сказал он, разглядывая картинку то так, то этак, поворачивая её под разными углами, - трещин нет! Прекрасно. Просто удивительно прекрасно!
Налепил Егору рассасывающийся пластырь, заклеил его сверху тоненькой "дышащей" плёнкой и похлопал по плечу.
- Можете одеться, больной! Постельного режима вам не пропишу, ибо незачем. А рёбра ближайшие пару дней рекомендую пока под сапоги не совать!
Пластырь - штука удивительная. И боль прошла, и настроение поднялось. Жаль только, что много его на Егоровы рёбра потрачено. Бывало, сидишь и мучаешься, терпишь, потому что в Городе пластырь только на настоящих раненых, да малых детей идёт.
Километрах в трёх от города Челябы их обстреляли. Караванщики сразу уложили верблюдов, залегли сами, стали ждать. Лупили издалека, явно от бессильной злобы. Егор загорелся ответить, но Савва сказал:
- Это тебе, скорее всего, последний привет от дружков Артёмыча. Если они из чего-то более крупного начнут, то тогда придётся вылазку делать. А пока просто сиди и жди.
И точно, минуты через три обстрел прекратился. Находящиеся со стороны обстрела "комары" на пределе видимости показали двух человек с калашами. Ничего более солидного у них не было, а близко подойти они явно опасались. Видать, уже наслышаны про нынешний караван. Теперь весь год до будущей ярмарке по всей пустыне будут судачить о том, что Городские и куяшские обзавелись технологиями дальними. И гадать, за какие шиши куплено, да где и когда. И обязательно кто-нибудь из рассудительных скажет:
- Московские им помогают - это ясно. Однако, мужики, я вот что думаю… а ну, как Москва на Челябу нацелилась? А то и на Полевской! Уж не знаю, хорошо ли нам от этого будет, или плохо, но на душе у меня неспокойно!
И начнутся споры. К следующей ярмарке всё нынешнее такими легендами обрастёт, что только держись!
На следующий день всё тихо было. Ходко шли, практически без остановок. Зия с Саввой по очереди за джостик-штурвалом сидели, только по ларингам споры заводили. Кое-что полезное, оказывается, всё-таки нашлось для них в архиве Челябы. Как сказал Зия, по крупинкам приходится собирать информацию, по крошечкам. Вроде мозаики получается. Тут узнали, там додумали, здесь прикинули по логике вещей. Вроде, довольны оба, да только спорят постоянно.
- Научные споры помогают истину найти! - важно сказал Ромка-джи маленькой Лильке, постоянно прибегающей к ним в фургон и засиживающейся допоздна.
Отец её уже и рукой махнул - пусть перебесится деваха, пусть! В конце концов, для того её и в Челябу везли, чтобы среди прочего, жениха ей присмотреть. "Ромка-джи жених, может быть, и не шибко богатый, но голова у него на плечах. И в бою себя неплохо показал, да и руки к месту пришиты, а не к заднице, как у некоторых", - рассуждал хитрый Сяо.
По мнению Егора - правильно рассуждал. Если уж на то пошло, то всё для семейной жизни у Ромки-джи есть. Места в Городе навалом, ген-саксаула на всех хватит - выбирай себе делянку и поливай вовремя ген-бродилом. После него хорошая почва становится, плодородная! Тоже, говорят, от Старых Людей технология.
Надо сказать, эти Старые Люди многое чего умели, чего сейчас забыто, да! А вот с демонами сладить не смогли. Почему? Спросить бы у Зии с Саввой. Прямо в лоб и спросить - почему, мол, предки наши со Святым Джихадом справились, Веру-Истину раскрыли человечеству на радость… а с демонами у них осечка вышла? Плохо ли было всей планетой владеть, по всему миру разъезжать?
Да лень спрашивать. Хорошо на крыше лежится. Сегодня солнце каким-то маревом прикрыто, не так сильно печёт. А что, дело-то к осени идёт! К Новому году и ген-саксаул зацвести должен, как обычно, и дожди пройдут. Хороший праздник, этот Новый год! Недаром его и дети, и взрослые любят. Святой Николай подарки делает… то есть, это детям, конечно, так говорят, а на самом деле родители, да Город стараются.
И обычай на Новый год маски делать, тоже славный. На прошлый Новый год Ромка-джи неделю пыхтел. Сделал себе рога и хвост, морду илом вымазал. Хотел злобного демона изобразить, но взрослые, смеясь, ему говорили, что он больше на проказливого бесёнка шурале похож. Мол, ничего в тебе страшного нет, а только чумазая глупая мордочка!
Маринка Лунной Девой нарядилась, а Мама-Галя святой Валентиной была, которая первой в космос полетела. Хотели из Егора Гагарина-шайтана сделать, да ему надо было с муллой-батюшкой в дозор идти - не повезло. Поэтому Карима нарядили. И он с Мамой-Галей танцевал, да так хорошо, что всем понравилось. Маринка ходила и гордо принимала поклонения, как и положено Лунной Деве. Ромка-джи на колени перед святой Валентиной вставал, в любви признавался и просил его с собой в космос взять, но святая Валентина его отвергла и все стали маленького демона-шурале пушистым камышом обратно в ад прогонять. Ну, и рога у него - хлоп! - отвалились…
Староста Володя потом целый фильм-файл этого праздника показывал. Собрались все в Храме на Пасху, на праздник Иисуса-любви, и смотрели. Здорово получилось! Мулла-батюшка энигму ставил, старики даже прослезились, насколько душевно всё в этот раз вышло. На праздник Иисуса-любви вообще все благостные ходят, только и делают, что друг друга нахваливают и в братской любви признаются. Даже староста Володя добрым становится, несмотря на свою печень.
Да, наверное, все праздники хороши!
Вот у Города, например, свой День Благодарения есть. В этот день предки наши Установку запустили… и кончились для них голодные дни. Перестало их тёмное будущее пугать, мягким светом надежды озарилось. В это время в Храме целый день праздник! Угощают друг друга и тем самым отгоняют голодных демонов. У жены старого Хаима вкуснющие хлебцы получаются. Вот, просто целый день бы жевал! И каждый год лично Совет просит её хлебцы готовить, а в помощь ей половина Города просится, очень уж хочется первыми эти хлебцы попробовать, самые с пылу, с жару!
В прошлый раз, к вечеру, Мама-Галя мулле-батюшке сказала жалобным голосом: "Николай, милый, оттащи меня от стола, а то я лопну!" Все засмеялись. А мулла-батюшка вдруг как подхватит её на руки! Егор тогда невольно залюбовался обоими. Мулла-батюшка, как гранитная глыба, шрамами прорезан… а Мама-Галя нежная, хрупкая, хоть и одета по-мужски и повязка выбитый глаз прикрывает. Прильнула к нему… и так стала в этот момент на счастливую Маринку похожа, что Егор только ахнул мысленно.
Наверное, тогда-то он в Маринку и влюбился. Представил себе, как её на руках своих держит…
А насчёт хлебцев это она правильно сказала, справедливо. Молчаливый Седой Хаснулла вдруг сказал: "Хочешь не хочешь, а с такими хлебцами чувствуешь себя голодным демоном пустыни - лопаешь, лопаешь, лопаешь… уже и не лезет… а глаза всё ещё не наелись!" - и все снова рассмеялись.
Ох, как домой-то хочется!
А впереди ещё Комбинат. Вот уж куда совсем-совсем неохота!
* * *
Отмахать по тракту до поворота, а потом оставить караван в относительно безопасных местах и забирать влево и влево, километров пятьдесят, делая круг, стараясь идти пустыней, - это, что ни говори, выгоднее! Куяшские остаток пути должны нормально пройти, если Господь-Аллах даст.
Да и к комбинату подходить с этой стороны удобнее, - рассуждали два друга, - не надо будет петлять между могильниками, - вот уж где сплошные атомы, шайтан их дери! Кстати, там и бывшее озеро Карачай рядом, вместе с комбинатовской шайтан-установкой… его-то всяко лучше обойти! Говорят, что Старые Люди в этом озере неудачные атом-заряды топили. И лежат они на самом дне, времени своего дожидаются, атом-заразу распространяют.
Но Зия их, Егора с Ромкой-джи, на смех поднял. Мол, в принципе, легенда эта верна. Смысл её в том, чтобы нос свой любопытный не совать к могильникам и Карачаю. Но никто никогда на озере Карачай атом-зарядов не топил. Однако это не означает, что всё хорошо. Просто, когда атом-заряды изготавливаешь, то очень много зловредной заразы образуется. Вот её в озеро и сливали. Комбинатовская Установка там корни свои вглубь и вширь раскинула, тянет делящиеся материалы…
Оставив Ромку-джи в фургоне, Егор попросился в кабину к учёным. Хотелось всё-таки самому присмотреться к тому, как грузовичком управлять. Староста Володя недаром просил его обратно в Город вернуть - всегда пригодится.
А то нехорошо получается, Ромка-джи уже более или менее неплохо наловчился с джостик-штурвалом управляться, а Егор всё ещё ушами хлопает! Надо попросить Савву дать ему попробовать.
- Савва, а можно мне…
Именно в этот момент перед кабиной и справа от неё возникли тёмно-коричневые стены…
…и не успел Егор удивиться, как в уши туго ударил взрыв.
* * *
Фильм-файл "География России", учебник
Вводная глава "История нашего мира"
Так было. Так мы должны знать. Так мы будем рассказывать детям своих детей.
Земля наша, сотворённая Господом-Аллахом, не всегда была такой, какой ты видишь её на картах. Когда-то на месте пустынь зеленели леса и текли полноводные реки. И полушария Земли назывались просто Восточным и Западным.
И разгневался Господь-Аллах на грешных, и напустил на Землю Великую Сушь, которую учёные называют глобальным потеплением. И отступила жизнь в те места, где ранее стояли трескучие морозы, и скрылись в пучинах морских прежние берега.
Так было. Так мы должны знать.
И начались войны между людьми за право жить и растить детей.
И начались войны за плодородную землю и пресную воду.
И начались религиозные войны.
И верили люди во что угодно, и убивали друг друга христиане-крестоносцы и мусульмане-лунатики, идолопоклонники Будды-предтечи и Конфуция-лжепророка.
И было Откровение, которое принёс нам навеки Эмир-Казань о единой всеобъемлющей Вере-Истине, крылами своими покрывающей и ислам, и христианство, и о Господе-Аллахе Вседержителе, безграничной милостью своею давший миру последний шанс.
И прошёл Эмир-Казань огнём и мечом, устанавливая единое, низвергая раздробленное, искореняя нечестивое. И был установлен священный мир по всей России, и принял бразды правления Эмир-Казань, став самым первым президентом-эмиром.
И закончился Святой Джихад за Веру-Истину великой победой правоверных.
И началась эра мира и благоденствия.
Так было. Так мы должны знать.
Тем временем Демонское полушарие вело свои войны, приняв сторону христиан-крестоносцев. И не было мира в демонских землях.
И в гордыне своей отделились демоны от человечества, укрывшись за океанами.
И Господь-Аллах сделал так, чтобы всякие контакты между Полушарием Веры-Истины и Демонским полушарием прекратились до Страшного Суда.
И теперь Россия мирно и счастливо процветает под крылом Веры-Истины!
Так было. Так мы должны знать. Так мы будем рассказывать детям своих детей.