Волчий Король не возмущался, когда пурпурно-золотой Легион Фулгрима получил палатинскую аквилу, а Вулкана надолго и без объяснения причин отозвали. И даже когда Хорус был назначен магистром войны, а доводы в пользу того, кто был истинно избранным сыном стали бесполезными, он промолчал. Русс нутром знал, что Волки были созданы именно такими по причине: никто другой не смог бы выполнять их кровавую роль. В конечном счете, если Империум пошатнется, это его нога наступит на шею любого узурпатора под благосклонным и непостижимым взором генетического отца, творца всех его несчастий и неуверенности, его счастья и славы.
Но теперь с этим притворством было покончено. Он и в самом деле стал тем, кем когда-то только притворялся. Он чувствовал, как душа мира пульсирует под кожей, и никакая чистка не смоет это пятно. Руны больше не были просто знаками, которые терпели как суеверия отсталого народа. Они говорили с ним, словно надзиратели-заговорщики, радующиеся привлечению на свою сторону узника. Потерпев поражение, примарх, наконец, понял, почему Император так и не позволил ему покинуть Фенрис.
Планета завоевала меня. И не отпустила.
Он снова посмотрел на руны, разбросанные по камню в том же сочетании, что и раньше. Проявлялся образ, вытягиваемый в реальность, как окровавленный новорожденный, что кричит на полу палатки. Русс пристально смотрел, различая некоторые подробности, которые видел раньше, а также новые, размытые сомнением, проникающие в границы картины, созданной им для себя.
Цель была близка. Примарх слышал некоторые из слов, едва слышно нашептываемых судьбой. Еще несколько бросков. Всего несколько в неспокойное море.
У дверей раздался звонок, разрушая хрупкое чувство понимания.
Он понятия не имел, как долго гадал. Судя по погасшим жаровням, должно быть много часов. Единственным источником света в помещении было тускло-красное свечение газовых облаков, проникавшее через иллюминаторы в дальней стене.
- Войдите, - проскрежетал Волчий Король.
Дверь в покои Русса открылась, за ней оказался знакомый силуэт Ква Того-Кто-Разделен. В играющем свете пламени его тяжелый рунический доспех кишел надписями. Рядом с руническим жрецом стоял Бьорн Однорукий, излучавший смесь любопытства, дерзости и сомнения.
Русс улыбнулся. Он был все еще молод, этот Медведь. Генетические улучшения и психологическая обработка не смогли полностью подавить его ледяной дух, который пылал так же сильно, как у охотников пустошей.
"Вот что нам нужно сейчас. Вот почему они скандируют его имя".
- Ну, Однорукий, - поприветствовал его Русс. - Что ты знаешь о рунах?
Лазутчик двигался вверх от точки проникновения, поднимаясь молча и безостановочно. Маневрирование линкором размера "Храфнкеля" было заданием исключительной сложности, требующим координированных действий тысяч людей, поэтому более часа продвижение по палубам было беспрепятственным.
Он мог держаться во мраке темных коридоров. Когда же ему приходилось выходить на открытое пространство - на свет грязных натриевых ламп, которые усеивали нижние уровни звездолета - то почти не привлекал внимание. Экипаж был занят, и матросы все равно редко поднимали глаза на одного из господ, и даже в этом случае вряд ли обеспокоились бы.
Он проникся атмосферой корабля. Разница между "Храфнкелем" и кораблями его Легиона интриговала. Запахи были почти невыносимыми - смесь пепла и зверя, густая, как смог. Похоже, VI Легион мало заботился об обустройстве своих судов, хотя время от времени они удивляли его. Замысловато вырезанный камень, стоявший отдельно в тенях, покрытый выведенными контурами мистических зверей; или же оружие исключительного мастерства, висящее на цепях над гранитными алтарями.
Он фиксировал все, передавая визуальные записи по защищенной линии, зная, что пикты тщательно изучат. Время от времени он позволял себе восхититься размерами и возможностями "Храфнкеля". Одни только кузнечные уровни поражали колоссальными масштабами. Он крался по платформам в огромных хранилищах, всматриваясь сквозь столбы клубящегося дыма, наблюдая за ползущими производственными линиями с изготовленным вооружением, каждую из которых обслуживали армии слуг в железных масках. Кажется, работающие на линии трэллы не понимали, что уже побеждены.
Смогут они прийти в себя? Каким-то образом продолжать борьбу, даже в этой сложной ситуации? Таким шансом не стоило пренебрегать, и поэтому его присутствие было не просто мелочью.
Он продолжал идти по лабиринту, в котором коридоры возвращались к своему началу с почти садисткой регулярностью. Казалось, большинство палуб были сконструированы в виде концентрических кругов, с отсеками, расходящимися от центральных спиц. По мере продвижения он постепенно начал понимать структуру в расположении, словно все представляло некое ритуальное пространство, построенное для церемониального прославления воинской касты.
"Это не очень помогло вам", - подумал он, когда первая из двух целей появилась в зоне действия авгура.
Он ускорился, намечая путь к коммуникационному посту и видя, как на авгурных линзах он с каждым шагом становится ближе.
"Почти на месте".
Ква не вошел вместе с Бьорном, но, хромая, отправился в тени по своим делам, двигаясь с неловкостью ворона. Как только Бьорн пересек порог, дверь захлопнулась.
Примарх Леман Русс сидел коленях в центре вырезанного вюрдового круга. Перед ним, словно разбросанные детские игрушки, лежали костяные пластинки. До этого момента Бьорн видел Волчьего Короля только в бою или восседающим на гранитном троне и вершащим правосудие. От вида примарха, сидевшего на полу в грязном доспехе, воину стало не по себе.
- Подойди, - сказал Русс, махнув ему рукой и не сходя с места.
Бьорн вошел в старый огненный круг. Доспех был все еще запачкан кровью после абордажа "Йота Малефелоса", а молниевый коготь - деактивирован.
- Как думаешь, почему ты здесь? - спросил Русс, поднимаясь с пола.
У Бьорна было с дюжину ответов. Безопаснее было признаться в неведении, но он знал, что его не за тем спрашивали.
- Потому что мы проигрываем, - предположил воин. - И у вас нет ответов?
Русс подошел к своим истинным волкам, наклонился к Гери и потрепал густую шкуру на загривке.
- Аха, Гунн так же думает. И мои эйнхерии. Теперь ты.
- Вы ожидали другого ответа?
- Не знаю. Я провел целую жизнь за изучением душ фенрисийцев и преуспел в этом. А потом появился ты, и я понял, насколько все еще слеп.
Он взглянул на Бьорна и его синие глаза - такие нефенрисийские - сверкнули.
- Продолжай.
Бьорн почувствовал опасность. Фреки слегка зарычал, обнажив желтые клыки длиной с руку воина.
- Просперо ранил нас, - сказал Бьорн, выбирая правду. - Вас больше всех. Теперь нас преследует неудача. Поэтому вы остаетесь здесь, в то время как флот разрывается на части. И вы не знаете, что делать. Вы боитесь, что мы умрем в кровавом колодце Алаксеса, никогда не выбравшись отсюда и не приняв участие в грядущей битве.
- Боюсь, - пробормотал задумчиво Русс. - Ты и в самом деле думаешь, что я боюсь.
- Есть много видов страха, - заметил Бьорн.
Русс издал долгий, скрипучий вздох. Бьорн вдруг осознал, что был наполовину прав, хотя и не попал в точку. Он не превосходил в проницательности прочих воинов Легиона и на все смотрел сквозь призму охотника и добычи, как в схватке, так и в бегстве. И поэтому потерпел неудачу.
- Не думай, что я горюю по Магнусу, - проворчал Русс. В голосе все еще слышалась неприязнь. - Не делай такой ошибки. Нам приказали его казнить, что мы и сделали.
Он сильнее почесал загривок Гери.
- Магнус был ублюдком. Лжецом. Он мог смотреть тебе в глаза и читать нравоучения, одновременно скитаясь по имматериуму, как свирепый конунгур. Хель, да мы всегда знали больше него - что трогать, а что нет. Наши костетрясы знали больше него. Есть разум, а есть спесь. Я ни секунды не жалею Магнуса. И сделал бы это снова.
На миг вспыхнул старый гнев, прежний Русс мог в мгновение ока дать волю ярости, сияющей словно кровавое солнце из-за густых туч. И Бьорн поверил каждому слову, сказанному повелителем.
- Может и так, - отозвался воин, продолжая осторожно. - Но Магнус не был врагом.
Русс поднял глаза.
- В самом деле? Скажи, почему.
- Вальдор знал о демоне на Просперо и знал, что это значило. Кто дал нам приказ? Кто сказал нам не наказывать Магнуса, но полностью уничтожить его мир?
Синие глаза не дрогнули.
- Приказ пришел от Всеотца.
- Вы знаете, что это не так.
- Мы сделали то, что от нас требовалось.
- Нас обманули.
- Мы следовали приказу! - взревел Русс, сделав шаг к Бьорну. Пара волков поднялась, и комната вдруг наполнилась запахом жажды убийства.
Бьорн не уступал.
- А кому еще могли поручить такое задание? Кто бы его выполнил в точности, даже если бы это означало уничтожение Легиона?
Он глубоко вздохнул.
- Нас одурачили, повелитель. Мы стали добровольными инструментами Хоруса.
Эти слова означали смертный приговор. VI Легион мог вынести почти любые лишения, за исключением унижения, и именно это Бьорн предложил своему владыке. Однорукий не отводил взгляда от примарха, ни разу не дрогнув и зная, что Русс может с легкостью прикончить его голыми руками.
Комната бурлила энергией. Русс, казалось, стал каким-то образом выше, впитав в себя тени и встав на дыбы. Темный полубог с ввалившимися глазами. Он выглядел ужасающе, как и должен был в конце битвы за Тизку, ломая спину Алому Королю в мире высвобожденного убийства.
Но иллюзия медленно растаяла, и угроза минула.
- Хорошо сказано, - пробормотал Волчий Король.
Примарх прошел к дальней стене. Ставни окованного железом иллюминатора были открыты. Снаружи глядел открытый космос, такой же ржаво-красный, каким и был многие месяцы, лишенный звезд, бурлящий и хаотичный.
- Не считай, что я не знаю, чего нам стоит наша природа, - сказал Русс, глядя через мутное бронестекло. - Другие Легионы не несли наше бремя. Другие создавали собственные королевства. Мне сказали, что Жиллиман написал книгу. Возможно, имея столько свободного времени, он мог бы предвидеть то, что сейчас происходит.
Бьорн не подходил близко, зная, что Фреки и Гери не сводят с него голодных глаз. Он чувствовал их желание вцепиться ему в горло, и только слово господина удерживало их.
- Гунн считает, что я спятил, - сказал Русс. - Вижу, что ты тоже. Никто из вас не знает, чего я хочу. Никогда не знали.
Он обернулся и оскалился во все зубы.
- Может быть, я нашел ключ к разгадке, а? Возможно, я выяснил, что отец всегда пытался сказать мне.
Он подошел к Бьорну и раскрыл ладонь. На ней лежали костяные пластинки, каждая была отмечена руной. Примарх встряхнул их, как деревенский гадатель перед броском костей на стол. Однорукий с сомнением смотрел на них, но Волчий Король не терял своего пыла, глаза светились отчаянным энтузиазмом азартного игрока.
- Ну что, посмотрим, что они говорят? - спросил Русс, готовясь к броску.
Отсек связи был одним из дюжин, разбросанных по огромным недрам "Храфнкеля". Каждое помещение было узлом в сети, которая раскинулась по всему кораблю подобно нервной системе в теле. Ее центром был командный мостик, где обрабатывались каждый сигнал и обрывок данных. На самом верху этой системы находился Шпиль Говорящих со Звездами линкора, в котором обитала группа слепых варп-сновидцев, защищенная концентричными кругами капкана безопасности. Проникновение в башню будет практически невозможным и в любом случае ненужным, так как станции нижнего звена могли дать лазутчику все необходимое.
Он крался по коридору, прижимаясь к левой от него стене. В пяти метрах от него, в конце перехода находилась пара запертых дверей, увенчанных двумя оскалившимися змеиными головами. В коридор никого не было, хотя он уже слышал ритмичный топот уровнем ниже.
Он направился вперед. Освинцованная фронтальная стена была оснащена расположенными на небольшой высоте глушителями сенсоров, но он все же уловил смутные сигналы изнутри. По его оценке, в комнате находилось шесть человек, вероятно вооруженные, но не космодесантники. Он вынул из набедренного контейнера широкоугольный кортикальный глушитель - невральный блокатор, способный вызвать кому в радиусе пяти метров - и включил блок питания. Для такой работы болтер был слишком шумный, поэтому остался зачехленным.
Он подошел к двери, проверил, не заметили ли его, и ввел код в механизм открывания двери. Он испробовал множество комбинаций, большинство взятых у персонала среднего звена, которых обезвредил шестью уровнями ниже, другие собрал с подслушивающих устройств, размещенных у незащищенных постов коммуникационной сети. Первые два кода не подошли, но после третьего появилась зеленая руна доступа и раздался щелчок блокирующего механизма. Когда тяжелая панель отошла, он вошел внутрь важной походкой истинного Волка.
Шестиугольное, тридцатиметровой ширины помещение было выложено плиткой. Ввысь уходила огромная шахта, окруженная колоннами с горгульями и железными ретрансляционными станциями, между которыми трещала и щелкала энергия. Ниже отверстия шахты стояла единственная коммуникационная колонна. Столб из темного металла усеивали гофрированные трубы, которые соединялись с метровой толщины связкой кабелей у его основания. По периметру зала располагались древние скрипящие когитаторные станции, их лампы и нейроскопления мерцали и стрекотали, когда в них стекались необработанные данные из авгурных модулей "Храфнкеля".
Его оценка была почти верной - семеро смертных в серой легионерской форме повернулись и, увидев его, тут же поклонились, прижав кулаки к груди. Двое были облачены в панцирную броню и вооружены стрелковым оружием, у остальных были лазерные пистолеты на поясах.
Он поднял кортикальный глушитель и выпустил разряд. В помещении раздался треск, глухо отразившись от стен шахты. Все люди разом рухнули на пол, глаза остекленели, а из носов потекла кровь. Он закрыл за собой дверь и запер ее на засов, затем повернулся к ближайшей когитаторной станции.
Волки редко пользовались письменными протоколами, но все их корабли были построены на Марсе и автоматические системы отслеживали битвы, как и на кораблях любого другого Легиона. Он ввел новые коды доступа в приемную клавиатуру, подождал, пока один из них сработает. Затем экраны наполнились символами. Он с интересом прочитал отметки кампаний крестового похода.
Тулея. Генна. Олама. Терис IX.
Было еще множество других, разбросанных на всей протяженности галактического завоевания. VI Легион покорил не так уж много миров, но его битвы никому не уступали в ожесточенности. Он просмотрел списки потерь с нездоровой увлеченностью.
Потеряно шесть крейсеров. Потеряно четыре крейсера. Потеряна командная стая. Потеряны все стаи.
Ему стало интересно, сколько других Легионов допускали бы такие потери. Его собственный? Скорее нет, если только они не были необходимы для конечной цели. И снова, что являлось конечной целью для Волков сейчас? Ситуация стала запутанной. Было столько сомнений, столько пересекающихся целей, что только в текущий момент времени присутствовала хоть какая-то ясность. Использование обмана в качестве инструмента войны стало проблемой: клинок бил в обе стороны и одинаково сильно.
Он перешел к записям о флотских передвижениях, сравнивая их с данными, которые у него уже были. Из боевой зоны Просперо на встречу с резервным флотом Легио Кустодес на границе системы, к Хелигару для второстепенных операций против форпостов XV Легиона, в глубокий космос для ремонта, затем к Алаксесу. Даже перед началом последних военных операций их использовали крайне интенсивно. Он изучил журналы, обновил список действующих боевых кораблей, затем отправил все по защищенному каналу.
Он услышал тяжелые шаги в коридоре и заработал быстрее. Получил доступ к боевым схемам "Храфнкеля". Просмотрел другие капитальные корабли: "Нидхоггур", "Рагнарок", "Фенрисавар", "Руссвангум". Оценил их сильные и слабые стороны, доклады о повреждениях, боевую готовность. Начал работать над информацией о курсе, перехватывая приказы об изменениях курса и экстраполируя маршруты, все еще открытые для них.
В отличие от капитанов Волчьего флота он знал, какой у них был выбор. Вскоре им придется его сделать. Он не знал, каким путем они пойдут, и для его миссии не имел значения подобный прогноз, но осознал, что все равно размышляет над тем, как они поступят.
Он мог догадаться. Волки до сих пор действовали согласно своей природе.
Когда он заархивировал данные для передачи, то услышал шум снаружи двери. Звуки шагов резко оборвались.
Он замер, склонившись над когитатором, не издавая ни звука, ни шевелясь, прислушиваясь.
Что-то… принюхивалось. Он услышал, как вводится код, и дверной механизм лязгнул о засов.
Он потянулся за болтером, бесшумно отступая к колонне в центре комнаты. Над ним открытая шахта рычала электрическими разрядами, словно разгневанная его присутствием.
Раздался приглушенный взрыв, за ним ударная волна прокатилась по полу из металлической сети. Створки двери с шумом распахнулись, между ними на миг мелькнула фигура в силовом доспехе.
Он выстрелил. Три болта устремились в проем, один нацеленный в шлем, два - в грудь. Невероятно, но Волк к тому времени уже двигался. Он пригнулся и, стреляя вслепую, побежал, сложившись вдвое.
Он отступил, продолжая стрелять и укрываясь за массивными коммуникационными шпилями. Легионер быстро приближался, держа в одной руке болтер, а в другой - короткий клинок, пылающий холодным синим пламенем. Реактивные снаряды врезались и рикошетировали от стен, разбивая пикт-экраны и наполняя помещение резким эхом разрывов.
Бежать было некуда. Волк находился между ним и единственным выходом, прижимая к дальней стене и приближаясь для рукопашной схватки.
Он обнажил свой меч и активировал энергетическое поле. Волк прыгнул на него, и клинки сцепились. Два воина врезались в дальнюю стену, оружие зарычало, как только расщепляющие поля смешались.
- Что ты такое? - прошипел воин, и в его голосе послышался оттенок нерешительности. Волк знал: что-то не так. Этого было достаточно, чтобы немедленно атаковать, но недостаточно, чтобы подавить свои сомнения.
Он контратаковал, отбив в сторону направленный ему в грудь клинок фенрисийца. Другая рука уже двигалась, прижав ствол болтера к поясу легионера.
Он выстрелил в упор. Реактивный снаряд тут же разорвался, отшвырнув Волка. Он снова выстрелил, еще дважды попав в тело противника, не давая ему времени прийти в себя. Подбежал к распростертому воину и вонзил энергетический клинок ему в живот. Острие пронзило керамит и вошло в плоть. Он провернул меч, навалившись на него всем телом.
Кровь Волка растекалась по полу. Рука с клинок дернулась, меч с лязгом выпал из ладони, а голова откинулась на палубу.
Он снова вскочил, все тело пылало адреналином. Связывался Волк по воксу перед тем, как напасть? Слышали ли другие звуки их схватки? Теперь время играло против него, а до командного мостика было еще далеко. Миссия выполнена только наполовину, а судьба уже нарушила его планы.
"Судьба? - криво усмехнулся он. - С каких пор мы верим в нее?"
Он выскочил из коммуникационного отсека и побежал по коридорам. Осторожность теперь была пожертвована в пользу скорости.