Поверхность модуля жизнеобеспечения была исцарапана и помята, и казалось, будто его прогнали через пескоструйную машину. Пробоины были заполнены загустевшей субстанцией.
– Гидеон?
– Гарлон? – прохрипели в ответ вокс-динамики Рейвенора.
– Вы спали?
– Думаю, да. Наверное, именно этим я и занимался.
– Тогда прошу прощения. Точно сказать не могу, но... – Нейл огляделся вокруг. Ангарад, точно кошка, свернулась на земле и дремала. Смотрительница казалась ребенком, заблудившимся в каком-то сказочном лесу. – Уже около трех часов. На самом деле это только предположение, поскольку мой внутренний хронограф ведет себя довольно забавно, но что-то подсказывает, что прошло уже три часа. – Он поглядел на небо. – Становится все темнее и начинает холодать.
– Значит, пора снова воспользоваться дверью, – ответил Рейвенор.
– Как вы думаете, она и в самом деле может отправить нас домой? – спросил он.
– Сомневаюсь, что у нас есть какой-то более надежный способ для возвращения, – сказал Рейвенор. – Очень надеюсь, что очередная точка выхода будет расположена в опознаваемом имперском пространстве, хотя бы в удаленном, или даже на корабле, но в пределах пяти лет от начала нашего путешествия.
– Пять лет? – усомнился Нейл. – Так много?
– Я буду рад, если мы сможем настолько приблизиться, – ответил Рейвенор. – Правда, боюсь, системы управления дверью повреждены. Теперь ею не руководят вопросы о поисках связности. Думаю, сейчас мы путешествуем наобум. Я даже не уверен, что откроющиеся перед нами пространства будут пригодны для жизни людей.
Нейл вскинул брови:
– Эта замечательная идея мне в голову как-то не приходила. Значит, в следующий раз, когда мы откроем дверь, она может вывести нас... куда? В мир, лишенный атмосферы? Или с непригодной для дыхания атмосферой?
– Хоть в открытый космос. Варп. Самое сердце звезды. Или снова Ведьмин Дом. Этот аварийный выход вполне может оказаться вовсе и не аварийным, и не выходом. Возможно, что мы просто отсрочили свою смерть. Думаю, ты со мной согласишься, что ввиду этих вероятностей несколько световых лет и уж тем более пять годиков станут настоящим чудом.
Нейл кивнул, задумчиво глядя в пространство.
– Кстати, вы так и не сказали мне, получили ли вы ответ, – произнес он.
– Отчасти. Дверь доставила меня к Молоху... во всяком случае, к тому миру, где он решил скрыться.
– И где же это?
– Понятия не имею. Но там меня дожидался Орфео Куллин.
– Он собирался убить вас?
– Он хотел поговорить.
– Шутите! – засмеялся Нейл.
– У него было предложение. Он хотел заключить со мной сделку. Похоже, что они с Молохом очень заинтересованы в Слайте.
– В Слайте?
Нейл потер синяки, оставленные на его горле рукой Уорны.
– Куллин предложил нам с Молохом объединиться, чтобы сразиться со Слайтом. Ему хотелось, чтобы мы положили конец нашей вражде и действовали вместе против общего врага. Я ответил им "нет".
Рейвенор замолчал. Ему не хотелось рассказывать Гарлону обо всех подробностях того разговора.
– И что было бы, ответь вы "да"? – спросил Нейл.
– Куллин помог бы нам пройти через дверь, а затем Уорна доставил бы нас с Утохра на планету, где состоялась бы встреча с Молохом. Но поскольку я ответил "нет", дверь превратилась в орудие убийства.
– А мне казалось, что со Слайтом уже все кончено. Я думал, что критический порог мы уже миновали. Неужели Молоху известно что-то такое, чего не знаем мы?
– Возможно, что и нет. Мы ведь тоже можем знать больше, чем он. Вероятно, ему просто неизвестно, что критический порог, как ты изволил выразиться, уже миновал.
– Сомневаюсь я, – ответил Нейл. – С каких это пор ему стало известно меньше, чем нам?
– Буди остальных, – произнес Рейвенор.
В этот раз поворот ключа вывел их на неровное плато, усеянное древним, крошащимся гранитом. Бесконечная череда лет разрушала скалу, заставляя ее терять свою форму. За пределами плато простирался скалистый мир, озаряемый сверканием молний.
Вновь открыв дверь, они вышли на затянутое сырым туманом болото. Воздух, как и стоячая вода, был затхлым. В жиже копошились тонкие черви, непрерывно хлопая ртами и выстреливая слабыми электрическими разрядами по ногам путников.
Дверь открылась и закрылась снова. Теперь перед ними под лазурно-синим небом простиралась широкая расселина, усеянная желтым щебнем. Воздух был сухим и одуряюще горячим. Еще в нем присутствовал какой-то металлический привкус.
– Отсюда надо убираться побыстрее, – произнес Рейвенор, чьи системы зарегистрировали повышенный уровень солнечной радиации.
На сей раз они оказались на крошечном коралловом атолле – поднимающейся посреди беспокойного океана маленькой фиолетовой медузе. В поле зрения не было ни единого признака иной суши. Небо затянуто розовой дымкой. Откуда-то доносился грохот. Из моря периодически вздымалось нечто огромное, хотя и трудноразличимое в тумане, медленно плывшее куда-то в сторону.
– Дальше, – произнес Нейл.
Они вступили в темный, черный лес, где витал горький влажный аромат. В воздухе ощущались запахи гниения, и белесое небо было едва различимо за густым переплетением черных ветвей. Рейвенор решил слегка отдалиться от двери в надежде увидеть какие-либо признаки жилья или человеческие следы. В темноте раздавались странный гул и постукивание. Вокруг зажужжала мелкая черная мошкара. Ангарад начала стряхивать ее с лица. Размерами насекомые не превосходили блох.
Уже через несколько секунд облака мошкары стали невыносимо плотными, покрывая густым черным слоем открытые участки кожи, норовя забраться в ноздри, уши и глаза.
– Уходим! – приказал Рейвенор.
Айозоб сражалась с ключом, одновременно пытаясь избавиться от мух и мыча что-то сквозь плотно сжатые губы.
Рейвенор призвал на помощь последние остатки своей Воли, чтобы хотя бы на секунду отбросить мошкару.
Дверь открылась.
Поле, усеянное костями животных. Ледяная, иссиня-серая пыльная пустыня. Стремительный ветер, поднимающий облака праха с вершин холмов. Насыпи огромных выветренных костей давно погибших существ, песок и пыль простирались настолько, насколько хватало глаз. Кости принадлежали животным гигантских размеров. Коричневое небо рассекали огненные следы метеоров, падающих под одним и тем же углом в сорок пять градусов и чем-то напоминающих искры, разлетающиеся от точильного колеса. Кости захрустели под ногами спутников Рейвенора, сплевывающих сгустки мокроты, черной от мух, попавших в рот.
– Открывай дверь, – грустно произнесла Ангарад.
Айозоб повиновалась, и они вошли в город. Прохладная тень площади, расположенной среди циклопических строений под желтым небом, где царила звезда-гигант. Сомнений в том, что город воздвигнут не руками людей, не возникало.
– Вы когда-нибудь видели хоть что-то подобное? – спросил Нейл.
Звуки сопровождались странным гулким эхом. Холодный воздух нес в себе сладковатый, почти сахарный привкус.
– Нет, – сказал Рейвенор.
Примерно пять минут они побродили по площади вокруг двери.
– Вам не кажется, что город давно уже мертв? – спросила Ангарад.
– Нет, – ответил инквизитор. – Я чувствую здесь присутствие ксеносов.
Нейл вскинул оружие.
– Далеко отсюда, – произнес Рейвенор, – но я все равно могу почувствовать их. – Он развернул кресло. – Пожалуйста, Айозоб, откройте дверь снова. Не думаю, что здесь для нас безопасно.
Направляясь к порталу, Нейл размышлял над тем, что же такое почувствовал Рейвенор, чтобы быть настолько уверенным в необходимости поскорее отсюда убраться.
Следующее место являло собой равнину, облезлую и неровную, точно обгоревшая на солнце кожа. Жутковатая растительность, чем-то напоминающая сгустки мозговой ткани, образовывала леса по краям выжженной равнины. В нескольких километрах от двери лежал проржавевший, изломанный каркас некой колоссальной машины. Более всего он напоминал обломки звездолета, но с этого расстояния невозможно было определить, какого именно. И на то, чтобы исследовать его, времени не оставалось. Здесь едва можно было дышать.
Им показалось, что ключ поворачивался в замке целую вечность.
– О Трон! – воскликнул Нейл, когда они снова прошли через дверь, – Осторожнее! Смотрите под ноги!
Портал открылся посреди узкой площадки, сложенной из неровных, неструганых досок. Это был один из участков, не производящих впечатления надежных строительных лесов, окружавших огромную оуслитовую башню. Путники вышли практически возле самой вершины и теперь стояли - вод свежим ветерком на полуденном солнце в тысяче метров над огромным, теряющимся в смоге городом. От крыш домов поднимались столбы грязноватого дыма.
Платформа задрожала, когда путешественники осторожно прошлись по ней. Айозоб вцепилась в балку и отказалась смотреть вниз. Она даже закрыла глаза.
– Мне здесь не нравится, – сказала девушка.
– Будем спускаться? – Ангарад беспечно встала на краю и, уперев руки в бока, стала разглядывать город внизу. – Все признаки жизни. Я слышу. Суматоха. На улицах заметно движение. Жизнь бьет ключом. Похоже на имперский город.
– Полагаю, будет опрометчиво поступить именно так, – сказал Рейвенор. – Жизнь, конечно, бьет ключом, но я не ощущаю каких бы то ни было признаков людей. Хотя, возможно, когда-то это и был имперский город.
– И кто же населяет его теперь? – спросил Нейл. – Может быть, у них есть хотя бы что-то вроде воды или пищи?
Ближайшие к ним башни и здания, куда более низкие, чем то строение, где путникам довелось очутиться, также пребывали в плачевном состоянии и были оплетены сетью примитивных лесов. Сложно было сказать, восстанавливают или разбирают город его новые хозяева.
Острые глаза Ангарад сумели разглядеть силуэты, двигающиеся по лесам на соседней башне в четырехстах метрах под ними: строители, занимающиеся своей работой.
– Рейвенор прав. Спускаться нет никакого смысла.
– Что ты увидела? – спросил Нейл.
– Орки, – снисходительно ответила она.
Когда дверь отворилась в следующий раз, за ней была только чернота. Никакого освещения, только холодный, затхлый воздух.
– Гидеон? – позвал Нейл.
Рейвенор включил прожектора, вмонтированные в его кресло. Свет был тревожно-тусклым, лампы не горели привычным белым огнем. Но желтоватые лучи все-таки разогнали темноту, позволив увидеть окружающее пространство: каменный прямоугольный зал размерами со вспомогательный трюм "Аретузы". Стены, пол и потолок были сложены из одинаковых, идеально подогнанных друг к другу каменных блоков. Помещение, со всей очевидностью обустроенное очень умелыми строителями, не имело никаких признаков разрушения и даже пыли, но явно было очень древним.
– Не вижу двери, – произнесла Ангарад.
– Ну, здесь не настолько темно, – откликнулся Нейл.
– Я говорю, что здесь не видно ни одной другой двери, – сказала она. – Если, конечно, они не спрятаны.
– Не спрятаны, – ответил Рейвенор. – Я просканировал. Зал запечатан, стены сплошные.
– Но зачем ее тогда понадобилось строить? Для чего она нужна, если в нее нельзя войти.
– Возможно, они могут, – произнес Рейвенор. – Например, при помощи телепорта. А может быть, они просто не хотели сюда заходить. Также существует вероятность, что они старались что-то не выпустить отсюда.
– Но ведь здесь нет никого, кроме нас, – сказал Нейл, а потом резко оглянулся на Рейвенора. – Или есть?
– Не думаю.
– Дверь готова! – объявила Ангарад.
– Мне кажется, мы могли бы передохнуть здесь несколько минут, – произнес Рейвенор. – Это место свободно от тех опасных для жизни явлений, которые мы обнаруживали раньше.
Они присели возле его кресла, уставившись на дверь.
– Айозоб, – произнес через некоторое время инквизитор, – я тут все размышлял о двери. Скажи, она ведь сейчас действует хаотично?
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Это не моя функция. Но предполагаю, что подобное вполне вероятно.
– Без Дома, который служил для нее якорем, дверь действует совершенно свободно, по принципу случайности?
Айозоб снова пожала плечами:
– Это не...
– ...твоя функция. Я знаю. Сколько же тебе лет, Айозоб?
– Четырнадцать.
– Ты выросла в Доме?
– Меня взрастила семья смотрителей, с тем чтобы я, как и все предшествовавшие мне матери, стала смотрительницей.
– И тебе не свойственна псионическая активность?
– Не думаю. А как об этом можно узнать?
Но Рейвенор был уже вполне уверен. Он несколько раз мягко проверял ее и не находил никаких следов подобной активности. Ее сознание, в прямом смысле слова, оказалось удивительно одиноким, пустынным местом, свободным от обычного мельтешения мыслей.
– Среди смотрителей никогда не было псайкеров? – спросил он.
Она покачала головой.
– А это так важно? – поинтересовался Нейл.
– И все ж таки дверь работает, – произнес Рейвенор, – и в основу ее деятельности положены мощные псионические процессы. Не знаю, кто их активировал: Дом или кто-то, с кем мы не встречались. Смотрительницы ментально не активны, потому как действующий псайкер вызвал бы конфликт управления дверью. Полагаю, что их взращивают в очень специфических условиях, подвергая ритуалам, основной задачей которых является... полное спокойствие их умов. – Он чуть не сказал "полная пустота", но не стал, вспомнив, что Айозоб тоже слушает. – Когда Дома не стало, – произнес Рейвенор, – меня начал терзать вопрос: а не могу ли я сам управлять дверью? Возможно, что силы моего сознания окажется достаточно для того, чтобы направить нас к дому.
Они снова поднялись.
Рейвенор протянулся сознанием и попытался прощупать дверь так же, как разум живого человека. При этом он чувствовал себя идиотом, поскольку, хотя от портала и исходила фоновая вибрация энергий, во всем остальном это была обычная деревянная дверь.
– Сейчас для нас важнее всего вода, – сказал Рейвенор. – Открывайте дверь.
Глава седьмая
Когда они прошли через портал, в лица им ударил свежий, холодный ветер. Впереди простирался каменистый известняковый берег, с одной стороны ограниченный волнующимся серым морем, а с другой – невысокими скалами. Тучи, затянувшие низкое небо, мчались с настораживающей стремительностью. Волны разбивались о мокрые камни, насыщая воздух влагой.
– Вот вы и нашли воду, – произнес Нейл, кивая в сторону шумящего моря в пятидесяти метрах от них, – если, конечно, она окажется пресной...
– Не окажется, – сказала Ангарад. – В воздухе чувствуется соль. – Она напряглась. – Нейл, начинай медленно идти ко мне.
– Зачем?
– Делай, как она говорит.
То, что раньше казалось глыбой мокрого камня, зашевелилось, оказавшись огромным мертвенно-бледным созданием, похожим на крокодила с очень длинной и узкой мордой. Существо грелось на берегу в брызгах прибоя. Огромное тело поднялось на четырех мощных плавниках и лениво заскользило к воде.
Оглядевшись, путешественники обнаружили еще несколько подобных существ, маскировавшихся под серые глыбы известняка, греясь на берегу. Некоторые твари при этом держали пасти широко распахнутыми. Они казались сонными и совсем не заинтересованными посетителями.
– Как вы думаете, их здесь больше восемнадцати? – спросил Нейл.
– А ч-что? – спросила Айозоб, с некоторой опаской разглядывая чудовищ.
Нейл погладил приклад ружья и посмотрел на Рейвенора:
– Что скажете? Случайное совпадение? Или вы действительно заставили дверь доставить нас к воде?
– Скорее всего совпадение, – ответил Рейвенор. – Предлагаю попробовать еще раз.
До них донесся тихий треск молнии, и начался дождь, вначале выражавшийся лишь в падении нескольких крупных капель, но затем хлынувший сплошным потоком. Спутники инквизитора через секунду уже вымокли до нитки.
– Чистая вода! – закричал Нейл, запрокидывая голову и открывая рот. – Во имя Трона, она свежая!
Ангарад и Айозоб тоже стали пить дождевую воду. Смотрительница сложила ладони чашечкой и лакала из горстей. А запрокинув голову, можно было и вовсе захлебнуться.
Рейвенор открыл окна водосборников, встроенных в кресло, стараясь восстановить внутренние запасы. Благодаря этому он мог хотя бы в некоторой мере восполнить жидкостной баланс систем жизнеобеспечения.
Дождь прекратился столь же внезапно, как и начался. Нейл вытер мокрое лицо ладонью и рассмеялся.
– В конце концов, сюда стоило заскочить, – произнес он.
Я успокаиваю свое сознание, прежде чем предпринять следующую попытку. У меня почти не осталось сил и скоро наступит полное истощение. С уверенностью можно сказать, что поврежденные системы кресла в ближайшее время окончательно выйдут из строя, а без них моя жизнь окажется под очень большим вопросом. От других я это скрываю, хотя Нейл, похоже, о чем-то догадывается.
Я сосредоточиваюсь на двери и ключе в руке Айозоб. Жаль, что у меня не было возможности получше разобраться в тайных механизмах тринаправленной двери, поскольку копаться в столь мощных артефактах вслепую – не самое мудрое решение.
Но я все равно попытаюсь подключиться к двери, постараюсь ее или же нечто за пределами ее физического существования заставить понять себя. На сей раз я сосредоточиваюсь на воспоминаниях об "Аретузе". Если и существует место, где бы я сейчас мечтал оказаться, так это там.
Я думаю об "Аретузе". Думаю о 404-м годе. Поймет ли меня дверь? Способна ли она понять меня? Когда я вспомнил про жажду, она доставила нас к воде, хотя и не совсем точно.
– Открывайте дверь.
Ветер был теплым и полным пыли. Резко очерченное солнце сверкало в безоблачном небе. Дверь стояла в чаще странного и перекрученного тернистого кустарника, чьи ветви, поднимавшиеся на высоту двух человеческих ростов, были твердыми и неподатливыми, точно кость. Пепельно-серая кора растений была шишковатой и морщинистой, усеянной длинными острыми шипами.
– Вы этого и добивались? – спросил Нейл.
– Нет, – произнес Рейвенор, выкатываясь из двери следом за ним. – Совсем не этого.
– Может, осмотрим окрестности? – предложил Гарлон. – Поглядим, где мы очутились?
Они отошли от двери, поднимаясь по холму, густо заросшему кустарником. Ветер едва ощущался, но ветви вокруг них шевелились и трещали.
– Что-то мне не нравятся эти кусты, - пробормотал Нейл.
– Это только растения, – сказала Ангарад. – А растения не могут убить тебя.
– Знаешь, позволь мне рассказать тебе одну байку, – заговорил Нейл. – Побывал я однажды в одном месте...
– Заткнись! – сказал Рейвенор.
Инквизитор вымотался настолько, что даже вежливость казалась непростительной тратой сил. Кроме того, его терзало разочарование.
– Что это такое? – спросила Ангарад, показывая куда-то вперед.
Над зарослями кустарника, на самой вершине холма, возвышалась какая-то конструкция, напоминающая строительный кран или же антенную мачту.
– Предлагаю выяснить, – произнес Нейл. – Видите, там кусты начинают редеть.