Толик его и так узнал, потому что толстяк пыхтел на бегу, тут не ошибешься. Звуки погони приближались… Толик вскинул оружие, приготовился. Между деревьями мелькнул силуэт, и он выстрелил - не надеясь попасть, просто, чтобы сталкеры не растеряли задора. Лес ответил пальбой, несколько пуль ударили в дерево, за которое отпрянул Толик. Он пригнулся, бросился в сторону, не целясь выстрелил из второго ствола, развернулся и побежал за приятелем. Будду он настиг у опушки, за спиной грохотали выстрелы - сталкеры видели сигналы беглецов на ПДА и не бросали погони. Стреляли они лишь изредка - берегли патроны. Напарника Толик обогнал уже в десятке шагов от кромки поляны. Будда обернулся, полоснул очередью по кустам и потрусил дальше за Толиком. Магазин опустел, и толстяк на ходу щелкал металлом - переворачивал скрепленные изолентой рожки. Толик опустился на колено и тоже перезарядил дробовик. Сталкеры уже приближались к опушке. Толик поднял оружие и ударил дробью по темной стене леса. Потом бросился бежать и вскоре снова настиг толстяка. Тот уже не визжал глупости - берег дыхание. Да и незачем стало дразнить мужиков - те достаточно раззадорились. На бегу Толик бросил взгляд на ПДА - вот они, голубчики, движутся следом все трое, двое впереди, последний немного отстал. Должно быть, тяжел на ногу, но тоже спешит, тоже хочет догнать идиотов, которые напали на стоянку. Толик припустил скорей, расслышал писк датчика аномалии, присмотрелся. Будда кряхтел и отхаркивался позади. Толик свернул в сторону, писк прибора стал сильнее и чаще, парень быстро рванул в противоположном направлении, не столкнулся с Буддой и прохрипел на бегу:
- Аномалия!
Толстяк притормозил, сзади прогремела очередь, и Толик отчетливо расслышал, как пули свистнули совсем рядом.
- Хрен с ней, - выдохнул Будда.
Они снова побежали, вздрагивая всякий раз, когда преследователи палили в спину. Наконец нырнули в спасительную темень леса, стали петлять среди стволов. Толик испугался: а вдруг Серж станет стрелять, не разбирая, кто здесь, свой или нет? С этого станется, ему наплевать на бригаду.
- Эй! - окликнул Толик. - Эй, Торец! Саня!
- Не ори! - пропыхтел из темноты Будда. - Они левее, давай за мной! Теперь Толик больше ориентировался по прибору, глядел, как рядом с его собственным сигналом в центре экрана перекатывается светящаяся капелька - Будда. Как ни странно, толстяк ориентировался в лесу лучше напарника. А сталкеры не отставали, их сигналы, то сходясь вместе, то рассыпаясь цепью, не исчезали с экрана. Иногда кто-нибудь из преследователей стрелял - вряд ли прицельно.
Толик бежал, стараясь держаться поближе к Будде, и гадал, миновали они засаду или нет. И даже сперва удивился, когда позади загрохотали стволы. Будда вывалился из темноты, его лицо лоснилось от пота, лунный свет играл на влажных щеках. И хрипел он, как сотня псевдопсов.
- Стой… ф-фух… - выдохнул студент. - Стой… - Он согнулся, упер кулаки в колени и стал шумно отхаркиваться. Через несколько минут перестрелка стихла.
- Пойдем? - предложил Толик.
Ему вдруг стало не по себе здесь, посреди затихшего леса. Там, где осталась бригада, грохнул винтовочный выстрел, и вдруг сделалось странно тихо, только Будда сопел и плевался, никак не мог восстановить дыхание после долгого бега.
- Я бы не стал спешить, - пропыхтел он. - Спешка противоречит моим наклонностям. Истинный созерцатель всегда…
- Пойдем, а? - попросил Толик. - Что-то муторно мне. Когда не знаешь, чего там происходит, так не по себе. Может, сделать чего надо? Помочь как-то?
- Да чего… происходит… Наши победили. Как в кино наши всегда побеждают. Толик поглядел на ПДА - нет, они слишком далеко, сигналов не видать.
- Ну пойдем, а? - в третий раз попросил он.
- Ну ладно… Сейчас пойдем. Только не спеши. И ствол заряди.
Будда в который раз удивил Толика. Ведь еле бежал, пыхтел, сипел - кажется, совсем выдохся, а успел заметить, что напарник дробовик не зарядил!
- Да-да, я сейчас…
Приятели медленно крались по лесу, Толик поглядывал на ПДА. Конечно, они с Буддой убежали не слишком далеко - вскоре на мониторе возникла россыпь светящихся точек. Несколько сигналов перемещались, выписывая петли вокруг тех, что оставались неподвижными. А в лесу по-прежнему царила такая тишина, что любой хруст и шорох под ногами, любой хриплый вздох толстого Будды казался громоподобным. Наконец впереди замаячил свет - бандиты включили фонарики и обходили место схватки, собирали трофеи.
- Видишь, - сказал Будда, - компы врубили, свет врубили, значит, бояться некого.
- А я и не боюсь, - буркнул Толик, - это же ты хотел не спешить.
- И сейчас скажу: не спеши. Хабара тебе все равно не перепадет, Торец велит в общак сдать, зато чем позже явишься, тем меньше тебя припашут. Пусть лучше без нас пока обходятся.
- Как это - припашут?
Будда не стал отвечать, зато демонстративно пошел медленнее. Толик, как обычно, доверился опыту толстяка и тоже сбросил скорость, хотя они и до этого едва плелись по темному безмолвному лесу. В конце концов приятели вышли к краю поляны, по которой гуляли лучи фонарей. Полосы света то опускались к земле и выхватывали из мрака тела в помятой траве, то устремлялись в ночь, постепенно теряя силу Будда придержал Толика за рукав, они остановились на опушке. Стали слышны голоса.
- Оба живы, Серж, - с подхалимскими нотками в голосе доложил Саня Животное, - как ты велел. Обоих живыми взяли. Гляди, я посвечу.
- Ага… - Самый яркий луч переместился к Животному, опустился - это Серж пригнулся, чтобы разглядеть раненых сталкеров. - Отлично. Повезло нам, пацаны, этот и есть Бузяк, нашли, значит. Ты Бузяк, верно?
- А ты кто? - прохрипел незнакомый голос.
Распростертый на земле сталкер слегка пошевелился - должно быть, хотел встать, но Чардаш высунулся из темноты и ткнул его стволом автомата, заставив лечь. У Чардаша фонаря не было, и Толик его разглядел только теперь. Еще он не видел Мистера и Торца. На ПДА присутствовал еще один сигнал, неподвижный - и совсем рядом, у самой опушки. Тут тучи разошлись, показалась луна. До полнолуния оставалось совсем немного, и ночное светило щедро посеребрило поляну. Толик едва сдержался, чтобы не выругаться, не выдать себя удивленным возгласом. В пяти метрах от них с Буддой лежал Гена Торец. Мертвый бригадир разбросал конечности и после смерти будто стал еще крупнее. Лунный свет играл серебристыми искорками в луже, которая широко расползлась под телом. Но разглядывать мертвеца Толику долго не пришлось - снова заговорил Серж:
- Бузяк, у нас совсем мало времени, поэтому не будем его терять. Сейчас я тебя попробую убедить в том, что меня нужно слушать, я на ветер слов не бросаю.
Фонарь приподнялся, яркий луч скользнул в сторону, хлопнул пистолетный выстрел. Сталкер по кличке Бузяк зарычал, Чардаш с Животным навалились на него, удерживая.
- Твой дружок мне не нужен, - спокойно продолжал Серж, - у меня только к тебе дельце. Поэтому давай без истерик, подбери сопли и слушай, я расскажу тебе кое-какие новости.
Фонарик снова сместился, теперь он светил в лицо лежащему.
- Во-первых, меня зовут Серж. На этом хорошие новости заканчиваются, дальше все несколько печальней.
"Пижон, - подумал Толик, - вот трепло!"
- Мне нужен пакет Гоши Карого, - продолжал все тем же бесстрастным голосом пижон. - И без вопросов. Я не хочу слышать глупости вроде: "Какой пакет? Не знаю никакого пакета!"
- Не знаю я… - начал было сталкер.
Яркий луч задергался. Каждый рывок сопровождался стонами и руганью - Серж бил сталкера ногами. В мечущемся луче толком было не разобрать, что происходит, но удары у Сержа выходили тяжелые, с хрустом. Толик покосился на Будду, который так и не выпустил его предплечья. Толстяк сжал ладонь сильнее - мол, помалкивай, не лезь туда. Толику и самому теперь ни за что не хотелось соваться на поляну, не хотелось принимать участия в допросе пленного. В самом деле, пусть сами… Серж остановился, луч фонаря снова ощупал распростертого сталкера и двух бандитов, которые его удерживали.
- Сука, - отчетливо вымолвил пленный.
- Неправильный ответ. - Серж снова стал избивать лежащего. - У меня… мало… времени… поэтому… давай… быстрей! Ну, где пакет?
- Да не знаю я, понял? Нет у меня никакого пакета! Я за Периметр уже месяц не выхожу, прописался я, понял? - прохрипел Бузяк. - Мне на Гошу наплевать, понял? И на тебя вместе с ним! Понял?
- Месяц? - Серж задумался. - Ну вот, у нас уже разговор получается… Да, наш пакет возник совсем недавно, месяца не прошло. Но ты же можешь соврать? И тебе могли передать от Гоши посылочку, а? Чего молчишь? Кто-то мог пронести через Периметр и отдать тебе…
Тут на поляне возник новый огонек - фонарик на армированном капюшоне Мистера.
- Факин третий готов.
Лучи света скрестились на фигуре дезертира.
- Третий старый был, сто годов старый, не есть наше факин объект, - произнес Мистер необычно длинную для него фразу. - Я на месте кончать. Не волочить на сюда.
- Что он говорит? - спросил Серж. Животное тут же принялся переводить:
- Он говорит, догнал третьего сталкера, ну, который от нас утек. Оказалось, старик, совсем не тот возраст, он его и грохнул на месте. Наш должен быть моложе, так что чего зря…
- Ага.
- Мистер, ты чего так долго? - не унимался Животное. - Мы тут без тебя…
- Закрой факин пасть, - буркнул Мистер. - Я факин карман на старик проверь и хабар брать. Патроны есть. Запасливый старый.
Тут пленник, о котором все ненадолго забыли, решил, что у него есть шанс. Толик разглядел, как в луче света возникла нога в грязном сапоге, врезала в скулу Животному, который как раз приподнялся, чтобы ругаться с Мистером. Саня взвыл и пропал в темноте, луч его фонаря метнулся вверх, по дороге прочертив яркую дугу. Бузяк ударил стоявшего над ним Сержа ногой в живот, высвободил руку и врезал Чардашу, вскочил… На поляне все смешалось, Мистер заорал что-то не по-русски, луч с его капюшона метнулся в сторону… В темноте грохнули три выстрела. И Серж спокойно сказал:
- Фонарь разбил, что ли, козел. Не вижу, куда упал фонарик… Эй, дайте свет, кто тут…
- Идем, - шепнул Будда, увлекая Толика на поляну, - а то увидят на ПДА, что мы рядом стоим… Идем, теперь можно.
Парни вышли на поляну. Мистер встал над Бузяком и глянул вниз. Потом поднял голову, луч его фонарика высветил Сержа с пистолетом в руке. На животе, на пижонском светлом плащике отчетливо отпечаталась грязная подошва, и это зрелище Толику очень понравилось. Больше ему не нравилось ничего: Бузяка Серж застрелил.
- Факин стрелял, - констатировал Мистер. - Труп наше иметь. Нет инфа, онли факин труп.
Снова набежали тучи, закрыли луну, стало темнее. У ног Сержа из мрака появилась рука с фонариком - это услужливый Саня подобрал имущество, которое выронил пижон.
- Что же теперь делать? Как дальше? - спросил невидимый в темноте Чардаш.
- Здесь долго нельзя, - вставил Животное, - долговский пост совсем рядом, они стрельбу слышали. Уходить, уходить скорей надо.
Серж задумчиво щелкнул выключателем фонаря, свет мигнул и снова зажегся.
- Обыщите всех, соберите хабар, - велел он. - Ты Бузяка осмотри. Я думаю, он не врал, но кто знает? Потом уйдем. К завтрашнему утру у меня будет информация о перемещениях Мони, и кстати, третий из фигурантов тоже засветился. Слепого видели, он точно в этих краях.
Животное, не брезгуя, стал выворачивать карманы мертвого бригадира, и Будда, толкнув локтем Толика, прошептал:
- А я тебе что говорил? Про иллюзии, а? Вон Торец спалился потому что очень на большую землю хотел попасть.
- Да понял я…
Толик в самом деле понял. Гена очень хотел вырваться из Зоны, эта надежда затуманила мозг, потому попер бригадир под пули, хотя был опытным, тертым бойцом. И сам Толик тоже мог так загнуться - когда б не Будда. Если в самом деле он, Толик, оказался удачливым, так это в том, что встретил толстяка.
* * *
Тварь поспешно запустила тонкие отростки в тело чернобыльской собаки. Зона деления клеток активизировалась, и Тварь стала быстро наращивать нервную ткань. Но быстрота этого процесса - понятие условное, на самом деле результат проявлялся постепенно, потому что масштабы были микроскопическими, а работа предстояла громадная. Чернобылец весил раза в три больше, чем молодой слепой пес. Теперь нужно было пронизать новое тело чувствительными отростками, взять под контроль, исследовать, овладеть. И Тварь справилась, она подключилась к мозгу побежденного мутанта и реанимировала его без потерь. Результат ошеломил ее - она ощутила мир неизмеримо отчетливее, чем позволяли органы чувств прежних жертв. Зрение чернобыльского пса оказалось куда острее крысиного, но важнее было другое: мозг мутанта сделал доступным для Твари ментальное пространство, не менее объемное и насыщенное, чем физический мир. Тварь ощутила себя огромным объемом, она словно выросла в длину, в ширину, в высоту, она вбирала, пропускала через собственное сознание кусты и деревья на расстоянии в десятки метров вокруг. Тварь чувствовала сознания крошечных зверей, населяющих лес. Она чувствовала их так, будто они сделались частью ее самой! Управлять ими, как слепыми псами, Тварь не могла - слишком велики были различия. В сущности, чернобылец являлся не слишком изощренным телепатом и действовал больше инстинктивно, чем осмысленно, его интеллектуальные способности не превосходили крысиные. Поэтому полноценное ментальное общение у этого мутанта могло образоваться лишь с родственным собачьим разумом.
Но теперь Тварь воспринимала чужие сознания, она ощущала, слышала, видела не только своими органами чувств, но и чужими носами, ушами, глазами. Она смотрела на себя глазами белки, которую разбудили звуки грызни, она слышала себя настороженными ушами мыши, пробирающейся по лесной подстилке. Эти данные поступали к Твари, существенно теряя остроту, ибо контакт все же оставался неполноценным - однако это было потрясающе. Мир новых ощущений оглушил Тварь, но не надолго, она сумела побороть удивление и продолжила работу. Ей предстояла трудная, очень трудная работа - перестроить большое сильное тело чернобыльского пса и овладеть всеми его умениями. Это нужно для достижения цели. Тварь существенно продвинулась в исполнении программы, но ощущала смутную уверенность - до окончания далеко. Чернобыльский пес - вовсе не вершина, не замыкающее звено пищевой цепочки.
Глава 14
Слепой с Камышом просидели допоздна, так что поспать удалось меньше шести часов. Распорядок в долговских подразделениях строгий, подъем - по расписанию. Слепого никто не тревожил, но шум "долговцы" подняли с рассветом такой, что спать все равно стало невозможно. Камыш гремел оружием, щелкал ремнями снаряжения, за тонкой стеной кунга перекликались бойцы… Жизнь в Зоне приучает спать чутко, малейший шум - и все, не уснешь.
Слепой проклял в душе гостеприимство командира блокпоста и дал себе слово, что отоспится при первой же возможности. Ушел в Зону, чтобы отлеживаться, - и на тебе! Никакого покоя плюс головная боль. Когда гость выглянул из кунга, Камыш уже расхаживал снаружи и раздавал распоряжения.
- А,Слепой! Ну как, голова не болит?
- Чему там болеть, там же кость, как сказал сталкер Петров… Хотя вообще-то есть немного, - признался сталкер.
- "Перышки" к вискам приложить хорошо после этого дела, - ухмыльнулся один из "долговцев". - Я сам пробовал, помогает.
- А я слышал, что нужно прилечь на спину, а "перышки" на грудь положить, - подхватил другой.
- Или бабу, - первый "долговец" ухмыльнулся еще шире, - чтобы кровь от головы отливала, тогда все как рукой снимет.
- Разговорчики в строю! - с деланной строгостью прикрикнул Камыш. - Шли бы вы с вашими советами…
- А чего?
- А того, что сейчас прикажу тебе "перышки" разыскать, а тебе, Чугун, бабу предоставить. А то советовать все мастера.
- "Перышко" у меня есть, - сказал "долговец" по кличке Чугун. - Держи, командир.
Камыш подержал артефакт у виска, буркнул что-то одобрительное и передал лечебное средство Слепому. Тот тоже попробовал - в самом деле стало лучше. Головная боль не унялась, но словно сделалась не такой заметной, отступила в глубину.
- Надо запатентовать, - заметил он. - Это же можно озолотиться на похмельных! Национальный бизнес!
- "Предмет запрещен к выносу из Зоны", - деревянным голосом процитировал Камыш, - так что лечись здесь, а я начальству сообщение пока набью. Ночью стрельба была, помнишь? Я доложу, потом пойду проверять.
- Вот как у вас строго… - протянул Слепой. - Где-то постреляли, а тебе идти проверять.
- Ствола четыре или даже пять. Это серьезно.
- Угу. Вот я и говорю: серьезно у вас все.
Камыш склонился над ПДА. Слепой подождал немного, потом вернул "долговцу" "перышко" и ушел в кунг за рюкзаком. Наскоро распрощался с Камышовым и покинул блокпост. "Долговцы" тоже готовились к рейду - проверить, что за стрельбу слышали ночью, - так что расстались без особых церемоний.
Слепой зашагал к "Сундуку" по короткой дороге, через владения "Долга". Дела были окончены, теперь и правда можно отдохнуть, отоспаться. Побездельничать в ожидании позволения возвратиться за Периметр. Солнышко пригревало дорога была пустынна, и с каждым шагом настроение становилось все лучше. Слепой с удовольствием задумался о том, как вернется, как встретится с невестой, как она будет притворно сердиться на него, как он станет - так же притворно - оправдываться, рассказывать про сталкера Петрова, который зарекался ходить по Зоне и решил завязать, но его не выпустили наружу, за Периметр, миротворцы, как Ларик наконец смилостивится и скажет, что прощает в последний раз, потому что он, Слепой, такой дурак, что на него толком сердиться невозможно… А он, Слепой, на это ответит, что последних разов не бывает, последняя только у сталкера Петрова рубаха - потому что он ее никогда не меняет… и Ларик будет смеяться. Потом сталкер поймал себя на том, что от таких мыслей глупо улыбается, и это тоже было так здорово, что его улыбка сделалась еще шире…