- Расписной, слушай… ты, это, не убивай Очкарика, а? Если убьешь, мне ж никто хабара не вернет.
- Ну, это уж как получится, - ухмыльнулся сталкер, при этом его шрамы растянулись, придавая лицу странное выражение. - На Арене, знаешь, не до расчетов, там все очень быстро получается.
- Слушай, я серьезно, - тянул Пузырь. - Я тебе из хабара, если найдется, премию…
Дверь захлопнулась, и о размерах премии Слепой не узнал. Очкарик поплелся за Слепым, они прошли длинным коридором, который вел к противоположной стороне знаменитой Арены. Шагали молча. Посередине прохода Слепой остановился и взглянул в глаза подопечному:
- Очкарик, скажи честно, не брал хабар Пузыря?
- А ты мне поверишь, что ли? Если скажу, что не брал, отпустишь?
- Нет, брат, уже ничего не изменить, поединок начнется через минуту. Просто скажи правду. Брал или нет?
- Нет, конечно…
Слепой протянул руку:
- Держи.
- Что это?
- Кетчуп из долговской столовки. Когда начнется бой, лезь на контейнер, будто хочешь Расписного сверху подстрелить.
- Он заметит. Он уже на Арене дрался, все номера знает.
- Ну и хорошо, он выстрелит, ты упадешь. Падать станешь с другой стороны от него, чтоб Расписной не видел, как ты уляжешься и кетчупом обольешься. Патроны холостые.
- А у меня? - В голосе сталкера, который до сих пор выглядел понурым и смирившимся с судьбой, прорезалась неожиданная сила.
- И у тебя. Условия по-прежнему равные. Лежать будешь без дураков, неподвижно, как труп. Тебя как жмурика и унесут. Ну, готов? Все понял? Тогда идем… Стоп! И учти, если тебе повезет и этот день переживешь, никому ни слова! Будешь врать, что был ранен, упал, ударился головой… оклемался в лазарете… В общем, ты меня понял?
- Слушай, Слепой… если я… если в самом деле… если…
- То ты за меня в огонь и в воду и в Четвертый энергоблок?
- Ага.
- Все вы такие, - буркнул Слепой и зашагал к выходу на Арену. - Обещаете чего ни попадя, лишь бы стакан водки не налить за спасение.
Очкарик заторопился следом, бормоча что-то о цистерне водки. Слепой не слушал, он обдумывал, как быть дальше если все выгорит.
У выхода на Арену Очкарик нацепил очки, дужки были стянуты резинкой. Вид у парня сразу стал потешный, и Слепой понял, почему тот обычно ходит без очков - чтобы не выглядеть смешным. Подручный Арни, сохраняя непроницаемое выражение лица, отворил дверь и кивнул Очкарику - проходи. Слепой кивнул, чтобы ободрить парня, тот тяжело вздохнул и шагнул в проем. За его спиной гулко захлопнулась дверь, и Слепой побрел на трибуну. Когда он занял место за решетчатым ограждением, Арни уже завел свои привычные разглагольствования:
- Сегодня у нас необычный бой! Духи Зоны почтили своим присутствием это скромное, но повсеместно прославленное заведение! Сегодня духи помогут нам восстановить справедливость и укажут виновного! Итак, встречайте! Сегодня на Арене наш старый знакомый Расписной, знаменитый тем, что взасос целуется с кровососами… Его противник пока что не так знаменит, но, как утверждают, уже успел прославиться ловкостью рук…
В динамиках булькнуло, раздались скрежет, щелчки, и затем - не в микрофон, но вполне разборчиво - Рожнов произнес:
- Заткнись, я сказал. Просто дай сигнал к началу и заткнись.
- Итак, мы начинаем… - как ни в чем не бывало сообщил Арни. - Пошли! Да пребудет с вами сила!
Слепой подошел к сетке, огораживающей зрительское место. Он впервые наблюдал поединок. Отсюда, с верхнего яруса, Арена была хорошо видна - длинное помещение, бывший цех. Тут и там в живописном беспорядке были расставлены контейнеры и ящики. Участники в ожидании сигнала переминались с ноги на ногу - каждый со своей стороны. Когда Арни велел начинать, они двинулись навстречу друг другу.
Очкарик бросился к контейнеру, прижался к холодной поверхности и медленно пошел вправо, потом передумал и обогнул препятствие слева. Двигался он довольно уверенно, но, едва Слепой перевел взгляд на Расписного, как стало очевидно: вот фаворит. Покрытый шрамами сталкер точно знал, что делать. Похоже, он не забыл расположения укрытий и смещался короткими перебежками - так, что Очкарик никак не мог его заметить. Он затеял обход по правому флангу.
Тем временем близорукий сталкер нашел подходящую груду ящиков и стал взбираться на ржавый контейнер. Осторожно прилег, потом, выставив руку с пистолетом, приподнялся. Расписной будто ждал этого - вынырнул из-за укрытия с оружием наготове. И тут же раздались хлопки выстрелов. Очкарик повалился на спину, с грохотом покатился вниз. Потревоженные ящики задребезжали и обрушились на упавшего сталкера. Тот дернулся в последний раз, инстинктивно отталкивая упавшую тару, и замер. Зрителям был виден свитер, заляпанный красным.
- Готов! - бодро объявил Арни. - Расписной, на выход. Ты победил. Если передумаешь бродяжить и захочешь начать снова, милости просим на Арену.
Расписной хотел было подойти взглянуть на побежденного, но Арни с шутками и прибаутками велел ему выматываться - мол, нужно продолжить прерванные поединки. Слепой побежал на Арену поучаствовать в выносе тела. Ассистент Арни то ли был не в курсе дела, то ли просто оказался хорошим актером - ухватил недвижимого Очкарика за ногу, поволок к выходу и передвигался так сноровисто, что Слепому стало страшновато - не разбили бы мнимому покойнику башку. Поэтому он подскочил, взял залитого кетчупом сталкера за руки и вдвоем с "долговцем" вынес за дверь. Потом скомандовал:
- Бросай!
- Чего бросай? - удивился служитель Арены. Выходит, он был не в курсе. - У нас для трупаков каморка под лестницей. Сейчас схожу проверю, выкопали могилу или нет. Потом зароем.
Очкарик не имел инструкций, как вести себя после схватки, и на всякий случай лежал тихонько.
- Рано ему в могилу, - объявил Слепой. - Сперва нам предстоит над трупом надругаться как следует. Смотри, сейчас я приступлю к сеансу некромантии. Очкарик, воскресни! И пистолет отдай.
Покойник завозился на полу и медленно встал, протянул оружие Слепому. Парень из "Долга" попятился, краски покидали его лицо, он потянул из-за плеча автомат.
- Не стреляй, - предупредил Слепой, - его пули все равно не берут. Вот смотри! И разрядил в грудь Очкарику обойму холостых патронов. "Долговец" глядел на обоих совершенно очумело.
- А что теперь? - Очкарик стянул заляпанные кетчупом очки и стал старательно протирать стекла.
- Теперь тебя не должны видеть, пока не найдем хабар Пузыря. Ну и видок у тебя, охренеть можно. Знаешь, как однажды сталкер Петров опрокинул на себя кастрюлю борща? Идет по лесу, весь в красных потеках, как в крови, идет и ругается… Тут из кустов к нему самка кровососа, облизывается: "Ух, какой у тебя вид, красавчик… возбуждающий!"
- Борщ?… - промямлил "долговец".
До него уже начало доходить.
- Кетчуп, - пояснил Слепой. - И гляди, никому ни слова! Если что, Арни в курсе. Так что помалкивай, ага?
Пятью минутами позже за ними зашел Рожнов. Оглядел вымазанного Очкарика, потом обернулся к Слепому:
- Что теперь? Я велел парням следить за Расписным и Грибником. Ну и за остальными тоже.
- А Пузырь как?
- Ему сказали, что Очкарик спекся. Он уже хабара своего не ждет, пошел в "Сто рентген". Ему сегодня за счет заведения обещано. Ну, утешить как бы…
- Я думаю, наши голуби, Грибник с Расписным, не больше часа здесь пробудут. Покрутятся немного, чтобы это не выглядело слишком вызывающе, а потом свалят.
Рожнов кивнул:
- На выходе их обыщем, конечно.
- Они ж не дураки, все разыграли ловко, значит и хабар не при них, новый обыск они наверняка учли. Скорей всего, барахло Пузыря окажется у того, кто пойдет следом. Чтобы с Грибником за вашим КПП встретиться и отдать.
- Следом? А не перед ними?
- Может, и перед ними, но я все же думаю - после. Тот, кто выйдет первым, может и сбежать с хабаром, а? А так Грибник с Расписным его снаружи дождутся, и он никуда не денется. Я бы на их месте именно так и сговорился.
- Ладно, я пошел готовить встречу. Очкарик, сиди здесь и носа не высовывай, понял?
Близорукий сталкер только вздохнул.
***
Пока Слепой вершил правосудие на долговской базе, пока Тварь поднималась по пищевой цепочке и пока бригада во главе с Сержем пробивалась к Свалке, Курбан с Эфиопом не сидели сложа руки. Они искали тайник. Начали с остатков строения - подняли прогнившие доски пола. Эфиоп обнаружил несколько позеленевших медяков разного достоинства в основном 1961 года. Парню понравилось, он всякий раз порывался показывать находки старшему. Курбан ругался и велел не отвлекаться на мелочи. Его старые монетки не радовали, он жаждал найти богатый хабар.
Когда с полом покончили, Курбан велел Эфиопу под ставить плечо и тщательно обследовал остатки перекрытий. "Отмычка" напрасно отговаривал и показывал подножие стены - мол, там нет следов, никто не приставлял лестницу или какую-нибудь опору, но Курбан был непреклонен:
- Ты этих ребят не знаешь. Они хитрые, и Слепой этот - балагур вроде, шутник, да? А на самом деле тоже хитрый! Уж ты мне поверь, я сразу его раскусил - себе на уме парень, что-то скрывает… Давай. К стене! Эфиоп, вздыхая, встал под стеной, подставил сцепленные ладони и помог приятелю взобраться наверх. Тот, ругаясь и поднимая клубы пыли, облазил закоулки и укромные местечки среди рассохшихся досок и гнили. Ничего не нашел и сполз вниз. Следом за Курбаном со стены осыпался мусор, что вызвало новый приступ ругани. Потом Курбан обошел руины вокруг, высматривая следы. Нигде свежевыкопанной земли или иных признаков тайника не нашлось. Эфиоп уже пару раз завел разговор, что они здесь напрасно время теряют, а припасов маловато. Курбан прервал жалобы "отмычки", хлопнув себя по лбу и выкрикнув:
- Ага!
- Чего?
- Костер! Вот оно что!
- А чего костер-то? - Эфиоп захлопал ресницами. На всякий случай бросил взгляд на кострище, ничего не понял и снова спросил: - Чего костер-то?
- Консервы он какие жрал? Слепой какие консервы жрал? - Курбан улыбался, он был страшно доволен собой
- Как это какие? Ну, вот те, которые… Я ж еще банку нашел.
- Банка с саморазогревом! - торжественно объявил Курбан. - А костерчик-то Слепой зачем жег?
- Зачем?
- Не тупи, копай! Давай разгребай угольки, копай под костром! Он нарочно костер разводил, чтобы тайник скрыть, а хабар - под углями.
Эфиоп вздохнул и приступил к работе. Он старательно разгреб золу, отшвырнул в сторону обугленные косточки, которые обнаружились среди пепла… и нашел пакетик из-под растворимого кофе. Посмотрел на торжествующего Курбана и не рискнул показать находку. Это стоило ему лишних полчаса работы - пришлось копать глубоко, чтобы убедить напарника, что гениальная догадка неверна. Так, в бесплодных поисках, прошел день. Ночевать сталкеры решили среди руин - какое-никакое, а все-таки убежище. Раз настил с пола сняли, можно развести костер под стеной. Те доски, что посуше, пошли на дрова.
Когда стемнело, округа наполнилась странными звуками. Ветерок шумел кронами деревьев у края поляны, завывал в разворошенном мусоре над головой - среди обломков кровельного настила. В костре трещали сырые дрова, выстреливали ворохами искр, рыжие сполохи бродили по стенам из пористого кирпича. Эфиопу стало не по себе.
- Может, все-таки уйдем отсюда? - робко предложил парень. - Место какое-то… нехорошее…
- Не глупи. - Курбан растерял прежний задор, но его упрямство не уменьшилось. - Это место нехорошее, потому что мы в Зоне. Здесь хороших мест не бывает. Но бывает хабар. Сам посуди - парень сюда пер из этакой дали, а зачем? Поел консервов, да и потопал прочь, так?
- У нас жратвы маловато.
Снова в костре среди углей треснуло сырое полено, искры закружили в дымном хороводе.
- На охоту сходим завтра вечером или послезавтра, если до тех пор хабар не сыщем, - решил Курбан. - Здесь места глухие, значит, и дичь должна быть.
- Должна быть, - согласился блондин. - Даже странно, что никого не слыхать. И собак нет.
- По собакам соскучился? - скривил лицо Курбан. - Лучше молчи, а то и впрямь накличешь. Рядом болотце должно быть, во всяком случае на карте обозначено. У воды всегда зверье водится. Вот и сходим туда. Но лучше бы найти хабар Слепого и убраться отсюда быстрей. - Он передвинул поудобнее автомат на коленях и добавил: - А спать будем по очереди. Я первым, потом ты. Завтра пойдем по кругу около развалин, будем искать.
* * *
Тварь, затаившись среди умирающих псевдоплотей, сперва не двигалась - она быстро, насколько могла, вырабатывала нервную ткань. Зоны деления клеток работали на полную мощность, температура тела Твари в этих точках поднялась до шестидесяти градусов. Гибкие отростки пронизали тела убитых мутантов. Эти щупальца мягко обволакивали органы, необходимые Твари, или обретали твердость стальных лезвий - тогда они, будто нож, входили в податливую плоть. Тварь брала, что ей требовалось, и отбрасывала лишнее. Потом, несколькими часами позже, закончились запасы в пищеварительном тракте чернобыльского пса, который по-прежнему служил Твари источником строительного материала. Она вытянула собачью шею к округлому боку псевдоплоти и впилась зубами. Твари снова требовалось много пищи. Двенадцать часов тяжелого труда - и ее тело изменилось до неузнаваемости. Тварь приобрела новые органы, при помощи которых рассчитывала существенно продвинуться к цели. Но сперва новому телу нужно было набрать массу, туловище чернобыльской собаки оказалось теперь слишком легким. Тварь решила задержаться у растерзанных, изуродованных туш мутантов…
Глава 19
Утром Чардаш, как и обещал, сумел встать на ноги. Он едва ковылял, по-прежнему опираясь на чужое плечо. Ему помогали по очереди Мистер, Будда и Толик - Животное шел первым, он был незаменим, а Серж ни разу не предложил помощи. Просить его никто не решился, да и не хотелось никому. Больно надо нарываться на грубость. На ходу Серж несколько раз ковырялся в ПДА - Толик предположил, что пижон обменивается посланиями с кем-то на большой земле. Чем дальше, тем более кислой делалась физиономия фраера. Должно быть, что-то происходит… что-то нехорошее, стрёмное.
После полудня бригада вышла к холмам. Тут же дружно подали голос интегрированные в ПДА дозиметры - начислен опасный район.
- Здесь передохнем? - предложил Саня. - Часок перекур, а потом - рывок. Потому что придется быстро шагать не то рентгенов нахватаемся, если напрямик. Или обходные пути между холмами нащупывать, где уровень радиации пониже, но тогда и к ночи можем не выйти на ту сторону,
- Нужно поспешить, - неохотно буркнул Серж. - У шефа неприятности. - Потом пижон оглядел недовольные лица спутников и кивнул: - Ладно, передохнем. Чардаш, поди сюда.
Увечный бандит проковылял к Сержу и тяжело опустился на траву рядом. Больную ногу он осторожно вытянул и морщился при каждом движении. Толик, как обычно, пристроился возле Будды.
- Как думаешь, что теперь будет?
Толстяк подумал и неуверенно протянул:
- Ничего хорошего. Сейчас пройдем холмы, к ночи будем на старой базе. Что там теперь?
- Да ничего там… - Толика удивил вопрос студента. - Пустое место, что ж еще? Скажи лучше, как тебе Серж? Сам велел задержаться на поляне, чтобы пижонские снимки сделать, из-за него Чардаш хромает. А теперь, оказывается, спешить надо.
- Надо спешить, - кивнул Будда. - Тем, кто увлечен сансарой, всегда надо спешить. Теперь жди, совсем паршиво будет. Серж озвереет, его пахан торопит, что-то случилось. Переменилась ситуация, теперь не до фотографий.
- Угу. - Толик не знал, что ответить, и на всякий случай кивнул, чтобы поддержать разговор. Ему хотелось обругать Сержа, излить неприязнь и досаду, но толстяк заговорил о другом:
- Когда мы Бузяка пришили, пахан Сержа сделал так, что у Слепого и Мони почтовые ящики прикрылись. Не понимаешь? Ну, им мейлы не поступали. Значит, эти двое про Бузяка не знают, можно им фальшивые мейлы от его имени слать. Гляди, Серж комп покойника крутит. Может, пароль уже нашел.
- Это к чему такое нужно?
- Ну, скажем, отправить мейл: "Моня, я здесь, приходи". Вроде Серж Чардашу о похожем раскладе толковал…, а может, я не так расслышал. Однако теперь, похоже, у Сержева шефа доступа к почтовому серверу не будет. Поэтому и надо спешить.
Тем временем Серж толковал о чем-то с Чардашем и в самом деле тыкал увечному в нос чужой комп. Потом Чардаш поглядел на Толика и махнул рукой:
- Эй, Толян, поди-ка сюда.
Толик поднялся и неохотно подошел.
- Слушай, Толян, - подчеркнуто дружелюбно заговорил Чардаш. - Ты парень молодой, знаешь, как сейчас пацаны ботают. Составь такой мейл, вроде как от имени Бузяка другому сталкеру - типа, я нашел кое-что, один не вытащу, приходи помочь, только никому не говори, чтоб тихо было. Вот что-то в таком плане. Подумай, пока будем в холмах шагать.
- Можно с Буддой посоветоваться? Он пацан грамотный, в университете учился, а я-то и не знаю, как у мужиков между собой принято…
Бандит молча взглянул на Сержа, тот кивнул.
- Ладно, потолкуй с Буддой, - перевел Чардаш молчаливое позволение Сержа в членораздельную речь. Толик кивнул и возвратился к Будде.
- Ну ты даешь!
- Что именно?
- А то, что базар случился именно о том, что ты мне сейчас… - И Толик пересказал просьбу Чардаша. А вернее - приказ Сержа.
- Ладно, - толстяк важно кивнул, - придумаю. Но я тебе точно говорю, мы теперь слишком много знаем - о мейлах этих, о непростом пахане Сержа. С тебя-то взятки гладки, а мне, едва закончим дельце, придется на затылке глаза выращивать. Во многом знании есть много печали, как сказал Экклезиаст.