Когда, в какой момент, из-за чего Илья превратился в приспособленца, подозрительного, непримиримого, озлобленного и корыстного типа? Если б не было к этому предрасположенности, никаких изменений бы не произошло. Но видно это все сидело в нем, удачно маскировалось и благополучно жило, а потом развилось в благоприятной среде - в той ситуации, в которую попал.
Права ли она, что "до свиданья" не сказав, ушла? Но если бы осталась - ничего бы не изменила. Решение Илья принял без нее и за нее, домой не собирался, зато ясно, что хотел использовать ее, как вещь, предмет, удобную подушку. А роль не по ней и даже этого не понял, примиряя. Значит не любил, не понимал, не вспоминал. Женился там…
Станиславе было тошно от понимания, что плыла она в собственной иллюзии на счет Ильи, их отношений, а он всего лишь как хамелеон, подстраивался под среду и окружение. Печально.
Она считала его почти идеальным.
Выдумка и лишь ее проблема. Урок на будущее - не обольщайся. Но с другой стороны, как жить подозревая всех и каждого? Илья в этом преуспел, но счастлив ли?
А впрочем, счастье у каждого свое, как жизнь, которую каждый выбирает себе сам и строит тоже. Главное, чтобы твои частные планы, твои эскизы не мешали общему. Здесь, видимо, проект будущего Ильи претил проекту будущего остальных, но там, в средневековье, ему нашлось место, учитывая качества характера, что в нем открылись. Что ж, все правильно, все верно. Свобода выбора - право каждого и сетовать тут не на что. Илья выбрал удобную и необременительную роль богатого, но никому ничем необязанного сеньора, жизнь без риска и для себя. Станислава не могла и не имела права осуждать или препятствовать его стремленьям. Илью она не выдаст. Другое дело, что ее подобная жизнь не прельщала, как не мог прельстить подобный человек. Но это уже ее мнение, а значит, ее право. Ивану знать о том, что его брат обычный дезертир, не стоит. Он будет огорчен и возмущен, начнет переживать, пойдет туда, попытается найти Илью и объясниться. К чему? Пусть лучше Федорович младший для всех и в частности для старшего брата останется верным, чистым, светлым человеком хоть в памяти. Возможно, уверенность в том через века и годы именно в такого Илью и превратит.
А что еще она могла бы сделать для него? И что может сделать для Ивана?
Больно пусть будет только ей. Пройдет, забудется - переболеет. Потери нет - есть приобретенье опыта и пониманья своих, чужих ошибок. А остальное небольшая плата за миг и счастья что все же было, и урока пусть жестокого, но четкого в определении. Все верно, правильно. Неправильно и не бывает - бывает непонятно.
Конечно, неприятно, когда разбиваются мечты, но тут ее вина. Она хотела найти Илью, а что там дальше не подумала и не представила. Нашла… Остальное ясно - Илья о том же не мечтал. Он думал о себе. Свои обиды множил. И вот результат - ничего и нет, как нет того Ильи и той влюбленной Стаси, и не могло быть по-другому.
Дверь с шорохом открылась, на пороге робко затоптался Чиж с огромными пакетами на руках: в одном апельсины, в другом персики.
- Хм, - выдала Стася и ткнула пальцем в сторону пакетов. - Это мне?
- Да, - несмело прошел и, отодвинув чуть в сторону пакет Ивана, водрузил презент на столик у постели. - Витамины.
Женщина вздохнула, с некоторой опаской покосившись за фрукты:
- Спасибо.
- Не за что, - успокоился, заулыбался и сел на стул. - Как дела, как самочувствие?
- Отлично, - заверила и покосилась опять на пакеты: если не придется насиловать свой организм залежами витаминов. - Как у вас? Что новенького?
- Да без тебя жизнь как-то тормознула… Я знал, что ты вернешься, верил. Помнишь, ты говорила - представь и поверь, устрой будущее сам.
Русанова вздохнула: там Теофил, здесь Николай и оба об одном.
И хмыкнула:
- Забавно, право.
- В каком смысле? - нахмурился Чиж.
- В том, что ситуации постоянно повторяются. Не точно, но настолько похоже, что спутать трудно. Как отражение в кривом зеркале.
- Старая истина: все новое - хорошо забытое старое.
- Да, все повторяется. Не решил проблему, а отодвинул, она вернется в более настойчивой форме, - загрустила. - Хороший ты человек, Николай, но на счет меня зря планы строишь. Другом тебе быть рада, но на большее, вряд ли способна.
- Куда-то торопишься? Я нет. Главное ты дома, главное - рядом. Остальное по ходу жизни решим.
Стася хмыкнула: дожили, восьмерка учит шестерку!
- Спасибо, - улыбнулась.
- Не за что.
- За веру. Наверняка, она меня и вернула.
- Тогда я тоже рад. Очень. Способный ученик, да?
Женщина засмеялась.
В палату с шумом и как всегда не вовремя ввалились Сван и Иштван:
- Привет больным! - бухнули прямо на постель пакеты с цитрусами. Стася не сдержала восклицанья:
- Ооо! Слушайте, кто из вас решил, что я люблю апельсины?!
- Я! - признался Сван и взял один из пакета.
- А разве не любишь? - уточнил Чиж.
- Терпеть не могу!
- Поздно, - хохотнул Иштван. - Придется есть.
- Ага. Я пока почищу, а ты рассказывай, где гастролировала, - уселся на край постели Сван под неодобрительный взгляд Николая.
- Не жжет? - спросил у него Пеши.
- Чего?
- Видишь, как Коля на тебя смотрит? Два факела в глазах, поджигают…
- Не, он душит, медленно…
- Садисты! - хмыкнула Стася. Чиж улыбнулся:
- Шутники.
- Верные друзья, - уточнил тот и уставился на Стасю. - Ты где бродила? Не увиливай, рассказывай. Мы за тобой в тысяча двести третий год ходили. Даже в самоволке были - к графу Тулузскому наведались, пообщались. Ничего мужчина, понятливый. Болтал резво, но не по делу.
- К Раймунду?
- Ишь как она, - ухмыльнулся Сван, кинул очищенный апельсин. - Ваша порция витаминов.
- Можно я без них? - скривилась просительно.
- Не-а! - порадовался тот и взялся другой цитрус чистить. - Ты не отвлекайся, рассказывай. Потом с Колей помурлыкаешь, сначала нас вниманием награди.
- Заслужили, - вгрызся в персик Иштван.
- Так чего там, Раймунд? Нам он ничего не сказал.
- Угу… Ахинею нес о всякой всячине: украденном Ферри…
- Ферри?! Иона?
- Ну, - мужчины уставились на женщину.
- Ты и с ним познакомилась? - заподозрил Сван. - Ну, даешь! Мы тут всякие ужасы думали, а девочка средневековым рыцарям перья на шлемах крутила!
- Сильна! - рассмеялся Пеши. Николай во все глаза смотрел то на товарищей, то на Стасю.
- Ничего я не крутила. Появилась неудачно - прямо в толпе. Меня тут же неслабо приложили по голове. Если б не старый знакомец - сожгли бы как ведьму.
- Кто спаситель?
- Теофил, граф Локлей. Помнишь, за Моррисом охотились? Вот тот резвый мужчина, что мне принудительную прогулку по лесу устроил, вытащив из толпы и, был спасителем. Представляешь, он помнил нашу встречу.
- Представляем! - дуэтом грянули друзья. Николай нахмурился:
- Что за Локлей?
- Остынь, дуэль отменяется ввиду отсутствия оппонента, - отмахнулся Иштван. - На, съешь персик, сними стресс, - кинул ему фрукт.
- И чего там, храфф? - качнулся к Стасе Сван с хитрющей улыбочкой.
- Ничего. Спас, выходил. Выкрал лекаря Раймунда…
- Ёе!! - уже трио выдало. Мужчины переглянулись. Чиж в сердцах хлопнул по колену:
- Так и знал! Мы видели, как его из аббатства вывозили! Подумать только - ходили все это время рядом, могли еще тогда тебя вытащить! Нет, ну, надо же!
- Ты б хоть знак подала, мяукнула там, фыркнула в наушник, что ли, - с укором глянул на нее Иштван.
- Не могла. Не помнила саму себя. В голове полная прострация была. Память в ноль, мысли как обрывки файлов.
- Ничего себе, тебя приложили! - восхитился Сван.
- Федоровича-то младшего нашла? - прищурился Пеши.
- Нет, - отвела взгляд и принялась за апельсин.
- Значит, мне привиделось?
- Угу.
- Между прочим, у нас к тебе огромная претензия, - протянул Сван.
- Да, да, - заверил Пеши. - Столько лет скрывала от друзей о сердечной ране.
- Какой ране?…
- И о благотворительности в Древней Руси!
- Иван темнил, понятно, но ты? Непростительно, сестренка. Или мы не братики?
Стася фыркнула до того лукавая и смешная физиономия была у Сван.
- Братья, - заверила. - Самые близкие и дорогие. Обещаю, больше никаких секретов… Кстати, откуда вы знаете, зачем я на Русь уходила?
- Кристина сдала.
- Не сопротивляясь.
- А еще подруга!
- На себя посмотри! Тоже мне, секретный агент!
- Нет, мать Тереза! Короче, больше одна не ходишь, если что - нам свистнешь, сопроводим.
- Правильно! Мы может тоже мечтаем помочь угнетенным и несчастным!…
- Если меня оставят.
- Ой, ты посмотри! Она сомневается! Стася, кого обманываешь? Да тебя с "обычной" работы выгнать, что этот центр с землей сравнять! Не-воз-мож-но!
- Это точно! - засмеялась: если даже братья уверены, что она останется, значит, так тому и быть. И будет. - И потом, как вы без меня.
- Бесспорно, - с сарказмом протянул Иштван. - Кто нам еще столькими проблемами наградит?
Чиж улыбнулся:
- Без тебя в группе с дисциплиной плохо. Капитан нервный.
- И моральный дух бойцов зарыт под паркетом, - хохотнул Сван.
- Слышишь, Стася, что хоть врачи говорят, когда выпустят?
- Да мне хоть сейчас, но Иван разговаривал - раньше чем через неделю мечтать не приходится.
Пеши присвистнул:
- Ничего себе. "Хорошо" тебя встретили видно.
- "Тепло", - заверила. Николай внимательно посмотрел на тонкие розоватые шрамы, что после работы местных докторов уже не так бросались в глаза и устрашали, навевая неприятные мысли о том, как пришлось Стасе, и вздохнул:
- Больше одна никуда… Пожалуйста.
- А если тебя списать задумают, то мы всем составом пойдем к полковнику с ходатайством. Нет, серьезно, - сказал Пеши. - Поставили тут за тебя девочку из яслей. Раз сходили на задание - чуть не застрелились.
- Ах, вы, корыстные какие! - засмеялась Русанова.
- Мы такие, - закивал Сван, набивая себе рот дольками апельсина.
Ровно через неделю Станиславу перевели на щадящий режим, отправив из мед центра. А еще через неделю ей был вынесен выговор, на чем дело о самовольстве лейтенанта Русановой закрыли. Постарался Федорович, да и ребята не забыли свое обещание.
- Слаб я перед общественностью, - посмеялся полковник Казаков над делегацией и, с легкой душой сдал дело в архив.
Глупо настолько крепкую группу разбивать, а проколы у всех бывают.
Глава 20
После стрельб и тренажерного зала, все разошлись. Чижа, что все это время от Стаси почти не отходил, бойцы дружно уволокли в архив, знакомить по предложению Бориса с генеалогическим древом.
Стася воспользовавшись одиночеством и сиестой командира, ввалилась в кабинет и, закрыв дверь, хлопнулась на стул напротив него.
- Ва-ань, организуй путевку.
- Куда? - пробубнил тот с набитым ртом. Хлебнул чая, с любопытством поглядывая на женщину.
- В одиннадцать тысяч, пятисотый год до зеро.
Федорович подавился конфетой. Стася хотела хлопнуть его по спине, но тот выразил возмущение руками и взглядом. Откашлялся с трудом и уставился тяжело на "путешественницу".
- А больше никуда не хочешь?!
- Съешь конфетку и успокойся, - подвинула ему витую вазу.
- Ты совсем, мать моя?!
- Что ты завелся? - делано удивилась она. Развернула леденец, в рот сунула. Любопытно. Видимо прав Илья - есть там что-то, секретное и Иван в курсе.
- Никаких!…
- Каких, Иван, каких, - заявила твердо, со значением. Капитан насторожился, взгляд отвел, забарабанил по столу пальцами:
- Что ж ты делаешь, а? - вздохнул уныло. - Только ведь дело закрыли, выговор вляпали, опять напрашиваешься. Что ж ты жить спокойно не умеешь?
- У каждого свои недостатки, - мурлыкнула. - Зря боишься, Ваня, я не истеричка и не болтушка, как тебе это известно.
- Смотрю, слишком много тебе известно, - буркнул тот недовольно. Встал, забродил по кабинету. - Зачем тебе, Стася? Что вдруг эта дата?
- Сам знаешь.
- Вопрос: откуда ты знаешь и что? - навис над ней.
- Организуй переход…
- Исключено!
Стася упрямо насупилась: сам знаешь или подсказать, что будет?
- Нет, ну в кого ты такая упертая?!
- В маму с папой. Не люблю я, когда что-то не понимаю или подозреваю. Правды хочу.
- Какой?
- Настоящей.
- Это закрытая зона. Опасно для здоровья…
- А мезозой не опасен? Не рассказывай мне сказки, Иван, выросла я, - поморщилась. - Обещаю, что никому, ничего не скажу. Но мне действительно важно знать, что там.
- Ничего.
- Не правда. Иначе, отчего ты занервничал?
- Из-за тебя. Из-за твоей дурной привычки лезть, куда не просят.
- Давай на чистоту: там наши?
- Где? - почти натурально удивился Федорович.
- Ваня, я понимаю, что возможно поступаю глупо, разговаривая с тобой открыто, но если бы виляла и хитрила, это было бы неправильно по отношению к тебе, подло. Я доверяю тебе и точно знаю, ты не предашь, не подведешь.
- Хочешь, чтобы я оценил твою откровенность? Ценю. А теперь оцени ты, - качнулся к ней и прошипел в лицо. - Забудь, о чем мы говорили, вообще забудь об этой дате.
- И тогда?… - бровь выгнула Русанова выжидательно прищурившись.
- Тьфу! - отпрянул мужчина. Подумал и нехотя сказал:
- Ладно. Но…
- Тихо и молча.
Капитан глазами стрельнул на нее и головой качнул:
- Кто и что тебе сказал?
- Здесь его нет.
- Там? Кто?
- Вещун.
Мужчина фыркнул и хлопнул ладонью по столу: надо же так бездарно попасться!
- Ну, Стася!…
- Первое слово дороже второго! - хохотнула она, спеша покинуть кабинет.
- Я должен доложить!…
- Не доложишь. Ты никогда никого не сдавал, - обернулась, затормозив у дверей. - И я очень люблю тебя за это, - сказала серьезно. Федорович взгляд опустил, смутившись.
Нет, ну как на нее обижаться, ворчать?
Дверь схлопала - женщина ушла.
- Вот ведь, лисица, - улыбнулся, прошептав. А на сердце тепло и хорошо от простых, но искренних слов Стаси. И только за них и веру в него хочется поблагодарить, что-то сделать для нее. Нет, не "что-то", а все что угодно, возможное и невозможное.
Потер затылок в раздумьях: а почему нет? Стасенька не тот человек, от которого нужно скрывать, потому что не знаешь, что натворит, как отреагирует. Правильная она, если с ней по-человечески, то она горы свернет. А если уж что узнала или нащупала - пока не раскопает, не успокоится. И накопает себе на голову. Не дело.
Придется все-таки рискнуть. Подстраховать.
И потом, засиделась она в лейтенантах, а мне давно нужен зам, - улыбнулся, сообразив как не подставить не себя, ни ее, не общее дело.
Дни потянулись в размеренной череде. Завтрак, тренировки с посиделками в раздевался под шуточки и приколки Пеши и Сергеева, обед, стрельбы, вечерние "заседания". Чиж вился вокруг Стаси, а та не отталкивала - пристально к нему присматривалась и все больше подподала под его шарм. Он нравился ей, но после метаморфоз с Ильей женщина не хотела попасть в сети собственной иллюзии, как не желала оскорбить и обидеть мужчину недоверием, сомнением.
- Хороший человек, - кивал тайком на Николая Иштаван, внимательно следя за реакцией Стаси. Та соглашалась и переводила начинающийся разговор "по душам" в шутку:
- Ты тоже хоть куда. Как свахе, так вообще, цены нет.
Пеши фыркал и оставлял Русанову в покое на день, потом опять пытался то ли проверить как она к Чижу, то ли свести их вместе. А чего сводить? И так не разлей вода стали. Интересно с Николаем, спокойно, тепло и ясно, что рано или поздно промахи и ошибки прошлого изгладиться, червячок сомнения исчезнет.
Сван же, то ли подталкивая ее к Чижу, то ли дистанцию пытаясь сохранить, периодический вспоминал Локлей, выпытывал о нем. Не подозревая подвоха, женщина охотно рассказывала о графе, но ремарками, чтобы мужчина не развил тему и не увел ни в шутку, ни в серьез в сторону личной жизни. Но тот в итоге так и сделал.
- Рыцарь, галантный кавалер, достаточно умен, тактичен, силен, - перечислил загибая пальцы. - Идеал! - развел руками и шутливо возвестил. - Сестренка влюбилась.
Чиж тут же насупился, насторожился, Стася же вздохнула:
- Есть масса тем для разговоров и обсуждений, но вы с какой-то радости дружно обсуждаете одну! Сван, поверь, я и моя личная жизнь такого внимания не стоим!
- Понял. У тебя трагедия: граф там, ты здесь…
Стася просто кинула в него ботинок.
- Ууу, - дурашливо взвыл тот и сделал ответный залп полотенцем. Иштван недолго думая присовокупил свое. Стася рассердилась, сама не понимая из-за чего. Начался обстрел, в котором приняла участие вся группа, разделившись пополам: Борис, Чиж и Русанова против Сван, Иштвана и Яна. Стенка на стенку пошла под задорный крик и хохот обкидывая друг друга что под руку подвернется. В разгар боя в раздевалку вошел Иван и замер, с недоумением поглядывая на "детский сад", что устроили его подчиненные. Получил по колену гандбольным мечем и рявкнул, уперев кулаки в бока:
- Отставить!!
Кто б его послушал - разгоряченные бойцы резвились словно дети - им было не до команд и командиров.
- Капитан Русанова, отставить! - рыкнул повторно, проследив полет тюбика с антисептиком мимо своего лица.
"Капитан" - возымело действие - все стихло, мужчины замерли, Стася сдула челку с глаз и уставилась на Ивана тяжело дыша после "спарринга".
- Капитан? - уточнил Сван.
- Да, товарищ Русанова, вам присвоено звание, - усмехнулся, глянув на женщину.
- Это, наверное, за последние заслуги, - хохотнул Иштван и с криком кинулся к женщине, чтобы первым обнять и поздравить. Та не ожидала и не увернулась - вместе с венгром влетела в Чижа, и в недра шкафчика.
- Ну, дети, - качнул головой Федорович, невольно заулыбавшись.
Бойцы прыгали и тискали Русанову, а та понять все не могла и подозрительно косилась на командира:
- Плохая шутка.
- Людям верить надо, Стася, - бросил тот назидательно. Кинул ей новый жетон, чтобы все сомнения рассеять.
- Сегодня отмечаем!
- Сейчас!
- Здорово! - понеслось тут же.
Женщину бы раздавили в пылу радостных чувств, если бы не Чиж, что просто отпихивал мужчин, держа круговую оборону. Но зря - пока Стася разглядывала новый номер и звание на жетоне, Иван вытащил ее из круга товарищей:
- Празднуем вечером, сейчас все по своим местам, а мы к начальству, - и выпихнул женщину вовсе из раздевалки.
- Серьезно? - качнула жетоном, не понимая, что к чему. Иван не стал убеждать - сунул в руку файл с приказом и договором. - Ознакомься, подпиши.
Стася пробежала взглядом по тексту и уставилась на капитана:
- Последний пункт: неразглашение материалов с грифом оуробор. Будучи лейтенантом, я такое не читала, тем более, не подписывала.