- Не надо, - остановил я его. Одного моего короткого взгляда оказалось достаточно, чтобы Лысый, пожав плечами, кивнул. - Ты лучше скажи мне, зачем послал за мной своих мордоворотов, и ради чего они моего друга убили?
- Как, еще и друга? - приподнял бровь Лысый и стал похож на рыбу-ежа. Я поморщился, испытав внезапное отвращение к этому человеку. И как я мог быть ему благодарен?! Зато Вовка живет как положено человеку… после смерти отца! Дядька Макар умер не так давно, дошли до меня слухи. Увидеться бы с Вовкой, узнать, как там дела…
- Пса, Лысый, - сказал я зло. - Пса моего убили. Почему, говори? У нас с тобой был Уговор. Ты мне денег дал на хорошее дело и согласился три года подождать. А прошло чуть больше двух.
- Ээ, Нелюдь, погоди ты о делах сразу. Все тебе неймется, успокойся, в себя приди. Мы еще поговорим об этом. А сейчас пойдем, отдохнем. Поедим, посидим покурим, поболтаем за жизнь. Столько ведь всего произошло!
- Знаешь что? - сказал я тихо. - Пойду я. Не голоден. И курить не хочу. Не о чем мне с тобой говорить и нечего я тебе рассказать не хочу. Уж тем более не хочу знать, как у тебя дела, кого еще ты обманул и на ком еще нажился.
- Не торопись, Нелюдь, не торопись, - внезапно загадочным голосом сказал Лысый. - Есть у меня одна информация, которая не даст тебе уйти. Важная и нужная информация. А еще есть данные, которые я готов обменять. Данные, за которые ты давно уже назначил бооольшую цену.
- Ты меня за сосунка не держи, я намеками не наемся, - сказал я резко. Один из алабаев, отреагировав на мой тон, поднялся, напряг все тело и басовито залаял. Мол: не смей так говорить с моим хозяином.
- Это - сука, Нирвана. Девки, они ведь куда умнее мужиков. Зато мужики преданнее. Девка защитит, а мужик слепо на амбразуру пойдет. А раз хочешь информацию, а не намеки, так пошли. У тебя все равно выхода нет, не уйти тебе отсюда.
- Это еще почему? Уж не из-за охранников твоих? Или из-за собачек.
- А собаки что? - улыбнулся Лысый. - Знаю я тебя, ты же Нелюдь. Руку к ним протянешь, они кататься по земле с восторгом будут и скулить, прося, что б ты брюхо почесал.
- Верно, - кивнул я.
- Тебя информация удержит, не охрана. Да ты моих охранников один раз отключил, второй раз тебя не затруднит. Кстати, их тут теперь не так много, на весь участок десять человек прислуги и охраны.
- Что ж ты, обеднел что ли? - язвительно осведомился я.
- Нет, надобности нет. Четверо бойцов вполне достаточно. Две горничные - ой, хороши шалуньи! Советую тебе подкатить, любая выше всех похвал!
Мне захотелось дать ему по лицу, но я сдержался. Что бы это изменило? Показало бы лишь мою несдержанность. И ничем ни мне, ни Лысому не помогло. Разве он одумается?! Это его нормальное отношение к жизни и к людям. Это я ему покажусь чудаком, отвергнув хорошенькую шлюшку, от которой в любой момент можно получить удовольствие. Но я так не могу, воротит меня от таких вот отношений!
- Опять же повар, - продолжал Лысый. - Мужик замечательный, умный и готовит прекрасно. У него особенно хорошо получается поросенок под французским соусом. Не ел такого? Сегодня вечером опробуешь. Потом два водителя и механик. Ну, они тоже, если что, в охрану встанут, но на самом деле в этом нет необходимости.
- Чего, переубивал всех своих конкурентов? - саркастически усмехнулся я. - В общем, так: в пустоту прыгать не буду и в дом к тебе не пойду. Неуютно мне в твоих хоромах, особенно теперь.
- Да ладно, не предавал я тебя, и договора не нарушал. Уж велика беда?! Попросил приехать, так ты чуть ребят не зашиб! Естественно, они люди серьезные, зуб на тебя заточили, вот и поплатился. Будь я там, по-другому все было бы.
- А что же сам не приехал? - зло скривился я.
- Занят был, - отрезал Лысый. - Информацию выкупал. И теперь многое знаю. Да ты не ершись, я ведь и отца твоего знал и деда…
Он смотрел на меня, стервец, ожидая реакции. Он ведь знал, что говорить. Я с трудом сдержал гримасу, но непроизвольно замер. Вот оно значит как. Вот он, как мир тесен. А не врет ли? Нет, не врет. Какой ему прок врать? И опять же непонятно, почему он страх потерял, почему всего четверых охранников и двух собак держит, когда еще год назад у него маленькая армия в тридцать человек в доме для гостей ютилась. Там и псарня и казарма. Четыре немецкие овчарки и два ротвейлера. Помню, вечно грызлись, да не собаки - люди. А теперь всех разогнал. С чего бы вдруг?
- А что же ты раньше мне не говорил, что родственников моих знал? - медленно спросил я.
- Несподручно было, - фыркнул Лысый. - Да и ты не спрашивал. Я тебя признал как увидел и думать смог, вернее, у меня долгие месяцы было ощущение, что я где-то тебя видел. Помнишь же, я все тебя рассматривал, все пялился, а ты то и дело отворачивался - взгляд мой осточертел.
- Ну, - угрюмо согласился я. - Было такое.
- А потом я вспомнил. Ты ж на отца похож! Вот еще удалось добыть фотографию одну любопытную, но я тебе ее и не покажу. Повреждена она очень, но на ней изображен и ты, Дима, и дед твой Махрат и твои мать с отцом.
- Покажи! - с угрозой сказал я и шагнул к Лысому. - Или я придушу тебя!
- А ты мне не угрожай, Нелюдь, закон помни и место свое знай, - резко огрызнулся Лысый. - Я тебе не простачок какой, чтобы со мной так говорить. Пошли в дом, сядем за стол и все обсудим. Может, я тебе ее и покажу, но только не уверен, что ты чего-то поймешь.
- Уж как-нибудь разберусь без советов, - буркнул я, но за Лысым пошел.
Мне было ужасно неспокойно. Чудился неотступный и внимательный взгляд нескольких пар глаз, и я никак не мог понять, кто же за мной наблюдает. Идя за Лысым по аккуратной до безобразия дорожке, я все украдкой оглядывался по сторонам, пытаясь найти источник своего беспокойства. Но пространство вокруг молчало. Все было прозрачно и пустынно, лишь за спиной у ворот сидели два алабая, утерявшие ко мне всякий интерес. И правда, если хозяин ведет чужака в дом, значит он уже и не чужак.
Мы подошли к дому, и я на секунду замялся, странное предчувствие беды охватило меня, почудилось некое движение совсем рядом со мной.
- Что это, Лысый? - окликнул я хозяина коттеджа, но тот уже вошел в дом и то ли не услышал меня, то ли не посчитал нужным ответить.
Отбросив все предрассудки, я поднялся за ним по ступеням и перешагнул через порог. Дверь бесшумно захлопнулась, с силой подтолкнув меня внутрь дома. От неожиданности я отскочил, налетел на Лысого, который истерически захохотал над самым моим ухом.
Испуг сделал свое дело, я увидел их. Две мутноватые тени в полумраке прихожей стали наконец видны. Дневной свет рассеивал их, делая незаметными для моего осязания.
Отстранившись от Лысого, я выпрямился, вглядываясь в призраков, и с удивлением понял, что их очертания начинают проясняться. И все равно ничего подобного я раньше не видел!
- Ну наконец-то ты заметил их, болван! - пробухтел над самым моим ухом Лысый. - Думал, ты так и не поймешь, где собака зарыта! Признаться, я был о тебе лучшего мнения!
- Что? - рассеянно переспросил я.
- Что, что?! Тебя в детстве назвали неправильно, ты у нас слепой, - продолжал издеваться Лысый.
В этом доме все было не так, я почувствовал легкий запах пыли и запустения, а потом словно пелена спала с моих глаз.
- Ну, идите же сюда, красавицы, - позвал Лысый, и я отчетливо разглядел двоих…
- Удивительные женщины, - пробормотал я, наблюдая, как мимо меня проплывают тонкие тела, как вьются по ветру, который я ощутить не в состоянии, густые черные волосы. Я чувствовал на себе пристальный взгляд их узких, черных глаз.
Лысый усмехнулся и, повернувшись, прошел в просторную, светлую гостиную. Из-за туч снова выглянуло солнце и легло яркими полосами на выложенный терракотовой мозаикой пол, стекло светом по кожаным спинкам просторных кресел и украшенным картинами стенам.
В центре залы приятно журчал небольшой фонтан с фигуркой ангела в центре. Вода стекала из сложенных лодочкой рук, падала к его ногам, разбиваясь на брызги, и сбегала по ступеням вниз, в маленький бассейн, где плавала большеголовая, черная рыба с выпученными, выставленными в разные стороны глазами.
Здесь все было сделано со вкусом и любовью, и я не в первый уже раз поймал себя на мысли, что это тот дом, в котором я бы не отказался жить. Более того, я мечтал о чем-то подобном.
Только дом моей мечты должен был быть не таким пустым. Он стоял в совершенно другом месте и, наверное, в совершенно ином времени. Как жаль…
- Откуда? - спросил я, глядя на то, как Лысый тяжело плюхнулся в кресло. Призраки тут же сели у его ног и опустили головы, загородившись от меня густыми волосами.
- Оттуда, - загадочно усмехнулся хозяин дома, жестом указывая на кресло напротив себя.
- Как псы сторожевые, - я все никак не мог отвести от странных женщин глаз. Слабость медленно отступала, в голове прояснялось, но все же стоять было еще трудно и я сел.
- Будь моим гостем? - Лысый фальшиво улыбнулся. - Я бы предложил тебе чего-нибудь выпить, да нельзя. Со стимуляторами, что я вколол тебе, лучше не шутить, как бы боком не вышло. Только если соку.
- Давай-ка о деле, - хмуро прервал я излияния хозяина. - Некогда мне с тобой тут прохлаждаться. Скажи, зачем притащил сюда, а потом я пойду и прибью твоего Сема, чтобы впредь животных не трогал.
- Думал, - Лысый аж весь сморщился, - ты захочешь побольше узнать о призраках.
- У меня в жизни своих теней хватает, - равнодушно отозвался я. - Не хочу лезть в чужие дела. Кроме того, я тороплюсь…
- Ах да, тебе надо еще тех детей проверить! Ты, глупый и напыщенный идеалист! Нет, ты просто дурак, и всегда им был. Это же надо, отдал Олесе все заемные деньги! Скажу тебе честно, надо было быть полным глупцом, чтобы после того, что ты для меня сделал, просить деньги в долг! Да я тебе тогда все бы отдал…
- Знаешь, - прервал я оскорбительную речь Лысого, - я не люблю просто так что-то брать у других. Свой долг я верну. Благодаря тем деньгам, между прочим, Вовка уехала отсюда в Питер… Тут какая жизнь для молодой девки? Как вон те бабы воду на коромыслах таскать? Или трястись от холода в жалких облупленных хибарах? А может, в кабаках по ночам подрабатывать? А она теперь живет как нормальный человек, учится в институте…
С тем, как я говорил, губы Лысого все больше растягивались в неприятной ухмылке, словно ему были смешны мои рассуждения или словно… он знал что-то, чего не знал я.
- А замуж там выйдет? - невинно поинтересовался Лысый, не переставая ехидно улыбаться.
Я молча смотрел на него, пытаясь понять, что же скрывается за чванливым самодовольством, а Лысый тем временем продолжал:
- Вот не пойму я, почему ты ее все Вовкой зовешь. У девчонки совершенно другое имя. Женское, если можно так выразиться.
- Это из детства, - медленно проговорил я. - Она не хотела нам ни чем уступать.
…Вспомнилась худощавая, босоногая Вовка, коротко стриженная матерью после тяжелой болезни. И зачем она ее постригла? Наверное, боялась вшей. Девочка была такая костлявая, что все ее дразнили мальчишкой, а она знай себе радовалась и раздавала тумаки обидчикам. И гордо мне так говорила: все мальчишки меня бояться. Настоящее ее имя было Олеся, но девочка его ненавидела. И одевалась всегда как мальчуган, мать со скандалом напяливала на нее по воскресеньям сарафан, завязывала голову и тонкие плечи черным платком, чтобы в церковь идти. Я вспомнил, как мы корчили друг другу рожи в то время как дородный, и казавшийся нам просто таки необхватным батюшка читал наискучнейшие проповеди. Как дядька Макар сек нас прутом за хулиганство и как она, прикусывая губы, терпела, не уронив ни одной слезы. Она всегда была целенаправленна, резка и быстра в принятии решений. Никогда не сдавалась и не привыкла идти на уступки или отступать…
- Откуда ты про нее знаешь?
- Я всегда слежу за тем, куда деваются мои деньги, - снисходительно ответил Лысый.
- Что ты о ней знаешь? - напряженно спросил я. Определенно, мне не нравился тон хозяина дома.
- Многое…, я думал, тебя больше интересует фотография…
- Лысый, не тяни из меня жилы, может получиться нехорошо, - холодно предупредил я. - Ты прекрасно знаешь, что меня интересует и то и другое.
- Ишь, губы раскатал! - хохотнул Лысый. - А я вот, пожалуй, не настроен об этом говорить. Лучше о деле.
- Давай о деле, - покладисто согласился я. Мне так надоел Лысый, что хотелось поскорее от него отделаться. Фотография - что фотография, в конце концов, если верить его словам, фотография повреждена и цена в ней разве что память моих родственников. А про Вовку я и сам узнать могу, найду способ.
- У меня для тебя есть дело на миллион, - сообщил Лысый. - Хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня, и тогда мы с тобой будем в расчете. Твой отец был очень неосмотрителен и слава Богу! Как-то в кабаке он сболтнул, будто в его руках оказалось средство против призраков Припяти. Некое совершенное оружие! Наверное, я не скажу тебе ничего нового… но когда призраки выжили нас из города и его окрестностей, за твоим отцом началась настоящая охота. По непонятной многим причине он бездействовал, владея чудотворным средством избавления людей от настоящего кошмара. Многие с этим были не согласны и взялись отыскать его и… отобрать у него оружие. Твой отец хорошо бегал, но все кончилось совсем не так, как ожидало большинство. Его зарезал пьяный ночью в подворотне… Правда, я слышал и другую версию: будто труп его, весь посиневший, без следов нанесенных травм, нашли в какой-то канаве. Возможно, его все же поймали и аккуратно пытали, но оружия так и не нашли. Твой дед по моему совету увез тебя от греха подальше в самую глухомань, надеясь спрятаться, но со временем нашли и его…
- Только не говори, что это ты убил моего деда, - деревянным голосом сказал я.
- И не буду! - возмутился Лысый. - Я занимался поисками, как и все влиятельные люди в округе, но никого не убивал. И вообще я только недавно узнал о том, кто за тобой столь рьяно охотится. Ничего хорошего для тебя, надо сказать. Очень серьезный человек хочет от тебя того же, чего хочу я. Передай мне оружие, и я смогу защитить тебя. Уж не знаю, почему ты давно сам не очистил Припять от этих чудовищ, но это не мое дело. Теперь уже хватит! Мы гнием в своих собственных отбросах, к нам боятся прикасаться, мы - изгои. На сто километров вокруг зона отчуждения и страх не пускает лучше любых заборов и охраны. Когда начались все эти загадочные смерти… да ты мал еще был, ничего не понимал, наверное… ученые ведь тогда тоже провели огромную работы. Были широкопрофильные исследования паронормальных явлений города Припять. Никто не мог понять, почему это город, который только-только более или менее привели в порядок и сделали пригодным для жилья, вдруг стал убивать своих вернувшихся жителей. Радиационный фон там конечно был высоковат, но не в нем же была причина! Вот и стали опыты ставить! Я видел, как на подступах к городу животные начинали сходить с ума. Кошки, обезумев, грызли прутья клеток и истошно вопили. Как собаки, выпучив глаза, пытались вывернуться из ошейников и бежать, бежать как можно дальше. Как крысы, сбившись в кучку, тряслись, пока не умирали от сердечного приступа. Их убивал страх! И только люди ничего не чувствовали, шли по опустевшим улицам и слепо заявляли: да все же нормально! Конечно, не всех могут убить призраки, но их присутствие медленно вытягивает из людей все соки. Мертвые к мертвым! Их соседство несет болезни и неудачи! Теперь хватит!
- Нет, - ровно ответил я и расслабленно откинулся на спинку кресла. Теперь мне все было кристально ясно. Корыстный предприниматель решил нажиться, обрести статус Великого Спасителя.
- Что "нет"? - опешил Лысый. Его руки напряглись, пальцы судорожно впились в подлокотники.
- Я не пойду в Припять, - раздельно произнес я. - Ты ничего не получишь. Не существует никакого оружия, мой отец глупо соврал. Его неосторожные слова привели к смерти моего деда, да и сам он кончил, видимо, весьма печально. Так что не питай иллюзий, не существует оружия против призраков. Понял?
- Если ты ничего не знаешь, это не значит, что оружия не существует, - так же раздельно ответил мне Лысый. - Ты еще мальчишка, послушай, что скажут взрослые люди. Оружие существует, и только ты можешь его найти. Ты пойдешь в Припять и передашь оружие в мои руки.
- Я не пойду в Припять, ты что, русского языка не понимаешь?! Призраки убьют меня, мне нечего там делать!
- Глупости! - гаркнул Лысый. - Прекрати нести бред! Я был там! Как думаешь, откуда могли взяться мои Сторожа?! Да оттуда, олух! А вы все, жалкие трусливые псы, обгадили от страха свои хвосты и бежать!
- Я НЕ ПОЙДУ, - мило улыбаясь, повторил я. - Потому что даже если предположить, будто оружие моего отца существует, лучше пусть оно гниет в Припяти. Я не отдам его в твои загребущие лапы, потому что не хочу своими руками сделать тебя Спасителем города.
- Жадина, - нервно усмехнулся хозяин дома. - Ты так меня не любишь, что готов отнимать нормальную жизнь у сотен людей?
- Я подумаю над твоим вопросом как-нибудь на досуге. Даже и не пытайся меня переубедить, твои аргументы не вески. Я не пойду с тобой.
- Пойдешь как миленький, - успокоился Лысый. - Побежишь. Ведь будет очень жаль, если с Олесей что-нибудь случайно произойдет. Подстерегут ее где-то на улице или в темной подворотне и…
Я резко встал. Не привык, чтобы мне угрожали. Те, кто мне угрожает, очень потом об этом жалеют. Как ни странно, на Лысого мое движение не произвело никакого эффекта, он словно бы и не заметил моего гнева.
- Знаешь, - продолжал он беспечно, - я выяснил, что у нее сейчас все очень даже хорошо. Конечно не совсем так, как ты себе представляешь, но тем не менее. Она всегда сыта и у нее есть где жить, она вполне себе счастлива жизнью и разве что скучает по тебе. Вообще я даже видел ее. Красивая девочка, умная. Так что не делай ей хуже, соглашайся.
Я молча прыгнул вперед. Лысый зашел слишком далеко, его жизнь по-прежнему принадлежала мне, я мог забрать ее без сожалений. У меня тогда было лишь одно желание: придушить его, глядя, как он выпучивает глаза и сучит ногами, но все сложилось совсем не так. Призраки поднялись с пола, когда я еще только начал движение. Их лица в одно короткое мгновение приблизились ко мне, глаза заглянули в самое сердце, руки впились мне в грудь. Я, как зачарованный, всматривался в черты исказившихся лиц, теперь они не казались мне красивыми. Они были уродливы и страшны, иссушены смертью и страданием. Я испытал бешеную вспышку боли и понял, что умираю. Их прикосновение разом лишило меня всех сил.
- Назад! - звучно приказал Лысый,0 и призраки отступили. Через несколько секунд я понял, что лежу на полу, прикрывая руками голову, словно бы меня кто-то бил. Я был весь мокрым от ледяного, нездорового пота. Пустота давно умерших глаз, казалось, поселилась у меня в груди. Было ужасно одиноко, мир вокруг казался чужим.
- Только не говори мне, что я тебя не предупреждал! - насмешливо фыркнул Лысый и легко поднял меня на ноги. - Пошли-ка в ванную.
Он потащил меня к черной двери и втолкнул в совмещенный санузел где, надавив на шею, поставил меня на колени перед унитазом. Как в воду глядел. Меня стало рвать, просто выворачивать на изнанку.
- Потом прими душ или сдохнешь, - наставительно сообщил Лысый и вышел.