Годзилла и Арамис времени даром не теряли. Один вовсю целовался с татуированной хошкой, лапая ее, где только можно, а другой, раскрасневшись, что-то нашептывал грудастой пышноволосой брюнетке с длинной серьгой в ухе. Атос явно выпадал из этого праздника: теперь он сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, и его слипшаяся бородка выглядела весьма жалко.
‒…я тогда еще на попрыгунчике ходил, ‒ уже вновь что-то рассказывал девицам Граната. ‒ Иду на посадку, шасси выпустил, мечтаю, как сейчас в барчик завалюсь. А сзади и чуть сбоку мой Мирчо сидит, длинноногий, ну прям как ты. ‒ Граната ткнул в оголенное плечо одну из красоток. ‒ Развалился в кресле и ножищи вперед выставил. Я вниз, а он дернулся и сапог свой чуть ли мне не под нос. Я ему и говорю, не оборачиваясь: "Лапы убери". А он это понял как команду! У нас "лапами" колеса называют… Ну, он и убрал. Подумал, что я посадку отменяю. Так что сели мы на брюхо, пропахали всю полосу, и как живы остались ‒ до сих пор не пойму. Вот так-то, милашки!
Подобную историю Крис слышал, еще когда учился в нэви-колледже. Только участником ее был, разумеется, не Граната. Старая была история, еще допотопных времен. Но хошки ее явно не знали, потому что дружно заохали.
‒ Почему мы до сих пор ни с кем не подрались? ‒ вдруг кровожадно вопросил Граната. ‒ Там, где файтер берется за дело, не остается живого тела!
‒ Я тебе подерусь, драчун! ‒ погрозил ему пальцем Годзилла.
Арамис оторвался от пышноволосой и добавил:
‒ А зачем файтеру браться за дело, если рядом так много женского тела? За тело берись, Сенека, а не за дело!
Девицы радостно завизжали.
‒ По-моему, твой приятель очень правильно говорит, ‒ заявила блондинка и положила подбородок Крису на плечо. ‒ Поцеловал бы меня, что ли…
Габлер не успел никак отреагировать на это лобовое предложение, потому что Атос вдруг резко подался вперед и упал лицом на стол, угодив в блюдо с какой-то зеленью. Повозился там, приподнял голову и, не открывая глаз, пробормотал:
‒ Спать… Отвезите… спать…
И вновь откинулся на спинку кресла, добавив к бородке два-три зеленых стебелька.
‒ Ха! ‒ хохотнул Годзилла. ‒ Кому-то пора на раскрутку. Полет окончен!
Арамис сокрушенно покачал головой и процитировал фразу из объемки:
‒ Да, разучилась пить молодежь, а ведь этот еще из лучших…
Правда, в объемке эти слова говорил персонаж по имени Атос, имея в виду одного молодого файтера-забияку.
‒ Надо вызвать такси, ‒ деловито сказал Граната и непослушными пальцами начал выуживать из кармана унидеск.
Такси не заставило себя долго ждать, и Габлер с Арамисом довели Атоса до уникара. В конечной точке, у отеля "Коктебель", перебравшего эфеса должны были встретить и перенести в номер. За ваши деньги ‒ любую услугу…
Набережная по-прежнему кишела людьми, по невидимому в темноте морю сновали светящиеся катера. Оттуда доносились смех и нетрезвые крики.
Крис проводил взглядом устремившееся к сочным звездам такси, которое уносило Атоса:
‒ Что-то на него не похоже. Не в то горло пошло…
Чувствовал он себя гораздо лучше, чем раньше. Точнее, не лучше, а уверенней.
‒ Любой сосуд рано или поздно наполняется под завязку, ‒ философски изрек Арамис. Его, между прочим, тоже изрядно покачивало. ‒ А вообще, пора уже с кем-нибудь возлечь… Ты уже определился с объектом?
‒ Прикидываю, ‒ соврал Крис.
Они вернулись под навес, где под одобрительный смех девиц вновь что-то рассказывал неугомонный Граната, а Годзилла продолжал мять грудь татуированной хошки. Еще издалека Габлер увидел, что беллизонки за столиком нет. Не было ее и среди танцующих.
"Ну и черт с ней! ‒ с неожиданной злостью подумал он и рухнул в свое кресло. ‒ Свет клином не сошелся…"
‒ Крися… ‒ томно протянула белокурая соседка и облизала пухлые губы.
Он сграбастал ее за плечо и притянул к себе:
‒ Что ты там говорила насчет поцелуев и прочего?
Хошка отстранилась и кокетливо стрельнула в него глазами:
‒ Насчет прочего что-то не припомню…
‒ Да ладно тебе! Где тут? Чтобы недалеко и с полным комфортом…
Девица прижалась к нему:
‒ Тут совсем рядом. И название красивое: "Жемчужина у моря". Там очень и очень прилично, вот увидишь…
Рыжая справа обхватила его за шею:
‒ Может, и меня с собой прихватишь? Втроем веселее.
Крис помотал головой:
‒ Нет, маленькая, не сегодня. Ты лучше вон к нему перебирайся, не прогадаешь. ‒ Он кивнул на Гранату. ‒ Вот кто воистину неистощим.
‒ Особенно языком, ‒ тихонько добавил Арамис. Получилось довольно двусмысленно.
Рыжая фыркнула, убрала руку и потянулась к бокалу. Крис вновь повернулся к белокурой хошке и рубанул воздух ладонью:
‒ Значит ‒ в "Жемчужину"! Надеюсь, там похмелитель имеется?
‒ Там не только похмелитель имеется, Крися. Там столько всего имеется, что тебе и не снилось!
‒ Тогда ‒ вперед! Кстати, как тебя звать-то?..
Блондинка надула губки:
‒ Фу! А я-то думала, у файтеров с памятью все в порядке. Алина меня зовут. Сам же говорил, что имя у меня красивое…
‒ А… Ну, да, это просто заскок. Служба, понимаешь, немного утомила. Наша служба и опасна, и трудна… Ты даже не представляешь… Пошли, Алина!
Габлер встал и сделал было шаг от стола, но его остановил Граната:
‒ Эй, куда, Гладиатор? Кончай компанию разваливать! Один ушел, другого увели… Время-то еще детское, как раз для пива. Подраться не даете, так хоть посидите, не расползайтесь в разные стороны! Если пиво не лезет, кофеек пей, он бодрит.
Алина потянула Габлера к креслу:
‒ И правда, Крися, попей кофе. Ночь у нас с тобой впереди длинная. ‒ Она многозначительно посмотрела на него и вновь провела языком по губам.
‒ Можно подумать, я тебе очень нужен, ‒ пробормотал Крис, адресуясь к Гранате, но все же, потоптавшись на месте, снова опустился в кресло.
Кофе действительно был бы сейчас не самым худшим вариантом. И в глубине души он все-таки надеялся, что Низа не исчезла бесследно и вот-вот вернется…
Ему этого очень хотелось.
Глава 8
У каждого свое
Пробуждение оказалось быстрым и вынужденным. И причиной тому был антикрэп. Габлеру уже не раз приходилось прибегать к его помощи, и никаких претензий к этому похмелителю он не имел. Средство было отменное: ни тебе раскалывающейся от боли головы, ни гадкого привкуса и сухости во рту, ни общей слабости, когда лежишь, опустошенно глядя в потолок, и нет ни сил, ни желания не то что подняться, а хотя бы пошевелиться. Как утверждалось в рекламе, имейся у первых колонистов Силвери антикрэп, они были бы в состоянии отразить нападение дирохов и сумели бы сразу закрепиться на побережье. Да, Крис чувствовал себя почти нормально. Легкий шум в ушах и дымка перед глазами в счет не шли, это были сущие пустяки, ничтожный отзвук поглощенных доз спиртного. Без антикрэпа ему пришлось бы гораздо хуже. И не в несколько раз, а как минимум на порядок.
Но был у этого славного средства один ма-аленький побочный эффект: через несколько часов после приема оно вызывало жесточайший понос, который невозможно было остановить никакими плотинами. Об этом реклама почему-то скромно умалчивала.
А посему утром Габлеру пришлось быстренько выбраться из утрамбованной ночными забавами постели и прямо голышом, прихватив с собой унидеск, основательно устроиться в туалете.
Что ж, расстройство желудка ‒ не самая высокая плата за более-менее нормальное самочувствие…
Большая часть вчерашнего дня помнилась урывками, но и этого было достаточно, чтобы получить примерную картину. День, в общем, прошел относительно спокойно (Крису было с чем сравнить), без членовредительства, погромов и вмешательства полиции. Вспоминалось ему, что в последнем кабаке они просидели где-то до полуночи, и Низа так больше и не появилась ‒ ее он представлял отчетливо, и вновь ощущал ее запах… Видать, подцепила более привлекательного клиента. Или не такого в хлам пьяного… Пили пиво с какими-то солеными орешками, потом куда-то исчез Арамис, и хошек за столом тоже стало меньше. Исчезал и Годзилла со своей татуированной, но, кажется, вернулся. Или нет ‒ это татуированная вернулась, а Юрия Гальса и след простыл. Зато Граната, окруженный девицами, никуда не пропадал и от всей души наслаждался пребыванием в кабаке. Вообще, в кабаках, как он говорил, ему было гораздо комфортнее, чем в тренировочных залах и на полигонах базы. Кто бы спорил! А куда подевался Атос? Ах да, Атоса они отправили отдыхать… А Портос испарился раньше… или позже?
Тут в воспоминаниях чернел провал… Облако космической пыли, закрывшее звезды. Габлер совершенно не помнил, как он покинул кабак на набережной и переместился в то самое заведение, в котором и пребывал ныне. "Морская жемчужина", так, кажется, именовался этот роскошный коллхаус. В окно Крис, спеша к унитазу, глянуть не успел, но почему-то был уверен в том, что эта "Жемчужина" тоже находится в окрестностях набережной.
А вот развлечения в "апартаментах любви" сохранились в памяти гораздо отчетливее. И даже не столько в памяти, так сказать, ума, сколько в памяти тела. Эта хошка ‒ Марина? Зарина? ‒ оказалась настоящим мастером своего дела и трудилась не за страх, а за совесть… точнее, за деньги. И немалые деньги.
Впрочем, денег ему не было жалко, удовольствие того стоило. Потратить кровные денарии на такое гораздо лучше, чем просто бездарно пропить…
Кстати, стоящая на низком столике полупустая бутылка, которую он чуть не сбил на пол, вскакивая с просторного пружинящего ложа, свидетельствовала о том, что они продолжали пить и тут, в "Жемчужине". Или пила только Марина-Зарина?
"Алина!" ‒ наконец вспомнил Крис.
Бои у них шли долгие и жаркие, по полной программе, с напряжением, так сказать, всех сил. И почти до полного его, Габлера, изнеможения. Но в грязь лицом он не ударил, Стафл не посрамил, и раз за разом брал неприятельскую крепость… беллизонскую твердыню…
Мысль о храме в горах вызвала очередной болезненный позыв.
Алина деликатно покинула его под утро, зная, к чему приведет употребление антикрэпа. Она еще и отпускала какие-то шуточки по этому поводу и рассказала парочку забавных историй в тему, и они вместе посмеялись.
Хорошо, что этот бурный и неуправляемый утренний процесс должен был продолжаться не дольше четверти часа ‒ Крис знал это по собственному опыту. Потом захочется пить, но уж с питьем проблем не будет. Пиво, прохладное пиво… Он не мог позволить себе такое, возвращаясь на базу из увольнения, а сейчас ‒ пожалуйста, хоть залейся. Отпуск!
В изящно оформленном туалете витал аромат каких-то райских цветов. Он усиливался по мере того, как организм Габлера освобождался от всех веществ, с которыми вступил в оздоровительную реакцию антикрэп. Крис морщился, но вынужден был терпеть это бьющее в его чувствительные ноздри благоухание ‒ вставать с унитаза было еще рановато.
Он включил унидеск и обнаружил в сигналлере мейлы от мамы и братца Йеспера.
Мама была в восторге от возможности вскоре увидеть единственного сыночка и заверяла, что отец уже лично зарезал десяток телят из домашнего стада и теперь дегустирует старые вина. Это она так шутила. Крис тут же отправил ей сообщение о том, что сегодня вылетает на Единорог ‒ мол, пришлось задержаться, уладить дела. Какие это "дела", он пояснять не стал.
Кузен Йеспер был намерен прибыть на Форпост в самое ближайшее время и советовал Крису по дороге домой "вести себя прилично".
"Все нормально, Йес, ‒ ответил ему Габлер. ‒ Веду себя прилично. В смысле, напился прилично. Но уже в полном порядке и вскоре отправляюсь в космопорт".
Через полчаса он действительно был уже в полном порядке. Ну, почти в полном порядке. Принял ванну, потом постоял под душем, пустив воду на предельную мощность и делая ее то обжигающе горячей, то столь же обжигающе холодной ‒ это был хороший способ взбодриться. Воду не экономил ‒ сейчас он мог себе это позволить. Потом не спеша оделся, проверил, все ли на месте в карманах и нэпе, и устроился в кресле у окна, из которого, как оказалось, открывался великолепный вид на утреннее море. Там все так же белели далекие корабли и пестрели два-три паруса. Потягивал молниеносно доставленное сюда по его заказу пиво ‒ четыре бутылки, чего мелочиться! ‒ и раздумывал: пора ли уже выяснять, кто, где и в каком состоянии или же еще слишком рано?
Как-то так получилось, что он задремал, ‒ все-таки бурная ночка сказалась, несмотря на все взбадривающие процедуры, да и пиво "погладило по мозгам". А открыв глаза, решил, что теперь уже можно потеребить приятелей и договориться о дальнейших действиях. Но сегодня Габлер был твердо намерен добраться до космопорта, и никакие на свете коньяки, и никакие хошки не могли этому воспрепятствовать.
"Низа…" ‒ кольнуло в сердце.
Файтер вздохнул и отхлебнул пива. Значит, не судьба…
Он так и не смог вспомнить ее полное имя.
Утреннюю поверку Габлер начал с Арамиса. Но, увидев в озе унидеска его недовольную заспанную физиономию, понял, что поспешил.
‒ Хай, Лино, ‒ все-таки сказал он, салютуя бутылкой. ‒ Вставайте, граф! Рассвет уже полощется…
Он когда-то от кого-то слышал эти строки ‒ кажется, спросонок, с похмелья, и они ему понравились и запомнились.
Вставайте, граф! Рассвет уже полощется,
Из-за озерной выглянув воды.
И, кстати, та вчерашняя молочница
Уже поднялась, полная беды…
Правда, что значит "молочница", он не знал. Но все равно было красиво.
‒ Ты шшо, сдурел? Голову потерял? ‒ хмуро и немного оторопело отозвался Арамис. ‒ Какой граф? У тебя что, бессонница?
‒ Так рассвет-то уже того… полощется… Посмотри в окно.
‒ Гос-споди-и! ‒ простонал Арамис и сгреб в горсть помятое лицо. ‒ Сколько мрийял отоспаться, так нет же! Сгинь, рожа твоя варварская! Пей свое пыво, а другим не мешай.
‒ Ладно, ладно, ‒ примирительно сказал Крис. ‒ Я только уточнить хотел, что сегодня и как. Нам же улетать скоро. Ты где, в отеле?
‒ Ничего себе скоро! ‒ фыркнул Арамис. ‒ Успеешь еще уточнить, дай поспать!
‒ Ты в отеле? ‒ повторил Габлер.
‒ В каком, на хрен, отеле?! В колле я, и не один, понял?
‒ О! Так, может, мы соседи? Что за колл? "Морская жемчужина"?
‒ Да почем я знаю! ‒ прошипел Арамис и вновь взмолился: ‒ Слушай, исчезни, не доводи до греха! Хоть на пару часов…
‒ Всё, исчезаю, ‒ кивнул Крис. Но прежде чем отключиться, добавил: ‒ Учти, Лино, возиться с хошками с утра ‒ пошло! Я с недоверием отношусь к тем типам, которые с утра занимаются любовью. ‒ Это тоже придумал не он.
Габлер хохотнул, совсем как Годзилла, и глотнул еще пива. Поставил пустую бутылку на толстый пестрый ковер, устилающий пол, и начал коннектить Юрия Гальса.
И Юрий Гальс его огорошил.
Оказалось, что он не только не спит и не кувыркается со своей татуированной, а его вовсе нет уже на Нова-Марсе! В данный момент Годзилла ‒ выглядел он, кстати, вполне свежим ‒ находился на борту сильванского хайва, который болтался на планетарной орбите. В самое ближайшее время из чрева этой спейсматки должен был отправиться лонг. На Миноху. То есть именно туда, куда и нужно было Годзилле. И дома он окажется быстрее, чем доберутся до родного порога Габлер, Атос и Арамис.
‒ Ты не дуйся, Гладиатор, ‒ проникновенно сказал Годзилла. ‒ Ты же знаешь, я компанию не бросаю. Только нагляделся я вчера на вас и понял: останусь с вами ‒ и у меня будут все шансы и сегодня не улететь, а то и завтра. А мне позарез нужно… ну, ты знаешь.
‒ Угу, ‒ кивнул Крис. ‒ Африка в Рафику пустить.
‒ Во-во, где-то так… А тут ночью "сильванов" встретил, еще и выпили вместе. Они за провизией сюда с орбиты спустились, ну и подзадержались, как положено. И забрали меня с собой на шаттл до хайва. Ты бы упустил такой момент?
‒ Все нормально, Годзи. Ведь не в бою же нас бросил.
‒ Да не бросал я! ‒ нахмурился Годзилла. ‒ Просто такие обстоятельства. Козыри сами в руки лезли.
‒ Вернешься ‒ с тебя пиво за обстоятельства. Много пива.
‒ Годится! ‒ повеселел гигант. ‒ Давай, Гладиатор, парням привет!
Крис рассеянно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и потянулся за второй бутылкой.
"Сильваны" на орбите ‒ это понятно. Лонг уходит с хайва ‒ тоже понятно. Но почему боевой корабль легиона "Сильван" уходит с хайва не на собственную базу, на Нова-Марс-VII, а зачем-то тащится в систему Вирбия, на Миноху? Чтобы подбросить до дому Годзиллу? Ну, раскошелился парень, вот собутыльники-"сильваны" и подсуетились? А что такого? Сгонять туда-сюда ‒ подумаешь, дальний свет. Всего-то каких-то пол-Галактики, не более…
Очень странным был рассказ Годзиллы.
Впрочем, не его, Криса, это было дело. Ну, свалил Годзилла ‒ и свалил. Действительно, не в бою же. Когда любимую девушку уводят всякие африки-рафики, это, наверное, штука серьезная. И реагировать надо быстро. Кто знает, как бы сам он, Крис, себя повел, окажись в такой ситуации.
Только не было у него любимой девушки…
Габлер вновь взглянул на море ‒ парусов там прибавилось, красивых, похожих на лепестки больших цветов.
Он основательно приложился к следующей бутылке и попытался потеребить Атоса. Однако тот не отзывался ‒ видимо, еще не пришел в себя после вчерашнего выпадения в осадок.
‒ Отдыхай, дружок, отдыхай… ‒ пробормотал Габлер.
А вот Портос проявился сразу. И вид у него был весьма предосудительный. Ну, мешки под глазами и некоторая одутловатость круглого, как тарелка, лица ‒ это понятно. Но длинная свежая царапина на щеке… Неужели чем-то не угодил хошке? Или слишком уж угодил, довел до экстаза?
Говорил Портос коротко и неохотно, и заметно было, что ему муторно. Потому что антикрэп он принять не успел, хоть и намеревался. И теперь душа его жаждала пива, но пива в полицейском участке ему не давали.
Да, файтер третьего ранга, законный отпускник Юл Ломанс встретил рассвет в полицейском участке. Точнее, не встретил, потому что в камере, разумеется, не было окон.
Хоть Портос был и скуп на слова, картина Габлеру представилась вполне законченная. Хошка притащила Портоса в какой-то коллхаус, и они славно провели время. А потом Юл вознамерился вернуться в кабак, к приятелям-эфесам. Оделся, забрал девицу и пустился в обратный путь. Но по дороге в кабак, где-то у набережной, наткнулся на шумную и тоже не весьма трезвую компанию. То ли он кого-то толкнул, то ли его толкнули…
‒ В общем, полы подскочили, сграбастали, ‒ хмуро пояснил Портос. ‒ Я же не идиот, на полов переть… Меня и еще двоих… Я их успел слегка обработать…
‒ Слегка! ‒ усмехнулся Крис.
Портос с тоской взглянул на него: