Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вошёл в обширное, но слегка обшарпанное помещение спортзала, пропахшее потом и разделённое на разноразмерные сектора яркими бело-синими полосами с эмиттерами силового поля – это глухо звякающая и жужжащая приводами махина многозадачного тренажёра, мигающая указателями и предупреждающими надписями. В десантном училище на подобных громадинах курсантов обкатывали "на дымок", выдавая искусственным противомышцам запредельные коэффициенты усиления, так, что даже шевеление пальцем требовало недюжинных сил и воли. Такие тренажёры могли сымитировать силу тяжести, превышающую земную в десятки раз – правда, после двадцати "же", если находился настолько тупой старший офицер, что включал этот режим, внутренности "железной жопы" приходилось отмывать от физиологических жидкостей неудачливого курсанта, а иногда – и от самого курсанта…
Сейчас агрегат сиял жёлтой надписью "Занято. 10 G", и клацал гидравликой, показывая на голограмме силуэт приседающего человека.
Романов хмыкнул, вспомнив молодость, и направился к десантному модулятору, пять капсул которого приветливо скалились разверстыми пастями-ложементами. Фантомная реальность, имитирующая сражение, вместе с полноценным мышечным ответом должна была помочь стимулировать и мозг, и тело в равных пропорциях…
Смятый плащ, когда-то белый, а теперь – серовато-бежевый, сиротливо лежащий у стойки для одежды, Марка не насторожил.
Он выбрал одиночный режим, среднюю сложность, и полный ответ усилителей. Теоретически, повреждения, нанесённые его аватаре внутри виртуального полигона, при таких настройках могли обернуться синяками, ушибами и ссадинами, а при особо неудачном раскладе – и переломами. Практически же такого никогда не случалось на памяти полковника, и он с радостью окунулся в имитацию осады Лендсдейла. "Сторона – Протекторат, положение в командной цепочке – десантник до капрала включительно, роль – разведка и огневая поддержка, вооружение – стандартное, длительность имитации – до прерывания по команде. Вроде бы всё, – думал Марк, настраивая систему. – Ну и что, что разведподразделения выбили почти в самом начале операции, когда узкоглазые посыпались с небес, как тараканы. Я-то выживу… Интересно было бы переломить ход операции, да жаль, машина не позволит…"
Одиночные капсулы и боты с десантом Поднебесной сыпались сверху так плотно, что некоторые сталкивались и взрывались при маневрировании. Орбитальные платформы ПДО подавили ещё час назад, наземные комплексы захлёбывались от обилия целей, и взрывались от прямых попаданий с орбиты. Город, который спешно оставляли последние жители, то и дело сотрясался от взрывов падающих бомб и вспышек излучения, высотные здания рушились одно за другим… Марк активировал маскировку, и занял позицию на крыше небольшого складского комплекса возле окраины Дейла, послав подальше орущие по комм-каналу голоса своих виртуальных командиров. Тактическая задача, поставленная ему, была не просто невыполнимой, но ещё и совершенно головотяпской – защищать опустевшие помещения военной базы, по территории которой не отбомбились только из-за извечного раздолбайства наводчиков-китайцев, и геройски подохнуть вместе со всем взводом в планы Романова не входило. Здесь же, с хорошим сектором обстрела и относительно большим пространством для манёвра, он мог изрядно проредить ряды наступающих. "Если удастся разменять себя на узкожопых один к ста, задача-минимум выполнена. Задача-максимум – вывести это соотношение на уровень один к тысяче. Сверхцель – победить весь корпус маршала Ли, – Марк усмехнулся своим мыслям. – Но это, к сожалению, фантастика…"
Первую волну он пережил, ссадив в полёте порядка полусотни капсул и два десантных бота. Длинноствольный плазменный излучатель и миниракетомет с гиперзвуковыми ракетами прекрасно справлялись, дырявя тонкий металл на расстояниях до десяти километров… Потом стало припекать – на очаг активной обороны обратило внимание командование противника, и в небесах коротко засвистели крыльями атмосферные истребители. Здания складов запылали почти сразу, вышка связи обвалилась после того, как подбитый атмосферник врезался в неё, кувыркаясь, а недалеко разворачивались, рыча моторами, набитые доверху солдатами гусеничные броневики, выезжавшие по пандусам десантного транспорта…
"Всё, финита, – Марк всадил остававшиеся ракеты в борт транспорта, дождался, пока отзвучат взрывы, и, на ходу скручивая ствол плазменнику, рванул ко входу в подземные туннели, ведущие к центру города. Канализация, коммуникации, сервомеханизмы, которые так легко перепрограммировать… – Ещё полчасика, и меня всё равно размажут…"
Далеко позади глухо бахнул взрыв, и Романов улыбнулся. Подарочек судьбы в виде пары гравигранат на растяжке, достался его преследователям, когда сам полковник уже чапал по сухим и пыльным туннелям к центральному отстойнику. Сюрпризов он больше не ждал, и позволил себе немного расслабиться…
Когда на очередном перекрёстке высоких коридоров на него сверху свалился рослый солдат в рыже-зелёном силовом скафандре, с золотой звездой Поднебесной на нагруднике, Марк слегка опешил. Но бой есть бой, и, увернувшись от удара массивных ботфорт, Романов, шипя от боли в мышцах, отбросил противника к стене. Тот впечатался забралом в пенобетон, и сполз вниз, чем и воспользовался полковник. Не торопясь, он достал вибронож из ножен, и включил его. Что-то подсказывало ему – эта встреча далеко не случайна, и может выйти боком. Прислушавшись к бормотанию комм-канала и включив переводчик, Марк предложил солдату почётную сдачу в плен и сохранение уважения.
Его ошеломлённый противник встал, и, отстегнув шлем, стащил его с головы. На Романова смотрел слегка поцарапанный Судья. "Ричард, мать его, Морган…"
– Предлагаю честный поединок, полковник. Победивший в нём получает Ханну… То есть, Анну… – глаза Рика нехорошо светились странным тусклым отсветом – то ли от местного говённого панельного освещения, то ли… – Проигравший уходит. Как вам такой вариант?
– Ты сдурел, Морган, – Романов отстегнул крепления собственного лёгкого бронешлема, и бросил его на пол. – Судья ты, или нет, но ты определённо сбрендил… Нет, я очень рад, что ты перестал быть тем отмороженным чурбаном, которого я встретил не так давно…. Но, б***, ты переходишь все грани и границы.
– Это честно. Без ущерба для тел. Я не предлагаю соревноваться на дальность броска, скорость бега, или поднятие тяжестей… – Рик тяжело дышал, и над его бровями выступила испарина, – Всё предельно просто и правильно.
Марк ощутил внутри поднимающуюся вверх волну ярости и раздражение.
– Ты мне ещё поединок на палочках для еды предложи, китаец хренов… Пойми, наконец, соревнованиями в тупости женщину не завоюешь! Тем паче, если она уже сделала свой выбор, – полковник отбросил в сторону нож, и расстегнул перчатки. – Я не знаю на что ты, Ричард, мать твою, рассчитываешь, но Ханна – это не твоя Анна. Она – другой человек, и мы с ней…
Судья неожиданно бросился вперёд, размахиваясь бронированным кулаком по траектории, опасно пересекающейся с головой полковника.
С трудом блокировав наплечным щитком удар, Марк коротко подсёк ноги Рика, и, бережно уронив его на пол, завернул выбитую из сустава правую руку Судьи за спину.
– Да, больно, я знаю… – проговорил он, выдыхая воздух сквозь зубы. Искусственные мышцы их костюмов скрипели от натуги. – Рик, мать твою за ногу, включи мозги и выключи, нахрен, Судью. Я очень рад, что ты сейчас способен на чувства, пусть даже это чувство – ярость. Но она, за которую ты так рыцарски сражаешься сейчас… Да не дёргайся ты, больнее будет… Она – не Анна. Это другой мир, и другие люди…
– Кто… Ты… Такой, чтобы… Судить? – прохрипел полузадушенный Морган из-под Марка, придавливавшего его к полу, – Я… предложил… поединок…
– Я не судья. Я – твоя совесть… – Романов внутренне сплюнул, и пожалел, что не прослушал в своё время курс психологии или карательной психиатрии, – Тут не поединком всё решается, понимаешь? Хотя, на кой сдались мне эти галеры, вот скажи, а?…
– Да пошёл… ты… – Рик дёрнулся ещё раз, и обмяк.
– Только после вас! – Марк грустно улыбнулся, и активировал выход из виртуальной реальности.
"Болезнь надо лечить сразу, не допуская её развития до летального исхода. Но что делать, если излечение болезни почти наверняка убьёт пациента? Лечить? Не лечить? Оставить всё, как есть?" – Романов сам не знал ответа на эти вопросы, всплывавшие в сознании, пока машина выводила его из режима. Он надеялся, что Рик не наломает дров…
Глава 16. Решка. Марсианские Хроники
Cross the line
Redefine
Lose your mind
Come crawl inside
Hey, hey
What’ve you got?
Doesn’t matter to me "cause I don’t want them
I’m not the only one
30 Seconds to Mars – 93 Million Miles
16.1. Есть ли жизнь на Марсе,
нет ли жизни на Марсе…
24 августа 2278 года
Канцлер Ле Рой перебирал донесения секретных служб, и тихо кривил тонкие бледные губы, словно от несильной, но пронзительной зубной боли – из тех болей, что не отступают даже после приёма лекарств, и продолжают вгрызаться в тело, обжигая нервы… За какую-то неделю Марс, последние десятилетия считавшийся провинциальной глубинкой, и живший спокойной размеренной жизнью, казалось, взорвался. События сорвались с привязи, и понеслись вдаль прихрамывающим галопом.
Теракты, неизвестные корабли, вываливающиеся из пространства, космический бой на орбите, разрушение объектов инфраструктуры, взрывы в Цитадели и Лабиринте, нападение на кузницу новых проектов на Эклектике…
"И эта ужасная кровавая резня в Парламенте… – продолжил логический ряд Ле Рой, теребя кружевные манжеты камзола. По понятным причинам в ряду донесений не было и упоминания об этом событии, канцлера до сих пор не отпускали воспоминания… – Кто мог устроить такое?"
Наиболее тревожным моментом казался тот факт, что череда происшествий нарастала со времени, когда все причастные к тайне Третьей Силы получили уведомление о готовящемся пришествии в мир нового посла Той Стороны, а никому не известный бригадир "землероек" Макс Телль отправился в Лабиринт…
Ле Рой беззвучно выругался на французском. Либо фракции Той Стороны не так уж и монолитны, как описывали появлявшиеся ранее гости оттуда, либо… в игру вступила ещё одна, доселе себя не проявлявшая, сила. Введение в уравнение ещё одного неизвестного грозило разрушить сложившуюся систему на корню, потому канцлер предпочитал об этом не думать – до поры. Но идею он запомнил, и тщательно зафиксировал для последующего рассмотрения.
Протекторат в лице доверенного Секретаря прислал сообщение с соболезнованиями, включавшее в качестве довеска уведомление о необходимости досрочной уплаты банковского сбора, налогов за текущее полугодие, и средств за экстренный вызов соединений флота… "В задницу. Без комментариев".
Наместник поселений Юпитера предлагал гуманитарную помощь, и предлагал бесплатно принять на работы по восстановлению пятьдесят тысяч трудовых единиц… "Разумеется. У вас перенаселённость из-за идиотских законов, и эти пятьдесят тысяч мигрантов потом даже вакуумной бомбой не выгонишь… Уже проходили, благодарю Вас, – канцлер перебросил сообщение в дипломатический сектор с визой "вежливо отказаться", и вздохнул. – Но союзники, всё-таки…"
Из Пояса Астероидов прислали три транспорта с рудой вместо двух, и попросили "лишний" грузовик не оплачивать, а загрузить удобрениями и лекарствами. "Приятно иметь дело с реалистами и просто хорошими бизнесменами. – Ле Рой оформил приказ и передал его на терминал станции Бета. – Война, не война, а удобрения в обмен на металлы возить надо".
Покончив с текущими делами, и помянув недобрым словом Венеру и Меркурий, чьи руководители даже записки не прислали, канцлер смог, наконец, разогнуться, и отключить терминал рабочего стола. Кабинет, оформленный в бежевых тонах, и уставленный тщательно воспроизведённой по чертежам и рисункам XVIII-го века мебелью, приобрёл чёткость и объём. Копии картин мастеров эпохи Возрождения на стенах отсвечивали багровым в падающем из высоких окон вечернем свете, а в сухом рециркулируемом воздухе мерцали тончайшие пылинки.
Лёгкое прикосновение к сенсору вызвало к жизни сервисную автоматику – на столе материализовались предметы чайного набора, выполненные в древнем севрском стиле, над чайником курился лёгкий парок, а тончайшие фарфоровые чашки просвечивали почти насквозь… Канцлер втянул породистым носом насыщенный аромат земного Эрл Грея, и налил себе чашечку. Смакуя горячий напиток, он медленно подошёл к оконному проёму, и задумался, озирая невысокие по меркам Протектората башни делового района Марс-Сити. Сияющие разноцветными огнями километровые призмы, гордо возносившиеся к красноватым небесам, перечёркнутым белыми полосками облаков, соединяли в себе вызов, когда-то брошенный этой высушенной пустынной планетой людям Земли, жертвы и потери первого столетия колонизации и необоримую силу духа человечества… "Цивилизация, способная в адском пламени разгорающейся мировой войны дотянуться до соседнего мира, и превратить его бесплодные пески в плодородные земли, – подумал Канцлер, делая маленький глоток, – достойна если не уважения, то хотя бы восхищения. С другой стороны, план сработал – Земля выжила, а Марс терраформировали. Вот это – достойно".
– Гастон, брось пить эту гадость, – вломился в тишину кабинета голос по "громкой" правительственной связи. Использовать эту линию могли немногие, но гулкий бас Авеля Гаррисона Ле Рой узнал сразу. – Лучше приготовь графинчик виски, я скоро буду. И не один…
– Авель, я с нетерпением жду, когда же ты наконец сопьёшься… – спокойно ответил ему канцлер, поднимая глаза к потолку. – И перестанешь разорять правительство невозбранным употреблением дорогих напитков, перейдя на самогон или чёрное канальное пиво.
– Не дождёшься, лягушатник! – раскатисто расхохотался Гаррисон. Их полушутливая пикировка давно стала традицией, и он не планировал её нарушать. – Я печень даже не менял ни разу…
– Какие у тебя новости? – холодным тоном осведомился Ле Рой, ставя недопитую чашку на поднос сервис-автомата. – В Поясе подешевела картошка, или ганимедяне сделали скидку на услуги докеров?
– Об этом – только лично… – Авель тоже посерьёзнел, и кашлянул. – Третья передавала привет. И недоумения по поводу встречи.
– Жду тебя в Красном зале. – Гастон переключил автоматику кабинета на консервацию, и быстро двинулся к гермодвери, на ходу подхватив со стола планшет. – В твоих же интересах не болтаться на парковочной орбите, а немедленно явиться в Шпиль.
– Я уже лечу над Сыртом, буду через несколько минут.
– Отлично.
Решка откинул стекло лёгкого скафандра, и всмотрелся в далёкое небо, по которому чертил серебристый след тёмный овал какого-то каботажника, на всей скорости чесавшего по направлению к Сити. Судя по тому, что кораблик не сбавлял ускорения, это был курьер или, например, правительственный борт – он мастерски плевал на диспетчеров, эшелоны высоты и прочие ограничения, и даже поднятые в воздух атмосферные истребители сделали вокруг него пару кругов, после чего пристроились в кильватер…
Неудобный шлем натирал уплотнителями лоб, поношенная пенорезина немилосердно скрипела при каждом движении, но он упорно продолжал идти рядом с медленно ползущим мобилем, стилизованным под один из первых марсоходов. Цепочки следов – мелкие ямки и полосы от восьми колёс – с тихим шуршанием заносил красный песок, влекомый сухим ветром, дующим с севера. Пустыня медленно поглощала следу вторжения в неё…
По своей воле он никогда бы не полез в эту дыру, но так уж сложились обстоятельства – в Цитадели было неспокойно, и Решке пришлось срочно покинуть город. Искин убежища предложил "случайно купленный на распродаже" экстрим-тур "Дороги Первых", включавший недельный переход по экваториальному поясу пустынь к месту посадки исследовательского модуля "Восток-2090". Запас еды в тубах, снаряжение, имитирующее инвентарь двадцать второго века, связь только через один-единственный ретранслятор, и никого вокруг на сотни километров.
– Просто мечта, блин… – ответил он тогда искину, вжимаясь в трещину скалы на границе периметра Цитадели, откуда уже можно было различить красное дыхание пустыни. – А туров в Лабиринт, случайно, на распродаже не было?
– Не было, уж прости, – Мемета хихикнула. – Зато в пустыне никто тебя не хватится, а потом… потом всё будет совсем по-другому. Я залью тебе в память кое-какую информацию, поразмысли на досуге…
– Надеюсь, мозг не лопнет? – Двадцать Шестой натужно рассмеялся, пытаясь откашляться от мелкой пыли.
– Не знаю. Сейчас проверим…
Сейчас информация бултыхалась в хранилище, как литр ртути в металлической фляге. Тяжёлый плотный виртуальный шар напоминал ему чемодан без ручки из древнего анекдота, русского, кажется – и нести неудобно, и бросить жалко. Приходилось подступаться к массиву спрессованных данных понемногу, в свободное от обслуживания мобиля время. А ломался он частенько…
"Если первые исследователи Красного шарика так мучились, то я им очень соболезную… – подумал Решка, в очередной раз приклёпывая отвалившуюся антенну аппарата. – Я хоть дышать могу нормально, спасибо терраформингу. Но смогли же. Справились…"
В подтверждение тому под его ногой что-то хрустнуло. Он присел, и смахнул тонкий слой песка с белой человеческой кости. "Бедренная. Следы зубов. Костный мозг высосан… – мысли скакали в черепе, как шальные песчаные тушканчики. – Блин, откуда в пустынях экватора взяться людоедам?"
Прикинув, и покопавшись в памяти, Двадцать Шестой решил, что это антуражная придумка местных экстрим-аниматоров. Для избытка впечатлений от тура, так сказать… Но пистолет, стреляющий парализующими зарядами, он всё же передвинул из-за спины вперёд, чтобы не терять мгновений на поиск неудобной рукояти.
16.2. Обсуждение проблемы Посланника
24 августа 2278 года
Если бы двери в Красном зале были старинными, с петлями и притолокой, они бы слетели с креплений от мощно впечатавшегося в них массивного теля Гаррисона. Герметичня бронированная перепонка прогнулась внутрь, тревожно запищав, и нервно бросила запрос в инфосеть Шпиля, панически запрашивая активацию защитного протокола. Ле Рой, привычно улыбнувшись, перехватил пакеты, отдавая команду "открыть" и блокируя наблюдение в помещении.
Третий секретарь правительства по особым поручениям Авель Поллукс Гаррисон не воспринимал помех на своём пути к цели, и, если не мог их обойти, пробивал насквозь… За что и ценился канцлером и прочими членами их "маленького тайного общества" – не существовало препятствия, способного его остановить. Авеля можно было только убить, но, как иногда думал Гастон, это неугомонного секретаря только замедлило бы.
– Шеф, всё пропало! – дурацким голосом какого-то персонажа голодрамы проревел ворвавшийся в сразу показавшийся маленьким и обшарпанным зал Гаррисон. – Посланник! Третья! Надо кого-нибудь срочно убить!