– Уж извините, – Антон развел руками, – раздетой я Люсю не видел. Пришлось брать тело из библиотеки.
– У вас в руках терминал администратора? – спросил Егор.
– Нет, это ваш терминал. Административный терминал предназначен для отладки работы спутников, передающих станций и предоставления видений при коллективном использовании. Знаете, в чем особенная прелесть нашего продукта? Все, что мы про него говорим, – правда. Доступ в частный терминал невозможен в принципе. Как и манипуляции с чипом. И те специалисты, кого вы собираетесь привлечь для консультаций, еще не раз подтвердят это. Нам сюда.
Антон распахнул перед Егором дверь и, посторонившись, пропустил его вперед.
Комнатка, Егор был уверен, что это обычная комната, а не столовая, была небольшой, приблизительно пять на шесть метров. На противоположной от входа стене два окна. Посреди комнаты стоял накрытый к завтраку стол, рядом с ним два стула. Ни обслуживающего персонала, ни какой-либо еще мебели.
– Прошу вас, – сказал Антон, указывая на стул.
Они сели друг напротив друга. Артемьев взял со стола свернутую пирамидкой матерчатую салфетку и, расправляя ее, оглядел снедь.
В центре стола на большой многоярусной стеклянной вазе лежали всевозможные фрукты. Рядом стоял кофейник, молочник, вазочка с сахаром, тарелка с ломтиками сыра и холодной телятины, плетенка с хлебом, масленка со сливочным маслом, в специальных стаканчиках два вареных яйца, поджаренные тосты, баночка гусиного паштета, клубничное и персиковое варенье. Два кувшина с соками, два стеклянных фужера, две тарелки, столовые приборы.
– Натюрморт, – оценил Артемьев.
Взяв на себя роль хозяина, Антон ухаживал за пациентом. Налил ему кофе, предложил паштет, сыр и телятину. Егор начал с паштета.
– Ну что же, – сказал Антон и достал из кармана портативный терминал от чипа в голове Артемьева. Егор стал медленнее намазывать паштет на румяный тост. – Давайте-ка сразу приступим к делу.
Антон раскрыл терминал и пробежался пальцами по клавиатуре. В ту же секунду комната вдвое увеличилась в размерах, окон стало четыре. Нож выпал из рук Артемьева и звякнул по тарелке.
– Вам нехорошо? – насторожился Антон.
– Нет-нет, все в порядке. Просто… неожиданно натурально все выглядит.
– Как только почувствуете себя неуютно, немедленно говорите мне.
Артемьев кивнул.
– Продолжим?
– Конечно.
– Я думаю, стены можно раздвинуть еще вдвое.
Егор снова кивнул.
В ту же секунду комната снова увеличилась и стала больше походить на зал. Так же, как и в первый раз, число окон увеличилось вдвое. Входная дверь по-прежнему была одна.
– Мне кажется, так будет лучше, – сказал Антон. – Какой стиль предпочитаете?
– Викторианский, – не задумываясь, ответил Егор.
– Прекрасно. – Антон ввел команду, и зал утонул в мебели, коврах и украшениях.
Панели стен были декорированы обоями с выпуклым, покрытым лаком рисунком, имитировавшим лепнину. Кругом висели картины, а в огромных зеркалах отражались набивные пружинные диваны и мягкие кресла, стеганные гвоздиками с пуговичной шляпкой, украшенные резьбой и покрытые красным лаком. Стулья с закругленными мягкими сиденьями, плавными линиями изогнутых спинок. Потолок стал темным.
На окнах повисли темно-бордовые шторы из портьерной ткани с рисованными и ткаными узорами, бахромой и кистями. За шторами мягко рассеивал уличный свет газовый тюль.
Комнатные растения, как и положено, сгруппированные вместе, стояли на декоративной консоли. Папоротники, высокие пальмы и азиатские ландыши с глянцевыми листами в отдельных жардиньерках.
Яркие парчовые покрывала вальяжно роняли бахрому и массивные кисти с небольших столиков на кривых, причудливо изогнутых ножках. Ширмы добавляли атмосфере таинственности.
Кругом царил уютный беспорядок.
– Чего-то здесь не хватает, – сказал Антон. В ту же секунду у входной двери встали два лакея в красных ливреях и париках. – Ну вот. Это, так сказать, одна из простых версий того, что можно сделать при помощи чипа ВИДЕНИЯ. Называется эта опция "трансформация помещения".
Антон передал Егору терминал. То, что Артемьев увидел на экране, было похоже на обычное меню персонального компьютера. Списки, таблицы, окна для ввода параметров, цветовая палитра, демонстрационные картинки. На первый взгляд ничего сверхъестественного.
– Если вам не нравится, что ветер треплет шторы, войдите в раздел "местопребывание", далее "окна", а потом "запретить движение". Или просто на экране наведите курсор на штору и дайте команду "стоп".
Артемьев тут же сделал все, что сказал Антон. Словно повинуясь мановению волшебной палочки, шторы замерли во "всколыхнутом" состоянии.
– А что, если я встану и пройду до стены? – спросил Егор. – Ведь реальные расстояния не соответствуют тому, что я вижу. Я же наткнусь на препятствие.
– Программа предупредит вас и автоматически вернет параметры в реальные размеры. Увеличение расстояний допускается только в двух случаях. Если пользователь находится в состоянии покоя или если реальные препятствия не находятся в опасной близости для пользователя. Скажем, гуляя по стометровой аллее парка, вы можете получить иллюзию того, что она тянется на километры. Как только вы приблизитесь к опасному порогу, чип предупредит вас и вернет все в реальное положение. Но мы не думаем, что пользователи будут злоупотреблять иллюзией увеличения расстояний, находясь в движении. В движении, скорее, нужна иллюзия окружающего мира. Люди, постройки, машины, животные, птицы. Раздвижение пространственных границ больше подходит для релаксации. То есть для состояния покоя. К тому же раздел "расстояния в движении" становится доступным только после трехсот часов эксплуатации чипа, когда у пользователя появится первоначальный опыт. Понимаете?
Артемьев кивнул, бегло просматривая содержимое базы данных.
– Попробуйте изменить посуду на нашем столе, – предложил Антон.
Несколько неуверенных движений, и стеклянные бокалы превратились в старинные хрустальные кубки на позолоченных ножках, инкрустированных жемчугом. Безликие штампованные тарелки стали фарфоровыми произведениями искусства, украшенными тончайшей резьбой и причудливыми цветами и птицами. Ваза с фруктами из стеклянной преобразилась в серебряную, а по ее краям искусной чеканкой понеслись всадники, загоняющие дикого вепря. И главное – все было настоящее. Все ВЫГЛЯДЕЛО настоящим!
– Но это банальная библиотека изображений, – преодолевая волнение от увиденного, сказал Егор. – Вы же мне говорили о видениях чуть ли не из глубины подсознания.
– Нет ничего проще. Для начала определитесь: что вы хотели бы сделать. Просто воспроизвести образ или же наделить его очертаниями некий предмет, который вы впоследствии будете использовать.
– Спешить незачем. Начнем с воспроизведения образа.
– Разумно. Для начала на экране терминала выберите команду "зафиксировать образ" и положите палец на клавишу "ввод". Теперь постарайтесь хорошенько вспомнить или просто представить то, что вы хотели бы воспроизвести. Поначалу при этом лучше закрывать глаза. Как только вспомните – жмите клавишу "ввод".
"И что бы такого придумать? – сам себя спрашивал Егор. – Вот ведь незадача какая. Ничего в голову не лезет. Все или слишком глупо, или слишком высокопарно".
И тут Артемьеву пришла идея. Он мобилизовал на воспоминание все силы, образ тотчас, как живой, предстал перед глазами.
Егор нажал клавишу.
– А теперь выберите команду "координаты", – продолжал инструктировать Антон. – На экране должны появиться две картинки. Наша комната до и после трансформации. Курсором определите место, где ваш фантом будет находиться в измененной комнате. У вас динамический объект или статический?
– Живой.
– Курсором задайте границы его движения, если это, скажем, собака. В диалоговом окне можете задать программу простыми словами. Например, бегать, лежать, играть с мячиком. А теперь нажмите клавишу "воспроизвести образ".
Егор нажал и посмотрел направо.
Получилось.
Черт возьми, получилось!
– Хе-хе! Получилось! Здорово. Как живой.
Артемьев обернулся, посмотрел на Антона в ожидании оценки его первого самостоятельного динамичного видения.
– А чего вы ждете? – спросил Антон. – Я понятия не имею, чего вы там нагородили. Это ведь ваши видения. Я, как и прежде, сижу в той же комнате, ем из простой тарелки, пью из стеклянного бокала. Ваш-то бокал, я подозреваю, ровесник Екатерины Великой?
Сложно в точности сказать, что в тот миг испытывал Артемьев. Ему нравились ощущения, что дарили Видения. И главное, ощущение реальности увиденного было стопроцентным. Вокруг стола с винтовкой наперевес чеканил шаг Гитлер, охраняющий покой врача и пациента.
Осознание того, что видения никому кроме тебя не доступны, что ты владеешь чем-то, чего пока что нет ни у кого, только усиливало удовольствие.
– Если позволите, я бы взглянул, что вы там наваяли.
Егор передал Антону терминал.
– Хм… Остроумно. Хотите, здесь появятся ваши дети? Просто подумайте о них.
Егор закрыл глаза.
– Образ чрезвычайно четкий, – сказал Антон. – Вы, наверное, очень их любите. Теперь дайте мне несколько минут на отладку. Я не хочу делать дешевую поделку того, что вам дорого.
Пока Антон возился с терминалом, Егор пытался завтракать.
Как и расписывал Шпеер, Видения были потрясающей штукой. Ничего подобного до сих пор не существовало. Стереофильмы, виртуальная реальность, подвижная голография – игрушки по сравнению с Видениями.
– Ну, вот и готово, – объявил Антон. – Обернитесь.
Егор обернулся и замер с чашкой кофе в руках. Там, где пять минут назад взад-вперед ходил Гитлер, в песочнице играли дети. ЕГО дети. Им было пять и четыре года. Каждый раз, когда Егор вспоминал Ивана и Любашу, к нему приходил именно этот образ. Жаркое лето. Он сидит на лавочке во дворе своего дома, в тени кленов, и читает черновик статьи. Ваня и Любаша играют в песочнице, строят башню.
– Пожалуй, это не самая удачная опция, – холодно сказал Егор. – Много отцов после развода живут вдалеке от своих детей. Кто-то остался один, когда дети создали свою семью и уехали из дома. Подобные видения могут довести до суицида. В мире очень много одиноких людей.
– Быть может, Видения – это панацея от тоски и одиночества? – спросил Антон, возвращая Егору терминал. – Вы правы, в мире действительно очень много одиноких. По желанию пользователь может воспользоваться услугами наших специалистов, и мы отладим ему любой образ с точностью до девятого знака после запятой.
"Скоты, – подумал Егор. – Вот на чем они собираются делать деньги. На тоске!"
Артемьев пододвинул к себе терминал. Через несколько секунд у Антона вместо головы появилась задница. Достаточно забавно было наблюдать за тем, как человек, сидящий напротив тебя, запихивает в задницу ломтик сыра.
– Что вы там мне приделали? – заметив на лице Артемьева ухмылку, спросил Антон и подлил себе кофе. – Голову осла?
– Нет, – сказал Егор. – Я всего лишь обрил вас налысо.
После завтрака Антон сделал обзорную демонстрацию возможностей продукта ВИДЕНИЯ, научил Егора пользоваться библиотекой терминала, показал, как правильно подбирать расстояние, создавать комбинированные образы. И многое, многое другое.
В обращении Видения были достаточно просты.
Через хрусталик, который, как и любая линза, дает перевернутое изображение, картинка попадает на сетчатку глаза, оттуда по зрительным нервам идет в затылочную часть мозга. Там увиденное анализируется, и обработанная информация передается на нанокомпьютер. Тот в свою очередь тоже обрабатывает информацию, трансформирует ее по заданной программе, после чего накладывает видение на топографическую модель реальности. На экране терминала Егор курсором выбирал объект, который собирался изменить, маркировал его и задавал параметры трансформации из собственного подсознания или из библиотеки терминала. К вечеру у него уже довольно ловко получалось изменять реальную картину на вымышленную.
* * *
Небольшой зеленый дракон трижды взмахнул мощными крыльями и сел на липу. Ветка прогнулась, листва зашуршала, словно протестуя против присутствия чудовища, но тут же успокоилась. Под липой резвились дети. Дракон сначала с интересом наблюдал за маленькими человечками, пинавшими мячик, потом чуть приподнял крыло и начал водить под ним мордой. Егор выбрал опцию "сменить цвет", дракон стал оранжевым. В дракона Артемьев переделал ворону.
Егор удовлетворенно затянулся сигаретой и выпустил в небо струю дыма. Сидя на балконе своей квартиры, он пил кофе, курил и переделывал мир. С третьего этажа открывался неплохой вид на окрестности.
Чуть левее уже падала Пизанская башня, поставленная Артемьевым рядом с огромным водопадом прозрачно-голубой воды.
За кустами сирени что-то не поделили два местных алкаша. Егор потянулся к телефону, вызвал полицию и, в очередной раз затянувшись сигаретой, пододвинул терминал ближе.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование. Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
За кустами сирени две гориллы, изображая сумоистов, очевидно, пытались бороться. Они смешно переступали на кривых ногах, хлопали друг друга по плечам, подпрыгивали, приседали, качали головами – вверх-вниз, вверх-вниз, – вытягивали губы дудочкой.
Подъехавшая полицейская машина привлекла их внимание. Повернувшись в сторону вышедших из машины полицейских, гориллы оперлись на кулаки передних лап и снова начали качать головами: вверх-вниз, вверх-вниз.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование. Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
Два снеговика взяли горилл "под руки" и повели к патрульной машине. Один из снеговиков открыл дверцу, гориллы неохотно полезли на заднее сиденье. Снеговики сели в машину, через пару минут та тронулась с места.
Видения одновременно забавляли Егора и интересовали с познавательной точки зрения. Ведь он тестировал продукт. От его мнения зависело многое. К тому же все увереннее он чувствовал себя первопроходцем. Первым человеком, который испытывал на себе не сырой продукт и не какую-то его часть, а законченную финальную версию, которая очень скоро поступит на рынок. Он был единственным человеком, который видел иной мир в полной его красе. Мир, пока никому недоступный.
На дне чашки осталась лишь кофейная гуща, в пачке лежала последняя сигарета. Артемьев закрыл балкон, на кухне сделал пару глотков апельсинового сока и, прихватив с собой терминал, вышел на улицу. Стоя у подъезда он обернулся, посмотрел на свой дом. Двухкилометровая башня из изумрудного стекла и белого металла, с наростами, словно у кольчатого червя, усыпанная зернышками окон, терялась своей верхушкой где-то за облаками. Посмотрев по сторонам, Егор повернул налево, намереваясь пройти между Пизанской башней и водопадом, чтобы выйти на перекресток.
Рядом с ним, позвякивая звонком и постукивая колесами на стыках рельсов, проползла огромная фиолетовая гусеница. Наверное, дети, увидев такое, пришли бы в восторг. Луна-парк на каждой улице, в каждом дворе. Любая деревянная горка даже летом может превратиться в ледяную, а роликовая тележка в санки.
За перекрестком был маленький сквер. Артемьев устроился на лавочке недалеко от ларька, продававшего напитки и бутерброды. На противоположной лавочке самозабвенно целовалась влюбленная пара. Егор открыл крышку терминала.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование. Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
В сквере, рядом с ларьком фастфуда, на лавочке сидели две здоровенные кошки и облизывали друг дружке мордочки. Девочку Егор сделал грациозной абиссинской кошкой с большими ушами, мальчика – здоровенным сибирским котярой.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование. Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
Тощий джентльмен в черном костюме, белой рубашке, с синим галстуком и кожаным портфелем в руке, не успев отойти от ларька, с удовольствием откусил гамбургер. Лежавшая между булочек здоровенная зеленая жаба дернула в конвульсиях лапками, и они повисли, словно стебли сельдерея. Посапывая и причмокивая, тощий откусил снова и, довольно пережевывая, пошел по скверу.
Метрах в двухстах от влюбленных кошек нетерпеливо топтался молодой парень в модном прикиде. Очевидно, кого ждал, но этот кто-то опаздывал. Парень нервно курил.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование. Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
Юноша поднес ко рту толстую зеленую змею. У рептилии глаза вылезли из орбит от такой перспективы, но она была обречена. Повеса поцеловал змею взасос и опустил руку. Змея вертела головой, отплевывалась и извивалась, словно ее бросили на раскаленную сковороду, но вырваться не могла. Сегодня был явно не ее день. Парень снова поднял руку. Было ощущение, что змея, будь у нее руки и ноги, упиралась бы ими в надежде избежать очередного поцелуя, но все было тщетно. Молодой человек снова чмокнул ее от всей души.
По дорожке сквера шел дворник. Заостренной на конце палкой он протыкал обертки конфет, брошенные пачки из-под сигарет и прочий мусор.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование. Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
Дорожка сквера была усыпана крупными купюрами, а дворник, лениво переставляя ноги, меланхолично протыкал их спицей и складывал в грязный мешок. И никто из проходящих по скверу даже не думал позариться на деньги. Все до единой банкноты достанутся дворнику.
Минут через пятнадцать Артемьев пошел на проспект. Поднявшись на верхнюю веранду кафе и сев за угловой столик, он заказал пива и пачку сигарет. В ожидании официантки Егор наблюдал за бурлящим городом.
На перекрестке гаишник неназойливо намекал водителю на варианты, как избежать уплаты штрафа. Метрах в пятнадцати от кафе торговец фруктами всучил тетке гниляк, и теперь та пыталась заменить половину купленных яблок. Подростки, разодетые черт-те во что, топтались на углу музыкального магазина, гогоча и размахивая руками, вели себя как полные придурки. Мимо них прошла молодая мамаша с трехлетней девчушкой. Девочка ревела, бессильно сопротивлялась, не хотела идти. Мамаша с силой дергала ребенка за руку и орала: "Заткнись, скотина!" У дверей почты, прямо на ступенях, стояли две пухлые пенсионерки и разговаривали о чем-то, наверное, очень важном, потому что их совершенно не беспокоило то, что они мешают людям.
Егор выбрал в библиотеке ядерный взрыв…
Ввод.
Сначала появилась яркая оранжево-белая слепящая вспышка, на месте которой тут же вырос гигантский серый гриб дыма и пыли. Ударная волна стомегатонной бомбы отхлынула от эпицентра взрыва, находившегося в паре километров от Артемьева, разошлась разрастающейся полусферой, стремительно двигаясь на него. Егор замер, зачарованный ужасом всеобщей смерти. Апокалипсисом, сотворенным им.
Терминал пискнул, Артемьев посмотрел на экран.
"Статическая картина видения невозможна".
Мир вздрогнул и ожил. По разрушенному, тлеющему городу снова шли люди, ехали машины, в небе летали птицы. Только машины были сгоревшими, вместо птиц летали скелеты, вместо людей ходили обезображенные, обожженные мертвецы.
У Егора на лбу выступил холодный пот.