Еще до конца не придя в себя от сотворенного им пять минут назад апокалипсиса, Артемьев начал листать библиотеку терминала. Сам разрушал – сам и строй, – сказал внутренний голос. "Мегаполис планеты. Геометрия", пожалуй, подойдет.
Ввод.
Мир на секунду замер, снова вздрогнул, частично сдвинулся, словно изображение на видеоэкране. Горизонтальная линия сдвига, тончайшая линия из разноцветных пикселей, обновляя видение, прошла снизу вверх.
По улице, застроенной спиральными, шарообразными, цилиндрическими и пирамидальными домами, вперемешку с башнями разных форм и высот, двигались причудливые транспортные средства. У дорог появились второй и третий ярусы, по воздуху, словно пчелы, сновали небольшие летательные аппараты. По тротуарам двигались люди и инопланетяне. Разнообразие живых форм было велико. Просто не протолкнуться. Егор зашел в меню и подредактировал плотность населения. Вечер ему показался привлекательнее полудня.
К Артемьеву подошло странное существо, отдаленно напоминавшее официантку, принявшую у него заказ, поставило на стол кружку пива, пепельницу и бросило пачку сигарет. Его руки были густо покрыты щетиной, голова стала крупнее и более округлой. Там, где был нос, появился короткий хоботок, уши вытянулись, стали походить на коровьи, а глаза втрое увеличились.
Егор понимал, что ведет себя неприлично, но не разглядывать существо не мог. Официантка в надежде на чаевые улыбнулась и пошла прочь. Артемьев едва не вздрогнул от улыбки странного существа.
Как вам объяснить, что это такое: пить пиво на чужой планете, под вечерним небом, где в окружении разноцветных звездных скоплений мерцали две луны? Как описать всю красоту идущего на посадку белоснежного галактического лайнера? Что уж говорить о бесконечном метеоритном дожде, расцвеченном красным, голубым и желтым…
Допив свое пиво, Артемьев спустился на улицу и затерялся в толпе. Мимо, забавно переваливаясь, прошел маленький зеленый Йода, духовный лидер всех джедаев. Впереди, словно теннисный мячик, прыгал куда-то странный пушистый комок. Навстречу двигались андроиды и мутанты. К остановке подплыл транспортный катер и открыл двери. Люди, роботы и инопланетяне заходили и выходили из него. Над головой вспыхнули фонари.
Вдоволь нагулявшись по инопланетному городу, Егор пошел домой. По пути он завернул в булочную. Здесь он бывал, наверное, тысячу раз. Это он так думал. Переступив порог, Артемьев понял, что ошибся. За прилавком вместо милой девушки, чьей наготой несколько дней назад его соблазнял Шпеер, стоял двуглавый монстр. Это, видимо, про него однажды сказали: помесь бульдога, штопора и мотоциклетной коляски. Овальное вытянутое тело, состоящее из сотен шариков и складок, шесть коротеньких лапок, две головы на мощных шеях, покрытых костяными наростами, крючковатые зубы в несколько рядов.
На стеллажах вокруг лежали неведомые зверьки. Белые и черные, с лапками, плавниками и всевозможными чешуйками. Покупатели говорили, какой хлеб им нужен, двуглавый монстр брал того или иного зверька и выкладывал на прилавок. Артемьев понял, что покупка в таких декорациях выше его сил, и вернулся в реальный мир.
Купив хлеба, он побрел домой по знакомой, можно сказать, родной улице, счастливый от вида обычных тополей и кривых водосточных труб.
Лара была уже дома. Стоя за гладильной доской, она с остервенением утюжила штору. Лара терпеть не могла гладить. Как, впрочем, готовить, стирать и убираться.
А кто любит?
Егор разулся, прошел в комнату и, бросив жене "привет", устало опустился в кресло. Взгляд, словно в стену, уперся в спину девяностокилограммовой тетки. А ведь когда-то эта тетка была любимой женщиной. А еще раньше почти балериной.
– Вернулся? – по обыкновению не оборачиваясь к мужу, спросила Лара.
– Вернулся, – устало ответил Егор. Видения вымотали его.
– Что-то рано. Я тебя завтра ждала.
– Я сорвал твои планы?
– Мои – нет, – ухмыльнулась Лара. – Это твои, похоже, сорвались, раз раньше времени приехал.
– Соскучилась, – сочувственно протянул Егор. – Тебе было не с кем поругаться?
– Было бы по кому скучать. Так что, девки больше не принимают? Я что-то не вспомню случая, когда твои командировки заканчивались раньше времени.
"Нет, это невыносимо, – закрыв глаза, думал Егор. – Что же такое происходит с женщиной, после того как она выходит замуж?"
В голове тем временем всплыл образ юной прелестницы, какой была Лара в день их знакомства.
– Вместо того чтобы шляться черт-те где, лучше бы принял предложение Пыжикова и взял редакцию.
Егор достал терминал, чуть приоткрыл глаза. Пальцы уже привычно легли на клавиши.
Зафиксировать образ.
– Газета ему, видите ли, не нравится. Ну как же! Мы же не пишем для желтой прессы…
Определить объект.
– Мы ее даже в руки не берем. Брезгуем…
Произвести маркирование.
– И какой идиот первым назвал тебя образцом журналистской этики?
Воспроизвести образ.
"Куда делось это хрупкое тело? – с тоской думал Егор, разглядывая видение юной Лары. – Узкие плечики, стройные ножки, талию можно обхватить пальцами двух рук, соблазнительная попка. Тот же коротенький цветастый халатик, а не привычный уже мохнатый малахай".
– Ты же просто неудачник. Неспособный к принятию ответственных решений человек. А вывел из этого целую философию.
– Злишься, – устало повторил Егор. – Значит, соскучилась.
Лара на секунду обернулась вполоборота, усмехнулась глупости мужа, а Егору почудилось, что она ему улыбнулась. Перед его глазами стояла не сегодняшняя Лара, потолстевшая и постаревшая, а та, ради которой двадцать два года назад он прыгал с пятнадцатиметрового моста. Та, из-за которой дрался на танцах с подвыпившими подонками. Та, из-за которой отказался от редакционного задания, сулившего скорое повышение, а вместо этого уехал на юг, потому что жене после родов нужны были витамины, солнце и мягкий климат.
Разглаживая рукой складки на шторе, Лара подалась вперед. Внутри Артемьева что-то ожило, перевернулось и поперло наружу. Именно поперло, потому что он понял, что не сможет это удержать. Он честно попытался, но не смог. Или просто не захотел сопротивляться? Черт возьми, как будто и не было двадцати лет…
Словно лунатик, Егор тихо поднялся из кресла и шагнул к жене.
Господи… Те же изгибы плеч и шеи, те же руки, та же грация движений, та же прическа, наклон головы. Тот же пьянящий запах волос.
Егор осторожно положил руки на плечи Лары. Настолько осторожно, что она не сразу заметила это…
Сидя на балконе с сигаретой и созерцая реальный вечерний город, Артемьев был счастлив, как может быть счастлив человек, вернувшийся из ада семейной жизни, давно умершей жизни, на двадцать лет назад, во времена первой любви. Эти ощущения нельзя передать словами. Как нельзя передать словами чувства человека, вернувшего из небытия близких людей. Только что больше двух часов Артемьев был в прошлом. Во временах, когда он был счастлив.
Какие, к черту, замки и драконы, планеты и звездные войны? Видения подарят возможность возвращаться в прошлое. Во времена, когда все было хорошо. Или еще дальше, когда деревья были большими.
Мир хочет трахаться и убивать. На похоти корпорация заработает миллиарды. На какую высоту поднимется счастье от бытового секса! Потребуется только партнер. И не важно, как он выглядит. Компьютер в голове все сделает сам. Он наделит партнера желаемым обликом. Любым. Даже самым недостижимым. Позже Шпеер обещал сделать доступными и осязательные параметры. Обнимая обрюзгшего мужа, жена будет чувствовать в своих объятиях Аполлона.
Какими бы фантастическими ни были возможности видений, самые большие доходы будет приносить секс, насилие, наркотики. Немного найдется мужчин, хотя бы раз не мечтавших проломить соседу-придурку голову. Если Шпеер не врет и Видения абсолютно безопасны для здоровья, если он докажет это, мы подарим миру иллюзию всех его пороков. Закон – не преграда иллюзии.
Мы? Артемьев поймал себя на мысли, что уже воспринимает корпорацию ВИДЕНИЯ как часть собственной жизни.
К черту карьеру журналиста. Газеты и телевидение скоро потеряют свою власть над людьми. Такой шанс бывает раз в жизни, и его нельзя упускать. Процент! Нужно просить процент и торговаться. А если не получится, делать все, что скажут. Он говорил, что будем друзьями. Мы на пороге нового мира. Можно остаться внизу, а можно занять место на вершине.
Несколько лет спустя
Спохватились о нем только в среду.
Дверь сломали и в хату вошли.
А на них водовоз Грибоедов,
Улыбаясь, глядел из петли.Он смотрел голубыми глазами.
Треуголка упала из рук.
И на нем был залитый слезами
Императорский серый сюртук.Александр Башлачев
"Грибоедовский вальс"
Глава I
Безмолвие, чуть тронутое ветром, сверкало бирюзой и белым. Скалистые горы, уходившие в голубое безоблачное небо, искрились на солнце выплеснувшимся снегом, клоками укрывавшим вершины и склоны. В окружении исполинских гор стеклянной безмятежностью застыла гладь озера. Драм-машина взорвала тишину, неутомимо отбивая ритм в девяносто ударов в минуту, басы заваливали канал. Около тысячи молодых и очень молодых ценителей техно отрывались на чуть тронутом рябью зеркале озера, под предводительством модного диджея.
– Ве-ли-кий Лю-уфт! – раздался откуда-то сверху громоподобный голос, от которого содрогнулись стены.
Над снежными вершинными появились два огромных робота-трасформера.
– Великий Люфт! – вскинув вверх руки, хором повторила толпа.
Трансформеры в ритм музыке начали молотить кулаками по заснеженным вершинам. Снег брызнул в стороны, скалы начали лопаться и осыпаться, обнажая сквозь трещины высокие замковые башни мрачного Средневековья. Глыбы гранита полетели вниз, превращая гладь озера в осколки. Звон разбитого стекла на несколько секунд перекрыл техноритм, скалы рассыпались в пыль, и теперь на их месте стоял величественный замок с высоченными башнями, острые шпили которых упирались в непроглядно черное небо, расцвеченное звездами и огромной луной по самому центру. Когда звон стих, пространство взорвалось новым техноритмом.
Ночной клуб использовал программу коллективных видений. Те посетители, кто не хотел их видеть, не активировали чип и находились в просторном помещении с низкими потолками и бетонными, выкрашенными в серый и голубой стенами. Те же, кто к видениям был подключен, могли насладиться приготовленным специально для них сценарием иллюзорного мира.
Слева от озера стояли два десятка столиков и изгибалась барная стойка. Свободных мест практически не было.
Из тускло освещенного окна под самой крышей одной из башен вылетела стая летучих мышей. Сделав круг над башней, они ринулись вниз, превращаясь в ведьм на метлах прямо над самыми головами танцующих. По крутой дуге ведьмы взмыли вверх и в беспорядочном движении зароились под луной в адском хороводе.
Евгений Ковалев вошел в клуб с главного входа. Яркая неоновая реклама в огромных витринах, колоритные мордовороты у массивных дверей, за ними темный коридор, заканчивающийся небольшим предбанником и четверкой в камуфляже, что называется, в полном боевом. Тактические бронежилеты, шлемы с прозрачным забралом, на ногах и руках легкие латы. Только Женя ступил в предбанник, холодный ствол штурмового автомата одного из бойцов тут же уперся в его лоб. Второй боец уже стоял за спиной первого, чуть левее и тоже целился подозрительному типу в голову. Двое других обходили Женю по бокам. В их руках он безошибочно угадал портативный "АГЭМ-77". Металлоискатель, совмещенный со сканером электронных устройств и анализатором летучих фракций отравляющих и взрывоопасных веществ.
– Стоять! – скомандовал старший из четверки.
– Уже стою. Ствол отведи.
Женя старался не делать не то что резких, даже просто лишних движений. Подобный досмотр посетителей ночных клубов последнее время стал делом обычным, так что морально он был готов к этой процедуре. А вот дискутировать с охраной о гражданских правах Женя готов не был. Пуля в башке могла быть не самым благоприятным, но наиболее вероятным исходом подобной дискуссии.
– Оружие, наркотики, запрещенные электронные устройства? – словно робот, выдал боец.
– Ничего незаконного, – ответил Женя.
От смотрящего в лоб автоматного ствола он чувствовал себя очень неуютно. Палец на курке, патрон, вопреки инструкции, в патроннике. Чихнет молоденький Рембо, или мышца непроизвольно сократится – и хана.
Женю с ног до головы ощупали и обнюхали сканером-газоанализатором.
– Чисто.
– Можете идти, – сказал старший, опуская автомат.
– Спасибо, – ответил Женя, стараясь скрыть дрожь в голосе. Не нужно давать повод для подозрения. Волнуется тот, у кого не чисто в мыслях.
Оказавшись в зале, Женя тут же попал под коллективные видения. Чип в его голове получил запрос на коннект, Ковалев дал отклик, и волна всеобщей иллюзии накрыла его. Женя осмотрелся, надеясь отыскать среди танцующих и пьющих посетителей свою одноклассницу. Может, не пришла?
Пытаясь привлечь внимание школьного приятеля, Ольга подпрыгивала у одного из столиков, за которым сидели трое ее спутников, махала рукой и что-то кричала, но слова тонули в грохоте модной музыки. Женя заметил одноклассницу, махнул рукой в ответ и начал пробираться сквозь толпу.
– Кто это? – перекрикивая музыку, вальяжно спросил Джек и отпил коктейль из высокого стакана.
– Мой школьный приятель, – садясь на стул, ответила Ольга. – Сегодня случайно столкнулись с ним в метро. Мы так давно не виделись, что он даже не сразу меня узнал.
Олины друзья оценивающе посмотрели на идущего в их сторону невысокого парня, одетого простенько, не по моде, затем переглянулись. Джек вопрошающе посмотрел на Антона, тот пожал плечами, скривив рот, неопределенно мотнул головой.
– Зачем он нам? – спросил Слон.
– Ты чего так напрягся? – поставив стакан на стол, спросил Слона Джек.
– Я не понимаю, зачем нам ее левые друзья, когда мы собираемся оторваться.
– Новый человек, новые впечатления, – заметил Антон. – Может, у парня есть деньги… Крошка, у твоего друга есть деньги? Может, он составит нам компанию?
Ольга растерянно улыбнулась.
– Откуда у него деньги, – сказал Слон. – У парня на лбу написано: чвача.
– Он не лох и не простак, – словно оправдываясь, объявила Ольга. – Нормальный парень. В нашем классе он был…
– Не заводись, крошка, – перебил ее Антон. – Просто у нас были планы на вечер. А твой приятель их, судя по всему, не разделяет. Да и… уж извини, не потянет.
Женя наконец пробрался сквозь танцующих. Музыка в этой части клуба была чуть тише, но басы все равно били по перепонкам.
– Добрый вечер, – громко сказал Женя, улыбаясь, но уже понял, что за столиком его приходу не рады.
Еще когда шел через танцпол, он подумал, что Ольгина компания будет сегодня совсем некстати. И, похоже, не ошибся. По виду типичные мажоры. Папенькины сынки, уверенные в том, что владеют всем миром, а все остальные для них грязь. Женя же рассчитывал провести приятный вечер с бывшей школьной подружкой. Погрузиться в приятные воспоминания, поболтать о старых знакомых. Если повезет, снова помять ее аппетитную попку. А теперь придется какое-то время сидеть в компании с этими засранцами.
– Присаживайтесь, Евгений, – не отвечая на приветствие, предложил Джек.
Женя не ошибся в своих предположениях. В голосе Джека чувствовалась снисходительность. Плевать. Если появится желание дать в морду, Женя не станет себя отговаривать.
Толпа танцующих выдавила из себя верткого паренька лет пятнадцати, разодетого как попугай.
– Есть фишки на любой вкус. Крек, экстези, кокс…
– Дурь для бедных, – протянул Джек. – Ты ошибся адресом, мальчик.
– Есть классные чипы с прошивкой на тысячу видений. Нейростимуляторы, спонтанные галлюциногены… Есть взломанные программы доктора Глюка.
– Твой товар сушит мозги, – заметил Слон. – Во взломанных чипах почти всегда есть трояны управления сознанием. Проваливай торговать в подворотню, или я сам сдам тебя полицаям.
Парень тут же исчез из вида, нырнув в толпу танцующих. Он совсем не испугался. Никто даже не сомневался, что местная полиция, хозяин клуба и даже служба технического контроля в курсе того, кто и чем здесь торгует.
Джек заговорщицки посмотрел на Женю.
– Наркота для пролетариев. Приличные люди для развлечения выбирают современные технологии.
По спирали ведьмы спустились на землю, соскочив с метел, превратились в косматых кельтов, выхватили мечи и с боевым криком бросились на танцующих. Танцующие расступились, треть из них тут же превратилась в разномастных воинов и с мечами ринулась на кельтов. Началась форменная резня. Девочки визжали от страха и удовольствия, мальчики свистели и криками подбадривали дерущихся.
– Класс, – оценил увиденное Джек, повернулся к Жене и спросил: – Так значит, ты старинный приятель нашей Азалии?
– Учились вместе, – ответил Женя.
– А я слышал, что вы были любовниками, – заметил Слон.
Ольга вздрогнула, растерянно посмотрела на Женю, затем на своих приятелей. Откуда… Она не рассказывала им об этом. Она об этом вообще никому не рассказывала.
– Ну какая любовь может быть у школьников, – с легкой иронией уклончиво сказал Женя.
– Первая, – проникновенно уточнил Джек.
Резня на танцполе закончилась. Складываясь по кирпичику, на месте кровавого сражения быстро выросло здание, скрывшее замок и танцпол за своими стенами.
– Посмотрите, как смутилась Орхидея, – улыбнулся Антон. – Похоже, ты угадал.
Ольга почувствовала, что краснеет, и не знала, куда спрятаться.
– Чем занимаетесь, Евгений? – поинтересовался Джек, переводя разговор на другую тему.
– Я программист.
– Сочувствую. Профессия программиста сейчас не очень уважаема. Не то что десять лет назад.
Здание над танцполом взорвалось тонной динамита. Половина посетителей присела от страха, другая половина, тонувшая в запрещенных стимуляторах, не обращая внимания на происходящее, продолжила танцы.
– Ты не отреагировал на финал этого клипа, – многозначительно заметил Слон. – Значит, знал, чем все закончится. Или не подключен?
– Ты тоже знал, – ответил Женя.
– В этом клубе я почетный клиент. Программу знаю наизусть. А тебя я здесь что-то не встречал.
– Я работаю на корпорацию.