Начальника охраны прииска этот довод, видимо, убедил. Карл начал объяснять свой план. Вход на Седьмой участок всего один, с западной стороны. Пять человек, вооруженных обычным для грабберов оружием - автоматическими винтовками, - он оставил у входа в долину, как раз за Колючей скалой. Если бандиты все же рискнут войти в долину, то неминуемо завяжется перестрелка - обойти позицию людей Карла просто нельзя, слишком мало места. Конечно, пять человек не удержат нападающих, поэтому у них строгий приказ - с началом перестрелки быстро отходить вглубь долины. В ста метрах от входа в долину их заменят люди Апостола и вторая группа из людей Карла, которые вооружены тяжелым оружием. Одному из этих отрядов поставлена задача отрезать бандитам выход из долины, только так можно покончить с этой шайкой раз и навсегда.
Миновав поселок грабберов, начали карабкаться по каменистому склону на невысокий гребень, с которого стал хорошо виден вход в долину. Северянин обратил внимание, что гряда буквально изрыта шурфами - видимо, здесь находилось большинство участков старателей. Дальше начиналась узкая тропа, которая привела их на небольшую площадку под выработками, заваленную пустыми ящиками, консервными банками и прочим мусором. Шериф не дал времени отдышаться, лишь несколько секунд на то, чтобы поправить сбившуюся во время лазания по скалам амуницию.
- Идешь со мной, - сказал он Северянину. - Удачи, Карл!
В темноте Северянин не мог разглядеть выражение лица начальника охраны прииска. Дальше они пошли с шерифом вдвоем. Несмотря на свои габариты, Возняк оказался неплохим пешеходом. Спустившись с гряды, Северянин оказался в узкой лощине, один конец которой упирался в крутые скалы, а второй открывался в долину. Идеальное место для огневой позиции; теперь всякий, кто задумал бы попасть на Седьмой участок, оказался бы у них на виду.
- Привал! - скомандовал шериф и опустился на камень.
Северянин не спеша раскрыл рюкзак, достал кофр с разобранным автоматом. Прежде он всего дважды разбирал и собирал свой "тридцать второй", и это занятие показалось ему делом очень несложным. Теперь же он затратил на эту процедуру куда больше времени, чем на военной базе у Зебровски; во-первых, собирать оружие в луче фонарика было делом новым, а во-вторых, у него почему-то дрожали пальцы. Наконец, автомат был собран: Северянин вставил в гнездо магазин, щелкнул затвором и посмотрел на наблюдавшего за ним шерифа.
- Я готов, - сказал он.
- Вижу, - ответил Возняк. - Помни, стрелять только после меня.
- Я помню.
Они расположились по разным сторонам лощины, метрах в десяти друг от друга. Северянин надел гермошлем, но никаких переговоров в наушниках не было слышно - только потрескивание. Мелькнула мысль: те, кто собрался сегодня напасть на Седьмой участок, опытные ребята, всю подготовку к нападению ведут в режиме радиомолчания, чтобы их разговоры не перехватили. Елки-моталки, в какое же дело он сунулся! Я не боюсь, сказал он себе. Нисколько не боюсь, а то, что я принимаю за страх - всего лишь волнение. Северянин включил внешний микрофон, но это ничем ему не помогло: микрофон улавливал только шум ветра и шорох ссыпавшегося под ноги песка. Прошло очень много времени, прежде чем эти однообразные звуки сменил приближающийся шум нескольких мощных двигателей.
- Ого, а вот и гости! - сказал Возняк. - Готовься, парень, сейчас начнется.
Северянин хотел ответить, но тут ухнуло так, что земля задрожала, а темное ночное небо взлетело вверх, подброшенное огненной вспышкой. Мгновение спустя застучали винтовочные очереди, и эфир сразу захлестнула волна звуков - выстрелы, крики, разноязыкая ругань, лязг, грохот, шипение. Северянин сидел за валуном, сжимая в руках автомат и слушал жутковатую музыку боя, который разворачивался в нескольких сотнях метров от него. Сердце у него противно сжималось, пот начал стекать на глаза. Он косился на Возняка, но шериф как застыл в одной позе, так и продолжал в ней оставаться, сосредоточенно глядя вперед, на выход из лощины.
Звуки, доносившиеся через внешний микрофон, стали громче. Беспорядочная стрельба стала приближаться - видимо, люди Карла начали отходить. Северянин, вспомнив о своем проваленном экзамене, о скрэтче в подземных лабиринтах, быстро нащупал в поясной сумке термобарическую гранату, вставил ее в подствольник, взвел спусковой механизм. Впереди в темноте замелькали какие-то огни.
Ему показалось, что кто-то промелькнул у входа в лощину, метрах в тридцати перед ним. Потом ослепительно полыхнуло несколько вспышек, похожих на фотографические блицы - это разорвались попавшие в кого-то или во что-то плазмоиды. В наушниках раздался крик боли и ярости. И тут во внешний микрофон ворвался грохот выстрелов шерифа Возняка, сменившись мелодичным звоном падающих на камни стреляных гильз.
Северянин нажал на спуск подствольника. Хлопок - а затем оглушительный взрыв, окрасивший ночь багровым пламенем. На миг Северянину показалось, что в этом огненном вихре он увидел черные изломанные фигуры, подброшенные силой взрыва в воздух. В наушниках послышался жуткий нечеловеческий вопль, от которого новая волна ледяного пота выступила по телу. Возняк снова открыл огонь, целя куда-то за камни - оттуда доносился глухой тяжелый рокот, будто за краем лощины двигался тяжелый самосвал. Северянин отважился выглянуть из-за валуна, посмотрел в ту сторону. По долине в их сторону быстро передвигалось что-то темное. Включив прибор ночного видения, Северянин увидел, что это броневэн. Башня бронемашины угрожающе вертелась, выбирая цели для двух кинетических пушек и шести гранатометов. В наушниках что-то кричали - не разобрать. Он не видел, как на обрывистой скале метрах в двухстах от него поднялся человек, вооруженный переносным ракетным комплексом, навел его на броневэн. А потом файерболл пошел на цель, и бронированная машина в мгновение ока превратилась в раскаленный огненный шар. Ударная волна от взрыва пронеслась и по лощине, заставив Северянина пригнуть голову. Когда растаяло эхо взрыва, стало вдруг так тихо, что будто заложило уши. Северянин нашел в себе силы встать, посмотреть туда, где был броневэн. Он увидел только пылающие развороченные обломки, от которых к ночному небу шел черный жирный дым. Бронированный монстр так и не успел ни разу выстрелить. Человек с файерболлом поставил в сражении точку. За краем долины еще шла стрельба, но теперь это были редкие, чаще одиночные выстрелы - бой затихал.
- Порядок, парень! - Возняк подошел сзади, хлопнул Северянина по плечу. - Кажется, мы их уделали. Пойдем-ка, глянем на свежее жаркое!
На одеревеневших ногах Северянин поплелся за шерифом. Ему совсем не хотелось смотреть на свою работу. Первый труп лежал сразу за большим прямоугольным валуном у входа в лощину; ноги и руки нелепо изломаны, голова запрокинута - казалось, в этом теле не осталось ни одной целой кости. Возняк деловито обшарил сумку покойного.
- "Перса" нет, - пробормотал он, - и документов никаких. Безымянный покойничек!
Еще двое лежали в той стороне, в которую выстрелил гранатой Северянин. Трупы еще дымились, их сплошь покрывал тонкий сероватый пепел, похожий на цементную пыль. Когда Возняк перевернул одного из них на спину, из-под расколотого забрала гермошлема убитого потекло что-то темное и вязкое. Северянин отвернулся - желудок у него медленно, но неумолимо пополз к горлу.
- Черт, все пустые! - удивлялся Возняк. - Ничего, я разберусь, что это за парни. Эге, а у этого маду есть! Северянин, твой трофей!
- Забери себе, - сквозь зубы ответил Северянин. Желудок снова отозвался угрожающим спазмом.
От броневэна остался только развороченный каркас с обгоревшими колесами и куча бесформенных обломков, усеявших песок на несколько десятков метров вокруг. От экипажа не осталось ничего. Еще дальше Северянин увидел опрокинутый карт и возле него какую-то темную кучу, но идти туда не стал. Противная дрожь из живота перекинулась на ноги. Щелкнула система жизнеобеспечения, и под забрало стал подаваться кислород. Постепенно Северянин приходил в себя. Неожиданно появилась мысль; а сколько человек они сегодня убили? Троих он видел, у перевернутого карта лежит еще один. Сколько людей было в сгоревшем броневэне? Трое, четверо, пятеро? Так или иначе, минимум двое на его совести. Желудок опять начал противно пульсировать, и Северянин поспешил снять гермошлем, чтобы его не стошнило прямо в респиратор. Дуновения свежего ветерка в лицо он не дождался. Душный горячий воздух был неподвижен и быстро наполнялся вонью горелой резины.
Со стороны обрывистой скалы показались люди. Один из них был тем стрелком, который ракетой сжег броневэн - теперь пусковая труба висела у него за спиной. Увидев их, Возняк бросил обыскивать трупы, зашагал пришельцам навстречу. Северянин наблюдал в оцепенении, как они жмут руки и хлопают друг друга по плечам.
- Эй, Северянин! - услышал он голос шерифа. - Давай сюда!
Северянин закинул автомат за спину, зашагал к прибывшим. Граббер с ракетным комплексом за спиной первым протянул ему руку.
- Здравствуй, брат! - сказал он. - Ты ведь Северянин? Анна мне сказала о тебе. Я Вадим, или, как меня зовут здесь, Апостол. Вот видишь, в наших краях иногда и повоевать приходится.
- Нам надо поговорить, Апостол.
- Сначала тебе надо прийти в себя, - со смешком сказал граббер. - Увидимся позже. А пока мне нужно идти. Там один из моих ребят ранен.
X. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
Штурмовой планетолет (дредстер) - класс боевых планетолетов, поступивших на вооружении Военно-космических сил как Восточной Конфедерации, так и Западного Альянса во второй половине XXII века с началом освоения дальнего Внеземелья. Всего было построено 9 машин такого типа. Основным назначением дредстеров является нанесение точечных ракетно-лучевых ударов по объектам на поверхности планеты с высот от 200 до 1500 км. Экипаж - 12 человек. После гибели дредстера "Нимрод" (ВКС Западного Альянса), были сняты с вооружения и заменены на штурмовые роботопланы класса FGSX.
("Ключи от Галактики; краткая история военно-космических сил человечества".)
Вчерашний день запомнится мне на всю жизнь. Во-первых, я-таки отыскал загадочного Апостола. Во-вторых, в бою у Колючей скалы мы убили восемнадцать человек - это мне потом шериф Возняк сказал. Наши потери - два человека, один из них приятель Апостола. Плазмоид разворотил ему всю брюшину. Парень умер еще до того, как его успели доставить в госпиталь при прииске. Вот такая вот печальная арифметика. Шериф говорит, что бандиты на прииск больше не сунутся - такого отпора они конечно же не ожидали. Честно говоря, мне все равно. Я больше пытаюсь разобраться в себе, понять, что со мной происходит. От моих мыслей мне становится что-то уж очень невесело. Раньше я был просто бичом, теперь я убийца.
Но не это печальное обстоятельство сегодня занимает с утра мои мысли. Я вернулся в свой номер только под утро, был в некотором подпитии, заснул на какой-нибудь час и увидел сон. Странный сон, ничего подобного мне не снилось никогда в жизни. Я видел невероятных размеров круглый зал, и в самом его центре стоял я. Меня окружал свет - море голубоватого чистого ослепительного света. Этот свет пронизывал меня, будто тело мое было сделано из стекла. И еще я слышал женский голос - мне показалось, что это был голос Кати. Она звала меня, но почему-то называла меня Иэн. Ее голос звучал испуганно, и мне казалось, что она меня боится. Мне хотелось пойти на голос, и я пытался сделать шаг, только какая-то сила меня не пускала. Я не мог понять, что это за сила, только одно знал наверняка - источник этой силы прячется в голубоватом сиянии, окружившем меня. Я все время упирался в невидимую преграду, в какую бы сторону не пытался шагнуть. Потом вдруг свет померк, и я оказался в полной темноте. Только через некоторое время я сообразил, что проснулся и лежу с открытыми глазами в комнатке гостиницы прииска.
Итак, одно задание Зебровски я выполнил. Оно больше соответствовало моим желаниям, чем идея найти Контактера. Кто бы ни был этот Контактер, Бог с ним. Мне он неинтересен. Мне все равно, что случилось с агентами Зебровски - меня-то Контактер убрать не пытался, и я убивать я его не хочу. И так мои руки со вчерашнего дня замараны человеческой кровью. Главное - я нашел Апостола. Сегодня я поговорю с Апостолом и послушаю, что он мне скажет насчет похода в Территорию Хаоса и Панацеи. Если Анна сказала мне правду, то Апостол и сам должен интересоваться Панацеей. Если же он не захочет взять меня в попутчики, то я намерен идти во владения Везалия сам, в одиночку или с этим энтузиастом Сайксом.
Кстати, сегодня мне пришла в голову странная мысль. Ни Зебровски, ни его люди за все эти дни ни разу не попытались вступить со мной в контакт. Неужели майор так во мне уверен? Или же это хитрый тактический ход, способ заставить меня поверить в то, что я не безмозглый исполнитель чужой воли, что я действую по собственному сценарию? Майор молчит, а ведь я не выполнил его приказ, не встретился с агентом в Ураниум-Сити. По большому счету, все это ерунда. Мне не стоит думать о Зебровски и о прочем, что не входит в мои планы. Я ищу Панацею, остальное мне неинтересно.
Надо не забыть спросить Апостола о заводе номер два. Костыль уверял, что там могут быть следы Панацеи. Думаю, Апостол знает правду. Если слухи о производстве Панацеи в Долине Снов - не очередная грабберская байка, то стоит начать именно оттуда. Конечно, Сайкс будет страшно недоволен, но это его проблемы. Он может отправиться за Линию и без меня.
* * *
Шумная попойка продолжалась всю ночь. Это был самый разудалый мальчишник, который Северянину когда-либо приходилось видеть. В баре Ли Вона собралось человек восемьдесят, практически все, кто был свободен от смены в прииске. Грабберы Долины Бурь шумно отмечали победу над бандитами, причем с количеством принятого на грудь биддла и пива увеличивались число убитых негодяев и личный вклад в победу каждого из участников вечеринки. В половине четвертого утра шериф Возняк заплетающимся языком провозгласил последний тост за "храбрых грабберов нашего прииска". После этого Ли Вон предложил всем выматываться из его заведения. Северянин, наконец, смог вздохнуть с облегчением.
- Хорошие ребята, - произнес шериф с пьяным умилением в голосе, глядя вслед последним участникам мальчишника, с хохотом и пением исчезавшим в дверях бара "Веселые рудокопы". - Но все-таки в бою были мы! Мы надрали задницы этим сволочам, а, Северянин? А эти черенки сидели по домам, трясясь от страха. Я прав?
- Конечно, прав, шериф, - сказал Северянин, с трудом перебарывая зевоту. - Все, пора спать. Джон, идемте!
Сайкс, дремавший за одним из столиков, только помотал головой. Он был до безобразия пьян еще до полуночи - не умея пить, вздумал тягаться в скорости поглощения спиртного с грабберами, взявшими его в свою компанию, да еще и намешал биддл с пивом. Потом его несколько раз уводили в туалет какие-то сердобольные ребята. Остаток вечера археолог, зеленый и потный, молча страдал в углу, время от времени рассказывая что-то бессвязное пустым бутылкам на столе. Самое время уложить его в постель - по совести, это стоило бы сделать много раньше.
- Ник, я… - Сайкс икнул, страдальчески сморщился. - Я… не могу идти!
- Оставь его, - сказал Ли Вон Северянину. - Я сама отведет эта пьяница наверх.
- Ты молодец, Северянин, - шериф освежился большим глотком пива. - Не робкого десятка. Я, признаться, не был в тебе уверен.
Эту фразу Возняк произнес в двадцатый раз за вечер. И в двадцатый раз Северянин только пожал плечами в ответ.
- Не надо сейчас пить пиво, - сказал Ли Вон шерифу. - Потом голова болеть.
- Правильно, - раздался чей-то голос. - Пиво подождет. Бутылку ржаного биддла "Пять смертей". Я еще не пил с Северянином.
Апостол подошел к стойке и с улыбкой протянул Северянину руку. Он был без гермошлема, и Северянин наконец-то смог разглядеть его лицо. Молодой, светловолосый, светлые глаза кажутся бесцветными из-за густого загара. Сходство с Анной было поразительным, Северянин даже подумал, что они двойняшки. Но первое, что бросилось ему в глаза, была правая щека Апостола - кожа на ней не покрылась загаром, вздулась и жирно блестела. Анна сказала правду: у ее брата лучевая проказа, пока еще в начальной стадии. Однако грабберы в Загоне говорили Северянину, что эта болезнь прогрессирует очень быстро…
- Ваш друг набрался, - с усмешкой сказал Апостол, показывая на Сайкса. - Ничего, ему это полезно. Алкоголь на Аваллоне лучшее лекарство. Выпьете со мной?
- Конечно, - Северянин кивнул. - Вы припозднились что-то.
- Я со своими людьми вернулся на Седьмой участок. Осторожность не помешает. Эти ребята могут вернуться.
- После того, как мы выпустили кишки восемнадцати из них? - Возняк хмыкнул. - Никогда! Они теперь смазали пятки до самого Увара.
- Не думаю, - Апостол принял из рук Ли Вона бокал с биддлом. - Это профессионалы. Ты видел, как они вооружены и экипированы. Среди вещей только оружие и боеприпасы, никакой выпивки и стимуляторов. Оружие у всех новенькое, будто только что со склада. Это не кодла бандитская, Милтон. Это наемники, и нанял их кто-то очень платежеспособный и влиятельный.
- Ты на компанию намекаешь?
- И на нее тоже, - Апостол чокнулся с Северянином. - За Высшую Гармонию.
- Что вы понимаете под Высшей Гармонией? - осведомился Северянин.
- То, что выше звезд и человеческих страстей, жизни и смерти, с чем может сравниться только Вечность, - ответил Апостол. - Это суть Аваллона, Николай Дмитриевич. Однажды вы это поймете.
- Позвольте спросить, а когда вы это поняли?
- Когда побывал там, за Линией Смерти. Хороший биддл. Ли Вон, у тебя есть еще пара бутылок такого?
- Для Апостол есть, - китаец показал на дверь в подсобку. - Маркшейдер Хоффнер просила тоже. Но я оставлять тебе.
- Давайте еще по глотку, - Апостол налил себе и Северянину. - Милтон, выпьешь с нами?
- С удовольствием. За лучших парней в Долине Бурь! - Возняк залпом осушил свою порцию, крякнул, вытер красное потное лицо платком. - Пора немного поспать. Выпил я сегодня хорошо, самое время на боковую. Пока, Ник. Пока, Апостол. Приятно было сегодня пострелять в вашей компании.
Северянин проводил взглядом удалявшегося качающейся походкой шерифа, потом вспомнил о своем биддле и сделал глоток. Биддл был очень крепкий, он огнем растекался в желудке, и в голове начало сильно шуметь - или это шумит от усталости и бессонной ночи? Если Апостол будет ему подливать и дальше, с ним случится то же, что с беднягой Сайксом. А разговор еще по сути и не начинался.
- Не беспокойтесь, Николай Дмитриевич, больше я вам не налью, - услышал он насмешливый голос Апостола. - Хорошенького понемногу.
- Дьявол, вы читаете мои мысли? - Северянин с искренним изумлением посмотрел на молодого человека. - Вы телепат?