В это время танкер начал перекачивать воду в танки линкора. Открылась и шлюзовая камера, но, вместо двух хинков, как это бывало обычно, на борт ворвалась целая рота вооруженных бластерами солдат. Все находящиеся в этот момент в переходном отсеке хаски были перебиты за считанные секунды. После этого их командир, в сером балахоне, передал по мобильной рации:
- Корма наша.
Стоящий за спиной Айрр Балокка высокий, даже по меркам хинков, под четыре метра, начальник личной охраны Правителя не сказал ни слова, только нажал на кнопку браслета на левом запястье.
В этот же самое время на линкор из двух других пристыковавшихся к линкору кораблей ворвались еще две группы захвата. Одна из них, находящаяся в самом центре корабля, тут же занялась внутренними коммуникациями. Один из хинков вскрыл панель, и, сверяясь с чертежами, перерезал плазменным резаком один из мощных кабелей. Теперь из рубки не возможно было послать ни один сигнал во вселенную. Между тем в самой рубке по-прежнему шла мирная беседа.
- Так какова цель этой вашей экспедиции, Хорта? - спросил Айрр Балокк.
- Исследование зоны скопления звезд в районе плюс тысяча сорок - минус шестьсот сорок шесть - три тысячи пятьдесят два.
Хинк удивился.
- Но это же очень далеко?
- Да, туда лететь только три года по межзвездному измерению. Но, зато там есть большая вероятность обнаружения разума. Мы проанализировали все данные по этому району, и семьдесят процентов вероятности, что там уже существует хорошо развитая цивилизация.
Хинк чуть насмешливо хмыкнул.
- Вы по-прежнему считаете своей главной миссией распространение знаний по всей вселенной?
- Конечно. Мы уже спасли две цивилизации от полного уничтожения из-за космических катаклизмов.
Айрр Балокк снова криво усмехнулся.
- Ченды и марги?
- Да.
- Я бы не назвал их сильно развитыми. Примитивные создания уровнем рассудка чуть выше зверей. Практически это еще животные.
- Ну, двести лет назад и у вас тут бушевали совершенно необъяснимые войны. А сейчас?
- Да, сейчас все по-другому. За что мы всегда будем вам благодарны…
В это время раздался шум, и в рубку ворвался один из членов экипажа корабля, тарк.
- Командор!.. - успел вскрикнуть он, и тут же ему в спину ударил плазменный заряд. Хорта не успел ничего понять, как в рубке заблистали выстрелы бластеров телохранителей правителя. За считанные секунды вся дежурная смена операторов была уничтожена. Только один оператор успел протянуть руки в кнопке экстренной подачи сигнала СОС. Но его чахлую руку перехватил сам Балокк. Кисть хаска даже треснула под пальцами гиганта. Оператор успел вскрикнуть от боли, и в тоже мгновение начальник охраны вонзил в его череп громадный нож. Теперь в живых из экипажа оставался только сам командор Хорт. Когда трупы членов экипажа были вынесены из рубки, Глава хинков продолжил свою мысль.
- Я уже говорил вам, Хорта, что на вашем месте я бы не доверял так сильно мало развитым цивилизациям. Вы всех меряете по себе, по своей истории, по своим принципам. Но мы - не вы, совсем не вы. Десять миллионов циклов мы жили в режиме постоянной войны. Война - это наша жизнь. Сейчас эта жажда крови просится наружу. Война, которую мы начнем через один цикл, будет самой страшной во Вселенной. Мы уничтожим всех вас: хасков, тарков, блогов, этих глупых чендов и маргов, тупых лардов - всех.
- Но, зачем? Зачем вам это надо? - сдавленным голосом спросил командор. - Что вам не хватает? У вас же есть все!
- Затем, чтобы доказать, что мы самые лучшие в этой Вселенной. Вы все будете только кормом для наших детей.
У Хорты нашелся свой аргумент.
- Но, если вы уничтожите всех, то опять будете жрать себе подобных? Вы просто вернетесь во времена каннибализма.
- Вряд ли. Вы же сами говорите, что наша вселенная бескрайняя. Тогда мы направимся туда, где должна быть жизнь. Расширять пределы империи. Ну, и даже если мы уничтожим всех? Если мы не найдем себе новых врагов? Что в этом страшного? Выживет сильнейший хинк. Умение убивать и выживать самим выкует самую сильную расу Галактики. После того, как вы неосмотрительно приказали нам сокращать рождаемость, мы перестали вам доверять.
- Но… но вы же сократили рождаемость? - не понял его Хорта.
- Нет, ни за что. Мы просто начали собирать яйца в специальные инкубаторы. Там они могут храниться сколько угодно времени. Полцикла назад мы начали их размораживать и растить новое потомство. Через два цикла у нас будет армия в три миллиарда солдат. А эта махина, - он поднял вверх руки, - станет курицей несушкой для нашей будущей армады нашего непобедимого космического флота.
После этого он усмехнулся.
- Прощайте, мой первый учитель. Жаль, что вы не увидите краха вашей цивилизации.
Балокк кивнул головой своему охраннику, и тот мощным ударом ребра своей четырехпалой руки переломил командору шею. А Глава хинков поудобней устроился в освобожденное кресло и с удовольствием положил руки на штурвал управления кораблем.
- Ах, как я все это люблю, и как я по всему этому соскучился, - пробормотал он. - Все-таки это гораздо интересней, чем управлять планетой.
Через два часа линкор плавно опустился на огромную платформу на безатмосферной луне третьей из планет в системе Хинкерид. Платформа тут же опустилась вниз, и крыша, замаскированная под природные скалы, сомкнулась над кораблем.
- Как в добрые, старые времена, - сказал Айрр Балокк, - причаливание всегда было моей гордость. Никто на курсе не выполнял его так точно и мягко. А теперь, господа, - он нажал на пульте несколько кнопок, и на экране появились какие-то сложные схему, - вот вам план этого корабля, а это, - он поднял вверх руки, - сам корабль. Надеюсь, вам удастся скопировать эту старую развалину. Только увеличьте мощность его орудия в два раза. Только когда эти вымирающие недоумки почувствуют его мощь на своих бортах, только тогда они поймут, что я был всегда прав.
Рассказ Сакиса был прерван взволнованным голосом дежурного оператора. Зорича неприятно поразило то, что информация была только на языке хасков. Серб уже знал, что для этого они должны были нажать какую-то лишнюю кнопку, а, значит, это сообщение не предназначалось для ушей землян.
- Мы договорим завтра, - быстро сказал Сакис, и изображение лица главы империи хинков исчезло с экрана.
"Что-то у них случилось, - подумал Зорич, глядя, как торопливо уходит по коридору его собеседник. - Но что?"
Глава 5
День третий.
На следующий день Александр Соболев рассматривал на информационном экране примерно такой же чертеж корабля, что в свое время и Глава восставших хинков. Собрание будущих флотоводцев происходило в запасной, кормовой рубке линкора. По уверениям хозяев она была отключена от управления кораблем, но питание и все внешние функции у ней оставались. Практически, сейчас это был самый умный в галактике тренажер.
- Итак, господа, это наша коробка в разрезе. Как видите, муравейник еще тот. Большое хозяйство и хлопотное, - вещал Джон Маккормик. - И вы должны выучить все это как "Отче наш". Единственное, что нас не касается, это ядерный отсек. Этим у нас занимаются физики, - и рыжий американец кивнул в сторону сидевшего в сторонке с несколько отрешенным видом небритого мужчину в больших очках с толстыми стеклами.
- Какова скорость передвижения нашего корабля? - Первым делом спросил Соболев.
- Ну, скажем так - в сорок раз быстрее скорости света. Это трудно себе представить. Скажем, до Сириуса, звезды, которая все знают, самая ближняя к нам, мы бы достигли ее за несколько дней.
- А вообще-то, хотелось бы узнать, за счет чего обеспечивается такая скорость передвижения? - Спросил Фазиль Ренатович Фатахов, в недавнем прошлом командир подводной лодки, капитан первого ранга. После вторжения хинков именно он возглавил подземное убежище Холодильник в окрестностях Мурманска. Он сам каким-то образом узнал о столь перспективном наборе и напросился в группу пилотов. За эти сутки численность курсантов была увеличена более чем втрое, и теперь их группа насчитывала сорок человек. Среди курсантов татарин был самым возрастным, с сединой на висках и в роскошных усах. Впрочем, ее он заработал как раз в первый день вторжения, потеряв за считанные минуты всю свою семью.
Джон развернулся к физику.
- Айртон, вы сможете объяснить нам принцип движения нашего корабля?
Лицо у физика стало несчастным.
- Только в общих чертах. У нас в группе два академика, десять докторов наук, все из разных стран, но все мы сейчас чувствуем себя простыми школьниками. Все то, что мы знали раньше, все эти наши ядерные теории - это первый класс школы. А хаски они сейчас, - он показал рукой куда-то выше своей головы, - на уровне учителей.
- Так что, теория относительности не права? - спросил Соболев. - Зря Эйнштейну давали Нобелевскую премию.
- Нет, теория права, но до определенных пределов. Всегда были какие-то факторы, говорившие о том, что существует еще какие-то элементарные частицы, которые были неуловимы для наших приборов. Громадное количество энергии исчезало, пропадало, словно в никуда.
- Вы говорите о нейтрино? - спросил один из японцев, не то Накаями не то Токугава. Соболев еще не научился их различать.
- Да, и о них тоже, - подтвердил физик, - только там не одно нейтрино, а целый класс частиц. Если коротко, то после разгона до световой скорости мы включаем катализатор и… Дальше объяснить трудно. Мы сейчас как-то даже еще не можем понять, не то мы находимся внутри оболочки из этого самого нейтрино, не то просто превращаемся в него. У нас с хасками разные терминологии, разные подходы к физике, мы сейчас пытаемся выработать общие термины, один подход. Все это очень сложно.
- Но, если бы мы сами превратились в нейтрино, то нам уже не нужно было каждый день жрать и пить, - пробормотал Фазиль Ренатович. Физик поморщился.
- Да, кто его знает. Кто сказал, что формы жизни бывают только белкового вида? Может, мы переходим в другое измерение со всеми нашими привычками и недостатками.
- А как там с навигацией? - спросил поляк, Леон Курчинский. Его определили как раз в навигаторы. - Мы что, летим какими-то там коридорами, чтобы ни с чем не столкнуться по пути?
Айртон снисходительно улыбнулся.
- Нет, вот это как раз вымыслы фантастов, на самом деле никакие коридоры нам не нужны. Пока мы под защитой нейтринной оболочки, мы проникаем сквозь все. Пронзаем любую материю насквозь, как пуля сквозь яблоко. Сейчас мы несемся сквозь планеты, сквозь звезды. Может быть, сейчас мы пролетели сквозь такую же планету, как наша Земля, но никто из живущих там местных жителей даже не заметил этого. Мы проходим сквозь все, для нас не страшны даже черные дыры.
Вот теперь для всех курсантов настало время истинного шока. Соболев так же на секунду представил, что он сейчас проносится сквозь толщу планетарной материи, и ему стало как-то не хорошо. А физик не успокаивался. Он словно хотел добить их всех новыми реалиями.
- Самое удивительное, что существуют еще более быстрые частицы, чем нейтрино. Если говорить простым, земным языком, то это что-то, вроде радиоволн. Их и используют хаски и хинки как радиоволны. Мы можем передать сообщение, и оно достигнет выбранной цели в двадцать раз быстрее нас.
Фазиль Ренатович вытер со лба пот.
- Да, к тому трудно привыкнуть. Давай дальше, наследник Эйнштейна, добивай нас.
В это же самое время у Зорича были свои проблемы. И они нарастали не только с каждым днем, с каждым часом. Первыми его начали доставать врачи. Пришла Алина Васильевна Зубова, с недавних пор главный врач линкора, привела с собой немецкого профессора Ганса Гольденберга, и начала напирать на серба.
- Полковник, нам надо срочно менять режим корабля.
- Как это? - не понял тот.
- Очень просто. Сейчас у нас стоит бесконечный день. Вы пробовали когда-нибудь три дня подряд не спать?
Но серба было не так просто пронять.
- Пробовал, - согласился он. - Это было в походе на Митровицу в девяносто пятом. Тогда албанцы зажали нас со всех сторон, приходилось вести бесконечные бои. Трое суток беспрерывных боев.
- Ну и как? Весело вам было за эти три дня?
- Нет, было трудно, но надо было, и пришлось вытерпеть.
- Но сейчас не война, и у нас не армия, - возразил Гольденберг. - И жить нам придется в таком режиме не три дня, а год. Надо установить такой же режим чередования времен суток, как на земле. То есть: день - ночь.
Зорич удивился.
- Мне казалось, что народ и так отдыхает, когда хочет. Когда идешь по кораблю, то постоянно видишь спящих людей.
- Да, но что это за сон?…
Тут в разговор снова вступил профессор.
- Погодите, Алина. Да, полковник, они спят, но это нездоровый сон. Большая часть землян находятся в таком состоянии уже кто две, кто три недели, а то и больше. Вы заметили, что люди пытаются хоть как-то отгородиться от света, от соседей? Все эти занавески, куски непонятно откуда взявшегося пластика. Жизнь в таком режиме ведет к неизбежным неврозом, ухудшению физического состояния, а потом наступит волна психоза. И это уже чревато бунтами, бессмысленными и жестокими.
Зорич сдался.
- Хорошо, какой режим вы советуете установить?
- Приближенный к земному.
- Насколько я знаю, у хасков чуточку другой режим. У них в сутках двадцать пять. Пятнадцать бодрствования, десять сна.
Медики согласились.
- Это вполне разумно. За десять часов можно вполне отдохнуть. А пятнадцать часов - достаточное время для бодрствования.
- Хорошо, мы сегодня же объявим о разделении суток на ночь и день. Кстати, Столяров, когда наступит эта самая ночь?
Столяров поколдовал в своем компьютере, и улыбнулся.
- Через пятнадцать минут. Пора петь: "Спят усталые игрушки…"
Через три часа Зорич лично прошелся по темному линкору. В каждом отсеке на потолке горели только несколько панельных ламп, стоял скорее полумрак, чем полная темноту. Но и при этом минимуме света вся эта многомиллионная масса людей спала. Это было потрясающе, серб никак не думал, что все они уснут так быстро. Все отсеки корабля были заполнены звуками храпа, сопения, кто-то бормотал, кто-то вскрикивал во сне. Но никто не ходил, не разговаривал, не пытался бодрствовать. Все семь с лишним миллионов землян просто провалились в долгожданный, уже почти забытый ночной сон.
Полковник вернулся в рубку, там его уже ждал Сакис. Зорич уже привык различать настроение хаска по наличию морщин на его лбу и цвету кожи. Сейчас она была какого-то нездорового, сероватого оттенка.
- Здравствуйте, командор. Давно мы с вами не виделись. У вас, я вижу, какие-то проблемы? - Спросил серб.
- Да, есть некоторые неожиданные факторы.
- Что такое? Мы можем вам как-то помочь?
Сакис чуть помедлил, потом признался.
- Вряд ли. Время слишком упущено. У нас серьезные проблемы со здоровьем. Появилась какая-то новая инфекция, у нас очень тяжело болеют шесть хасков. Вчера заболел адмирал Марч.
Зорич сразу озаботился. Марч был командующий этой небольшой эскадрой, самый старый, очень умный и рассудительный хаск. Душан его искренно и очень сильно уважал.
- Вот оно что. Я думал, что с вашим уровнем науки такие проблемы уже в прошлом.
- Да, в каждой экспедиции есть свои микробиологи. Это именно для того, чтобы быстро найти лекарство или вакцину он новых болезней. Но, в этот раз все получилось очень сложно. Дело в том, что первыми свалились как раз сами микробиологи. Они были в таком состоянии, что мы вынуждены были поместить их в саркофаг консервации.
Зорич присвистнул. Он видел эти самые саркофаги консервации. В одном из них находилось сейчас тело генерала Райта. По уверениям хасков, там оно могло сохраняться сколько угодно, и всегда было готово к оживлению.
- Да, тяжелый случай. Что вы хотите предпринять?
Сакис чуть помолчал, потом сказал.
- Марч предложил нам предоставить вам на линкоре все права владения.
- То есть?
- Вы не только допускаетесь к управлению корабля, но и ко всем другим нашим стратегическим знаниям. Это включает управление боевым оружием, навигацией, связью, системой жизнеобеспечения. Есть предложение к каждому нашему оператору приставить вашего человека для обучения.
- Метод быстрого овладения? - Понял Зорич.
- Да, тогда все обучение производится на уровне знания нескольких кнопок.
- Хорошо. Когда мы можем начать обучение?
- Хоть сейчас.
- Сколько вам нужно человек?
- Со всеми сменами более ста.
- Считайте, что через час у ваших парней будут наши дублеры.
На то, чтобы поднять картотеку и вызвать в штаб всех кандидатов в операторы, ушел как раз час. Зорич поразился тому, что за такой короткий период Луи Фиш так хорошо изучил многочисленную картотеку на такое огромное количество людей. Душан не удержался, и похвалил француза. Тот пожал плечами.
- У нас на этом корабле большой потенциал во всех сферах деятельности. От сантехников, до микробиологов и химиков.
- А наши эти микробиологи могут помочь хаскам?
- Уже помогают. Кстати, похоже, что и нас накрывает волна эпидемии. Это выражено не так сильно, как у хозяев, но есть некоторые опасения.
Через пять минут подошла Алина Васильевна, и подтвердила слова француза.
- Это началось еще дня за три до старта, а сейчас мы имеем вполне определенную эпидемию. Сегодня у нас с жалобами на температуру и головную боль зафиксировано тридцать три тысячи больных.
- Какие перспективы?
- Печальные. В таких жутких, скученных условиях переболеют все семь миллионов землян. Мы не можем даже изолировать больных, у нас просто нет возможности развернуть такой огромный изолятор.
- Смертность?
- Возможность есть, особенно у ослабленных и пожилых землян. Но, процентность возможности летальных исходов небольшая. А так это больше всего напоминает наш грипп.
Зорич припомнил еще кое-что.
- Да, а как там идет изоляция больных Спидом и всеми другими неизлечимыми больными?
- Этих мы изолировали еще по прибытию. Выявлено двести десять человек больных спидом, два сифилитика, три туберкулезника. У одного обнаружена проказа в активной форме.
- Что с ними теперь делать?
- Лечить. У хасков есть нужные технологии, нужно только забить данные на наши, людские параметры. Нескоро, к концу полета, но мы их вылечим окончательно.
- Хорошо. Кстати, где они сейчас?
- На четвертом эсминце.
- Хорошо. Сейчас нам надо дорожить каждым человеком.
Затем Зорич решил лично посмотреть, как идут дела на его корабле. Кстати, ему земляне как-то невольно уже присвоили имя - "Ковчег". Откуда пришло это библейское имя, непонятно, но оно прижилось, и само руководство склонялось к мысли именно так назвать переполненный переселенцами линкор и пристокованные к нему эсминцы и транспорты.