Через десять минут крайне довольный Вукич покинул медпункт, и отправился на четвертый эсминец. Уже два дня его методично разгружали, переселяя жителей в линкор или другие эсминцы. Теперь треть его, в том числе и большой, более трехста метров в длину, длинный зал - ангар для тарелок, были пусты. Именно в этом зале сейчас было место работы серба. Около одной из стен стояли три десятка масаев, в своих забавных, крайне скромных одеждах. Перед ними вышагивал длинный, под два метра, рыжий парнишка лет семнадцати. Несмотря на свой юный возраст, Сашко Билич был одним из ветеранов краткосрочной войны с хинками. Что он умел лучше всех, так это исследовать пещеры и метать ножи. Именно этим он сейчас и занимался. В руках у него был обычный штурмовой нож армейского спецназа США, а в пяти метрах, прямо на пластиковой стене, была нарисована фигура хинка. Рисовал ее большой мастер, и всемирный агрессор был изображен как живой: в черном балахоне, с выпученными круглыми глазами, с костяным гребнем на затылке. В руках его было плазменное ружье.
- Итак, смотрите, - Сашко взял нож за рукоять, отвел руку назад, и бросил его. Лезвие вонзилось точно в горло нарисованного хинка. Масаи начали бурно приветствовать эту удачу, кричать, хлопать в ладоши, некоторые даже подпрыгивать, причем очень высоко. Сашко подошел к мишени, вытащил нож. Пластик тут же затянулся, поглотив рану.
- На, повтори, - предложил Сашко, и вручил нож ближайшему к нему негру. Тот встал точно так же, как серб, отвел руку назад, прищурился, и запустил нож в сторону мишени. Вукич ожидал, что нож удариться плашмя, или ручкой и отскочит в сторону, но тот вонзился в пластик, правда, чуть левей горла нарисованного хинка.
- Ого! - удивился Сашко. - Здорово. Ты что, этим уже занимался? Метал уже когда-нибудь ножи?
С третьего раза и скорее при помощи жестов, чем слов, масай понял, что от него хочет узнать его молодой учитель, и отрицательно замотал головой. Потом он ударил себя в грудь рукой, и торжественно сказал какое-то слово. Потом он сделал вид, словно кидал в кого-то копье.
- Охотник? - понял Билич, и так же сделал вид, словно стреляет по летящей птице из ружья. Масай радостно закивал головой. Иностранных охотников в своих краях он повидал достаточно.
- Это хорошо. А откуда у тебя эти шрамы? - спросил Огнен, тыкая пальцем в один из этих шрамов на плече. В самом деле, тело масая было густо обезображено шрамами. Теперь африканец ответил по-французски.
- Леон.
- Лев?
Масай кивнул головой.
- Молодец. Сколько ты их убил?
Масай растопырил свои пальцы.
- Девять штук! Однако!
Из тридцати человек десять с первого раза попали в цель, а остальные начали попадать со второго, или третьего раза.
- Да, классные из них получатся воины, но надо их учить языку, - сделал вывод Вукич. - Нахрена мне нужны глухонемые солдаты?
Почти с такими же проблемами сталкивались все командиры новых подразделений. Получалось так, что по составу вполне боевая рота не могла воевать по той же самой причине - отсутствие общего языка. Тогда Фиш начал собирать новые части по национальному составу. Пусть они были не столь боеспособны, но зато понимали друг друга и быстро обучались. Постепенно образовалось семь батальонов. Восьмой, женский, начала формировать Ванесса Райт. Она не была профессиональной военным, но в прошлом она была военной журналисткой, да и армейская жилка была у ней в крови. Ее отец дослужился до поста начальника объединенных штабов Армии США, и то, что за год до вторжения ушел в отставку, спасло ему жизнь.
Ванесса не была идеальным командиром. Чудовищные пытки хинков сильно подорвала ее нервную систему. Вот и сейчас, рассматривая физические упражнения полутора десятков женщин, она явно была недовольна. Лицо ее, довольно красивое, передергивали неврастенические гримасы. И было от чего. Из этих полутора десятка молодых девушек только одна привлекла ее внимание не только ростом, но и хорошей координацией движений. Другие вряд ли посещали в прошлой жизни даже фитнес-клубы.
- Как вас зовут? - Спросила Ванесса у высокой брюнетки.
- Софья Благова. Я болгарка.
- Говорите по-английски?
- Немного.
- Каким видом спорта занимались?
- Баскетболом.
- Хорошо. Вы остаетесь, остальные свободны.
Примерно такой же процент отбора был и у других претендентов. Ванесса, в отличие от других командиров, набирала солдат только по физической кондиции, а не по знанию языка. В результате у ней оказалось очень много негритянок, а так же славянок. Посетивший ее батальон Огнен Вукич нашел другие параметры отбора. Рассмотрев солдат своей невенчанной жены, он даже облизнулся.
- Ты что, выбирала самых красивых девок со всего корабля? Я и не знал, что ты у меня лесбиянка.
- Дурак! У тебя только одно на уме - гипертрофированная похоть.
- Могла бы забить для своего мужа право первой ночи. Зорич же требует от всех плодиться и размножаться. А от меня у них было бы самое красивое потомство.
- Я тебя скоро убью! - Пообещала мисс Райт, и в ее голосе не было игривости.
В эти же дни прибавилось работы для врачей. Несколько ночей подряд к ним начали поступать молодые парни с черепно-мозговыми травмами. Отличало их одно - молодой возраст и прекрасно накачанные фигуры. К этому времени доктора достаточно освоили медприборы хасков, так что таких больных они довольно успешно лечили. Все пострадавшие, придя в себя, говорили одно и тоже: - Спал, во сне свалился с третьего яруса, упал, ничего не помню.
Когда счет таких неудачников возрос до пяти пострадавших, обеспокоился уже Душан Зорич. Он попытался выяснить что-то по своим каналам, но ничего не узнал.
Этой же ночью в одном из залов первичной переработки отходов, а, проще говоря, канализационном коллекторе, собралось пятьдесят молодых, хорошо накачанных парней. Это помещение они выбрали недаром. На самом деле, коллектор представлял из себя довольно обширный зал традиционных тридцати метров в длину, с возвышением над трубами канализации. На этой огороженной перилами площадки и происходило то, о чем Зорич только догадывался. По размерам это был настоящий ринг, и на нем сейчас исполняли своеобразный танец двое: высокий, с хорошо накачанными плечами негр, и невысокий, но плотной сбитый парень с невероятно мощной шеей. Оба были по пояс голыми, руки замотаны какими-то тряпками. Они кружились по рингу, время от времени нанося друг другу быстрые, почти невидимые глазу удары. Было не понятно, что это: бокс, каратэ, какой-то другой вид единоборств. В это время низкорослый здоровяк вдруг резко разорвал дистанцию, и, обхватив руками талию негра, поднял того на воздух. Но тот, изловчившись, резко ударил коротышку кулаком по затылку. Удар был хлестким, хорошо поставленным, так что тот разжал руки, и, отскочив назад, начал, морщась, потирать затылок. Из-под его руки потекла кровь. Негр улыбался своими пухлыми губами, пританцовывал, и делал приглашающие жесты рукой. Дескать - подходи. Малыш снова начал исполнять перед ним свой танец, и нанося удары по очереди то ногами, то руками. Негр ловко уходил от них, временами сам отвечая не менее резкими ударами. Малыш от них не уходил, а ставил блок. Потом он внезапно упал на железный пол, и резко крутанувшись, ловко подсек ноги верзилы. Тот грохнулся на землю, но, тут же гибкой змеей перепрыгнул на метр в сторону, и вовремя. Ибо малыш целил удар своих ботинок в то место, где только что была голова противника. И тут его чернокожий противник совершил чудо. Крутанувшись прямо с пола в стремительной вертушке, он ударил пяткой в затылок малыша. Тот был совершенно к этому не готов, тело его бросило вперед. А впереди был не мягкий ринговский канат, а вполне жесткий металлический поручень. Удар пришелся точно в лоб, брызнула кровь, и боец без сознания сполз на пол. К нему тут же бросились двое, начали приводить его в чувство. Парень очнулся, начал подниматься на ноги. Между тем на помост ловко вспрыгнул высокий, жилистый парень в затертой форме американской армии. Это был заместитель Маркеса по "Дельте", лейтенант Джон Эшли.
- Итак, традиционное каратэ в исполнении Андрея Солодова потерпело поражение. Счет стал пять шесть в пользу стиля Акихэй.
Со стороны зрителей раздались жидкие аплодисменты. Они скоро умолкли, но не все. Кто-то продолжал упорно хлопать в ладоши. Все невольно обернулись в эту сторону. Это был Зорич. Из-за спины сербы выглядывало лицо Манштейна. Именно он вычислил самое удобное для ристалища помещение. А ночное целеустремленное движение атлетично развитых мужчин в одном направлении подтвердило его предположение.
- Браво-браво. Значит, решили тут устроить небольшой чемпионат? - Спросил Душан.
- Это проверка разных стилей боевых искусств в режиме прямого контакта, - просветил командующего Эшли. - Мы выбираем лучший стиль для единого, объединенного спецназа.
- Ну, может, для вас это и проверка, а для меня только один урон живой силы. Насколько я понимаю, тут собрались одни офицеры?
- Так точно.
- Причем офицеры спецназа. Верно, Эшли?
Тот не понимал, к чему ведет командующий.
- Так точно.
- Вы были офицерами. Я всех вас лишаю звания, и разжалую в солдаты сроком на месяц. Кто продолжит заниматься этой ерундой - останется солдатом навсегда.
Он отвернулся, но, сделав пару шагов, снова обернулся к бойцам.
- Кстати, а сама идея неплоха. Я бы даже начал транслировать ваши бои по местному телевиденью. Вот только все это должно происходить в защитных шлемах и перчатках.
Зорич и Манштейн вышли. Эшли чуть высокомерно улыбнулся.
- Пугает, господин полковник. Без нас он никак не обойдется. Ну, что, кто следующим хочет выйти на ринг против победителя предыдущей схватки?
Но никто не шелохнулся, а потом все развернулись и пошли к выходу. Только один из старейших спецназовцев, ветеран английской спецлужбы САС Пит Барток, покачал головой.
- Нет, брат. Я в такие игры больше не играю. Ни денег, ни славы мы уже больше не заработаем. И мне не хочется умирать солдатом. Звание - хоть какой-то стимул в этой новой жизни.
Бои без правил вскоре действительно начали показывать по телевиденью, и они нашли многочисленных поклонников среди землян.
Глава 8
Тридцать вторые сутки полета.
Соболев, как и другие курсанты, двое суток не выходил из кормовой рубки, и даже спал там, же прямо на полу. Когда их все же распустили на ночь, и Соболев пробирался по Проспекту к себе в отсек, то сначала подумал, что у него какие-то галлюцинации. Каждая вторая идущая навстречу ему женщина была лысой, и если сначала это его позабавило, то потом обилие женщин без растительности заставило его как-то даже приуныть. Женщин Александр любил, а такое однообразие в их облике как-то его не вдохновляло.
- Что это случилось с нашими бабами, чего это они все побрились наголо? - спросил Соболев своего соседа, Сашку Симонова, заваливаясь на свободный лежак. Матрос лежал напротив, через проход. - Они все стали как мумии.
- Мода такая, Сашка. И отставать от моды никак нельзя.
Симонов встал, и пилот увидел, что матрос так же лыс, как его коленка. Соболев рассмеялся.
- Господи, а ты то, что, следуешь моде? Ты же не баба?
- Смейся-смейся! У нас почти все побрились наголо, даже Зорич. Вукич только еще кочевряжится, не хочет лишаться своей красоты. А, мне просто надоело чесаться, как шелудивому. Я вон волосы сбрил, голову помыл - такая благодать!
- Так это ты из-за этого постригся? - Наконец понял общую идею пилот.
- Ну, а ты как думал, для красоты, что ли?
- И где ты стригся?
- Э, брат, там очередь в половину отсека. На наш отсек нашли только двое ножниц и одна опасная бритва. Все расчухали, какой это кайф, в очереди до драк дело доходит.
Но, пилот все же решил попытать счастье, и в следующее утро Соболев поднялся со своей лежанки абсолютно лысым. Быстро поев, он пошел к своему постоянному месту обучения, на корму. Зайдя в рубку, он огляделся по сторонам и заржал. Все его коллеги блестели бритыми головами. Среди них теперь не сильно выделялся и главный навигатор Интра. Такой же лысый, особенно если смотреть на него со стороны затылка. Только лысина у навигатора была нездорового, зеленоватого оттенка.
- Так, все собрались? - спросил Фатахов. С недавних пор Фазиль Ренатович незаметно, но очень крепко забрал власть над группой в свои руки.
- Все, - буркнул Соболев. Он не был против этой узурпации власти бывшим подводником, просто пилот сегодня не выспался. Интра начал говорить, электронный переводчик на его груди тут же начал повторять его слова на английском языке.
- Ну, что ж. Теперь поговорим о системе навигации нашего лайнера. Точка отсчета в нашей вселенной, это наша родная солнечная система, Хаскидия. Далее весь Космос поделен на квадраты размером сто квадратных парсеков. Получилось так, что вся Вселенная в сторону со знаком плюс - это ваша сторона. Минус - как раз пространство в сторону Хинкирид. Вся система ориентации примерно такая же, как ориентация отсеков внутри нашего линкора. Отсчет идет сначала по длине, потом по ширине, и потом - по высоте. Там так же идет отсчет на плюс и минус. Все понятно?
- Конечно. И как нам рассчитывать полет, например, в эту точку?
Фазиль ткнул пальцем в одну из клеток на экране. Тут же рядом появились три вида цифр. Звездный рой рванулся навстречу им. Появились солнечные системы, искорками вспыхнули планеты.
- Это раскадровка выбранного квадрата, - пояснил навигатор. - Компьютер выбирает самое безопасное место для торможения, подальше от солнечных систем, черных дыр, коллапсов.
- А эти искры?
- Это планеты, на которых возможно найти жизнь, или хотя бы возможности запастись водой и кислородом.
Эрта тронул пальцем одну из искорок, и она сразу же приблизилась.
- Вот, почти пригодная для жизни планета, обилие воды, кислорода, правда, маловато, всего три процента, и дикое содержание углерода. Все предпосылки для дальнейшего хорошего развития жизни. Через пару сотен миллионов лет там будет вполне комфортно.
- Значит, мы туда еще наведаемся, - пошутил Соболев. - А как туда попасть?
- Ну, это тоже не так просто. Дальше нужно только подтвердить заданные данные для навигационного компьютера. Вводите свой личный шифр, потом код доступа, затем подтверждаете решение задачи. Компьютер тут же выдает вам такой запрос.
На экране появилась витиеватая надпись.
- Вы подтверждаете ее, потом появляется другой запрос.
Снова появилась надпись, уже другая.
- Вы подтверждаете и это, и все. Дальше идет пуск.
Фатахов не унимался.
- Тут все понятно, а что дальше? Как запустить двигатель на полную мощность?
- Теперь дело за ядерщиками. Они увеличивают мощность. Тут это видно на этой шкале, только в убыстренном варианте. Главное, чтобы вот эти две шкалы шли равномерно.
- А если у них это не получится?
Интра вежливо улыбнулся, как улыбались только хаски - одним ртом.
- По другому невозможно. Если красная шкала обгонит синюю, то реактор взорвется.
- Да, ласковая перспектива, - пробормотал Соболев.
- Но вы не беспокойтесь. Параметры разгона определены тысячи лет назад, заданы в память компьютера один раз и навсегда. У нас не было проблем с системой разгона за последние три тысячи лет.
В этот же день Душан Зорич зашел в медицинский отсек. Там он увидел Ванессу Райт.
- Как он? - спросил он Ванессу.
- Гораздо лучше. Сегодня я даже немного поговорила с отцом.
Они подошли к большому боксу, изнутри светящемуся розовым светом. Джозеф Райт полулежал на хитроумном устройстве, с массой подключенных трубок и проводов. Увидев за стеклом лицо знакомого человека, он чуть улыбнулся и слабым движением руки поприветствовал полковника.
- Генерал, я рад снова видеть вас на этом свете, - сказал серб в микрофон переговорного устройства.
- А я думал, что я уже никому не нужен, - тихо ответил Райт, но связь была взаимной, и динамики четко донесли его слова до ушей собеседника. Зорич тут же попробовал рассеять пессимизм американца.
- Что вы, генерал! Нам еще воевать и воевать, и вы нам нужны больше, чем целая дивизия спецназа. Поправляйтесь. Мы очень вас все ждем.
Зорич прощально махнул рукой командующему. Они с Ванессой отошли в сторону, и Зорич спросил Алексея Белова, хирурга, сделавшего эту операцию: - Как быстро он встанет на ноги?
- Думаю, что быстрей, чем мы предполагали. Эти инопланетные инкубаторы творят чудеса. С синим цветом, те сохраняют тела в сохранности, а вот этот цвет, розовый, как-то настраивает организм на выздоровление.
- Что, только цвет, и все?! - поразился серб. Хирург в ответ рассмеялся.
- Нет, что вы! Тут целая система биологических полей. Обычно мы на Земле имели такую практику давать пациенту специальные препараты, понижающие иммунитет, что бы организм не отторг новое сердце. Это очень опасно, любая простуда может обернуться смертью больного. Тут же ничего этого не нужно. По моим ощущениям, выздоровление идет раза в два быстрее обычного. А я занимаюсь пересадкой сердца уже двадцать лет. Через полгода он будет здоров как новобранец.
- Это хорошо. Это просто отлично.
Хирург тут же подсказал Райту еще одну идею.
- Кстати, история с генералом подсказала нам идею консервировать умерших. Их скопилось уже прилично, и мы думали, как их захоронить. Но, теперь мы уже рассматриваем их как доноров органов для смертельно больных, и помещаем в саркофаги сохранения.
- Разумно. Сколько умерло за этот период?
- Семнадцать человек. В основном сердце. Люди не выдерживают стресса, и умирают, как ни странно, больше молодые. Тридцать-сорок лет максимум.
- Много, - огорчился Зорич.
- Но и родилось уже десять человек, - добавила подошедшая Алина Васильевна. - А на подходе тысячи младенцев. Скоро придется создавать отделение для новорожденных, педиатрское отделение.
- Это хорошие хлопоты.
- Да, но опять нужно место.
- Найдем. Ради этого найдем.
Зорич пошел дальше, в отсеки, где размещались самые разные лаборатории. Туда можно было проникнуть только избранным, таким, как Зорич. Сама обстановка его завораживала. Десятки каких-то странных приборов, боксов за прозрачным стеклом, где находились не менее странные инструменты. Что чуточку приземляло все это - земные ученые. Десятки людей сновали из отсека в отсек с озабоченным видом. При этом сам вид ученых заставил Зорича поморщиться. Он и на Земле считал их чокнутыми, а тем более здесь, где им не нужно было уже подчиняться нормам морали. Эти небритые, нестриженные люди были одеты кто, во что горазд, от рваных халатов и комбинезонов, до каких-то невозможных хламид. Трое из них, невольно загородившие дорогу сербу, с интересом рассматривали что-то в руке одного из них. А тот подбрасывал в руках неправильной формы слиток характерного, желтоватого цвета.
- Вот, братва, вечная мечта алхимиков свершилась. Преобразование в золото обычного железа.
- Да, эту штуку бы нам лет десять назад да нам в Питер.
- И дали бы нам тогда те же лет десять на Колыме.
Зорич хорошо знал русский, поэтому, когда из очередного отсека вынырнул Майдачный, он подцепил его за лацкан его спецовки, и спросил: - Скажите, Валерий, чем занимаются у вас эти трое?
- Эти? Эти у нас осваивают молекулярный модулятор.
- Что это такое?