- Ну, это прибор, который перестраивает материю на атомном уровне. Из одного металла можно сделать другой.
- Да, я это уже видел. Они сделали из него золото.
- Получилось!? - Обрадовался Майдачный. - Наконец-то! Здорово! Золото нам нужно для производства скафандров-невидимок. Эту блестящую оболочку делают именно из него. А запасы золота у нас, как назло, кончились. Молодцы.
В это время они подошли к самому тихому месту в лаборатории. Там перед голографическим экраном сидел невысокий паренек, с каким-то завороженным видом рассматривающий мелькающие на экране картинки и страницы текста. Судя по скудному костюму - повязке на бедрах и ожерелью из акульих зубов, это был житель такой-то тропической страны. Да и смуглая кожа, курчавые волосы и толстые губы не оставляли никаких сомнений в его происхождении. Во всем этом Зорич так же нашел повод придраться.
- Вы что тут, экскурсии водите? Развлекаете молодежь картинками?
Майдачный прижал палец к губам и за руку оттащил серба в сторону.
- Это сам Нкомо, - сказал он даже с каким-то благоговением.
- И что этот ваш Нкомо? Родственник Бога?
- Примерно так. Абсолютный гений. Обычный рыбак из прибрежной деревушки в Новой Гвинее, всего пятнадцать лет. Английский разговорный выучил за два дня, за неделю освоил алгебру, сейчас кончает высшую математику и ядерную физику. Причем не нашу, а их, хасков. Все то, что мы знали про Пифагора и Леонардо - фигня по сравнению с этим парнем. Он ведь не просто так смотрит картинки, он все это читает и запоминает.
Вот теперь поразился уже Зорич.
- С такой скоростью?!
- Именно! Кроме того, он еще и счетчик.
- То есть?
- Он не только знает математику, но и мгновенно перемножает в уме любые сочетания цифр. Шестизначные, восьмизначные. Обычно у людей это не сходиться, человек либо математик, либо счетчик. А тут повезло. Мы потом за ним на компьютерах проверяли его расчеты часами - все точно до двадцатой цифры после запятой. У него в голове не просто компьютер, а суперкомпьютер.
Зорич сдался.
- Ну, хорошо. Проводи меня к выходу, а то я, кажется, заблудился тут у вас.
Затем Зорича интересовал ангар в центре линкора. Там он уже застал Манштейна, незнакомого ему хаска, и группу мальчишек. В центре ее стоял невысокий, русоволосый мальчишка лет десяти. Он с интересом рассматривал небольшое табло с рядом инопланетных символов.
- А, Иван, привет.
- Привет! - Мальчишка по взрослому, как старому знакомому пожал руку полковнику.
- Иван, так ты понимаешь, что это такое? - спросил мальчишку Манштейн, показывая пальцем на табло.
- А че тут понимать? - Хмыкнул тот. - Вот это единица, вот это двойка. А это вот ихние буквы. Это как наше "а", а вот это - "б". Тут только нет "ш", "ч", "щ".
- Это, в самом деле, так? - спросил Манштейн хаска. Тот утвердительно кивнул головой, его лицо выглядело удивленным.
- Так вы тоже не знаете, что тут, в контейнере? - спросил его Зорич. Тот отрицательно покачал головой, потом пояснил:
- Их должны были выгрузить с остальными контейнерами, еще там, на Юпитере, но тут началась загрузка ваших грузов. А хаск, который этим занимался, он заболел одним из первых, и уже лежит в саркофаге. Он один знал шифры к этим контейнерам и знал, что там внутри.
- Понятно. Ну, давай, Иван, попробуй открыть эту дверцу.
Мальчишка набычился, потом ткнул пальцами в несколько кнопок. Ничего не произошло. Тогда он сунул палец в рот, чуть подумал, а потом радостно улыбнулся, и снова повторил туже комбинацию, но заменив одну букву другой. И тут же щелкнул замок, раздалось шипение. Это никого не испугало, все знали, что эти десантные контейнеры герметичны и способны выдерживать дикие перегрузки. Маштейн с силой потянул двери на себя, они открылись. Несколько секунд все рассматривали содержимое контейнера, потом Зорич спросил: - Это что еще такое? Что это за дрянь?
В самом деле, контейнер под самую завязку был забит какой-то плотной массой грязно-зеленого цвета. Хаск попробовал его на ощупь и радостно закивал головой.
- Это материя.
- Какая еще материя? - спросил Манштейн, думая уже о неких физических величинах.
- Ткань, для создания формы армии лардов.
- Вы даже об этом позаботились, - засмеялся Зорич. Он знал, что вообще то этот корабль летел совсем в совершенно другую строну, с другой задачей. Целью того полета была система, где проживала цивилизация лардов. Но, хинки опередили хасков и стремительно уничтожили лардов. Оружие, предназначенное для лардов, хаски вынуждены были выгрузить на одной из лун Юпитера, и загрузить в отсек грузы для землян.
- Да, они просили это, - подтвердил хаск, - Ларды были, как бы это сказать, не сильно цивилизованы. Зато очень крупные особи, очень сильные. Им понравилась форма наших союзников, тарков. Она не мнется, не пачкается, очень теплая и удобная. Они запросили нас привезти им такую же. Вот мы и везли им это все.
- А во втором контейнере что? - спросил Зорич. Но, к этому времени Иван открыл и его.
- Тут то же самое, - подтвердил Манштейн. - Ну, что, закрывать? Все равно их теперь везти до самого конца, на ходу ведь не выбросишь.
Зорич с ним не согласился.
- Зачем. Наоборот. Если она годилась для каких-то лардов, то почему не сгодится нам. Теперь можно будет одеть нашу новую армию.
Манштейн скривился.
- Вы оптимист, господин командующий. У нас ножниц не хватает даже для того, что бы стричься. Тем более на корабле нет швейных машин, ниток, самих швей.
- Ну, швеи должны быть, куда без них. А насчет ниток и прочего… Возьмите образцы ткани, и отнесите их Майдачному. Они там что-нибудь придумают. Может, нам удастся как-то обойтись без создания министерства легкой промышленности.
Зорич возвращался обратно в рубку, когда его внимание привлекла группа людей, сгрудившихся чуть в стороне от основного прохода. Еще подходя, полковник услышал громкий голос, твердо выговаривавший слова на немецком языке: - Уничтожение Земли - самое большое благо для всего человечества за всю его историю. Земляне получили удивительный шанс создать действительно единую расу.
Кто-то невидимый тут же повторил эту фразу по-английски, а другой голос по-французски.
- Во все времена земляне, лишь немного набив пищей желудок, начинали заниматься тем, что строили границы, крепости, религии. Тут же из-за этого возникали войны, отбрасывающие нас в пещерные времена. Любая, самая развитая цивилизация уподоблялась дикарям, стараясь доказать свое превосходство над другими в образе идей, религии, или устройстве государства.
Зорич протиснулся чуть дальше, но, даже при его двухметровом росте по-прежнему не видел говорившего. Зато он заметил впереди знакомого человека, полковника Свенсена, шведа, начал пробираться к нему. А голос продолжал вещать.
- Мы должны по настоящему воссоединить человечество. Нам предстоит уничтожить все прежние институты власти: государство, национальности, религию, семью. Следует отменить все, так называемые личные свободы человека, и поставить для землян одну, единственную обязанность - служить топливом для возрождения человечества, для максимального размножения и расселения нас во Вселенной.
Толпа перед сербом зашевелилась, и он, наконец, увидел оратора. Сначала у него перехватило дух от возмущения. Это был глубокий старик, с бородой, с реденькой шевелюрой, в смешных очках. При этом он еще и сидел в инвалидном кресле. Зорич до этого считал, что система отбора землян на борт корабля была отлажена до совершенства, и то, что сюда попал глубокий старик, да еще и инвалид, возмутила его. Но потом инвалид заговорил о том, что заставило его забыть о своем возмущении.
- На месте нашего командира я бы сейчас собрал в одном месте всех, так называемых поводырей душ наших, всех этих пасторов, попов, епископов и мулл, и выбросил их за борт корабля. Религия умерла вместе с землей. Мы вживую увидели наших богов, всех этих хасков, хинков, и поняли, что они ненамного отличаются от нас. Все их преимущество состоит в большем развитии технологий. Сейчас настало время молиться на одного бога - человека. Жизнь человека - вот наша религия. Жизнь всего человечества, продление его любыми средствами - вот ради чего стоит жить и умирать.
Зорич тронул за плечо Свенсена.
- Карл, кто это? - шепнул он.
- Это Кнут Вайт, знаменитый писатель и философ, Нобелевский лауреат. Его идеи сейчас очень популярны среди землян. Сюда приходят его послушать со всех концов линкора.
А инвалид продолжал вещать.
- Земляне должны жить как муравьи, рационально, и только для блага общества, а не в своих, личных целей. Семья должна умереть отныне и навсегда. Мужчины и женщины должны спариваться друг с другом только для получения удовольствия и продолжения человеческого рода. Никаких семей, никаких общих детей. Ребенок - это не личная собственно производителей, а общее достояние человечества. Воспитывая своего ребенка, мать и отец боятся его потерять, они невольно стараются создать для него более комфортные условия. Мы же должны создать армию беспрекословно повинующихся приказам командования солдат. Скорее биороботов, чем самостоятельно мыслящих индивидуумов. Рожать детей, убивать хинков, строить новые линкоры и завоевывать пространство и время - вот наша общая цель на долгие и долгие тысячилетия.
Старик вещал еще долго, почти час. Наконец он выдохся, и народ начал расходится. Тогда серб подошел и представился: - Полковник Зорич. Невольный командующий всего этого скопища людей.
Вайт обрадовался, протянул полковнику руку.
- А, так это вы сейчас рулите этим муравейником. Наконец-то я до вас добрался. Нам надо поговорить, хорошо и долго.
Зорич не спрашивал, про что с ним собирается говорить этот немощный старик.
- Я согласен. Может, вы переселитесь поближе к рубке? У меня очень мало времени, и хотелось бы не искать вас в этом людском ужасе для того, чтобы поговорить на отвлеченные от службы темы.
Вайт покосился назад.
- Как, Марта, ты согласна с этим?
Марта, невзрачная женщина лет сорока, стоявшая у изголовья инвалидной коляски, состроила недовольную мордочку.
- Я уже привыкла к этому отсеку. Тут очень много немцев, даже из нашего Франкфурта, есть с кем поговорить.
- Ладно, Марта, надо чем-то жертвовать. Марта моя дочь, старая дева, - пояснил философ. - В свое время я не выдал ее замуж за одного бестолкового, рыжего балбеса, и она мне теперь мстит за это уже двадцать лет.
- Хватит, папа, ты говоришь это всем своим новым знакомым.
- Потому, что это правда! А, правда незыблема, и она фундамент всех людских отношений.
- Так вы придете? - Уточнил Зорич.
- Да. Сейчас, только возьмем кое-какие милые моему сердцу вещицы, и мы с Мартой прикатим.
Глава 9
День тридцать девятый.
Этой ночью произошло нечто необъяснимое. Лайнер, как обычно, был погружен во мрак, в отсеках горели только дежурные лампы, да на Проспекте горел ряд трассирующих ламп. Изредка там появлялись одинокие фигуры. "Большой Город", так называли некоторые их лайнер по аналогии с Нью-Йорком, никогда не засыпал полностью. В рубке дежурила первая смена, во главе с хаском по имени Айран. У него в подручных были трое землян: Соболев, Накаями и поляк Курчинский. Все было равномерно и монотонно. Соболев, пользуясь случаем, читал переведенную на английский язык инструкцию по управлению жизненными системами корабля. Кое-что он не понимал, и приходилось обращаться к Накаями. У них как-то все незаметно перешли на имена, а, кое-кто, и на клички. Так, сам Соболев именовался среди коллег просто Саши, Курчинский - Леоном, его так и звали, да и было действительно что-то львиное в его мощной фигуре.
- Наки, что означает эта фраза? - спросил он, показывая текст японцу.
- Это - "полный цикл очистки воздуха".
- Ага, понятно. А ты что читаешь?
- Систему очистки канализационных вод. Знаешь, по идее даже из извлеченного дерьма можно создать вполне пригодную к питанию пищу. Правда, очень бедную жирами и углеводами.
- Ну, уж нет! Лучше сдохнуть! - фыркнул Леон.
Японец не согласился.
- Нет, в этом деле главное - не рассказывать народу, из чего она делается.
- А делать эту пищу будет народ? - Спросил Саша.
- Конечно.
- Тогда это неизбежно дойдет до землян и произойдет бунт.
В этот момент вспыхнула одна из ламп на обширной панели управления, и тут же на экране появилась схема корабля, и приблизилась одна из ее частей ближе к корме.
- Что это? - не понял Соболев. - В чем дело?
Его тут же просветил Айран.
- Кто-то пытается открыть шлюзовую камеру.
- Выйти в космос? - опешил Леон.
- Да. Только это страшно. Может нарушиться защитный контур из нейтрино. Мы все мгновенно погибнем. Именно поэтому на время перелета ни один шлюз открыться не может. Они просто обесточены.
Между тем лампочка продолжала мигать.
- Да, кто там с ума сходит! - Разозлился Соболев. Он нажал кнопку связи с полицией и сообщил: - Дежурный! Срочно в отсек сто двадцать шесть, двадцать, один. Кто-то пытается открыть люк.
Вскоре лампочка перестала мигать, и на табло проявилась надпись на языке хаски, которую любой из них уже выучил наизусть - "Угроза ликвидирована". Вскоре пришел доклад от наряда полиции: - Все в порядке. Когда мы прибыли, там никого уже не было.
- Может, кто-то спутал двери? Хотел выйти в другую сторону, вовнутрь линкора, а торкался в этот люк? - Спросил Сашка.
- Но там же красная надпись на половину двери - не трогать, - возразил Накаями.
- Да, кто его знает, может, какой папуас не знает этого, вот и ломится, - возразил Леон.
- Дай то Бог.
Все бы было ничего, но в следующую ночь все повторилось. Теперь кто-то пытался открыть люк по другому боку линкора, но в этом же месте, на этом же уровне. Что обеспокоило полицейских, это найденный на месте взлома большой кусок стойки, на которых крепились нары. Вызванный на место потенциального преступления Николас Варбюрг осмотрел этот кусок металла, и покачал головой.
- Килограммов пять будет. Он может взломать эту дверь?
Интра, а подняли с постели даже его, отрицательно покачал головой.
- Взломать нет. Но он мог попортить пульт, - он ткнул пальцем в кнопки пульта.
- И тогда бы он открылся?
Хаск даже задумался ненадолго.
- Вообще-то все двери сделаны так, чтобы блокироваться при любом неадекватном действии. Но, кто его знает. У нас просто никогда не было ничего похожего. Если нельзя, то значит - нельзя. У нас ни у кого не возникает мысль пойти против табу.
- Понятно. Ну, что ж, займись им, Ганс.
Криминалист Ганс Ванцовски кивнул головой, и, открыв чемоданчик, начал наносить на металлическую поверхность стойки белую пыльцу талька. Минут через десять он отрицательно покачал головой.
- Нет ничего. Не то он был в перчатках, не то просто, так бил, что лом этот скользил в руках. Ни одного толкового отпечатка.
- Скажите, Интра, а у вас есть какие-нибудь более современные методы определения преступников?
Хаск как-то странно осклабился.
- У нас уже много-много тысяч лет вообще нет преступников.
- Счастливцы, - вздохнул Николас. - У вас, значит, нет и полиции.
На следующую ночь никто уже не ломился в открытый космос, зато задушили еще одну девушку. Все было точно так же, как и прошлый раз: ночь, душ, голая девушка на полу. На этот раз это была молоденькая негритянка, губастая, бритая наголо, с застывшим навеки испуганным выражением лица. Варбюрг выглядел самым несчастным человеком во Вселенной.
- За что мне это все, а? Я десять лет искал Франфуртского маньяка, потом нашел его, отправил на пожизненный рацион, и думал, что уж тут то не встречу ничего подобного. И вот - все началось снова.
- Сильный был парень, - сообщил ему криминалист Ванцовский. - Обрати внимание, какие у этой девочки мышцы. А он ее все-таки придушил.
Через час Ванцовски доложил ему: - Николас, это тот же самый тип. Сперма абсолютно идентична.
- Ты меня не обрадовал, но и не огорчил. Лучше иметь одного маньяка, чем миллион. Что будем делать?
- Тебе решать. Ты у нас начальник.
- Тогда начнем с азов. Поднять картотеку на всех мужчин с такой же группой крови. Кстати, какая она у него?
- Первая, резус отрицательный.
- Ну, конечно, я даже не сомневался - самая распространенная! Нет, чтобы четвертая!
Через два часа Варбюрг докладывал о своей работе уже на большом совете.
- А почему вы сразу, после первого случая не начали искать его? - Спросил Зорич.
- Это могла быть случайность. Не секрет, что душевые у нас используют для секса. Там идет постоянная смена парочек всю ночь. Кто-то мог поссориться, и не рассчитать силу эмоций. Отпечатков пальцев нет, все смыла вода.
- Что еще?
- Ни та, ни другая девушка не сопротивлялись. Ванцовски высказал предположение, что он задушил ее в момент экстаза.
- Надо запретить эту практику использовать душ в интимных отношениях, - предложил Луи Фиш. - Я попадал пару раз в душ ночью - ей богу, как-то неловко. Кругом стоны, вздохи.
Француза тут же подняли на смех.
- Так и скажите, Луи, что вас это возбуждает.
- Да нет, он был наверняка не один. Зачем ходить в душ ночью? Только для секса.
- Да мне днем просто некогда! - Возмутился генерал.
- Да ладно, Луи, расскажите, с кем вы там были?
- Он же француз, значит, был не один.
- С двумя голландцами.
- Хватит ржать! Курт, что у нас с каютами хасков? - спросил Зорич.
- А что с ними может быть? - удивился Манштейн.
- Сколько мы их уже заложили в контейнеры?
- Сорок шесть.
- Ну, и как там их каюты? Они же свободны?
- Ах, вот вы о чем! - Манштейн начал понимать идею серба. - Вы их хотите…
- Именно. Разделите их каюты на двое, и объявите по громкой связи, что каждый, кто хочет заняться сексом может посетить их в любое время.
- И на сколько?
- Часа им хватит?
- Я думаю - вполне.
- Кому как. Вон, Луи, тому и трех мало будет, - Чай Сен снова перевел стрелки на француза.
- Будем ориентироваться на норму, а не на французских генералов. Вот так и объявите - один час для секса. Теперь, о подготовке пилотов для истребителей и транспортов. Сколько у вас сейчас людей заняты этим?
Этот вопрос предназначался Клебанову.
- Сто двадцать. Мы протестировали более миллиона мужчин и сто двадцать тысяч женщин. Из них выбрали самых талантливых.
Манштейн хмыкнул.
- Вы имеете в виду и того пацана, что я видел на тренажере? Или это был ваш сын?
- Васька? Нет, это не мой сын, но я был бы счастлив, иметь такого парня.
- Сколько ему лет? - продолжал допытываться Манштейн.
- Тринадцать. В прошлом, заядлый геймер.
Эти слова для Зорича были в новинку.
- Кто? - переспросил он. Клебанов пояснил.
- Игрок. Чемпион мира в какой-то там компьютерной игре. Имитация воздушного боя. Оказалось, что это все было не спроста. Парень действительно просто виртуоз в своем деле. Потенциальный ас.