Дана и Бродяга - Наталья Караванова 10 стр.


- Набегалась? - насмешливо спросил он, - Живая?

- Следили бы лучше за своими отморозками, - дерзко ответила девушка.

- Прослежу, - на лице Хейна отразилась досада, - непременно. Идти сможешь, спортсменка?

Дана молча, придерживаясь все за тот же кусок старой стены, поднялась, и осторожно наступила на раненую ногу. Показалось, будто в яму попала. Нога тут же подвернулась, а боль заставила девушку зашипеть рассерженной змеей.

Бандит, без разговоров, подхватил ее на руки и понес обратно. И это было куда обидней неудавшегося побега.

Ее приволокли в ту же самую камеру, но там уже никого не было. Мрачный незнакомый парень относительно чистой тряпкой стал перевязывать поврежденную голень, предварительно вколов обезболивающее. Дана решилась спросить, что со Стефаном, но тот сделал вид, что не услышал вопроса.

Оказалось, что ногу Дане зацепила не сама пуля, а острый осколок камня, ударивший рикошетом. Получился глубокий неровный порез. От боли она оступилась, и к порезу добавились вывих и растяжение. Наступать даже на туго перевязанную ногу она не могла.

Как и следовало ожидать, новой порции воды ей никто не принес. Ждать стало совершенно невыносимо. Рана снова заныла, Дана чувствовала, как в ней пульсирует кровь. Отключиться от этих ощущений не получалось, и время текло мимо медленной патокой, черной и блестящей. Оно не имело измерений, и когда за ней все-таки пришли, девушка не смогла бы сказать, день сейчас, или уже наступает вечер.

Тот самый парень, что перематывал ей ногу, появился в компании Хейна, поднял на руки и понес уже известным путем.

Хорошо хоть, не через плечо, как в прошлый раз.

Возле крыльца стоял большой грузовой кар, переделанный для транспортировки людей: в кузове у стен были привинчены кресла, снятые с других машин. Судя по конструкции, не только наземных.

Дану усадили в одно из этих кресел, Хейн устроился в кресле напротив, парень, притащивший ее - у задней двери. Дана услышала, как хлопнула дверца кабины, тут же мягко загудел мотор. Никто не проронил ни слова.

Кар плавно покачивало, лекарство, которое вкололи Дане во время перевязки, должно быть, содержало успокоительное. Она начала клевать носом, и каждый раз, просыпаясь, сильно вздрагивала. Следить за дорогой не было никакой возможности, перед глазами маячила ненавистная физиономия старшего бандита. Не мудрено, что она предпочитала ехать с закрытыми глазами.

Очередной раз ее разбудил не толчок машины, а тихий голос Хейна, общающегося с кем-то при помощи коммуникатора. Должно быть, мы слишком удалились от городских сетевых вышек, поняла Дана, и работает только спутниковая связь. Что отвечали Хейну, было почти не разобрать, а вот его слова слышались четко. Она не стала показывать, что проснулась.

- Нет, я продолжаю утверждать, что договоренность не была нарушена. Кто вам вообще сказал, что мои люди причастны к нападению? Нет. Мы соблюдаем осторожность. Мои люди уже сейчас отправляются в город… да, мы выступим по первому же вашему сигналу… Да, мы не собираемся болтаться на точке до бесконечности… если ваш хозяин считает, что с имеющимися силами не сможет пройти ущелье… нет, я действую исключительно в интересах проекта. На этом все…

Спрятав коммуникатор в карман, Хейн вздохнул:

- Разумеется, в интересах проекта, в каких же еще… девочка, не подведи меня ладно? Я на тебя все поставил. Даже немного больше, чем все.

глава 5

Седло науга может показаться удобным только тому, кто привык к такому способу передвижения с детства. Саат, например, выглядел верхом на буром звере органично и держался в седле уверенно. А вот Алекс так и не освоился. Добился только того, что науг терпел его на своей спине. И то, именно этот, конкретный науг.

- Говорил, надо хоть одну машину собрать, - пожаловался он приятелю, как только закончился первый переход, и стало возможно думать о чем-то кроме равновесия.

- Мгм. Варианты источников энергии?

- С тобой неинтересно. Любую мечту губишь на корню.

В этом месте соединялись два ущелья. Одно спускалось от отрогов Полой горы, другое, видимо, было руслом пересохшего ручья. Тени хватило всему большому отряду.

Саат крикнул:

- Четверть часа на отдых!

- Пойду, отправлю разведчиков вниз, - вздохнул Алекс. - Хоть и не ждем пока никого, а меры предосторожности надо соблюдать.

- Давай. И к источнику. Помнишь?

Алекс кивнул.

Они нашли удобное место для засады, в скалах над ущельем, которое в том месте расширяется и становится глубже. Узкую площадку, метра три шириной, снизу разглядеть невозможно, а сверху смотреть некому. Одна беда: до ближайшего источника больше часа ходьбы. Значит, необходимо иметь своих людей и там. Чтобы в случае чего не вышло сюрприза.

Сил, скопившихся у Полой горы, следовало опасаться больше всего. Вряд ли бандиты задумаются, прежде чем начать убивать пустынников, которых они в грош не ставят. Если, конечно, караван окажется на пути. Это следовало предотвратить.

Отряд, который сейчас остановился на отдых, скоро разделится. Часть останется здесь, прикрывать единственный удобный путь на равнину от лагеря бандитов. Это обезопасит и караван Меаса, и другие кланы, проложившие путь по границе дюн. Часть спустится к югу - на случай, если бандиты двинутся по разведанным тропам, в поисках источников воды. Рано или поздно, а кхорби придут к старым колодцам, и сразу же окажутся в безвыходном положении…

По данным на это утро, было уничтожено два каравана кхорби. С кланом Меаса провернуть тот же сценарий не удалось. Наученные Алексом и вооруженные Саатом, кхорби заняли круговую оборону, огородив часть шатров гружеными повозками, и дали достойный отпор врагу. У них убили одного парня, и сгорел шатер, а имущество почти не пострадало.

Более того, отступившие бандиты встретили на пути группу Тха, и не смогли уклониться от стычки. Ушло лишь несколько человек.

С тех пор вестей от Меаса не поступало, но это Саата не сильно беспокоило. Вот если от него никто не придет и к вечеру…

Он перебрался под скалу, чтобы можно было присесть и с пользой потратить только что им самим назначенные минуты отдыха. Вокруг устраивались его солдаты. И это было странное ощущение. Раньше Саат не задумывался, что все они, и кхорби, и жители иных миров, и колонисты, в сущности, идут за ним. Не за идеей, не за наживой. За его умением видеть происходящее, за его пониманием, что правильно, а что нет. А право на ошибку было уже единожды истрачено. Следующая ошибка будет стоить жизни не только ему самому, - всем, кто поверил и решил разделить с ним этот путь. У маленькой общины "тех, кто никуда не идет", был альтернативный вариант. Остаться в своей долине, организовать оборону и, так или иначе, переждать период смуты и убийств. На памятном совещании в шатре Саата он был еще раз озвучен. И еще раз отклонен.

Погонщик некочевого кочевья знал: сейчас в маленькой долине уже не осталось ни одной палатки, ни одного шатра. Люди перебрались в верхнюю пещеру. Она невелика, и теперь битком набита припасами и имуществом. Она неудобна для жизни - три зала соединены лазами-шкуродерами, в которые трудно протиснуться даже от природы миниатюрным кхорби. И вода там пахнет известкой.

Но у пещеры всего один, незаметный снизу вход. В ней можно пережить самые трудные, первые дни войны. И ее оборонять куда проще, чем всю долину…

Знать бы еще ответы на основные вопросы. Те, что прочно застряли в мозгу: кто объединяет банды? Зачем объединяет? Согласуются ли действия одиночных группировок? Есть ли еще большие лагеря?

Действовать, не зная ответов на эти вопросы, значит, действовать вслепую. Но пока ничего другого не оставалось.

Отдохнуть не получилось. Вернулся Алекс в сопровождении незнакомого парня-кхорби.

Тот поднял ладони в приветствии и, не дожидаясь встречного жеста, заговорил:

- Тха велел передать, что они проводят Меаса до открытых песков, клан выступил два часа назад. Пока шли, разведчики видели караван из машин. Это было у красных скал.

- Сколько машин?

Он показал на пальцах. Четыре. О том, какие именно, спрашивать бесполезно. Это могли быть и туристы из города, выбравшие на редкость неудачный день для сафари. Могли быть бандиты. В кольце красных скал укрылся оазис, один из пяти в пределах четырехчасовой езды от города. А где оазис, там открытая вода.

- Я понял. Хорошо.

- Это не все. К Меасу приходили люди из города. Погонщик говорил с ними. Он хочет, чтобы вы встретились. Я видел этих людей…

Саат приподнял брови. В последний раз, когда его сродник выказывал такое желание, сам Саат приобрел хорошего друга, а клан "тех, кто никуда не идет" заполучил толкового военного консультанта. Речь, разумеется, об Алексе.

- И где они?

- Ушли. У них тоже есть машина.

- Говоришь, видел их…

- Двое. Мужчины. Из города. Один странный - плаща не носит. У второго плащ блестящий.

Саат потер виски, переспросил:

- Что значит - не носит плащ?

- Совсем не носит. Одежда с рукавом, а плаща нет.

- Возможно, андроид, - предположил Алекс. - С трудом можно поверить, что кто-то сунется в пустыню без снаряжения.

- Я один раз сунулся, - хмыкнул Саат. - Выбора не было.

Алекс качнул головой, но погонщик достаточно хорошо знал его, и видел, что сначала он хотел покрутить пальцем у виска.

Вот она, база. На вид - полуразрушенное двухэтажное здание, как здесь принято - с крышей-полусферой и ставнями, откидывающимися вверх. Джет оглянулся на андроида, но тот пожал плечами. Он тоже видел это место впервые.

- Хорошо. Я пойду вперед, а ты прикроешь.

Один из кхорби качнул головой, что-то сказал. Бродяга перевел:

- С этой стороны раньше всегда стояли наблюдатели. Рисковать не стоит, вдруг там кто-то остался, или бандиты решили вернуться? Он знает, как подойти незаметно. Он говорит, что вам стоит снять плащ. Издалека светитесь.

Солнце склонилось к горизонту, но припекало по-прежнему нещадно. Джет, поворчав, скинул демаскирующую одежку и остался в светлых брюках и тонкой безрукавке бежевого цвета. Руки конечно, обгорят. Но не важно.

Кхорби повели их вокруг здания, на почтительном расстоянии, чтобы всегда оставаться под прикрытием дюн. Наконец, стало ясно, что подобраться к бандитской базе можно - но очень, очень осторожно. С этой стороны несколько строений было разрушено почти до основания, но все же они давали какую-никакую защиту.

Бродяга сказал:

- Если Дана здесь, то где-нибудь в основном здании… я пойду вперед.

- Нет.

Джет вспомнил про "Мэрилин-бету".

- Джет, я не могу стрелять в людей, помните? Пока хозяйке не будет угрожать непосредственная опасность.

- Хорошо. Пойдем вместе. Кхорби пусть ждут здесь и уходят при первом признаке опасности. Переведи.

Бродяга перевел.

- И… Бродяга. Обращайся ко мне на "ты".

Действовать придется на свой страх и риск - они сами так решили, не оповестив о своих планах полицию. Нельзя позволить, чтобы Дана провела в плену лишние минуты.

Путь до основного здания показался Джету невероятно долгим - давненько он как следует не тренировался. Опустился, потерял форму, забыл, как оно бывает, когда нужно вскакивать по сигналу зуммера и бежать спасать мир, выслушивая вводную на ходу. Это Бродяга весь путь проделал легко и ловко, в полтора раза быстрей Джета. Одно слово - андроид.

Зря они опасались. Первый этаж здания был пуст. Поднялись и на второй, частично лишенный перекрытий и крыши. Там были оборудованы огневые точки. Причем, оборудованы так хитро, что снаружи их и не видно. Бродяга оценил позицию, и поделился с Джетом мнением, что будь здесь стрелок, он их, пробирающихся в камнях, обязательно бы засек и подстрелил.

Джет оставил Бродягу наблюдать за окрестностями, а сам тем временем исследовал комнаты.

Обнаружил те, где бандиты спали. Там остались лежанки, посуда. Выглядело все так, словно отсюда уходили поспешно, прихватив лишь самое необходимое. Эта комната напрямую соединялась с кухней. Джет ожидал обнаружить в ней что угодно, вплоть до вяленого мяса угнанных у пустынников наугов. Все, что угодно, только не брикеты пищевых концентратов фабричного производства. С полной маркировкой.

Он бездумно достал один брикет, поднес к окну. Прочитал яркие надписи, присвистнул, снова прочитал, не примерещилось ли от перегрева. Позвал:

- Бродяга! Иди сюда, посмотри.

Андроид зашел, не прошло и полминуты. У него очень хороший слух. Взял брикет, прочитал:

- Мясо сублимированное, комплект "Дорожный", состав… срок годности… произведено компанией "Штаен" Лига-Гведи-3, город Алона… фабрика "Штаен".

- И во что мы вляпались, а Бродяга? - обескуражено спросил Джет.

Лига-Гведи - столичная планета Федерации Свободных Миров. Гведианская еда в развалинах на Руте?

Бродяга посмотрел дату изготовления и согласился:

- Вляпались - не то слово. Пойдем, что покажу. Тут лестница вниз. Похоже, у здания солидный подвал.

Лестница вела во тьму. Джет хлопнул себя по карманам, забыв, что фонарик остался в плаще, а плащ он снял.

- Бродяга, ты чего-нибудь видишь?

- Коридор. Двери. Та, что слева от тебя, открыта.

"От тебя". Джет улыбнулся. Черт знает, почему, но ему так было приятней. И проще.

- Держись за правую стену. По той стороне все двери прикрыты.

Из-за одной такой двери Джету и послышался слабый шорох. Он замер, прислушался. Но все было тихо. Нашарил круглую ручку, слегка потянул. Дверь открылась. Не то, чтобы совсем беззвучно, но и не оглушающее громко, как было бы, если бы ей в последние дни не пользовались.

На этот раз шорох прозвучал отчетливо. Что-то в темноте задвигалось, упало, прошуршав. А потом Джет услышал хрипловатый голос:

- Эй, кто там ходит… не двигайтесь. Я хорошо стреляю на звук.

Бродяга заглянул в комнату через плечо Джета и спокойно заметил:

- У него нет оружия. И он нас не видит - смотрит правее двери. А еще он ранен.

В темноте выругались.

Джет спросил:

- Вы кто? Рана тяжелая?

- Да пустяк… ножиком подрезали. Думал, загнусь здесь. Вы люди Эннета?

Джет хотел спросить, кто этот Эннет, но в последний момент передумал:

- А ты кого ждал встретить?

Раненый хохотнул, потом закашлялся.

- Кого угодно. А в первую очередь - дикаря с костяным ножиком в одной руке и с пистолетом - в другой.

- Помочь тебе вылезти? Мне не кажется, что это место удобно для беседы.

- Я бы и от перевязки не отказался. И от жратвы.

Перевязкой занялся Бродяга, пустив на это остатки куртки пациента. Действовал он с большим знанием дела, и Джет даже порадовался, что его собственный навык оказания первой помощи остался невостребованным. Раненый вот-вот был готов потерять сознание от потери крови. И рана его, хоть и казалась маленькой и не серьезной, заставила Джета задуматься, - глубину ее невозможно было определить. Когда Бродяга закончил с перевязкой, они с большой осторожностью подняли бандита по лестнице.

- Зовите меня Стефан, - представился пациент, - вам, должно быть, интересно, что происходит, и почему вы нашли здесь меня, а не нашего общего друга - Хейна?

- Разумеется.

- Я расскажу… но главное, запомните: вас этот ублюдок кинул так же, как и меня… он… намерен по-своему… вести игру. У него есть… туз… туз в рукаве… кхорби… нееет! Девчонку он не выпустит, она ему нужна…

- Он бредит? - обеспокоился Джет.

- Нет. Пока нет. Надо его напоить и дать отдохнуть. А там посмотрим.

Но может, когда придет в себя и оценит обстановку, он наоборот откажется отвечать. По возможности надо расспросить его сейчас.

- Эй, Стефан! Погоди спать. Что у вас там вышло с Хейном? У меня мало времени.

- Он заподозрил… он думает, это я на Эннета… а это его любимчик… а вы… я вам ничего не должен…

Черт!

- Бродяга, можешь что-нибудь сделать?

- Я с собой аптечку не ношу.

- Жаль.

Вместо ответа Бродяга хлестко ударил пострадавшего по щеке. Тот распахнул уже сомкнувшиеся, было, веки:

- Что?

- Кто такой Эннет?

- Богатый, гааад… всех купил…

Больше от Стефана они ничего не смогли добиться - он был в полузабытьи.

- Ну, и что дальше? - спросил Джет.

И сам себе ответил:

- Свяжусь с инспектором. Пора поделиться новостями. А Стефан этот… ну, не бросать же его здесь… может, отвезти к кхорби?

Инспектор не отозвался. Мелисса тоже. Не то приемники далеко, не то что-то глушит канал.

В кузове, хоть и защищенном, и переделанном для перевозки пассажиров, днем стало невыносимо жарко. Если Хейн и его помощник имели возможность прихлебывать из большой металлической фляжки, то Дане никто и не думал предложить воду. Она дремала в полуобмороке, удивляясь собственным видениям, слишком ярким, и совершенно бредовым. Движение машины, шорох песка, зной - все вместе добавляло бреду особой конкретики и четкости. Странные, изломанные фигуры в цветных плащах, кособокие здания, искаженные перспективы. Необходимость куда-то идти, и ощущение, что тело не слушается, парализовано. Страх - и невозможность выразить его криком - горло, челюсти, все сводит, и не выдавить даже тихий стон, не то, что крик. И понимание, что все это - бред больного воображения, но вырваться из него невозможно, как невозможно укрыться от зноя пустыни…

Очнулась она от тишины. Машина стояла, ни Хейна, ни его помощника в ней уже не было.

Дана вяло подергала ремень, которым ее закрепили в кресле. Высвободиться сразу ей не удалось. Потрясла головой, сосредоточилась. Видения отступили, но мысли остались тяжелыми и вялыми, за них очень трудно было удержаться. Есть не хотелось, не взирая на то, что во рту не было ни крошки со вчерашнего вечера. Более того, мысль о еде вызывала приступы тошноты.

Так, еще раз. Этот ремень должен как-то крепиться, даже если он завязан узлом. Провела по нему ладонью - есть! Защелка. Пальцы стали ватными, а защелку заело, кроме того, в нее успел набиться песок. Но вода камень точит - сто пятая попытка увенчалась успехом. Ремень отщелкнулся, и песчаной змеей втянулся в катушку.

Руки безвольно повисли, и Дана несколько секунд отдыхала, зажмурив глаза. Слабость была следствием перегрева, но понимание этого замечательного факта ничем не могло помочь. Бежать в таком состоянии, да еще без защитного плаща - самоубийство.

Но может, - лучше самоубийство?

Зверей отправят в ассоциацию, шапито вместе с яхтой продадут каким-нибудь хорошим людям. А Бродяга… андроиду отформатируют память, установят базовую личность, и он затеряется в массе собственных подобий…

Улыбнулась: ну-ну. Такой решительный поступок - и всего лишь чтобы насолить какому-то бандиту. Ну, нет. Бывали ситуации и похуже.

Дана открыла глаза, и с новым интересом осмотрела помещение. То, что она искала, лежало у дверей - та самая фляжка, которой всю дорогу спасался Хейн.

Добралась до нее на четвереньках, поспешно свинтила крышку. На дне слабо булькнуло, но два глотка почти горячей воды не принесли никакого облегчения.

Возвращаться в кресло было выше всяких сил. Она привалилась к стенке кузова и закрыла глаза. Больная нога ее почему-то не беспокоила.

Назад Дальше