* * *
Криша выглядела не менее ужасно, чем в Городе Кинтара – осунувшейся, исхудавшей, с ввалившимися глазами, – но дух ее не был сломлен. Как обычно, она больше беспокоилась о капитане, чем о себе.
– Капитан, ты не можешь так поступить! – прошептала она хриплым, срывающимся голосом, лишь отдаленно напоминавшим прежний.
– Так надо, – ответил он. – Твоя или моя жизнь уже ничего не значат. Имеет значение только наша цель.
Он ненавидел Минь за то, чему она подвергла Кришу, но ему было приятно, что, несмотря на все попытки, ей не удалось сломить жрицу. Святой Ангел удовлетворил его прошение об аудиенции. Чин не удивился этому; это было неизбежно с того момента, как его прошение попало в канцелярию. Отказать ему – означало заявить кораблю и жрецам, что Священный Закон более недействителен. Вероятно, сотрудники канцелярии сломали себе головы, пытаясь найти благовидный повод отказать ему, но в конце концов им пришлось передать прошение, тем самым поставив ту же задачу перед Ангелом.
И вот они спускались на спокойный зеленый мир, очень похожий на тот, на котором все началось три месяца – нет, целую жизнь – тому назад. Странно – он не испытывал никаких мрачных предчувствий, просто все казалось немного нереальным, как во сне.
– У Маккрея все было иначе, – прошептала Криша. – Ему пришлось так поступить, чтобы спасти свою душу. Но ты, капитан, тебе же уничтожат рассудок, испортят тело… Ты мудрее многих моих прежних учителей, ты должен жениться, завести детишек…
Когда-то он серьезно подумывал стать жрецом, но ему не хотелось платить цену. Мицлаплану же Нули, свободные в мыслях и действиях, были нужнее, чем жрецы.
Как поворачивается Колесо Жизни, отстраненно подумал он, все еще витая в облаках.
Мир, на который они прибыли, не принадлежал терранам, хотя с высоты и можно было так предположить. Этот мир населяли туны – пурпурные ящероподобные кентавроиды с клювами на груди. Он не помнил, встречал ли он таких раньше; впрочем, ему и сейчас вряд ли предоставится возможность с ними познакомиться. Его надежды на то, что он попадет в терранский мир, или любой из полудюжины других, где он смог бы раздобыть сигару, рухнули. Если ему и придется перестать курить сигары и смаковать дорогие вина, то, пожалуй, это была как раз такая ситуация.
Впрочем, вид огромного гранитного Храма со многими куполами и облицовкой из бурого камня заставил его выкинуть все подобные мысли из головы. Сколько раз он проходил мимо них, гадая, что находится внутри? Но в эти храмы допускались только жрецы, и если ты не был таковым, когда заходил, то становился им по выходу.
Старший распорядитель, в ослепительной, сверкающей золотом мантии, был минтером – существом со щупальцами на месте лица и растущими из-за спины глазами на стебельках. Подобно многим расам, он не мог обойтись без переводчика, транслировавшего телепатические волны в стандартную речь. Из-за этого голос его звучал несколько глухо и механически.
– Персонал заберет их и подготовит к аудиенц-сии, – сказал он Минь.
– Я буду помогать, – ответила Святейшая Минь. – Я проведу несколько дополнительных процедур, которые считаю необходимыми для одного из кандидатов. – Она имела в виду Чина.
– Вы будете ожидать здесь, – ответил распорядитель. – Если желаете, можете ис-спользовать молельню.
– Категорически возражаю! Я должна участвовать в его подготовке. Как региональный директор Инквизиции, я…
– Помолчите! – резко сказал распорядитель.
– Что? – она не поверила своим ушам.
– Вы не забыли, где вы находитесь? Мож-жет быть, вам стоит припомнить ваш-ши обеты? – предложил распорядитель. – Начните с тех, что касаются послуш-шания.
Она раскрыла рот, будто пытаясь что-то сказать, но потом закрыла его. Низко поклонившись, она повернулась и, сердито, даже вызывающе топая, пошла прочь.
– Возмож-жно, она больше не годится для этой работы, – проговорил распорядитель. Он говорил сам с собой, но транслятор не различал оттенки громкости. Ган Ро Чин подавил смешок и остался бесстрастен, как и Криша.
– Пойдемте, – сказал распорядитель и повел их запутанными переходами внутрь здания. Изнутри Храм казался больше, чем снаружи – не как кристаллы станций, конечно, но все равно впечатляюще.
Ган Ро Чина подвергли всем обычным процедурам, начиная с бактерицидного душа и заканчивая ароматической ванной, и вдобавок обстригли волосы. Наконец, его доставили в приемную, где уже ожидала благоухающая Криша, тоже коротко стриженная. Она по-прежнему выглядела уставшей и осунувшейся, кое-где отчетливо виднелись царапины, но она не собиралась сдаваться.
– Нервничаешь? – спросила она. Ее голос звучал намного лучше. Вероятно, ей что-то дали для голоса.
– Да, – признался он. Всю жизнь Чин видел колоссальные серые статуи Святых Ангелов, и неоднократно убеждался в их присутствии то на одном мире, то на другом, но никогда и не думал, что увидит хоть одного из них своими глазами. Разумеется, он также никогда не предполагал познакомиться – именно познакомиться – с настоящим Миколем. Впрочем, всегда лучше встретиться как друзья, чем на поле боя.
Он давно интересовался, сможет ли его дар противостоять даже силе Ангела. Пока что он знал, что, по крайней мере, защищен от демонов, да и от Тобруш тоже.
Статуи, разумеется, всегда приукрашивали, однако они все равно были чрезвычайно уродливы. Он надеялся лишь, что ему удается сохранить почтительное выражение лица.
Казалось, прошла вечность, но вот громадная дверь открылась, и вошел распорядитель.
– Криша Святая Мендоро, – объявил он. – Высочайший удостоил вас аудиенции.
Чин тоже начал было вставать, но распорядитель остановил его.
– Не вас. Пока что только ее.
Это ему не понравилось, но, как говорится, в чужой монастырь… впрочем, это и ее монастырь тоже, вспомнил он. Она поклонилась, начертила в воздухе треугольник углом вверх и последовала за распорядителем. Дверь закрылась, и грохот разнесся по коридорам, как удар часов рока.
Следующие несколько минут он молча кусал ногти. Затем дверь открылась, но, выйдя, распорядитель вновь закрыл ее за собой.
– Ждите, – сказал он капитану. – Вас вызовут. – Он пошел по коридору и вскоре скрылся из глаз.
Ожидание затягивалось, и он начинал по-настоящему нервничать. Ему хотелось, чтобы все побыстрее кончилось. Кроме того, если ему предстоит ждать еще долго, то он бы не отказался заглянуть в туалет.
Наконец дверь открылась, и из нее вышла Криша. Сперва, увидев ее, он обрадовался, но внезапно замер. С ней было что-то не в порядке, она казалось совсем чужой. Она выглядела как… как кукла на ниточках, с пустыми глазами и несколько дергаными движениями.
– Входи, – сказала он тоном, от которого по коже у него побежали мурашки.
Он поднялся, помолился не только богам, но и духам предков, и последовал за ней. Дверь вновь захлопнулась за ними со зловещим стуком.
Внутри было невероятно жарко и влажно; в воздухе, казалось, была разлита какая-то субстанция, от которой у него слегка закружилась голова. Повсюду росли диковинные экзотические растения и прекрасные цветы, которых он никогда раньше не видел. Зал был похож на джунгли, где-то журчала вода, и лишь потолок и искусственное освещение говорили о том, что он по-прежнему находится внутри здания.
А в центре зала, на возвышении, сделанном, по-видимому, из чистого золота, на инкрустированном самоцветами троне восседал Святой Ангел. Его кожа оказалась не гранитно-серой, а пшенично-золотой. Но он все равно был страшен, как смертный грех.
Ангел состоял практически из одной головы. Громадная квадратная голова, вся в складках и морщинках золотой кожи, увенчивалась пятью короткими веретенообразными щупальцами. На пяти же коротких стеблях, выходящих изо лба, располагались пять глаз, горящих малиновым огнем. Нос был просто дырой в центре лица; ниже находился огромный рот с отвратительными жвалами. Тело, принадлежавшее гигантской голове, оказалось невероятно крошечным, его члены атрофировались и представляли собой лишь рудименты того, что некогда появилось на свет в их родном мире. Это существо явно не имело возможности самостоятельно передвигаться – а возможно, даже питаться. Ему это и не нужно было. Давным-давно оно развило в себе сокрушительную силу, превращавшую любого врага, любого хищника в его преданного, любящего раба.
Криша – одна из таких рабов – подошла к трону и повернулась лицом к капитану. Он, в свою очередь, остановился, склонился так низко, как только мог, и остался в таком положении.
Он почувствовал то же легкое головокружение и тошноту, какие испытывал рядом с Кинтара и в пещере кристаллов – но не более того. Нули действительно были опаснейшими людьми в Мицлаплане.
– Поднимись, Ган Ро Чин, – приказала Криша тем же сверхъестественным голосом. Он повиновался. Внезапно он понял, что Ангел, видимо, неспособный говорить внятно для терранина, телепатически и гипнотически действует через Кришу. С практической точки зрения, сейчас Ангелом была Криша, а не существо на троне.
– Я полностью прочел содержимое разума моей жрицы, – произнесла Криша-Ангел. – Что ты можешь к этому добавить?
Он глубоко вздохнул.
– Мой господин, зло вновь распространяется по нашему миру. Наши люди и земли заражены им. Враг Света подготовил себе лазейку для побега и воспользовался ею. Его удерживал древний знак, сотворить, равно как и разрушить который могут лишь Мицлаплан, Миколь и Биржа, объединившись друг с другом. Знак мне известен, известны и те, кто должны его сотворить, однако я не знаю, ни как это сделать, ни как использовать его против Врага Света. Я лишь надеюсь, что те, кто сражались и победили в далеком прошлом, существа Высшей Расы, возможно, обладают подобными знаниями.
– Я слушал твой доклад инспекторам, – ответила Криша-Ангел. – Я желаю знать твои умозаключения касательно знака и всего остального.
Хотя он ни на секунду не забывал, где он и с кем разговаривает, ничто не могло польстить самолюбию Ган Ро Чина больше, нежели просьба объяснить свои умозаключения и выводы. Кому угодно, даже Ангелу.
* * *
– Довольно – изрек наконец Ангел. – Однако, я пока что не располагаю достаточными данными для принятия решения относительно дальнейших действий. Я должен поразмыслить и проконсультироваться с советом мне подобных. Разумеется, мы знаем о распространяющейся порче. Мы ожидали этого сразу же после того, как разведка перехватила доклады Биржи об обнаружении Кинтара. Однако новым и неожиданным, и тем менее радостным для нас известием является освобождение Четверых Князей и их господина. Впрочем, я склонен видеть в этом Вышнее произволение. Что касается вас, капитан, то ваши знания и служба Мицлаплану более чем удовлетворительны. Вам известно больше, чем большинству моих жрецов, и ваш рассудок не так скован. Я буду советоваться с моими собратьями, дабы обрести мудрость и верный путь. Рассмотрев то, что хранила память моей верной служительницы Криши, я обнаружил не ересь, но выдающиеся деяния и верную службу. Да будет она с этого момента носить звание Святейшей, и отвечать лишь передо мной. Кроме того, я считаю, что ваша пара более не должна быть разделена. Она завершит твое рукоположение и станет твоим духовным наставником. Вы оба свободны.
Ему удалось низко поклониться, повернуться и самому закрыть за собой дверь, но, оказавшись в приемной, он чуть не потерял сознание.
* * *
Следующие несколько дней не отложились в его памяти. Из всего, что он пережил в комнате пыток, ему запомнились только отдельные образы и врезавшиеся в сознание фразы. Его разум оказался неподвластен прямому программированию Ангела, но зато вполне доступен для его технических эквивалентов.
Как ни странно, когда он очнулся с легкой головной болью и понял, что все позади, он не почувствовал себя как-то иначе. Интересно, изменили ли ему точку зрения? Он определенно помнил все, что с ним произошло – абсолютно все, – и сожалел лишь о том же, о чем и раньше. Хуже того, он по-прежнему любил Кришу, по-прежнему мечтал о сигаре и по-прежнему находил Святых Ангелов одними из уродливейших созданий во Вселенной. Внезапно ему пришла в голову одна мысль. Он наклонился и с облегчением обнаружил, что все на месте.
В комнату вошла Криша. Она выглядела просто ослепительно; краски вернулись на ее лицо, тот угрюмый, опустошенный взгляд бесследно исчез. А еще на ней была рыже-золотая мантия, такая же, как у распорядителя, но на ней она смотрелась куда лучше. На ее пальце сверкало крупное золотое кольцо с драгоценными камнями, выложенными в священный треугольник острым углом наружу.
– Привет, – поздоровалась она, взяла его руку и пожала. – Как ты себя чувствуешь?
– До смешного нормально, только голова побаливает, – честно ответил он. – А что случилось? Они передумали?
– Нет. Ты теперь жрец, Гани. – Она никогда его так не называла; он всегда был для нее "капитаном", но ему понравилось. – Ган Святой Ро Чин. Осталось провести несколько ритуалов, но это все формальности.
– Звучит непривычно, – ответил он. – Но если я больше не капитан, то пусть будет "Гани". Впрочем, должен тебе сказать, что вовсе не ощущаю себя жрецом. Я чувствую себя старым безработным капитаном грузовика, прожженным шельмой.
– Ну, с тобой обошлись помягче, чем с большинством новообращенных, – заметила она. – Мне дали совершенно недвусмысленные инструкции, что в тебе не должно измениться ничего, что может повлиять на твой стиль мышления или действий. Все могло обернуться крайне плохо, просто ужасно, если бы ты не победил эту жуткую Минь на ее собственном поле.
– Спасибо Манье и еще нескольким таким же, как она – именно у них я научился тому, как с ними держаться. А ты – как мне тебя теперь хоть называть-то? Первый раз в жизни говорю со Святейшей.
– Ты будешь называть меня Кришей, – строго сказала она. – Это ужасно: все теперь называют меня "Святейшая". Я очень смущаюсь, но, может быть, когда-нибудь и смогу привыкнуть. Однако я не желаю и слышать, как это произносишь ты. Я хочу, чтобы рядом со мной был хоть один человек, который будет разговаривать со мной по-человечески, даже если я выше его саном. И не забывай об этом! – неожиданно игриво добавила она.
– Ни за что, мэм, – отозвался он с улыбкой.
– Оказывается, я пользуюсь здесь большим авторитетом, – сказала она, опуская руку в потайной карман. – Ни один терранин еще не носил золотой мантии, так что им пришлось перешить одну специально для меня, и я добавила к ней кое-что от себя, вроде этих карманов, – добавила женщина, вытаскивая три толстые сигары.
Его глаза полезли на лоб.
– Где ты их раздобыла?
– Здесь останавливался грузовой корабль, и когда я узнала, что капитаном там терранин, я послала ему весточку. Оказалось, он тебя знает. Кажется, его зовут За Чжу.
– Ах, да! Крепкий парень. Поперек себя шире. Не видел его уже сто лет.
– Так, здесь не курить! И рядом со мной тоже! Я ни за что не собираюсь терпеть этот запах. Кури на воздухе и один.
– Слушаюсь, шкипер, – отозвался он. – А разве священникам можно грешить? Я думал, нельзя.
– Вообще-то курить у нас не принято, но я специально попросила главного библиотекаря порыться в книгах, и, как выяснилось, нигде не сказано, что это грех.
Криша была вполне собой, и Ган Ро Чин вздохнул с облегчением. Сам капитан – "Гани" – тоже остался почти таким же, как был, однако теперь он был жрецом, принесшим обеты. В нем изменилось очень мало, и преимущественно на уровне подсознания. Его любовь к ней превратили в преданность, в непоколебимый союз тверже стали. Больше его никогда не соблазнят другие женщины, и он никогда не предаст ее. Он просто не сможет этого сделать. Однако в их союзе, в отличие от обычного мицлапланского брака, ведущую роль играла она. Он по-прежнему мог спорить с ней, убеждать ее, заставляя ее передумать, но теперь он всегда будет повиноваться ей так же, как она повиновалась своим владыкам – Святым Ангелам. Единственным смыслом ее жизни было служить им всем сердцем и душой, выполнять все их пожелания и приказы. Это было величайшее благословение, ниспосланное ей, их дар, и даже если бы они забрали назад Чина, она осталась бы верной им и служила бы так же пылко, ничего более не прося.
– Как дела во внешнем мире? – спросил он, отгоняя мысли о произошедших в ней изменениях.
– Плохо. И становятся все хуже. Высочайшие каким-то образом объединили свои разумы в сеть; они могут общаться даже через громадные расстояния. Они уже долго советуются. Обычная связь сбоит. Предпринимаются колоссальные усилия, чтобы вычистить Инквизицию. Святые Ангелы приказывают целым Дланям и штатам сотрудников являться на аудиенцию, и во многих обнаруживают порчу. Их можно излечить, но цена для искаженного, как правило, чрезвычайно высока. Очевидно, наше величайшее достижение состоит в том, что мы вырвали Высочайших из изоляции, в которой они пребывали. Некоторые из них даже овладели телами жрецов и вышли наружу, чтобы увидеть Церковь и людей своими глазами.
– Это воодушевляет. А что слышно о других Империях?
– В Миколе тоже раздробленность, но они гораздо более жестокие, и о них рассказывают омерзительнейшие вещи. Повсюду возникают древние культы демонов, со всеми положенными жертвоприношениями. В некоторые слухи вообще невозможно поверить. Например, говорят, что один верный Лорд высадился на мятежной планете, и что какая-то тамошняя колдунья-воительница превратила его вместе с войсками в дролов.
– Это Калия, не иначе, – подумав, ответил Чин. – Стать дролом – значит родиться заново. Для этого существует целая технология перепрограммирования с помощью наномашин, способных обработать каждую клетку тела. Именно так они поступают с некоторыми политическими противниками, устраивая показательные казни. Дролы – настолько простые существа, что, вероятно, программ всего две, мужская и женская. Однако, если у них были программы, и им удалось набрать достаточно этой дряни, чтобы хватило на целую армию… это просто невероятно. Никакой силы Кинтара не хватит на такое. – Вдруг он соскочил с кровати. – Так вот оно что! Он там!
Криша нахмурилась.
– Кто? О ком ты говоришь?
– Враг Света, Механик! На Миколе сохранились остатки религий и ритуалов тех времен, когда они еще были заодно с Кинтара, так что там для него самое подходящее место, чтобы собрать силы и закрепить успех. Это Калия! Я понял! Он использует ее, чтобы расчистить себе дорогу, а ее ненависть к иерархии Миколя – отличное подспорье для него! – Он внезапно остановился. – О Боже! Туда ведь отправились Тобруш и Джозеф! Надеюсь, они не станут подходить слишком близко. Миколи, возможно, и ровня Кинтара, но не ему.
– Что ж, с Миколем сообщение пока что не прервано, хотя уже и было несколько кровавых стычек, – сказала она. – А вот о Бирже вообще ничего не слышно. Если Тобруш и Джозефа убили или испортили, то наверняка они дотянулись и до Биржи. А что, если Модра и Джимми не справились? Что тогда с нами будет?
– Тогда, боюсь, надежды нет, и мы можем считать себя настолько же мертвыми, как Манья, Морок и Савин, – вздохнул он. – Найдется здесь для меня зеленая мантия? Надо к ней привыкать, заодно и покурю.