Кит Ломер
Пока гром не грянул
1
Оказавшись в своем номере в "Элсби Коммершл Отель", Тримейн открыл чемодан и достал небольшой набор инструментов. С помощью отвертки разобрал корпус телефона, вставил внутрь крохотный алюминиевый цилиндрик, прикрутил проволочки и поставил корпус на место. Потом по междугородной связи набрал номер в Вашингтоне и подождал полминуты, пока на другом конце не подняли трубку.
- Фред, это Тримейн. Включи жужжалку. - Скремблер заработал, и тонкое жужжание побежало по проводам из Вашингтона в Элсби и обратно. - Ну что, теперь можно разговаривать? Поселился в Элсби. Мальчики Граммонда должны держать меня в курсе дела. Но я не намерен постоянно торчать в этом чертовом отеле, скрючившись над приборами. Собираюсь прошвырнуться туда-сюда.
- Мне нужны результаты! - Шифровальное устройство отфильтровало из жужжания тонкий голосок. - Ты уже потратил целую неделю на Граммонда, и еще одну я ждать не могу. Не шучу, знаешь ли, когда говорю, что некоторые шишки здесь, в Вашингтоне, давят на меня очень сильно.
- Фред, когда ты наконец приучишься не докладывать начальству о еще не законченной работе?
- Я государственный чиновник, - резко заявил Фред. - Ну да ладно. Этот тип Марграв - генерал Марграв, руководитель Проекта, курирующий программу по гиперкоротким волнам, - день и ночь стоит у меня над душой. И не могу сказать, что осуждаю его. Незарегистрированный передатчик мешает работам по проекту высшей степени секретности, результатов почти нет, и это Бюро…
- Послушай, Фред. Я был счастлив в лаборатории. Головная боль, кошмары и все такое прочее. Гиперкороткие волны - это мое детище, не забыл? Ты сам предложил мне стать твоей ищейкой, так что позволь действовать по собственному разумению…
- Мне казалось, что человек с техническим образованием, вероятно, преуспеет там, где профессионального следователя вполне могут наколоть. И поскольку все указывало на места, где ты вырос…
- Не ищи оправданий. Лучше не скрывай информацию. Кстати, иногда у меня возникает подозрение, все ли архивы по этому делу…
- Ты видел все архивы! И теперь мне нужны ответы! Ответы, а не вопросы! Добудь этот передатчик! Я обязан вставить кому-нибудь пилюлю. Для тебя же будет лучше, если я вставлю ее не тебе, а владельцу передатчика!
Тримейн покинул отель и, пройдя два квартала на запад по Коммерс-стрит, вошел в желтое кирпичное здание с надписью "Городская полиция Элсби" большими буквами, вырезанными в камне над дверью. Грузный полицейский с помятым лицом и густыми седыми волосами взглянул на него из-за древнего "Ундервуда". Он внимательно осмотрел Тримейна и перекинул зубочистку из одного уголка рта в другой.
- Кажется, я не знаю вас, мистер? - поинтересовался полицейский. В его спокойном голосе проскальзывали властные нотки.
Тримейн снял шляпу:
- Наверняка знаешь, Джесс. Правда, мы давно не виделись.
Полицейский вскочил со стула.
- Джимми, - сказал он. - Джимми Тримейн. - Подойдя к деревянному барьерчику, протянул Тримейну руку. - Как дела, Джимми? Что привело тебя в родное захолустье?
- Давай, Джесс, уйдем отсюда и посидим где-нибудь.
Очутившись в задней комнате, Тримейн сказал:
- Для всех, кроме тебя, Джесс, я просто приехал посмотреть на родной городок. Но между нами - не только для этого.
Джесс кивнул:
- Да, я слышал, что ты работаешь на правительство.
- Я мало что могу тебе рассказать, мы еще сами знаем не так уж много.
Тримейн кратко сообщил Джессу, что был обнаружен неизвестный передатчик, создающий мощные помехи в сверхсекретном диапазоне гиперкоротких частиц; что все попытки запеленговать передачу мало что дают
- вместо единственных координат передатчика получается целый их набор. Он расстелил на столе большой рулон бумаги, на которой было нарисовано несколько концентрических кругов, частично перекрывающихся похожей группой колец.
- Я думаю, то, что мы наблюдаем, - просто отражение от каждой из этих точек пересечения. А сами кольца представляют собой дифракционный узор…
- Погоди, Джимми. По мне, твои круги больше похожи на картонки в пивной. Так что я поверю тебе на слово.
- Все указывает на Элсби. Мы считаем, что нам удалось свести разброс координат к минимуму, и в итоге получается, что источник помех находится в этом районе. Черт побери, гарантии я дать не могу, но думаю, что передатчик где-то здесь. Послушай, у тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?
- Трудная задачка, Джимми. Ты ведь ждешь, что я найду тебе старину Имярек, который, по его словам, собрал у себя на чердаке настоящую машину времени. С этим у нас напряженка, Джимми, - народ в округе старомодный, даже телевизорами не пользуется. У нас считают, что мы должны довольствоваться радио, так, мол, Бог велел.
- Я и не ожидал легких ответов, Джесс. Но я надеялся, может, у тебя есть что-нибудь…
- Само собой, - сказал Джесс, - завсегда есть мистер Брем…
- Мистер Брем, - откликнулся Тримейн. - Он еще жив? Помнится, когда я был ребенком, ему уже было лет сто.
- Да все такой же, Джимми. Раз в неделю обычно приходит в город, накупает всякой бакалеи и бредет обратно в свой дом у реки.
- Ну и что насчет него?
- Ничего. Но он - городской чудак. Да ты и сам знаешь это. У него не все шарики в голове.
- Я помню, о нем всегда ходило много забавных историй, - сказал Тримейн. - Он всегда нравился мне. Как-то раз старик собрался научить меня чему-то, не помню уже чему. Хотел, чтобы я заглянул к нему и он бы меня чему-то научил. Я так никогда и не зашел. Детьми мы часто играли в пещерах неподалеку от его дома, и иногда он угощал нас яблоками.
- Я никогда ничего плохого за Бремом не замечал, - сказал Джесс. - Но ты знаешь, как в нашем городке относятся к иностранцам, особенно если они немного того. У Брема голубые глаза и светлые волосы - или были, по крайней мере, до того, как поседели, - и говорит он, как все. Издали выглядит как стопроцентный американец. Но подойди ближе - и почувствуешь что-то этакое… Он иностранец наверняка. Но никто никогда не знал, откуда старик приехал к нам.
- И как давно он живет в Элсби?
- Спроси что-нибудь полегче, Джимми. Ты помнишь старую тетушку Тресс, которая могла рассказать о чьих угодно предках и других таких же вещах? Так вот, она ничего не могла вспомнить о прошлом мистера Брема. Думаю, у нее уже тогда начинался старческий маразм. Всегда говорила, что, когда была еще маленькой девочкой, мистер Брем уже жил в этом самом доме в стороне от дороги. Что ж, пять лет назад она умерла… ей перевалило за семьдесят. А мистер Брем по-прежнему каждую среду приходит в город… или, во всяком случае, приходил до вчерашнего дня.
- Да? - Тримейн загасил окурок и закурил новую сигарету. - А что случилось вчера?
- Ты помнишь Динамита Гаскина? У него есть парень по имени Халл, такой же Динамит, как и его папаша.
- Я помню Динамита, - ответил Тримейн. - Он и его компания взяли за привычку являться в аптеку, где я работал, занимать все табуреты у стойки и подшучивать надо мной. А мистер Хемплеман с тревогой выглядывал из провизорской и следил за ними, ведь во второй аптеке они обычно устраивали настоящий хай…
- С тех пор он не вылезает из кутузки. Сынок его, Халл, весь пошел в папашу. Он с компанией своих дружков прошлой ночью прогулялся к дому Брема и подпалил его.
- Чего ради?
- А черт их знает. Думаю, просто так. Больших повреждений не было. Мимо проезжала машина, и пассажиры потушили огонь. Всю братию я засадил в кутузку и продержал там шесть часов. А потом вмешались эти чувствительные дамочки-адвокаточки с обычной песней: бедные крошки немного пошалили, приподнятое настроение и тому подобная чушь. Да ты и сам знаешь, что они болтают в таких случаях. Короче говоря, все, кроме Халла, сейчас уже снова на улицах шутят с огнем. Жду не дождусь, когда они станут настолько большими, что их можно будет посадить.
- Но почему Брем? - упорно гнул свое Тримейн. - Насколько я знаю, здесь ни с кем у него не было серьезных отношений.
- Ах да, Джимми, ты ведь слишком юн, - фыркнул Джесс. - И ничего не знаешь про мистера Брема - молодого мистера Брема - и Линду Кэрролл.
Тримейн покачал головой.
- Старая мисс Кэрролл… Она много лет была тут учительницей. Думаю, к тому времени, когда ты начал прогуливать уроки, она уже ушла на пенсию. Но у папаши ее водились деньжата, а в молодости та была просто красавицей. И неотесанные парни из здешних краев ей, конечно, не пара. Помню, как я еще пацаном стою и смотрю, а она мчится в фаэтоне на высоких колесах. Всегда сидела совершенно прямо, гордая и величественная, и рыжие волосы были уложены в высокую прическу. Мне она тогда казалась чуть ли не принцессой…
- И что у нее было с мистером Бремом? Роман?
Джесс покачался на стуле, нахмурившись, уставился в потолок.
- Это случилось в году, наверное, девятьсот первом. Мне тогда еще и девяти лет не исполнилось. А мисс Линде было за двадцать, и она считалась старой девой - по тем временам, конечно. И ходили слухи, что девица положила глаз на Брема. Ну, тогда он выглядел совсем иначе: молодой парень ростом больше шести футов, косая сажень в плечах, соломенные кудри. И к тому же совсем чужой здесь. Я ведь тебе уже сказал, что она ничего общего не хотела иметь с местными щеголями. И как-то в Элсби затеяли большое веселье. Ну, ты знаешь, Брем всегда странно относился к вечеринкам, после заката никогда никуда не ходил. Но это был воскресный полдень, и, так или иначе, Брема затащили на праздник. И тут, практически перед лицом всего города, мисс Линда пустила в ход свои чары. И прямо перед закатом они укатили вместе в этом классном фаэтоне. А на следующий день девица опять была в своем доме - и одна. На этом с ее репутацией было покончено, тут уж служанки постарались. Прошло десять лет, прежде чем мисс Линда смогла приземлиться хотя бы на должность учительницы. Но к тому времени она была уже стара. И конечно, дураков не было упоминать в ее присутствии о Бреме.
Джеймс поднялся со стула:
- Буду признателен, Джесс, если ты настроишь свои ушки на все, что хоть каким-то боком может заинтересовать меня. И не забывай: я просто турист, который приехал посмотреть на дом родной. Ностальгия, так сказать.
- А что насчет твоего оборудования? Ты, кажется, говорил, что у тебя есть нечто вроде детектора, который собираешься пустить в ход?
- Я привез сюда огромнейший чемодан, - ответил Тримейн. - И как только снова окажусь в отеле, сразу включу детектор.
- И когда та нелегальная станция, по-твоему, должна опять выйти в эфир?
- После наступления темноты. У меня есть несколько идей, сейчас прорабатываю их. Возможно, существует бесконечная периодическая логарифмическая последовательность, основанная на…
- Стоп, Джимми. Это не для моих мозгов. - Джесс тоже встал. - Дай знать, если тебе что понадобится. И кстати… - Он с хитринкой подмигнул Тримейну. - Я всегда знал, кто расквасил Динамиту Гаскину нос и выбил передние зубы…
2
Выйдя на улицу, Тримейн направился на юг, к городской ратуше, приземистому зданию из красно-коричневого кирпича, которое пряталось среди желтых осенних деревьев в самом конце Шеридан-стрит. Он поднялся по ступенькам и миновал тяжелую двойную дверь. В десяти ярдах направо по тусклому коридору виднелась написанная от руки картонная табличка: "Городской архив". Тримейн открыл черную полированную дверь и вошел внутрь.
Худой мужчина в нарукавниках оглянулся через плечо:
- Мы уже закрылись.
- Это не займет и минуты, - пообещал ему Тримейн. - Я просто хочу знать, когда в последний раз земельный участок Брема менял хозяина.
Клерк повернулся к Тримейну, бедром задвинул ящик письменного стола.
- Брема? Старик что, умер?
- Ничего подобного. Всего лишь хочу знать, когда он купил этот участок.
Клерк прислонился к деревянному барьеру и уставился на Тримейна.
- Брем не собирается продавать участок, если вас интересует именно это, мистер.
- Меня интересует, когда Брем купил его.
Клерк заколебался, плотно сжав рот.
- Приходите завтра, - наконец сказал он.
Тримейн положил ладонь на барьер и многозначительно посмотрел на клерка.
- Я надеялся уложиться в один заход. - Он поднял руку и потер челюсть. На барьере осталась лежать сложенная банкнота. Взгляд клерка немедленно устремился к ней, рука опустилась и накрыла банкноту. Он хитровато усмехнулся:
- Посмотрим, чем я смогу вам помочь.
Прошло десять минут, прежде чем служащий подозвал Тримейна к столу, на котором лежала раскрытая книга в пару футов площадью. Грязный, неопрятный ноготь указал на выцветшую от времени чернильную запись:
"Мая 19, земельный уч-к продан, один доллар и другие налоги, уплач. Пр. Соб. С-3 четверть участка 24, Городск. упр. Элсби. Брем (см. том 9 и т.д.)".
- Объясните, что это все значит, - попросил Тримейн.
- Гроссбух за тысяча девятьсот первый год; тут сказано, что Брем купил четверть участка девятнадцатого мая. Хотите, чтобы я нашел акт купли-продажи?
- Нет, спасибо, - ответил Тримейн. - Больше мне ничего не нужно.
Он направился к двери.
- Что случилось, мистер? - спросил человек в нарукавниках ему вслед. - У Брема какие-то неприятности?
- Нет. Никаких неприятностей.
Клерк, поджав губы, смотрел на записи.
- Девятьсот первый, - пробормотал он. - Я никогда прежде не задумывался об этом, но старине Брему должно быть почти девяносто. Для своего возраста он очень бойкий старик.
- Похоже, вы правы.
Клерк искоса взглянул на Тримейна:
- О старине Бреме ходит много забавных историй. Говорят, в его доме водятся призраки. Понимаете - странные звуки и огни. И еще ходят слухи, что на его участке спрятаны деньги.
- Я уже слышал эти сплетни. Чистые суеверия, как вы думаете?
- Может, и так. - Мужчина облокотился на барьер и послал Тримейну понимающий взгляд. - Но есть одна байка, которая суеверием не является…
Тримейн молча ждал.
- Вы… э-э… платите что-нибудь за информацию?
- А с чего бы мне платить за нее? - Тримейн взялся за дверную ручку.
Клерк пожал плечами:
- Да я просто так спросил, мистер. Я и бесплатно расскажу вам. Тем более что в этой байке я уверен на все сто. Никто в нашем городе никогда не видел Брема между закатом и восходом.
Неподстриженные сумахи отбрасывали вечерние тени на облупившийся фасад городской публичной библиотеки. Сухая, как палка, женщина неопределенного возраста провела Тримейна к стеллажам с пожелтевшими от времени газетами.
- Вы найдете здесь газеты с тысяча девятьсот сорокового года включительно, - сказала ему библиотекарша. - Более ранние газеты находятся в специальных ящиках.
- Мне нужны газеты за девятьсот первый год, если у вас есть такие древние.
Женщина с подозрением посмотрела на него:
- С этими старыми газетами вы должны обращаться очень осторожно.
- Я буду крайне осторожен, - пообещал Тримейн.
Библиотекарша хмыкнула, вытащила ящик, пошелестела, что-то бормоча, бумагами.
- Какая дата вас интересует?
- Девятьсот первый год, неделя в районе девятнадцатого мая.
Библиотекарша вытащила газету, положила ее на стол, надела очки и, прищурившись, посмотрела на первую страницу.
- Вот они, - сказала она. - Эти газеты сохранились очень хорошо благодаря тому, что мы держим их в темном ящике. Но они весьма хрупки. Помните об этом!
- Не волнуйтесь, не забуду.
Женщина стояла рядом, пока Тримейн просмотрел первую полосу газеты. Передовица была посвящена открытию Панамериканской выставки в Буффало. Вице-президент Рузвельт произнес там речь. Тримейн перелистнул страницу, медленно читая заметки.
На четвертой странице в колонке, озаглавленной "Окружные новости", он обнаружил имя Брема:
"Мистер Брем приобрел у мистера Дж.П.Спайви из Элсби четверть участка прекрасных пастбищных земель вместе с прочным домом. Мистер Брем поселится в этом доме и будет продолжать пасти небольшое количество голов крупного рогатого скота. Последние несколько месяцев мистер Брем, новый человек в Элсби, жил в пансионе миссис Стоут".
- Могу я посмотреть некоторые более ранние выпуски, скажем за год?
Библиотекарша достала толстую пачку газет. Тримейн переворачивал страницы, читал заголовки, то и дело бегло просматривал статьи и заметки. Библиотекарше скоро надоело надзирать за ним, и она вернулась к своему столу. Спустя час одна из небольших заметок в номере за 7 июля 1900 года приковала его внимание:
"Сильная гроза Жители Элсби и его окрестностей в ночь на пятое были весьма встревожены неистовым ливнем, сопровождавшимся громом и молниями. К северу от фермы Спайви в сосновом бору возник пожар, который уничтожил значительное количество древесины и угрожал самой ферме. Но пожар, к счастью, погас, дойдя до реки".
Библиотекарша опять стояла рядом с Тримейном.
- Я должна уже закрывать библиотеку. Вы можете прийти завтра.
Когда он оказался на улице, небо на западе было бледно-желтым, в окнах домов начали появляться огни. Тримейн поднял воротник, защищаясь от порывов холодного ветра, и направился к отелю.
Через квартал под тонкий пронзительный визг покрышек из-за угла вылетел черный "седан" последней модели и пронесся мимо Тримейна. Массивная антенна, установленная перед левым задним ребристым крылом, хвостовым плавником билась в потоке воздуха. Тримейн резко остановился и посмотрел вслед автомобилю.
- Черт побери! - вслух сказал он. Пожилой мужчина обернулся и внимательно посмотрел на него. Тримейн кинулся бежать, быстро преодолел два квартала, рывком открыл дверцу своей машины, которая ждала его на стоянке у отеля, скользнул на сиденье, развернулся и направился на север, куда умчался полицейский автомобиль.
Углубившись на две мили в холмы за северной границей Элсби, Тримейн выехал на прямой участок дороги. Полицейская машина, за которой он гнался, стояла впереди на обочине. Тримейн проехал немного дальше, остановился и вернулся пешком. Дверца машины открылась. На шоссе вылез высокий полицейский.
- Какие-то проблемы, мистер? - растягивая слова, хрипло спросил он.
- Что случилось? Пропал сигнал? - поинтересовался Тримейн.
- А вам-то какое дело, мистер?
- Парни, у вас есть связь с Граммондом?
- Может, и так.
- А что, если я перекинусь с ним парой слов? Меня зовут Тримейн.
- А-а, - протянул коп, - так вы - та самая большая шишка из Вашингтона?