Ханы появились у кургана в назначенный срок. Они прямо слетели с коней, как только завидели его. Похоже, в степи все от мала до велика знали о судьбе хана Абдураха. Когда ханы и шаманы услышали голос Тёмного бога, а потом увидели головы серых, то так испугались, что чуть не ударились в бега Шах еле удержал их от бегства. Потом он их спросил, как они поняли наказ Тёмного бога. Тут они все как один упали на колени и заявили, что всё поняли, и поклялись, что будут слушаться Шаха, как отца родного. Тогда он их отпустил. Они вскочили на коней и понеслись так, будто за ними гнался сам Тёмный бог.
Выйдя из затхлой земляной норы на воздух, я почувствовал свежий вкус ветра и аромат цветов. Прощай, степь! Куда нас занесёт судьба? Где искать могилу?
Несколько дней мы добирались до торгового тракта, соединяющего Базар степи с Вольными Землями. За это время дважды отряды кочевников пытались преградить нам путь. Но всё кончалось одним и тем же. Узнав нас, они слетали с коней и падали ниц. И лежали до тех пор, пока мы не проедем. Кентарки, проводив нас до тракта, отправились обратно в степь.
Вскоре мы догнали караван, идущий в Города-Близнецы, и присоединились к нему. Всё время я проводил в разговорах с купцами, пытаясь выяснить хоть какие-нибудь сведения о могиле Одинокого бога.
Единственное место, которое давало хоть какую-то надежду, был остров под названием Могила. Он находился в океане, между Городами-Близнецами и Островным государством.
Наш путь лежал к побережью океана. К острову Могила.
Часть II
РАЗВЕДКА БОЕМ
Разведка - это действия, осуществляемые войсковыми группами для определения сил и местоположения противника.
Глава 1
БАРОН
В первый день лета мы пересекли невидимую границу между Дикой степью и Вольными Землями, въехав на земли барона Дюка де Глаза.
Как нам сказал старший каравана, купец Гаврюш, для местного населения он является заместителем господа бога.
Потом, понизив голос, добавил, что вторую такую сволочь, как барон, трудно отыскать даже среди них.
Под "ними" он имел в виду других графов и баронов, которые владели этими землями. Вольные Земли занимали громадную территорию, разделённую на два десятка графств, баронств и герцогств.
Люди, сидевшие королями на своих землях, соединили в себе жадность и смелость, глупость и благородство. Всё зависело от ума человека, его черт характера и его амбиций. Война могла вспыхнуть от случайно сказанного слова или просто от желания расширить свои владения. Меч и кинжал здесь были постоянно в ходу. Конечно, многое зависело и от земли, на которой сидели эти люди. Чем больше территория, тем больше народа проживает на ней. А это означает, что можно собрать больший урожай и прокормить больше солдат. На такой земле обычно находятся два-три города, десяток замков и сотни полторы деревень. Есть владения совсем маленькие: замок да три десятка деревень. Вот в такое маленькое баронство мы и въехали.
- Этот де Глаз, - сказали мне купцы, - давно бы с голода умер или соседи повесили бы его на воротах его собственного замка. Но ему крупно повезло с предками. Замок, выстроенный почти на границе с Дикой степью, был форпостом. Все бароны, владевшие этим замком, были очень воинственны и держали большие воинские отряды. Они не только охраняли эту землю и купеческий тракт, но и сами делали набеги на степняков. Через этот замок и пошли купеческие караваны, зная, что здесь они могут найти защиту. Вот так и сложилось, что замок-город стал на перекрёстке торговых путей. Он соединяет побережье с Вольными Землями и Дикой степью. Караваны и обозы идут нескончаемым потоком. Со всех купцов город берёт большую пошлину. Деньги текут в его казну полноводной рекой.
Мы проехали через небольшую деревню. Вначале я даже не понял, что это деревня, в которой живут люди, настолько она страшно и нелепо выглядела. Дома, казалось, наполовину вросли в землю, крыши были покрыты какой-то трухой, вместо окон зияли тёмные дыры. Редкие люди приниженно нам кланялись, когда мы проезжали мимо. Их одежда была настолько грязная и ветхая, что, казалось, вот-вот рассыплется. Серая кожа так обтягивала их черепа, что они выглядели ожившими скелетами. Одеты они были в какие-то мешки с прорезями, сквозь прорехи которых были видны костлявые тела.
"Вот барон, скотина, довёл людей до какого состояния! Что он за человек? Как же так можно?! А ещё называют эти земли "вольными", - возмущался я про себя, потому что на моих спутников это не произвело никакого впечатления. Они спокойно ехали, покачиваясь в сёдлах, равнодушно глядя по сторонам.
Проехали мимо больших пшеничных полей, где работали такие же измождённые люди. Вот на горизонте показался баронский замок, стоявший на холме на фоне раскинувшегося вокруг него города.
- Тут, - купцы стали тыкать пальцами в сторону замка, - самый большой базар в Вольных Землях. Гигантские склады так и трещат от обилия товаров. И каких товаров! Розовые масла и ковры из Островного государства, великолепное оружие и металлическая посуда из Железных гор, одежда и доспехи из Вольных Земель, мёд и лекарственные травы из Дикой степи. Здесь всё это можно найти в торговых рядах! А иены здесь какие!
Они от этих слов прямо начали исходить слюной и закатывать глаза от восторга. О товарах, ценах и пошлинах купцы могли говорить сколь угодно много, это я уже хорошо понял. Чтобы отвлечь их от любимой темы, я спросил:
- А семья-то у барона имеется?
- Была у него жена, пока он её не убил. У барона бывают приступы бешенства, тогда он может убить любого, кто под руку подвернётся. Слуги у него долго не живут, убегают или умирают. Тюрьма всегда набита народом. Из пыточной каждую ночь несутся вопли истязаемых. Любимое занятие - насиловать девушек. Его наёмники рыщут везде в поисках живой добычи. Денег у него много, сильный отряд наёмников, от кого откупится, а кого и запугает.
"Да, характеристика впечатляющая. У нас бы такого и в тюрьму не взяли, не нужен он там. Пулю в затылок и на кладбище", - составил я для себя мнение о бароне.
- Как здесь такого зверя терпят? Давно бы ему башку раскроили. Или некому? - с сомнением в голосе спросил я.
- Всех своих ближайших родственников он давно отправил на кладбище. Детей у него нет. Народ так запуган, что не смеет на него глаза поднять, не то что руку. В отрядах его ближайших соседей находится такое "же количество людей, как у него в дружине, человек шестьдесят - восемьдесят… Они, конечно, могут собрать вместе большую армию. Но пока они её соберут, барон бросит клич, и под его знамёна соберётся такая же армия наёмников. И чем кончится эта война, одному богу известно. Сам барон, боясь покушений, без телохранителей и своих подручных шагу не делает. - Рассказывая это, Гаврюш постоянно вглядывался в даль, пытаясь что-то рассмотреть.
Я спокойно ехал и думал о том, как бы отделан барона, доведись нам встретиться один на один. Ничего не замечал до тех пор, пока старшина купцов не подозвал начальника стражи и не приказал ему быть наготове.
Только теперь я заметил, что Гаврюш нервничает.
"Замок уже близко, что нам может угрожать? - только я так подумал, как увидел скачущий во весь опор разъезд воинов. - А дело и впрямь нечисто!"
Я инстинктивно подтянул свою булаву, свисавшую на кожаной петле, и крепко взялся за её рукоятку.
- Эй. купцы! Вы не видели по дороге вооружённого отряда? - закричал один из всадников хриплым, надтреснутым голосом.
Вперёд выехал начальник стражи:
- Нет! Никого не видели. А в чём дело? В ответ один из воинов грубо бросил:
- Не ваше дело! Езжайте быстрее, если не хотите неприятностей!
Проехав ещё немного, я понял насторожённость купца. Дорога была пуста. Не было ни нищих, ни мастеровых, ни мелких торговцев, которые часто попадались нам до этого по дороге. Гаврюш приказал возницам ехать как можно быстрее. Встревоженные, мы почти уже доехали до главной площади города, расположенной рядом с воротами замка, как нам преградила дорогу толпа. Купцы приказали отвести фургоны к складам, а сами присоединились к собравшимся. Позади толпы стояло несколько конных разъездов, и нам пришлось объезжать их, чтобы посмотреть, что там творится.
Пока мы ехали, я рассматривал стены - почти десяти метровые, сложенные из крупного, тёсаного булыжника и скреплённые раствором. Ширина стен тоже была немаленькой, если по ним спокойно ходили воины. По периметру размещалось несколько башен со смотровыми площадками, на которых стояли часовые. Их шлемы ярко блестели под лучами солнца. Над воротами находилась смотровая площадка, где стояли две катапульты и десятка полтора стражников с луками. На подвесном мосту около поднятой решётки тоже стоял отряд стражников. Ров был широкий, но без воды. Как я потом узнал, в глубину он достигал трёх метров и дно его было утыкано острыми кольями. Судя по всему, это была мощная крепость.
"Интересно, брал её кто-нибудь штурмом? И вообще, раз я попал в Средневековье, надо будет посмотреть как-нибудь и на штурм крепости, и на рыцарский турнир. Только сам участия принимать не буду. Хорошего понемножку! Интересно, что у нас в экскурсионной программе на ближайшее время?"
Объехав толпу, мы остановились сбоку. Все молча смотрели на помост. Эта тишина и привлекла моё внимание. Оторвав взгляд от крепости, я посмотрел на помост. То, что я увидел, было чудовищно даже для этого мира, где закон - это меч. На помосте высились три виселицы. А под виселицами, на одной широкой скамейке, стояли трое мальчишек с верёвками на шее. Самые настоящие мальчишки, лет по тринадцать-четырнадцать. Да что они могли сделать? Заплаканные лица, затравленный взгляд.
"До чего детей довели, сволочи!. Где этот фашист недоделанный? Я ему устрою "гитлер капут"! - Я почувствовал, что медленно начинаю звереть.
Оторвав от помоста взгляд, я стал осматриваться в поисках негодяев. Если я правильно понял, главный из них сейчас стоял на верхней ступеньке помоста и о чём-то говорил с серым слугой. Чуть выше барона застыли двое верзил с обнажёнными мечами. На помосте возле виселиц я увидел палача и стоявшего рядом с ним рыцаря, полностью закованного в железо. Помост окружали стражники с копьями. Невдалеке виднелся хорошо вооружённый конный отряд Человек шестьдесят, видно наёмники барона
Сам барон являл собой широкоплечего и очень толстого человека, одетого в ярко-красный камзол. В глаза бросалась толстая золотая цепь, висевшая на груди. Обвисшие щёки, маленькие глаза и грубое лицо, на котором были выписаны все человеческие пороки, - всё это вместе напоминало поросячье рыло. Тем временем серый подошёл к мальчишкам и впился в них взглядом. Ребята начали трястись и дёргаться. "Вот откуда у них такие затравленные лица, - подумал я. - Видно, это он проделывал не раз!"
- Что ж вы, сволочи, над детьми издеваетесь?! Я вас сейчас урою, суки! - Кровь ударила мне в голову и будто горячей волной захлестнула меня. Я ничего не мог уже с собой поделать.
Сейчас все мои чувства подчинялись только одной мысли: "Эти звери не должны жить!"
Сжав булаву так, что у меня свело пальцы, я резко дёрнул поводья. Конь, рванув с места, прямо подлетел к помосту, по пути снеся двух стражников, которые попытались преградить мне дорогу. Резко осадив коня, я со всего размаха ударил барона булавой по голове. Как в замедленной съёмке, я видел его открывающийся рот, ничего не понимающие глаза и руку, которой он пытался прикрыться. Череп барона от удара раскололся, как зрелый арбуз. Барон умер мгновенно, так и не успев ничего понять. Спешившись, я перепрыгнул через трупы его телохранителей со стрелами в груди. Удивляться мне было некогда, да и нечему. Отличная работа, Шах!
Я уже подбегал к серому, когда он, развернувшись в мою сторону, попытался остановить меня взглядом.
- Держи удар, вонючка!
Ещё один удар булавой, и монах свалйлря серым пыльным мешком на помост. На сером сукне капюшона стало проступать большое тёмное пятно. Не теряя времени, я резко развернулся к своим возможным противникам, держа булаву над головой.
В азарте боя я крикнул:
- Ну что, лохи?! Попали под конкретный разбор?! Хана вам пришла!
Рыцарь, стоявший на помосте, уже достал меч и двинулся на меня, крича:
- Рубите!..
Но не договорил. Это и понятно: трудно разговаривать со стрелой в горле. Почти одновременно со стрелой, посланной Шахом, на верхнюю ступеньку помоста влетел Ваня с мечами в руках. Если и было у кого желание поднять меня на копья или рубануть мечом, то оно мгновенно исчезло. Умеет наш северный вождь одним своим видом внушить уважение и охладить пыл противников.
Когда мой боевой пыл угас и я мог контролировать себя, я понял, что стою на помосте один перед большой толпой. Лица людей были напряжены, их глаза смотрели так, будто о чём-то спрашивали. Что меня особенно поразило, так это полная тишина. "Почему они молча смотрят на меня? Они должны радоваться или негодовать! Они чего-то хотят от меня? Но чего?"
Я растерялся, не зная, на что решиться. "Прыгнуть с помоста и убежать? А как же мальчишки?"
Пока я в замешательстве пытался найти выход, до моего слуха стало доходить, что толпа тихо и неуверенно повторяет слова:
- Хана, хана.
Сейчас я мог только удивляться, но даже удивляться было некогда. Меня захватил водоворот событий, мне пришлось подчиниться ему, ничего не соображая в происходящем.
Толпа всё громче начала кричать:
- Хана, хана!
"С чего это они завелись? - уже раздражённо подумал я. - Пора бы мне слезать с этого помоста. Что я тут натворил, интересно?"
Не успел я сделать и шага, как вдруг от стражников отделился один, видимо офицер, и направился к помосту.
"Сейчас что-то будет. Но просто так я не сдамся!" - зло подумал я и покрепче сжал рукоять булавы.
Офицер, подойдя к телу барона, нагнулся над ним и вытащил у него из-за пояса кинжал. Потом снял с него цепь и стащил с пальца перстень.
"Ну люди! Ещё труп не остыл, а он его уже грабит. И главное, без всякого стеснения, прямо на глазах у всей толпы", - с некоторым удивлением подумал я.
Но я оказался не прав, вернее, не совсем прав. Обобрать он его обобрал, но… принёс награбленное мне. Поднимаясь по ступеням, очень осторожно обошёл Ваню и опустился около меня на одно колено. Потом он протянул мне кинжал рукояткой вперёд. Я мало что понимал в происходящем и с подозрением уставился на него.
- Хана! - ревел народ.
- Хана? - спросил офицер.
Совершенно автоматически я сказал то, что от меня требовали:
- Хана!
И взял протянутый кинжал. Вся толпа колыхнулась в едином порыве. Крики и вопли вырвались из сотен глоток. Люди замахали кулаками, запрыгали, кое-кто бросился топтать труп барона. Стражники хором принялись реветь какой-то клич. Наёмники достали мечи и стали бить ими о щиты. Офицер, поднявшись с колена, надел мне на шею цепь и протянул перстень. Не задумываясь, я его взял и надел на палец. Народ приходил во всё большее неистовство. Полетели вверх шапки, некоторые, взявшись за руки, принялись плясать. Этот шум и неистовство привели меня в полное замешательство.
В голове крутилась одна мысль: "Что я наделал?"
Устав смотреть на бесившуюся толпу, я бросил взгляд по сторонам. И тут же увидел несчастных мальчишек. "Как же я про вас забыл, ребята?!" Я только открыл рот, как офицер, смотревший на меня, понятливо кивнул:
- Слушаюсь, господин барон! - Потом, развернувшись, бросил палачу: - Снять с них петли и развязать!
Приказ тотчас же был исполнен. До меня как сквозь туман дошли слова офицера.
"Не понял, кто тут "господин барон"? Я, что ли? Каким образом?"
Но всё происходившее вокруг меня подтверждало, что это правда. Приветственные крики толпы, подчинение офицера стражи - всё это говорило об одном: я стал бароном.
"Так, на шею мне повесили цепь барона. Значит, теперь я барон? Король умер, да здравствует король! Господин барон Михаил Кузнецов. Не так. На местном языке это должно звучать так: "Мих де Кузнец". Звучит? Звучит, но по-дурацки".
Глава 2
МАЛЬЧИШКИ
Тут ко мне подвели мальчишек. Они начали лепетать какие-то слова благодарности и что-то объяснять, но из-за шума, стоявшего вокруг, и моего сумеречного состояния я почти их не слышал. А тут ещё стража притащила из замка четырёх человек и бросила их передо мной на колени.
Офицер стражи бодро доложил:
- Этот толстый - управляющий замком. Эти трое, господин барон, подручные Дюка. Все они садисты и убийцы. Остальных ищем. Их будем пытать или сразу на виселицу?
- Э-э… Я их первый раз в жизни вижу, - потрясённо сказал я, не успевая мыслью за быстро идущими событиями.
"Ну гады они, гады. Но нельзя же так сразу на виселицу. Разобраться надо. В тюрьму их посадить. Следствие проведём. И так сколько трупов вокруг.
А сам? Кто барона с монахом булавой по голове тюкнул? А про справедливый суд даже и не подумал. Нехорошо как-то получается, совестливый ты наш".
Внимая голосу совести, я одновременно пытался разобраться в ситуации, чтобы прийти к какому-нибудь решению.
Вдруг у меня над ухом раздался громкий и уверенный голос Шаха. Оказывается, он уже стоял рядом со мной, на помосте.
- Народ! Они достойны виселицы?
Казалось, в этом шуме он не должен был услышать даже самого себя. А вот на тебе! После слов Шаха наступило мгновенное молчание, потом с удвоенной силой народ начал выкрикивать:
- Смерть им! На виселицу! Пусть идут в ад! Офицер стражи посмотрел на меня. Я растерянно кивнул. Офицер приказал солдатам оттеснить толпу от помоста Когда это было выполнено, он кивнул палачу.
Толпа замерла. Глаза всех, казалось, были прикованы к помосту. Один я старался не смотреть на виселицу, где уже бились в судорогах повешенные, и успокаивал себя мыслью, что это происходит волей судьбы, а не моей. Когда казнь закончилась, толпа громко, но вразнобой закричала:
- Да здравствует наш господин! Многие лета господину барону!
Если я правильно понял, то они ждут моей речи.
"Господи, да я же не могу говорить, когда кругом много людей! Язык к горлу прилипает, все слова куда-то теряются. Да и что им сказать? Что-то надо придумать! А, ладно, скажу, что я буду править ими справедливо и мудро. Для начала хватит".
Я поднял руку. Толпа мгновенно умолкла. Но говорить мне не дали, со сторожевой башни прозвучал рог. Грозно прозвучал, по-боевому. Люди начали разбегаться. Сначала медленно, потом всё быстрее толпа мчалась в замок, под защиту стен, по подвесному мосту, чуть ли не сметая караульных. Место возле помоста мгновенно расчистилось.
Никто больше не кричал и ничего от меня не требовал. Это было главным для меня сейчас. А то, что они сбежали, меня не волновало. Сейчас я просто был рад, что не надо произносить речь и можно немного расслабиться. Поэтому я спокойно наблюдал за тем, что вокруг меня происходит, тем более что всё было подготовлено заранее.
Офицер стражи отдал приказ, и стражники двумя плотными линиями, с копьями наперевес выстроились перед помостом. Конные воины разделились, выстроившись двумя отрядами с обеих сторон помоста. Все знали, что надо делать, кроме меня. У меня над головой послышался какой-то грохот. Я поднял голову. Это заряжались катапульты на смотровой площадке.
Похоже на военные действия…
"Война? Но я её не объявлял! Кто мне всё объяснит?"