В ответ ближайший ко мне стражник приставил мне меч к горлу и предложил заткнуться. Кузнецы закончили свою работу, заскрипел ключ, и мы остались одни.
Я сделал новую попытку собраться с мыслями. Настолько дикой и непонятной показалась ситуация, что ничего разумного не пришло в голову. Чувство растерянности охватило меня.
"Что случилось? За что?" - эта мысль не давала мне покоя.
Наконец я взял себя в руки и попытался хорошенько обдумать наше положение.
"Не паникуй раньше времени! Как у нас на Земле говорят: "Раньше сядешь, раньше выйдешь". Попробую спокойно порассуждать. Нас захватили и бросили в тюрьму городские власти. Значит, мы что-то совершили. Но что? Это самый главный вопрос! Если ответить на него, сразу всё станет ясно! Интересно, где Шах? Может, он на свободе? Это было бы хорошо.
Ваня вроде целый. Видно, усыпили его. Боятся они его, по рукам и ногам сковали. У меня хоть ноги свободны от цепей. Подожду, пока проснётся. Может, он что-нибудь знает. Как болит голова! Надо попробовать заснуть".
Эта была жуткая ночь. Меня всё время трясло от холода. Я то засыпал, то просыпался от ночных кошмаров и от прикосновения крыс. Под утро очнулся Ваня. Он долго не мог понять, где он и что с ним. Я ему всё объяснил. Его рассказ был ещё короче.
- Я сидел в ресторане Тании и допивал вино, собираясь идти спать. Вдруг у меня закружилась голова А дальше… Нет, ничего не помню!
Его попытка вспомнить оказалось неудачной. Непобедимый воин на сей раз потерпел поражение от собственной памяти, наверное, поэтому его голос звучал неуверенно.
Растерянность этого человека, которого по невозмутимости и спокойствию я постоянно сравнивал со скалой, испугала меня.
- А где Шах, ты не знаешь? - стараясь скрыть свой испуг, спросил я.
- Не знаю. Был у Гастона.
Мои надежды узнать хоть что-то испарились как дым. Полная неизвестность стала терзать ещё сильнее.
Чуть позже явился лысый, как колено, стражник и принёс нам по куску хлеба и кувшин с водой. Вечером дали похлёбку.
Так прошло три дня. Всё это время я подбадривал себя мыслями, что всё прояснится, вот-вот придут и скажут, что это ошибка, и снимут оковы. Потом надежда сменилась отчаянием. Я начал думать, что всю оставшуюся жизнь проведу в этой вонючей камере, полной крыс. В такие моменты мне хотелось вскочить, заколотить железом по стене и закричать: "За что? Объясните мне! Я хочу знать, за что?"
Только присутствие Вани сдерживало меня. Он опять обрёл спокойное безразличие ко всему, и это частично успокаивало меня.
Утро четвёртого дня внесло некоторую ясность. В нашу камеру вошёл чиновник из городского суда в сопровождении офицера и двух стражников.
Чиновник зачитал нам бумагу, из которой следовало, что мы обвиняемся в похищении купца Гастона, его жены и дочери Катрин. Возможно, позже, добавил он, нам будет предъявлено обвинение в их убийстве, но, так как тела пока не найдены, вопрос висит в воздухе Если мы не хотим окончить свои дни на виселице, то должны указать, где находятся купец, его жена и дочь В том случае, если они живы и здоровы, в память о прошлых заслугах нас просто вышлют из города. Дочитав до конца бумагу, чиновник вопросительно посмотрел на нас
Я был настолько поражён и возмущён тем, что я услышал, что не знал, что сказать. В голове закрутился хоровод вопросов, их было так много, что я не знал, с какого начинать.
Видя, что мы молчим, чиновник решил подбодрить нас:
- С вами ещё хорошо обошлись. Будь на вашем месте другие люди, они бы уже висели на дыбе, пробуя на себе кнут палача.
Я только хотел произнести стандартную фразу "Я не виновен", как в голову пришла мысль: "Если нас обвиняют в похищении, значит, кто-то должен был видеть нас. Значит, есть свидетели".
- Кто нас обвиняет? Что, есть люди, которые видели, как мы похищаем купца, его жену и дочь?
- Да! - подтвердил он. - Есть свидетели. Это прохожие, находившиеся в тот момент на улице. Эти люди видели, как шайка разбойников, возглавляемая вами, напала на дом купца Гастона. Кроме того, двое оставшихся в живых слуг купца тоже опознали вас.
Если бы сейчас рухнули стены или я оказался на Земле, я бы удивился меньше. В голове непрерывно крутилась мысль: "Есть свидетели, видевшие, как мы нападаем на дом купца".
У меня на лбу выступил холодный пот. Я смотрел на грязный пол и не видел его. В бешеном танце кружились мысли: "Что эти люди от нас хотят?! Я, наверное, сошёл с ума. Или они сошли с ума! Но я-то знаю, что этого не было! Но люди видели!"
Не выдержав этого безумия, я закричал:
- Не было этого! Не было! Мы первый раз об этом слышим! Ваня, подтверди. Мы не виновны!
Мой странный вид и мои крики абсолютно не тронули чиновника. В его глазах ясно читалось: раз ты здесь, значит, ты виновен.
- Все так говорят. Вы подумайте лучше. Завтра утром я приду за ответом.
Я растерялся так, что даже перестал осознавать, где нахожусь. Разгорячённое воображение нарисовало виселицу и петлю, затягивающуюся на моей шее. Это представилось так ясно, что у меня перехватило горло и стало трудно дышать.
"Нет! Только не это! Что же делать? Где Шах? Теперь вся надежда на него. Чёрт возьми! Я же не спросил этого чинушу о Шахе. Видно, его не схватили. Вот влипли в историю! Слуги. Свидетели. Нападение разбойников. Что за чушь?! Не надо горячиться, надо спокойно подумать. Всё, успокоился! Кто у нас во врагах числится? Серые. Предположим, они организовали нападение на дом купца. И нас подставили. Захватили самого купца и его дочь. И Шаха. Вот почему его нет! При нападении на дом он погиб или его захватили в плен. Если это так, то всё кончено! Нам отсюда дорога только на виселицу! Зачем я согласился на эту работу? Я не хочу умирать!"
Волна страха уже захлестнула меня, но неожиданно я услышал спокойный голос Вани:
- Шах жив! Он нас вытащит отсюда. Не надо отчаиваться!
Но я уже не мог остановиться, меня понесло. Хрипло и с надрывом я закричал:
- Где Шах? Нет его! Его убили при нападении на дом Гастона! Ты понимаешь это?! Нам отсюда только одна дорога! На виселицу!
Тут у меня перехватило горло, и я сорвался на хрип. Подталкиваемый злобой и страхом, я вскочил и рванулся, но оковы крепко держали меня. Я дёрнулся раз, другой, потом упал ничком на гнилую солому и заплакал.
Так я плакал только в далёком детстве. Слёзы сняли с моей души всю накипь, смесь страха и злобы. Они очистили меня, сделав прежним Мишей Кузнецовым.
"Что со мной делается? Кем я стал? Чего я кричу, ведь меня ещё не вешают. Ты живой, Мишка! У тебя неплохая голова, не может быть, чтобы ты чего-нибудь не придумал. Разорался, дурень! И на кого? Ох и стыдно!"
Стыд за мою недавнюю истерику прожёг меня насквозь. Я сел на пол и краем глаза посмотрел на Ваню. Тот сидел на каменном полу и спокойно смотрел на меня. В его взгляде было что-то необычное, что изменило черты лица, сделало их мягче. Вдруг я понял, что в глубине его глаз затаилась грусть. Простая человеческая грусть. Всё время думая о нём как о непобедимом воине, я забывал, что он тоже человек. Я сразу вспомнил, что привело его на эту планету.
"Он убежал от виселицы. Не от смерти, а от позора! Теперь он спокойно сидит и ожидает позорной для него смерти, а я закатываю ему истерику".
Меня как холодной водой окатило. Мне стало вдвойне стыдно перед человеком, который не раз вставал между смертью и мной. Я развернулся к нему, чтобы извиниться, но не успел.
- С каждым бывает. Можешь не извиняться, - услышал я его голос
- Нет, извини меня. Я не должен был так говорить. Кто, как не я, должен знать, каково тебе сейчас приходится. Я приложу все свои силы, чтобы этого больше не случилось. Ещё раз извини! - срывающимся голосом произнёс я.
Ваня успокаивающе кивнул головой и прикрыл глаза
После этого короткого диалога я воспрянул духом и стал прикидывать возможные варианты нашего освобождения. Но ничего разумного в голову не приходило. Так мы и сидели молча, думая каждый о своём.
Поздно ночью в двери нашей камеры заскрежетал замок, и через порог шагнул неожиданный гость. Кого я не ожидал здесь увидеть, так это серого слугу. Следом за ним вошёл офицер городской стражи. Монах окинул камеру хозяйским взглядом. Судя по его довольной физиономии, она ему понравилась, наверное, оттого, что мы в ней сидим
"Не забывают нас старые знакомые. Навещают. Не тюрьма, а проходной двор. Днём следователи, ночью - серые. Куда бедному заключённому податься9"
Я усмехнулся своим мыслям. Серый бросил на меня удивлённый взгляд. Откуда ему было знать, что сейчас я не чувствовал ничего, кроме равнодушного спокойствия. Я понимал, что это посещение не предвещает ничего хорошего. Внутри меня сидел страх, но я был уже в состоянии контролировать себя.
Серый остановился посередине камеры, внимательно разглядывая нас. Офицер стоял за его спиной, стараясь оставаться в тени.
Закончив осмотр, монах попробовал на нас свой взгляд Не получилось. Странно, но мне показалось, что он остался этим доволен.
Наконец серый прервал молчание и сказал:
- Я убедился. Вы те самые, из легенды. И вы в моих руках.
Слова прозвучали зловеще, тем более что в его руках сверкнул кинжал. Я понял, что, возможно, вместе с серым слугой пришла наша смерть. В глубине души я ощутил страх
"Значит, смерть уже пришла, и тут ничего не изменишь. Впрочем, через неделю меня всё равно повесят. Неделей раньше, неделей позже, какая разница. Ни раньше - это лучше. Она меня избавит от вони и мрака, от этих ненавистных кандалов Меня больше не будет мучить неопределённость и загадки. Всё это закончится сейчас!"
Но произошло то, чего я никак не ожидал. Кинжал так же быстро исчез в рукаве балахона серого слуги, как и появился.
- Что, страшно стало? Небось в штаны напустили? Вы даже не представляете, как вам сильно повезло! Как я хотел бы разрезать вас на кусочки. Я бы настрогал вас ломтиками! А потом, спокойно и не торопясь, вырезал бы ваши сердца героев. Легендарных героев! - Он издевательски захохотал.
Меня охватила дрожь. Моё спокойствие стало давать трещину, того и гляди страх снова затопит меня. Что он от нас хочет?
- Но, к моему великому сожалению, я должен доставить вас в замок Серого ордена живыми и невредимыми. Вы разгромили наше тайное убежище. Поэтому я не могу вас забрать прямо сейчас. Дней через десять придёт наш корабль. А до этого вам придётся посидеть здесь, в этой вонючей дыре. Видите, какие вы везучие - сколько вам дней жизни отпустили! Живите, пока живётся, герои!
Его слова и дьявольская усмешка сделали своё дело. По моей спине потекли липкие струйки пота. Теперь я испугался по-настоящему. Хорошо, что серый слуга не видел этого, он уже шёл к двери. Щёлкнул замок.
Меня всего трясло. Перед глазами стоял стол с останками человека. Вот что нас ждёт в подвалах замка Серого ордена. Я посмотрел на Ваню. Мне ужасно захотелось, чтобы он меня приободрил, сказал что-нибудь успокаивающее.
- Что будем делать?
Честно говоря, я не рассчитывал на успокаивающий ответ, я просто хотел услышать Ванин спокойный голос.
- Что-нибудь придумаем, Миша. Ты, главное, не волнуйся. - Его голос прозвучал спокойно и буднично.
Он вернул меня к жизни, не дал утонуть в море страха. Спасибо и на этом!
"Что-нибудь придумаем" - это всё слова. Я знал, что придумывать придётся самому. Чтобы не дать захлестнуть себя новой волне страха, я принялся обдумывать различные варианты спасения. Самым вероятным было, на мой взгляд, подкупить стражника и через него подать весточку в мой замок. Пусть дружинники группами проникнут в город и нападут на тюрьму. Теперь осталось придумать, где взять деньги.
Я посмотрел на Ваню. Он, похоже, спал. Железная выдержка у человека. Мне бы такую, так где её взять?
"Интересно, кем бы стал он, окажись на Земле? В бандиты пошёл? Или в армию? Даже не знаю. Если с Шахом всё ясно, то Ваня со своей кажущейся простотой совсем не прост. Вообще-то интересно получается. Шах нашёл своё место на этой планете и, скорее всего, устроился бы и на Земле. А Ваня для меня пока загадка. Взять меня. Я вроде определился на этой планете. То есть она приняла меня. Другое дело, что я её не принимаю. И на Земле у меня не сложилось. Почему? Так сразу и не ответишь на этот вопрос. На планетах моих спутников я, наверное, не прожил бы и дня. Хотя и здесь что-то похожее намечается. Судьба у меня, видно, такая…" - под эти грустные размышления я и уснул.
Утром явился чиновник. Говорить про серого мы не стали - всё равно посчитает бредом. Так что ничего нового мы ему не сказали. Зато услышали от него, что Шаха ещё не нашли. Но ищут. Как только его найдут, сразу присоединят к нам.
После этих слов у меня сразу посветлело на душе. Может, Шах жив?!
Но прошло несколько дней, и мои надежды стали испаряться. Страх снова размывал меня изнутри, как река размывает дамбу. Временами казалось, что он вот-вот захлестнёт меня целиком. В эти моменты я старался говорить с Ваней или хотя бы смотреть на его спокойное, будто вытесанное из камня лицо.
Когда впереди маячит виселица, а что ещё хуже - подвалы замка Серого ордена, ты начинаешь ценить жизнь и свободу по-другому. Сидя среди тюремной вони и полумрака, я вспоминал приволье и ароматную свежесть степи, тепло майского солнца, солёный и терпкий вкус морского бриза. Все эти запахи и ощущения представляли для меня сейчас большую ценность, чем все богатства мира, потому что они складывались в слово "свобода". Это слово звучало у меня в ушах то гулом морского прибоя, то шумом большого города.
Страх - это чудовище, которому нельзя поддаваться, иначе оно тебя разорвёт изнутри. Я это понимал и в борьбе с ним пользовался воспоминаниями. Вспоминал наше прибытие на планету, Ваську, схватку с пиратами. Всё это мне давало силы выжить, не впасть в истерику. Все пять месяцев пребывания на планете были месяцами, полными риска и приключений. Я участвовал в сражениях и поединках. Меня пытались убить, я защищался и убивал сам. Всё это закалило мой характер, отточило бойцовские черты. Сознание, что я прошёл через все эти испытания и остался человеком, поддерживало мой дух и уверенность в том, что ещё не всё потеряно. Присутствие Вани, его спокойный голос давали мне дополнительную уверенность.
Как-то раз в коридоре неожиданно послышались крики и топот множества ног.
"Если нас надумали вешать, то зачем приглашать сюда полгорода? Судя по крикам, их там не меньше. А может, они решили сделать это событие своим государственным праздником? Не каждый же день вешают героев из легенды. Кто их знает. Люди - существа непредсказуемые", - довольно равнодушно подумал я.
Дверь распахнулась, и в камеру ворвались не палачи и стражники, а члены магистрата и купцы. Лица у них были красные, потные, искажённые гримасой страха, перекошенные злобой. В камере сразу стало тесно, под низкими сводами забились крики:
- Вы убийцы! Вы подняли в городе мятеж! Армия варваров под стенами города! Вы ответите за это головой! Палача сюда! Огнём пытать! На виселицу!
Их появление оказалось столь неожиданным и шумным, что я даже не пытался понять, зачем они появились и о чём кричат. Моё равнодушие сменилось лёгкой надеждой, что их появление изменит нашу судьбу к лучшему.
"Будь что будет, - подумал я, - не могу уже больше сидеть в этой клетке!"
Я стал прислушиваться к их крикам и с трудом уловил, что на город кто-то напал. Как я понял, в этом мы тоже оказались виновны.
"Нет, это уже наглость! Нашли крайних! Они что, думают, меня можно казнить на двух виселицах сразу? Кто-то там напал, а на нас вешают обвинение. Нет, с этим я не согласен! Выражаю свой протест!"
Крики становились всё громче, под низкими сводами они звучали особенно сильно и резко. Я зажал уши руками.
Вскоре толпа поняла, что их истеричные вопли никого не трогают, кроме их самих. Постепенно, один за другим они замолкали, вытирая пот со лба и бросая на нас с Ваней злобные взгляды.
Немного отдышавшись, глава Купеческого совета обратился к нам с речью. Хоть его голос и дрожал, он старался говорить громко и чётко:
- Сегодня ночью к стенам города подошли степные племена. Одновременно с ними появились дружины из Вольных Земель. Город находится в кольце v войск. Сегодня утром моряки ваших кораблей, узнав об этом, подняли бунт. К ним присоединились люди, - работающие в порту, часть береговой охраны, какие-то разбойники и бандиты. Они требуют вашего освобождения! Как они могут чего-то требовать? Это неслыханно!!! Мы можем требовать!!! Только мы!!!
Последние слова он прокричал. Резко замолчав, вытер потное лицо и посмотрел сначала на меня, потом на Ваню. Видно, выражение наших лиц его не удовлетворило, и он оглянулся на купцов, стоявших рядом с ним. Те одобрительно закивали головами.
Я слушал и не мог поверить его словам, они не укладывались в моей голове.
Не дав мне осмыслить сказанное, он продолжил уже спокойнее:
- Мы не можем допустить произвола. Если мы вас отпустим, то тем самым распишемся в собственной слабости и неумении держать власть в своих руках. И вся эта чернь нам скоро сядет на голову. Поэтому мы решили повесить вас и подавить бунт, пусть нам даже придётся при этом залить город кровью. Сейчас стража и наёмники пытаются разобраться с бунтовщиками. Это дело нескольких часов, может, пары дней, не больше. Но мы не можем защитить город от армий, стоящих под его стенами. У нас есть сведения, что они тоже появились здесь из-за вас. Поэтому сейчас вас выведут на крепостную стену. Там установлены две виселицы. Если наши переговоры зайдут в тупик или войска пойдут на штурм, вас сразу же вздёрнут!
Глава 2
ВАСЬКА
Как хорошо на свежем воздухе! Стоя с петлёй на шее, я впитывал в себя ароматы трав и цветов, теплоту солнечных лучей.
"Солнце, как я давно тебя не видел! Нет вокруг меня сырых и заплесневелых стен. Как хорошо здесь!"
В этот момент мне было наплевать на то, что я связанный стоял под виселицей. Меня охватила эйфория относительной свободы, обманчивого ощущения, что всё плохое позади. А может быть, все запасы моего страха, накопленные в тюрьме, испарились под воздействием солнечных лучей. Голова слегка кружилась от избытка впечатлений. Я настолько отдался чувству перемены, происшедшей со мной в течение одного часа, что практически не сознавал, что творилось вокруг. Голос Вани пробился в мой мозг, как сквозь туман. Повернув голову, я бросил на него вопросительный взгляд.
- Миша, спустись с небес на землю. Да не на меня смотри. А посмотри вниз, - тихо и терпеливо повторил видно не раз сказанное Ваня.
Его голос вернул меня в реальную жизнь. Как следствие этого я сразу ощутил колючую пеньковую верёвку на шее и почувствовал, что очередной раз стою на краю пропасти.
"Ну спасибо тебе. Привёл в полное сознание. Теперь стало очень хорошо. Но что он хотел мне показать?" - подумал я и посмотрел вниз.
Войска довольно живописно расположились около стен города. Слева от ворот стояла орда степняков. Вольные люди степей носились вдоль стены с дикими криками, время от времени пуская стрелы в сторону города. Справа выстроились дружины Вольных Земель. Бронированное рыцарство, блистая доспехами, стояло плотными рядами, устремив в небо пики.
"Странно, что я их сразу не заметил", - виновато подумал я, глядя на окружившие город войска.