- Сожалею, сами все видели, выбирать не из чего. Или в дерьмо или… - куратор развел руками.
- Только не говорите, что вы это прямо сейчас придумали, в смысле про канализацию. С самого начала собирались нас макнуть туда с головой! Поучить жизни интеллигенцию паршивую! - попытался я оттянуть неизбежный момент окунания, гневным выпадом. У меня, откровенно говоря, этот выход из положения также не вызывал приступа энтузиазма.
- Ага! Всю жизнь мечтал! Лежу так бывалоча и думаю, как бы какую пакость этим очкарикам сделать? - не стал спорить куратор. - Это единственный путь для уходящего последним! Понятно излагаю?
- М-мда, понятно, - вздохнули мы тяжко.
- Для тех, кого на поблевать тянет, напоминаю, что в маску это делать не следует - просто задохнетесь. Поэтому постарайтесь представить себе нечто абстрактное: нефть, грязь, шоколад, если хотите.
- Ага, - Эва громко сглотнула, - после такого примечания я шоколад до конца жизни есть не смогу.
Я промолчал, хотя мысленно был на стороне Эвы. Только делать нечего, погоня за спиной, тянуть время - себе вредить, нужно отправляться. Для безопасности, чтобы не потеряться, мы связались между собой прочной веревкой. Как обычно куратор пошел первым, следом Эва, а я замыкающим. На этот раз роль арьергарда меня не печалила. Хоть на несколько минут оттянуть "счастливый момент", тоже счастье.
Надели маски противогазов, похлопали друг друга по плечам в знак солидарности и начали по одному спускаться в темное жерло колодца. К счастью не пришлось упираться в стены руками и ногами, чтобы тормозить при падении вниз. Колодец был оборудован прочными скобами. Не стерильными, прямо скажу, зато надежными. Спускаешься себе и в ус не дуешь. Век бы так спускался, да колодец довольно быстро перешел в достаточно узкую горизонтальную трубу, имеющую явственный уклон.
Едва я ступил на скользкую поверхность трубы, как веревка резко дернула меня, и покатился я ногами вперед в непроглядную тьму, свято надеясь, что никакие препятствия нам на пути не встретятся.
Надеялся, а в голову лезла всякая жуть: зазубренные арматурины, торчащие из выщербленного временем и водой бетона; брошенные кем-то ножи и разбитые бутылки. Мало ли чего утекает в канализацию по милости неряшливых людишек. Им без разницы, а нам вся эта пакость сейчас воткнется в одно место, и будешь потом всю жизнь на раскоряку ходить, - накручивал я сам себя, скользя по трубе.
Впереди по курсу раздалось смачное "плюх", потом еще одно и следом я вылетел из трубы, плюхнувшись в настоящую реку дерьма. Прямо как в анекдоте: "Вот женишься, сынок, тогда узнаешь, что такое счастье! Но будет поздно!" С головой не погрузились, но пол под ногами очень быстро опускался, такими темпами через пять минут придется нам как тяжелым водолазам брести по дну, разгребая субстанцию.
Куратор включил фонарь, обтер рукавом стекло и осветил окружающие нас просторы. Господи, лучше бы он этого не делал. Увиденное потрясло нас до рвоты, до душевных судорог, ударило по мозгам тяжелой дубиной.
- Вот же б…, - глухо выругался куратор под маской.
- Ой, мамочка, меня сейчас вырвет! - пропищала Эва и попыталась упасть в обморок.
Увиденное само по себе не выглядело аппетитно, если учесть природу сливаемой в унитазах субстанции, но еще более отвратной картину делали следы спешной ликвидации персонала, описывать которые разум отказывался категорически.
- Как же мы пойдем? Они же… там… мы не пройдем, - еле слышно спросила Эва.
Мы скорее угадали, чем услышали ее слова.
- Пройдем! - куратор вытянул запас веревки, связывающий его с Эвой, и кивком приказал мне сделать то же самое. - Если смотреть не можешь, не смотри, закрой глаза, и иди за мной. Я буду дорогу чистить.
Эва так и сделала, но мне такое не позволено. Я должен оберегать свою королеву, свое сокровище от посягательств мертвых тел. Защищать от призраков, населяющих это злобное место. Не могу я глаза закрывать, когда нам… ей угрожает опасность.
- Пройдем! - пообещал я Эве, вытянув веревку до упора.
Наша процессия медленно стронулась с места и, постепенно погружаясь, направилась по направлению уклона бассейна коллектора. Куратор, шумно выдыхая, раздвигал месиво, расчищал дорогу Эвелине. Я старался удерживать все, что могло снова вернуться и коснуться Эвы. Так мы и шли, как водо… точнее уж сказать дерьмолазы, шли долго, время потеряло счет и значение. Осталось только ощущение страшной тоски и безнадеги. Весь мир сжался до размеров достижимых руками. Казалось, что нашему путешествию не будет конца, но внезапно пол начал повышаться, точнее мы обнаружили ступени.
Первым их обнаружил Алексей, он споткнулся и рухнул, потащив за собой нас с Эвой. Невнятно выругался, пошарил руками в субстанции и уже более радостным тоном сообщил о находке. Ступеньки вели в сторону, благодаря ним, мы выбрались на уступ, возвышающийся над потоком. Куратор посветил вперед и у нас вырвался вздох облегчения. Не было нужды снова окунаться в ненавистную субстанцию. Далее вдоль потока шла не очень широкая полочка, по которой один человек мог идти совершенно спокойно. Дальнейший путь прошел веселее, да и субстанция уже не казалась столь мерзостной как в начале пути. Правду говорят, ко всему привыкаешь, если долго пользуешь. Жизнь познается в контрастах.
Странное существо человек, только что помирал от страха и ненависти и тотчас же, едва страхи остаются за спиной, вспоминает анекдоты, чтобы смеяться до упаду. Ну, вспомнился, что я могу с собой поделать. А раз вспомнился, сил нет, как хочется поделиться им с окружающими.
- Хотите анекдот старый? Очень по нашей ситуации.
- Давай, трави! - разрешил куратор, - Нам сейчас хоть анекдоты слушать, хоть песни петь, лишь бы тоску развеять.
- Значит так. Приходит к директору цирка мужик и предлагает новый номер. Директор его спрашивает, а что собственно вы делаете? Я работаю на контрастах, - отвечает мужик. А на примере можно? Конечно: на середину арены вывозят большую бочку с дерьмом. Гаснет свет, в бочку падает тяжелое ядро и все зрители в дерьме. Так что же тут интересного? - возмущается директор. Вот! - продолжает мужик, - Тут зажигается свет, и выезжаю я на белом коне в белом смокинге.
В первый момент никто не отреагировал на анекдот. Неприятно конечно, но ситуация видимо не располагает к веселью, - подумал я. Напрасно подумал. Первым вздрогнул несгибаемый куратор. Вздрогнул, плечи его затряслись, и он согнулся пополам от неудержимого хохота. Следом тихо сползла по стеночке на пол Эвелина, она смеялась от души, вздрагивая всем телом. Глядя на них, и я потихоньку разошелся. Через несколько секунд на узкой дорожке корчились от смеха три идиота в марсианском облачении. С ног до головы обляпанные дерьмом, вышедшие из ада, идущие в никуда - корчились от смеха, словно нет никаких опасностей.
Наша истерика продолжалась минут пять, не более, но вымела напрочь из души смрад накопившихся страхов. Обессиленные смехом, мы лежали, прижавшись друг к другу, как альпинисты, отдыхающие на скальном обрыве. Мир сузился до небольшой площадки, согретой нашими телами. Не хотелось двигаться, не хотелось думать, что ждет впереди. Одно желание - забыться и уснуть, чтобы проснуться в нормальной жизни, в которой никогда не было сенсов, баз, дерьма и трупов. Спать и блаженствовать.
- Так, хорош ночевать, давайте двигаться! А то уснем тут не ко времени, - прервал Алексей наше блаженное состояние.
Мы снова в дороге, шлепающие гулкие звуки отражаются от потолка и стен, разносятся далеко вперед, словно предупреждая - они идут! Кого предупреждают эти звуки? Неужели там, в конце тоннеля есть, кому нас ждать? А если есть, то ждут ли они нас с нацеленными на выход автоматами или с распростертыми объятиями и хлебом-солью. Шлеп-шлеп-шлеп, шагают марсиане. Что ждет их в будущем, как бы нам научиться в то будущее заглядывать?
- Ну, научитесь, - услышал я знакомый голос своего внутреннего скептика, - и что из этого? Думаешь, это принесет счастье человечеству?
- Не думаю, но так хочется иногда узнать, что там впереди. Человек имеет право на мечту, - не согласился я со своим скептиком.
- Вот именно! - тотчас же всплыл из подсознания оптимист, - Кто не мечтает, тот не создает! Отвали, скучное создание, со своими устаревшими взглядами на жизнь.
- Когда это они устареть успели? - саркастически поинтересовался скептик, - От рождения человечество преследует один и тот же рок - идущий впереди восходит на костер. Тебе не кажется, что это не случайность, а скорее закон?
- Я просто подумал, что неплохо было бы… - попытался я вмешаться в спор своих внутренних "я".
- Если бы, да кабы, то в носу грибы росли, - оборвал меня скептик.
- Если бы все думали о костре в конце пути, мы бы сейчас жили в каменном веке и жрали сырое мясо, - оптимист рванулся в бой, точно также, не обратив внимания на мою попытку вмешаться в их диалог.
- Ты думаешь, человек в каменном веке был несчастлив? Ты думаешь, что он давился сырым полупротухшим мясом, плакал и мечтал о микроволновке? Или бежал за мамонтом с копьем в руках, представляя, как было бы здорово делать то же самое, но на джипе и с пулеметом?
- Ты утрируешь! Не сразу, постепенно, шаг за шагом, но человек двигался к своей мечте, микроволновке, джипу…
- … пулемету, взрывчатке, ядерной бомбе! Ты это имел в виду?
- Ты принижаешь значимость открытий и достижений человека. Да! Согласен! Что-то из нового передового было использовано на благо войны, но это не мешает нам гордиться прочими достижениями человеческого гения.
- Гения! Ты как себе представляешь это существо? Наверное, нечто вроде ипостаси бога, с нимбом и крылышками, святой души человек?
- Именно так, ты как мои мысли прочитал!
- Боюсь тебя огорчить, твой образ грешит неточностями. Бог он только для своего маленького мирка, того мирка, в который умещается его гениальная идея и приборы. Все остальное для твоего гения несущественно. Всем остальным он пожертвует, даже не поморщившись, отряхнет прах с ботинок, переступит через труп младенца, отправит в газовую камеру ни в чем не повинных людей. По той простой причине, что гениальное открытие требует жертв. Значит, он ИМЕЕТ ПРАВО пожертвовать этим миром в угоду своему открытию.
- С такими взглядами на жизнь, с таким ущербным мировоззрением просто нельзя жить. Я бы на твоем месте давно утопился или повесился! - добродушно посоветовал оптимист, явно не слишком озадаченный отповедью пессимиста.
- А не заткнуться ли вам, господа? - довольно грубо предложил я своим голосам, - Нашли время и место для дискуссий! Мне нужно решать самые ближайшие, насущные вопросы. Меня ваши геополитические проблемы сейчас не волнуют. Очень рекомендую помолчать или высказать полезные рекомендации.
- Предлагаю утопиться в дерьме, все равно ничего вам хорошего не светит впереди, - предложил пессимист.
- Не стоит топиться, у выхода вас встретят и пристрелят. По крайней мере, на зеленой травке помрете, а не посреди дерьма! - отозвался оптимист.
- Как вы меня задолбали, исчезните оба! - рявкнул я вслух, забыв о том, что разговор шел внутренний.
Мои спутники остановились как по команде и обернулись ко мне, явно озадаченные моим восклицанием.
- А по сути вопроса - кто именно тебя задолбал, мы что ли? - ядовито поинтересовалась Эва.
- Это не вам, случайно вырвалось! - довольно нелепо оправдывался я.
- Ага, поняла, знакомого встретил!
- Не обращайте внимания, болтал сам с собой. Вы тут ни при чем совершенно, - бормотал я сконфужено. Надо же так проколоться, еще за психа примут, решат, что после купания в дерьме фаза сдвинулась, крыша поехала.
- Да уж колись, чего останавливаться, мы с удовольствием поучаствуем в твоих внутренних беседах, - добавив еще капельку яда в язвительный тон, предложила Эва.
- Хватит трепаться, пора на выход, - прервал куратор наш бесполезный диалог, - дальше осторожность не теряем. На выходе с объекта проблем не меньше, чем перед входом. Даже если вы вылезли в таком странном месте.
Мы смирились без спора. Выход коллектора оказался хорошо замаскированным под малозаметную пещерку в зарослях кустарника. Небольшое болотце объясняло отвратительный аромат, распространявшийся в округе. Собственно аромата, защищенные кислородными масками, мы не чувствовали, но желания снимать их пока не испытывали.
Бассейн отстойника и болотце не соединялись прямотоком. Под бетоном ощущалось периодическое гудение насосов, выталкивающих жижу мелкими порциями в болото. Скорее всего выход был глубоко на дне, если не вовсе под землей. Поверхность болота хотя и не привлекала взгляд свежестью и красотой, но и не изобиловала отходами жизнедеятельности. На поверхности время от времени вспучивались крупные пузыри, словно где-то под землей гнили торфяники. Очень все естественно, если не знать заранее, где находится пещерка, не знать назначения болота, то ни за что не догадаешься, что совсем рядом от тебя выход из суперсекретного объекта.
Прямо перед выходом среди кустиков начиналась неприметная тропочка, по которой мы выбрались на лужайку перед болотом. Слава богу, можно наконец хоть маску снять, так хочется вдохнуть свежего воздуха, а не этого синтетического суррогата, прошедшего многократно через регенерирующие патроны. Мы осторожно, помогая друг другу, стараясь не обляпаться субстанцией, сняли дыхательные маски, и огляделись по сторонам.
Идиллия полная - зеленая травка, березки, кустики, птички чирикают, бабочки резвятся. И посреди этой благодати три идиота в дерьме с ног до головы. Как же хочется в такую минуту окунуться с головой в чистую проточную водичку, смыть с себя следы путешествия, потом снять все, еще разочек помыться с шампунем и одеть чистое и сухое. В крайнем случае можно и без шампуня, но по крайней мере в чистой водичке.
Как по заказу впереди среди березок блеснуло озерко. Эвелина с радостным визгом устремилась к нему, но тотчас же рухнула, сбитая жесткой подсечкой куратора.
- Куда, мать твою так перетак? Команды помирать не было!
- Вы что совсем сдурели? - Эва встала, одной рукой потирая ушибленный бок, а второй выразительно крутя у виска, - С головой все в порядке? Вы же меня убить могли!
- Хочешь узнать, что там впереди - проверь, а потом кидайся как оглашенная! Тут тебе не парк Горького, это зона особого режима. Вот же, блин, сколько этим гражданским кол на лбу не теши, они все равно будут делать так, чтобы себя угробить поскорее.
- Ах так? - Эвелина схватила палку и швырнула ее в сторону озера, едва не огрев при этом куратора. Тот отшатнулся, но ничего не сказал. В такие моменты с женщиной, чувствующей свою правоту, лучше не спорить.
Последовавшее за этим событие вмиг охладило ее праведный гнев. Палка плюхнулась в воду, от нее побежала во все стороны рябь и тут… озерцо "моргнуло". Другими словами трудно описать увиденное - берега моментально сложились, как веки или губы, спрятав под темной землистой поверхностью серебристую гладь воды и палку. Потом берега вернулись на место, как ни в чем не бывало, а палка превратилась в набор мелких обломков. Ее словно пережевали и выплюнули, не признав за пищу.
Пищу!!!
Это "озеро" только что попыталось сожрать то, что в него упало. Эва расширенными от ужаса глазами посмотрела на меня потом на куратора.
- Ой, мамочка, оно же… меня… могло, как ту палку… - коленки ее подогнулись, и она опустилась на землю без сил, - Мне надо… у меня это… - она смотрела жалобно, надеясь, что мы сами догадаемся о ее проблемах.
- Все надо потом, когда из этой пакости вылезем.
- Я не могу потом, - пропищала Эва еще отчаяннее, - мне сейчас надо!
- Приспичило что ли? - с пониманием спросил Алексей.
- Ага… очень… ой, мамочка!
- Снять комбез вряд ли получится, - Алексей задумчиво морщил губы, - знаешь что, подруга? Дуй прямо в штаны, доберемся до воды и тепла, постираем! - предложил он.
- Как это в штаны? - у Эвы навернулись слезы на глаза, - Вы что издеваетесь?
- Ну, сама посуди, - принялся уговаривать Алексей, - мы все в дерьме, так что чуть больше, чуть меньше большой разницы нет. К тому же комбез тебя защитит от всякой пакости, а обратно его одевать ты вряд ли захочешь. Резонно?
- Не могу больше! И в штаны не хочу-у-у!
- Хорошо, - вздохнул Алексей, - давай я тебе его разрежу, - он вытащил из ножен пристегнутых к ноге большой десантный нож.
- Как это?
- Очень просто, - разозлился Алексей, - иди сюда, страдающая. И не дергайся, а то чего лишнего отрежу!
Эва с мученическим выражением лица покорилась печальной судьбе, со смешанным чувством страха и нетерпения замерев в неудобной позе. Алексей примерился, надрезал грубую ткань и осторожно провел кончиком ножа по ткани.
- Нечего пялиться! - мысленно прошипела мне Эва.
Хм-м, действительно, ты то чего уставился с таким интересом? Пардон, мадам, исправлюсь! Я отвернулся и принялся с деловым видом осматривать окрестности.
- Ну, вот и порядочек, а там уж как получится! - сказал Алексей, закончив операцию с комбинезоном, - Белье я тебе кромсать не буду, сама разбирайся, как можешь!
- А куда же я…?
- А никуда, тут все дела делай! Не хватало еще, чтобы гадость какая прицепилась! Да отвернусь я, то же мне, как первый день замужем.
Эва покрутилась, тяжело вздохнула и смирилась с судьбой. Тут как говориться или умри или сделай дело и гуляй смело! Пока девушка была занята своим делом, мы с Алексеем обозревали окрестности с особым интересом.
- М-мда, на самом деле тут еще пакостнее, чем я думал, - Алексей настороженно оглядывался по сторонам, - расклад такой получается: я иду впереди и пробую зону перед собой подручными средствами. Вы смотрите по сторонам и докладываете, если увидите что-то странное. Договорились?
Я кивнул и оглянулся, почувствовав, что Эва уже готова к движению. Она явно повеселела и готова была к новым подвигам. Вид у нее был весьма прикольный, учитывая располосованные штаны и сияющее в прорехе белье. Но в данный момент меня уже не волновал наш вид и аромат. Как бы ты ни пах, но самое лучшее остаться при этом живым и желательно невредимым.
- Еще раз напоминаю, - Алексей выразительно посмотрел на Эву, - без глупостей, но и не трястись без надобности. Это зона, у нее свои правила, хреновые, но правила. Если что-то непонятное творится, лучше замри и попробуй позвать других. Понятно?
- Что значит зона, бандиты тут что-ли? - не удержалась Эвелина.
- Книжки про НЛО читаешь? - Эва кивнула, - После того, как очередная такая гадость упадет на Землю, никто ее родимую никуда не тащит. Там на месте с ней и разбираются. Нет смысла тащить нечто, если не уверен в безопасности такого действия. Проще построить на месте падения базу и накрыть объект.
- А зона то тут при чем? - не унималась Эва.
- Тоже мне аналитик, - снисходительно усмехнулся куратор, - я думал, сообразишь сама. Представляешь, что бывает с таким объектом, когда он со всей дури в землю втыкается? То-то и оно, что ломается! А что там в нем было, даже богу неизвестно. Высыпается из него иной раз такое, что ни в каком кошмаре не приснится. Ты в него из автомата шмоляешь, гранаты бросаешь, а ему они как коту сметана - в радость. Вот и образуется вокруг такого объекта зона, где эти самые твари, что сумели выжить, процветают.
- Кошмары какие-то, вы точно не придумываете ничего, чтобы нас запугать посильнее?
- Не веришь? Брось еще палочку куда-нибудь!
- А вот и брошу!