Дюмарест проламывался сквозь ветви и кустарник, слыша дыхание Чома и Сака, бегущих следом. Впереди светлело. Эрл заметил небольшую поляну, которая вела на опушку леса. Он бросился туда, доставая на бегу нож…
Дюмарест остановился. Вокруг было неожиданно пустынно и странно тихо. Ничего. Никого. Ни одного жуткого хищника.
Ни одной серебряной нити. Никто не нападал на них и не угрожал. Только он и его друзья, задохнувшиеся от быстрого бега, все еще не пришедшие в себя после пережитых опасных мгновений, инстинктивно сжимающие в руках оружие…
Дюмарест прислушался, стараясь расслабиться и прийти в себя. Неожиданно он почувствовал резкий холод, пронзивший все его тело, замораживающий тело и останавливающий кровь…
- Что-то невообразимое, граничащее с безумием, - произнес Дарока. Он выпрямился и сдвинулся чуть вправо с видимым усилием. Его лицо посерело, осунулось, вдруг явно проступил его возраст. Исследователь, бороздивший бескрайний космос ради случайных любопытных находок, и открытий умер. Теперь, как и все, он стал обычным человеком, стремящимся выжить.
- Это просто безумие, - еще раз сказал он. - Что же это за тест? Какое отношение он имеет к определению понятия любви?
Дюмарест не ответил ему, идя впереди остальных. Слева высились скалы, справа подступали темные и угрожающие лесные заросли… Путь стал немного легче. Каменистая тропа у подножия скал была твердой и гладкой; попадавшиеся изредка валуны было легко обойти. И на протяжении всего их нового пути им не попалось ни одной коварной серебристой нити, и не было видно парящих существ или диких зверей.
Только усиливающийся холод неотступно преследовал их, заставляя быстро передвигаться, подгоняя и предостерегая.
- Может, нам стоит развести костер? - предложил Чом, - отдохнуть, поспать немного, наконец. Не мешает и перекусить: на деревьях должны быть какие-то плоды.
- Тогда мы наверняка замерзнем, - возразил Сак.
- Это не факт. Если перед нами поставили конкретную цель, то какой смысл отнимать наши жизни?
- Мы должны идти, - сказал Сак упрямо, - мой брат ждет.
- Так пусть он подождет, черт возьми! - Чом с размаху ударил дубинкой по стволу ближайшего дерева; его щеки пылали, лицо исказила злобная гримаса, - что для меня значит жизнь твоего брата? Если он уже мертв, то нам незачем торопиться, если же он жив - то может подождать и еще немного! Если мы сделаем привал, остановимся, то этот Тормайл может появиться снова. Его слова прояснят положение куда лучше, чем все наше бессмысленное путешествие!
Дюмарест сказал резко:
- Вспомни Харга. Что с ним случилось?
- Он пытался играть и проиграл.
- Ты хочешь испытать фортуну, как и он?
Чом качнул головой:
- Нет, конечно, но неужели все сводится к этому? Мы уже достаточно долго играем в его игру. И если ему нужна только любовь, то нас здесь четверо, чтобы удовлетворить это его желание. Ни одна женщина не сможет полюбить мужчину, который ведет себя подобно мыши.
- Но он не женщина, - веско произнес Эрл, - почему ты постоянно забываешь это?
Дюмарест понимал, что им проще представлять Тормайла именно в женском обличье: женщина, как-никак, менее опасна, чем неживое электронное существо, лишенное эмоций и сострадания. Но она была женщиной не больше, чем те существа, которые нападали на них в долине, или вся планета, на которой они оказались. Женское обличие было одним из произведений планетарного мозга - наиболее совершенным и, поэтому, наиболее опасным.
Дарока поскользнулся, выронив копье и, стараясь удержать равновесие, в изнеможении прислонился к валуну у тропинки. Он был бледен, пот проступил на его лице; у него просто не было сил продолжать двигаться. Казалось, наступил предел его человеческих возможностей.
- Оставьте меня, - прошептал он, - я пойду следом сразу, как только немного отдохну.
Чом смотрел на Дароку, притопывая ногами и стуча руками одну о другую; кожа его лица покрылась тонкой изморозью:
- Тогда он умрет, - заявил он безапелляционно, - и если в тебе еще осталась хоть капля великодушия, Эрл, ты должен облегчить его мучения.
- Убить его? - взгляд Сака переходил с одного на другого. - Вы, похоже, шутите. Как можно убить живого человека?
- Как можно? - Чом пожал плечами. - У тебя просто кишка тонка, мой друг, и глупый умишко. Продукт цивилизации, привыкший к комфорту, теплу и уюту! Но и я, и Эрл выживали в подобных жестких условиях, и не однажды. В таких условиях человек может положиться только на себя и друзей. Что ты собираешься делать с ним? Мы должны двигаться быстро, и наши силы тоже не беспредельны. Если мы бросим его, то он начнет замерзать, обледенеет, наконец, впадет в кому и умрет в страшных муках. Один удар копья избавит его от всех страданий. Быстро, чисто и великодушно.
- Варварство! - Сак был не совсем прав, но Эрл не тратил время на спор. Любой человек есть отражение общества, цивилизации, воспитавшей его, и нельзя осуждать его за ошибочное убеждение, что он проявляет доброту и милосердие, оставляя жизнь товарищу, продлевая его агонию в подобной ситуации. Но Чом тоже не прав: смерть не была в данном случаем единственно возможным проявлением человеколюбия. Дарока был изможден, измучен, готов отказаться от дальнейшей борьбы, но каждый человек способен гораздо на большее, чем ему кажется; организм хранит запасы и резервы энергии, которые надо просто высвободить и использовать вовремя.
Эрл произнес громко:
- Дарока, послушай меня.
- Эрл, оставьте меня, дайте мне немного передохнуть.
- Если ты останешься здесь, то ты умрешь, - резко сказал Эрл, - неужели это то, с чем готов примириться твой пытливый ум? А теперь поднимись! Быстро!
Эрл сгреб ворот рубахи Дароки в кулак и дернул вверх, стараясь поставить его на ноги, уводя в сторону от спасительного валуна. При этом он сжимал второй рукой шею сдавшегося и смирившегося со своей участью друга. Тряхнув Дароку изо всех сил, он ударил его по щеке, поймал испуганно-удивленный взгляд, который постепенно сменился на ненавидящий и яростный. Гнев всегда перечеркивает апатию, уничтожает ее, а именно апатия Дароки была в данном случае смертельной.
- Эрл! Какого черта!
- Ты ненавидишь меня, - сказал Эрл, - прекрасно. И ты ненавидишь эту долину и Тормайла, и то, что он пытается сделать с нами всеми. Ты ненавидишь его настолько, что просто не имеешь права позволить ему выиграть, победить. Тебе просто необходимо добраться до конца этой проклятой долины вместе со всеми нами! Все что от тебя требуется - так это просто переставлять одну ногу за другой. Даже малому ребенку это под силу.
Дарока осторожно потрогал щеку, на которой остались красные полосы от удара Эрла:
- Ты не прав, Эрл. У меня действительно совсем нет сил.
- Несколько лет назад мне довелось встретить одну женщину на Джехлете. Она смогла проползти десять миль с обеими переломанными ногами. Неужели твой дух и мужество слабее, чем у нее? - рука Дюмареста снова стала медленно подниматься для удара. - А теперь вперед, черт возьми! Двигайся!
Сак пошел впереди, Дарока, спотыкаясь, за ним. Чом держался поблизости, а замыкал цепочку Эрл. Впереди вереница скал постепенно смыкалась с зарослями долины. Над ними светлело мерцающее небо. Вокруг стояла пронзительная тишина, в которой слышалось только поскрипывание шагов идущих, звуки их тяжелого дыхания, вздохи измученных и уставших людей.
Их движение было похоже на долгую, затянувшуюся ночь, в которой существовало лишь движение, но не было видно конца и цели. Искусственный мир, созданный по прихоти его властелина, скалы, растения, небо - все было нереальным, вылепленным. Валуны и камни под ногами шедших становились все крупнее, в поверхности все чаще встречались расщелины; воздух, казалось, становился все более влажным, насыщенным капельками воды.
Чом смахнул пот с лица рукавом и облизнул языком губы:
- Сладко. Как сахар.
Дюмарест внимательно рассматривал собранную в ладонь жидкость. Она была довольно тягучей, а на вкус напоминала сок орехов. Может, это своеобразная еда? "Подарок" от Тормайла за их примерное поведение?
- Не надо пить это, - сказал он Чому. Чом возмутился: - Ты полагаешь, что жидкость отравлена?
- Нет, но у нас нет нормальной воды для питья, а сладкий сок вызовет сильную жажду.
Они двигались вперед. Наконец, они уперлись в стену повернувших вправо скал, которая повернула вправо и сомкнулась с лесом. Эту высокую стену они должны были преодолеть: другого пути для них не оставалось.
- Может, вернуться назад? - спросил Чом.
Дюмарест посмотрел назад. Расщелина, вдоль которой они прошли, стала глубже, и постепенно сходила на нет. Тормайл просто не оставил им пути к отступлению.
- Мы полезем вверх, через стену, - сказал Эрл, - у нас нет другого выбора.
На первый взгляд стена, высившаяся перед ними, казалась гладкой, но присмотревшись, Эрл заметил в ней трещины, каменные выступы, шероховатости, которые можно было использовать при поднятии вверх. Сак двинулся вперед, Чом, положив дубинку на толстые плечи, и принюхиваясь, как гончая - за ним.
Дарока покачал головой, безнадежно посмотрев на Эрла:
- Я не смогу сделать это, Эрл. У меня больше нет сил.
- Ты сделаешь это.
- Как? Ты видишь возможность научить меня сейчас тому, чего я никогда в жизни не делал? Я не умею лазать по скалам, мне трудно будет удержать свой вес на руках. У вас нет другого выбора, как только оставить меня здесь.
Дюмарест пристально, изучающе посмотрел на спутника. Он был изможден, бледен, вымотан до предела своих резервов. Но он был худым, легким, и его не очень трудно было бы нести какое-то расстояние. Эрл перевел взгляд на стену: Чом и Сак были уже на середине стены, цепляясь руками и ногами за выступы, они помогали друг другу и довольно успешно продвигались вверх.
Дарока тихо произнес:
- Ты лучше поторопись, Эрл. Смотри, расщелина нас почти догнала. Расщелина - глубокая и страшная, ползла прямо по их следам, и была уже в нескольких футах от ног Эрла. Дюмарест отбросил копье в сторону:
- Влезай мне на спину, - скомандовал он Дароке, - обхвати руками мою шею, старайся крепко держаться, но не дави сильно. Если необходимо, закрой глаза, но расслабься. Не напрягайся, мешая мне.
- Нет, Эрл. Я не могу сделать этого.
- Живей, черт тебя побери!
Стена, по которой они двигались вверх, была шершавой, с вкраплениями минералов и разных твердых пород. Эрл медленно двигался вверх, балансируя с грузом на спине, мускулы напряжены до предела, пальцы рук и ноги искали опору, цеплялись как клещи и не выпускали ее. Эрл добрался до расщелины в стене и пополз вдоль нее, осторожно переставляя ноги и давая немного отдохнуть рукам и плечам. Он отчетливо слышал прерывистое дыхание Дароки за спиной, чувствовал тепло его тела, выступивший пот и страх, который ни на минуту не отпускал его товарища.
- Расслабься! - резко бросил он.
- Эрл!
- Я столько раз преодолевал подобные подъемы в горах и раньше! А груз на спине бывал и потяжелее тебя. Мы сделаем это!
Он добрался до края трещины и полез вверх. На мгновение, он потерял опору одной руки, чувствуя, что выступ, за который он ухватился пальцами, отделяется от стены, высвобождаясь под их общей тяжестью. Эрл напряг мышцы, пытаясь удержаться на ногах и усиливая хватку второй руки, стараясь вжаться в стену, слиться с ней, не оторваться…
- Возьми чуть левее, - услышал он шепот Дароки, - один фут влево и три дюйма вверх.
Эрл ответил, не повернув головы:
- Это слишком далеко. Постарайся найти ближе и чуть повыше.
- Вверху, - сказал Дарока, - справа от тебя.
Это помогло. Прижавшись лицом к скале, Эрл нащупал опору справа, закрепился и, слушая подсказки Дароки, медленно двинулся еще выше, ставя ноги на выступы, найденные ранее руками. Дюмарест чувствовал, что мышцы начали уставать, пот заливал ему глаза, во рту ощущался вкус крови от ударов о выступы. Груз за спиной, казалось, весил уже тонну, и Эрл сознавал, что если он через несколько минут не сможет добраться до гребня, то не сделает этого уже никогда.
Эрл отчаянно сопротивлялся этой опасной мысли, стараясь сконцентрировать все внимание на подъеме, гнал от себя выплывающие из глубин сознания картины возможного падения вниз, если он поскользнется, неточно закрепится, если нарушится неустойчивый призрачный баланс его и груза… Откуда-то сверху до его воспаленного сознания донеслись голоса. Это встряхнуло его, добавило сил; если он слышит голоса, значит вершина уже близко.
- Эрл! - шепот Дароки был странно напряженным, - я соскальзываю. Я не могу удержаться!
- Сомкни крепче руки. - Эрл почувствовал, что теряет равновесие, груз колебался, - черт! Делай, как я сказал!
Дюмарест почувствовал, как руки Дароки сомкнулись крепче у него на шее, напрягся изо всех сил, сделал шаг вверх, почти вслепую переставив ногу, еще два рывка… Он остановился, видя только черноту и круги перед глазами.
Дарока нащупал ногой опору и давление его тела уменьшилось, руки ослабили удушающую хватку:
- Эрл, я…
- Молчи. Ищи опоры и направляй меня.
Дюмарест слушал, почти автоматически-бессознательно полз вверх и вверх, цепляясь за выступы, малейшие шероховатости, и чувствовал, что он уже где-то за пределом сил. Ярд… еще один… третий… Он почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватили его, поддерживая, подстраховывая, втягивая наверх, на спасительный гребень…
Встав на четвереньки, Дюмарест почувствовал, как Дарока скатился с его спины. Эрл набрал полную грудь воздуха, наполняя легкие спасительным кислородом, оживляя скованные судорогой мускулы. Его руки дрожали, как и мышцы шеи, спины, ног. Словно сквозь кровавую пелену, до него донесся голос Сака, полный недоумения и удивления:
- Смотрите! Долина изменилась!..
Глава 11
Дюмарест и его спутники прекрасно помнили, как этот участок планеты выглядел раньше. Скальная гряда переходила в каменистый склон, который смыкался с густыми, плотными зарослями растительности долины. Склон остался, представ перед их глазами выступами камней, неровностей и слюды, пятнами блестящей на солнце, а долина изменилась. Заросли буйной растительности сменились редкими островками деревьев и озерцами кустарника. Все остальное пространство внизу утеса занимала ровная, травянистая равнина, похожая на ухоженный подстриженный чуткой рукой садовника, газон. Там же, где раньше заросли долины терялись в дымке тумана, возвышалось нечто, воплотившие чьи-то грезы детства, сказочные сны и фантазии.
Это был каменный средневековый замок, чья-то материализованная фантазия. Он возвышался величественно и гордо, сверкая на солнце шпилями башен, окруженный неприступной каменной лентой ограды и рвом. Это была настоящая крепость времен средневековья, которая не могла существовать в современности - в таких строениях давным-давно отпала всякая необходимость; замок выглядел надуманно, гротескно, даже смешно - но он стоял перед ним, и это был не мираж, а реальность, пусть даже ее сваяла чья-то неумело-капризная рука.
Дюмарест внимательно изучал этот бастион, слегка прищурив глаза, которые раздражал свет, отражавшийся от металлических и каменно-глянцевых покрытий замка. Может, это были наконечники копий, шлемы защитников, или просто покрытие, которое ярко блестело в лучах солнца, но этот блеск был слишком болезненным для глаз, мгновенно начинавших слезиться.
Позади него Чом шумно втянул воздух, выражая свое удивленное восхищение открывшимся зрелищем:
- Магия, - бормотал он, - или сумасшествие. Какую еще игру затеял с нами этот всемогущий и скучающий властелин?
- Замок, - Дарока протирал свои покрасневшие и воспаленные глаза, - и, мне кажется, на его стенах видны солдаты.
- Еще несколько мгновений назад этого бастиона здесь не было, - Сак выглядел озадаченным, - а когда вы вскарабкались на гребень, он вдруг возник из пустоты. Словно дымка, висевшая над долиной, кристаллизовалась и сваяла его, и газоны вокруг, и поглотила растительность…
- Замок, - снова повторил Дарока, - воплощение мужества, благородства и романтической любви средневековья. Неужели Тормайл упрятал наших друзей за этими стенами? А мы должны штурмовать их? Но если это действительно так, то каким образом мы, четверо, сможем победить эту неприступную цитадель?
- Мы пойдем на штурм, - сказал Сак, - если это потребуется. Ведь там мой брат. Так, Эрл?
- Нас всего четверо, - фыркнул Чом, - и у нас нет настоящего оружия. Ты, похоже, спятил, если предлагаешь такое.
- Эрл?
- Помолчите, - резко сказал Эрл. Времени для пререканий и ссор у них не было. - Мы сделаем то, что от нас потребуют, но, прежде всего, мы должны точно выяснить, что этот бастион из себя представляет. Дарока, ты можешь идти?
- Если осторожно, то да.
Дюмарест кивнул и пошел впереди, вниз с холма по направлению к фантастическому замку. Земля под ногами была мягкой, деревья и кустарники вдоль пути были покрыты цветами, пахнувшими сладко и дурманно; радужное сплетение алого, золотисто-желтого, изумрудного цветов вокруг выглядело странно, ярко и крикливо. Словно иллюстрация к детской книге, решил Эрл, какой-то обрывок по-детски нереального мира или воспоминания о нем. Может, Тормайл почерпнул это у Мари, а может, и у Карна. Люди, всю жизнь проводящие в дороге, перелетах, ежеминутно рискующие жизнью, иногда бывают по-детски странно сентиментальными.
Склон постепенно выровнялся, а затем стал подниматься вверх, к крепости. Она была по-прежнему видна неясно, детали скрыты дымкой тумана. Но стены, окружавшие ее, с дырами бойниц, торчащими стволами орудий и блестящими шлемами защитников, были видны отчетливо.
Чом подошел к Эрлу, разочарованный и усталый. Он облазил все окрестные заросли в поисках съедобных фруктов, но не обнаружил ничего подходящего:
- Нет ничего, чем мы могли бы утолить голод. И жажду, - он поднял вверх голову, всматриваясь в яркую голубизну неба, - и, похоже, становится все жарче.
Жара усиливалась по мере их приближения к замку; по их усталым лицам струился пот, они старались унять свои фантазии, забыть о прохладно-ледяной воде ручья или сочных, спелых плодах.
Дарока, шедший чуть позади Эрла, бледный и задыхающийся, взмолился:
- Подождите! Давайте хоть немного отдохнем. Часок, не больше. Это только добавит нам сил и вряд ли изменит что-либо к худшему.
Сак резко шагнул вперед:
- Там нас ждут. Мой брат и другие. У нас нет времени на отдых. Майенн, Мари, Карн и Тек… Они сами, усталые, голодные и измотанные, вряд ли сейчас способны на какое-то действие, поступки, могущие их спасти.
Эрл замедлил шаги, повернулся, осматриваясь, и направился к островку росших неподалеку деревьев: их тень могла дать хоть какое-то укрытие от жары, а отдых им всем был просто необходим.
Со стороны замка послышался звук сигнальной трубы - резкий, настойчивый. Сигнал прозвучал во второй раз. Его звук, казалось, повис в жарком, тяжелом воздухе, словно меч над их головами. Звук повторился в третий раз, и Дарока, затаив дыхание, произнес удивленно:
- Подъемный мост! Смотрите!