В сотне мест, подумал Эрл. Книги, которыми торгует Горлик, редки и дороги, значит те, кто покупают их, имеют деньги и власть. И, кроме всего, Эрл видел у него в каюте оттиск печати Кибклана.
Эрл спросил, глядя в глаза Горлика:
- Так вам доводилось когда-либо встречать кибера?
Снова минутное молчание, слово он взвешивал последствия своего ответа, затем медленные слова:
- Да, однажды. Он произвел на меня сильное впечатление.
Настолько сильное, что Горлик решил за основные ценности жизни и сознания принять те, что значат все для киберов? Стать похожим на них? Скопировать печать, изображение, которой каждый кибер носил на груди своего алого плаща?
Это было вполне возможно, и осторожный человек не стал бы говорить заведомую ложь в ответ на столь простой вопрос. Но Эрл не был убежден в этом окончательно. Он постарается проверить это позже.
По крайней мере, пока генератор стоит, в этом нет острой необходимости…
Дарока мягко позвал из-за приоткрытой двери своей каюты:
- Эрл! Не торопитесь, пожалуйста.
Казалось, происшедшая трагедия никак не отразилась на его самочувствии и внешнем виде; опрятность одежды, изысканность манер… На лице - ни тени беспокойства или сомнений. Он немного отступил назад, приглашая Эрла войти.
- Немного вина?
- Нет, спасибо.
- Это особое вино, - торжественно произнес Дарока, - и я могу поклясться, что вы никогда не пробовали ничего похожего. - Он извлек из саквояжа бутылку темного эбонитового стекла; на черном фоне поблескивали прозрачные серебристые пузырьки. Дарока поставил на стол два стеклянно-металлических тонких бокала и наполнил их. Эрл посмотрел на вино - создавалось странное ощущение, словно в жидкой смеси висели разноцветные легкие шарики-пузырьки, каждый - разного размера и оттенка.
- Новинка, - с гордостью произнес Дарока, протягивая Эрлу один из бокалов, - секрет виноделов Хаммашенда. Я думаю, что вы будете в восторге.
Дюмарест смотрел на свой бокал. Разноцветные пузырьки не смешивались, сохраняли индивидуальный размер и форму; они искрились на свету, поднимались и опускались за стеклом бокала, словно играли. Эрл пригубил вино, и почувствовал прохладу; еще глоток, потом что-то словно лопнуло на языке - и он явственно ощутил вкус меда.
Глава 6
Дюмарест почувствовал, как кто-то тронул его за плечо, и услышал встревоженный голос:
- Эрл, любимый, проснись! Проснись, Эрл!
Это была Майенн. Она убрала руку, увидев, что он открыл глаза, и встала рядом, тревожно глядя на него своими глубокими глазами. Эрл сел, чувствуя себя абсолютно разбитым и усталым. В голове проносились обрывки снов, фантазий, смешанных с реальностью. Он вспомнил разговор, вино и Дароку. Может, в вино было что-то подмешано? Черт бы побрал эти экзотические вина и размеренные беседы!
Майенн повторила:
- Эрл, пожалуйста, побыстрее!
- Сейчас, - он встал и сунул голову под кран с ледяной водой. Это немного помогло, ясность сознания постепенно возвращалась к нему. Одеваясь, он спросил тревожно:
- Селим?
- Он жив еще, Эрл, но с ним что-то происходит. Что-то странное. Я была с ним, пела ему; потом вышла, чтобы принести немного еды, а когда вернулась, он вдруг сказал, что слышал какие-то чужие голоса.
- Голоса в эфире? Другой корабль?
- Я не знаю, Эрл.
- А ты сама слышала их?
- Нет, Эрл, поэтому я и беспокоюсь. Селим выглядит так странно. Он спросил меня, слышу ли я то же, что и он, а когда услышал отрицательный ответ, - замкнулся и замолчал. А я побежала к тебе.
Селим повернул голову, когда они вошли в рубку. Свет здесь был выключен, горели только сигнальные лампы панели и экраны мониторов. Селим сидел очень прямо, его глаза сверкали, тело, казалось, налилось каким-то зарядом бодрости и энергии.
- Дюмарест, - произнес он настойчиво, - проверьте, пожалуйста, экраны.
- Ничего не меняется. Картина прежняя.
- И тем не менее, что-то необычное есть снаружи, рядом. Я слышал очень отчетливо, ясно. Слушайте внимательно!
Он коснулся тумблера настройки: статический неизменный сигнал нарушил тишину.
- Ничего, - снова произнес Эрл, напряженно всматриваясь в экраны, - капитан, может вам следует отдохнуть?
- Не волнуйтесь, я не схожу с ума, - с горечью сказал Селим, - и у меня нет галлюцинаций. Я еще раз говорю вам, что слышал этот звук, и он шел снаружи.
- Это были голоса, капитан, или что-то еще?
- Нет, это напоминало мелодию, песню. Женский голос. Вы должны помнить, мы уже с вами однажды слышали похожее.
Это было тогда, когда Майенн пела в пустоту, включив приемник, посылая свой голос к далеким звездам. Эрл посмотрел на нее вопросительно.
- Нет, Эрл, в тот момент я была не здесь, не в рубке.
- Но ведь ты пела капитану?
- Да, но гораздо раньше. Потом я вышла за едой, - она показала на чашку питательного супа, стоявшую на столе, - в тот момент я не пела и не включала приемник. Ты можешь верить моему слову.
Значит, это была иллюзия, галлюцинации, материализованное подсознательное желание Селима хоть как-то дать надежду команде и себе самому; звуки, несущиеся из пустоты и на самом деле не существующие в действительности…
- Но я слышал этот звук, - твердо сказал Селим, - он звучал громко и ясно. Я не мог ошибиться.
Эрл спросил, раздумывая:
- Майенн, ты помнишь песню, которую ты пела перед самым уходом?
- Да, Эрл.
- Спой, пожалуйста, ее снова.
- Прямо сейчас?
- Да, сейчас. - Дюмарест еще раз посмотрел на экраны и приборы: обычный пустой внешний фон, ничем не измененный. Капитан молча сидел в кресле, словно отстранившись от всего. Что ж, решил Эрл, пусть надежда слишком призрачна, но надо использовать даже самый ничтожный шанс. Иногда ультра-радио преподносит сюрпризы, и если это тот самый случай, то надо доказать очевидное, рассеять сомнения и иллюзии.
А Майенн пела. Мелодия была недолгой; глубокой и нежной. Когда она замолчала, Селим взглянул на нее и произнес:
- Да, то что я слышал, было похоже на эту мелодию, но не совсем. Чем-то оно отличалось…
Прошло несколько мгновений в молчании, и вдруг эфир ожил… Это просто эхо, казалось Эрлу, отражение музыки, словно она споткнулась о какую-то преграду и вернулась назад из бесконечности космоса. Может, кристаллы приемника способны воспроизводить очередность переданных волн, сложенных в мелодию, может что-то иное… Но Эрл уловил и отличие: вернувшаяся мелодия была похожа, очень похожа на оригинал, но не была его копией, его зеркальным отображением. Словно кто-то, услышав звук, попытался повторить его очень похоже, но абсолютной идентичности не получилось.
- Вы слышали? - Селим снова воспрянул. - Я же говорил, что я слышал это!
- Пой снова, - приказал Эрл, - пусть это будут отрывки разных мелодий, разделенные паузами.
- Эрл, но я…
- Сделай это, - Эрл был тверд, - ты должна понять, насколько это важно. Если мелодии окажутся идентичными, то, значит, мы имеем дело с отражением волн, не больше, но если ты уловишь отличие, то это может говорить о каком-то разуме недалеко от нас. Поторопись, и не волнуйся, пожалуйста.
Он прослушал мелодию, вслушиваясь в ответный эфир; Селим лихорадочно крутил ручки приборов, пытаясь изменить волну приема.
- Похоже, что эта частота пения - слишком низка, - сказал Эрл, - постарайся петь выше и сильней. Пой выше, звонче!
Майенн послушно изменила тональность пения; при ее голосовых данных технически это было несложно, она слишком волновалась и чувствовала важность и ответственность этих мгновений, но ее голос был хорошо тренированным инструментом, который она могла настроить на нужный лад, волну, тембр - при необходимости. Ее голос нес волшебную, могучую и необъяснимую силу, магию: он мог раздробить хрупкое стекло, заставить закипеть молоко, убить или оживить живое существо - все это было подвластно безграничным возможностям голоса Дженки, его диапазону, его глубине, колдовской силе…
Дюмарест почувствовал, что его мозг, сердце, сознание, уже не в силах выдерживать больший накал чувств, высоты и силы, заключенных в мелодии, которую нес голос Майенн. Он взглянул на капитана, увидел побледневшее лицо, капельки пота, красноту глаз…
- Хватит! - его голос, словно хлыст, заставил Дженку прервать пение, обнажившее натянутые нервы, жилы, кровь.
Трое, пытаясь прийти в себя, напряженно, до боли в сознании вслушивались в звуки, которые донес до них космос словно дуновение ветра, словно голос друга, голос близкого разума… и им стало совершенно ясно: вернувшаяся песнь не была отражением или повторением…
Дюмарест громко и ясно произнес, обращаясь к невидимому соседу:
- С вами говорят с борта корабля, потерпевшего аварию. Вы слышите нас? У нас повреждены двигатели и мы лишены возможности передвигаться своими собственными силами. Нам катастрофически необходима помощь.
Ничего. Эфир молчал. Экраны зияли темнотой, стрелки приборов не отклонились ни на дюйм. Селим нетерпеливо повернулся в кресле:
- Дюмарест, попробуйте снова, еще раз. Наверное, где-то рядом еще один корабль. Мы должны установить контакт. Пробуйте снова.
- У нас нет никакой уверенности, что это именно корабль, - ответил Эрл, - единственное, что ясно - что-то и откуда-то посылает сигналы.
Он настроил передатчик на максимальную мощность:
- Слушайте нас, - произнес он громко и отчетливо, - с вами говорят с корабля, потерпевшего крушение. У нас сильное повреждение генератора и мы дрейфуем в никуда. Если нам не будет оказана помощь, то мы погибнем. Установите наши координаты и придите на помощь. Скорее. Мы не можем терять времени.
И снова в ответ - тишина.
- Я ничего не понимаю, - озадаченно проговорил Селим, - если они отвечали девушке, то почему молчат сейчас?
Диапазон частот, любопытство, блажь, нежелание? Как это узнать? Дюмарест мягко коснулся руки Майенн:
- Пожалуйста, спой снова. Постарайся привлечь их, заинтересовать. Как - я и сам не знаю. Но они отвечали именно тебе - и это говорит о многом. Пой, девочка, зови их, заставь сделать что-то для нас всех!
- Но, Эрл, - она подняла руку и коснулась горла, - как долго мне придется петь?
Даже тренированный и поставленный голос имеет конечный предел. Усталость. Дюмарест огляделся вокруг, нашел магнитофон и включил его:
- Пой столько, сколько выдержишь, - твердо произнес он, нежно и требовательно глядя ей в глаза, - а потом мы используем запись. Пожалуйста, Майенн, это очень важно для всех нас. Начинай.
Карн вошел в рубку в тот самый момент, когда Майенн начала свою песнь. В этой песне была просьба, тоска, мольба о помощи, о жизни, рассказ о неповторимой любви, нежности, обращенный к тому близкому слушателю. Голос звучал глубоко, сильно, то рассыпаясь на серебристые тремолы, то стихая до чуть слышного пиано. Голос звал, просил, молил, рассказывал… Этот язык был понятен и не требовал пояснений и дополнений…
Она остановилась на мгновение, чтобы восстановить дыхание:
- Капитан, я не…
Селим умоляюще попросил: - Слушайте; они не могут не ответить…
И они услышали песнь оттуда, издалека; она не была повторением той, что пела Майенн, но она так же пронзительно и нежно отвечала, звала, понимала и обещала… Карн и Эрл почувствовали, как сжались их сердца, как напряглись мышцы, словно отвечая и обещая кому-то и что-то. В звучавшем ответе был и вопрос, потом небольшое колебание, сомнение… и словно неожиданно принятое окончательное решение.
Корабль медленно изменил курс и… начал двигаться. Они не верили глазам, всматриваясь в мигающие экраны, вдруг ожившие приборы… - сомнений не осталось: корабль начал двигаться, словно под действием невидимой, но всемогущей силы.
Звездная картина сместилась чуть вправо, одни звезды приблизились, другие поблекли; корабль шел дальше, смещаясь из одного сектора в другой, выходя из области притяжения одного солнца, попадая в другую - и снова, уходя, двигаясь, перемещаясь в неизвестном направлении. Неудержимо. Без колебаний. Направленно и окончательно.
Планета возникла неожиданно, заслонив все экраны. Селим вскрикнул: его руки по привычке потянулись к ненужным теперь приборам управления. Дюмарест до боли в глазах всматривался в неуклонно приближающуюся поверхность: долина, плоскогорья, невысокие горы - все это было видно в мерцающем сиянии далеких звезд. Корабль начал вращаться вокруг оси и стремительно падать вниз…
- Эрл! - Майенн испуганно схватила его за руку; Эрл крепко прижал ее к себе, чувствуя дрожь, испуг ее маленького тела, пытаясь укрыть, защитить ее от неумолимо надвигающейся катастрофы.
- Эрл, - прошептала она, - поцелуй меня, на прощание. Он почувствовал нежность ее губ, мягкость волос, коснувшихся его лица, тепло и страстность ее тела, крепко прижавшегося к нему и ищущего защиты, молившего о надежде и спасении. А Дюмарест напряженно ждал, не давая себе возможности расслабиться хоть на мгновение…
И вдруг хаотическое движение корабля прекратилось и наступила тишина. Корабль опустился на поверхность неизвестной планеты. Целый и невредимый…
- О, Господи! - все лицо Карна было покрыто крупными каплями пота, руки слепо ощупывали тело в поисках ранений, разбитые губы шептали, словно в забытьи, - дай Бог, чтобы такая посадка была первой и последней в моей жизни! Вы в порядке? Эрл? Майенн?
- Да, кажется вполне, - как и офицер, Майенн испытала сильное потрясение, испуг и шок. Она приготовилась к самому худшему и, с трудом поверив в спасение, несмело улыбнулась Дюмаресту; потом ее взгляд скользнул дальше, за его спину, глаза расширились, и она, страшно побледнев, закричала:
- Капитан!
Селим был мертв. Его тело откинулось в кресле, кровь выступила на губах, лицо искажено предсмертным страданием. Шок и удар были слишком сильны для него; остатки сил и жизнь покинули измученное тело.
Карн осторожно прикрыл глаза капитана, и тихо произнес:
- Он был хорошим человеком. И прекрасным капитаном. Мне слишком хорошо известно, что он чувствовал в последние дни и часы своей жизни. Мертвый корабль и неизбежный крах. Все, чему он отдавал свои силы, разум, посвятил жизнь - все приближалось к последней грани, а он был не в силах это изменить. Слишком тяжелый конец его трудной жизни.
Дюмарест молчал, задумавшись, потом, словно очнувшись, посмотрел Карну в глаза:
- Теперь ты - командир, капитан.
- Капитан чего? Беззащитного, лишенного возможности двигаться корабля? На незнакомой планете? Ведь я абсолютно точно знаю, что при наших возможностях генератор нам не отремонтировать, не запустить!
- И тем не менее, вы - командир. На вас лежит ответственность за пассажиров, вы обязаны принимать решения и думать о будущем; искать выход и верить в него.
- Я понимаю это. Но что я скажу им всем? Несколько минут назад мы находились в космосе, и вдруг… Эрл, что произошло? Где мы находимся?
- Давайте посмотрим и подумаем. Вы наверняка сможете все объяснить.
- Внешняя силовая трансмиссия. Я читал о ней, но до сих пор не сталкивался. Действующая вопреки всем известным физическим законам. Но затраты энергии на то, чтобы переместить наш корабль подобным образом, должны были быть колоссальными! Просто фантастическими! - Карн взглянул на гористый ландшафт снаружи; со всех сторон высились скалы, горы. Планета казалась заброшенной и мертвой.
- Что-то притянуло нас сюда, - проговорил он заинтересованно, - какая-то сила; она нашла нас в космосе, услышав, и сильнейшим полем доставила сюда. Но где это? И где мы находимся? По-моему, это неизведанный и далекий уголок Галактики. И зачем?
Майенн сказала не очень уверенно:
- Я пела, прося о помощи. Кто-то выполнил нашу просьбу.
- И вы называете это помощью? Корабль - неподвижен, капитан мертв?
- Это несчастный случай: он был тяжело болен, умирал, перегрузки и шок только ускорили его смерть, - проговорил тихо Эрл.
- Значит, они не могли помочь нам иначе, но зачем было вообще тащить нас неведомо куда?
Карн повернулся к передатчику, подправил настройку и произнес:
- С вами говорит капитан только что приземлившегося корабля. У нас тяжелые повреждения, мы нуждаемся в немедленной помощи. Ответьте, если вы слышите меня.
Карн напрягся, не слыша ответа, и повторил попытку:
- Слушайте! - он говорил громко, нервно и твердо, - вы притащили нас сюда, убив при этом человека! Так говорите же, черт возьми! Говорите!
Послышался странный шуршащий звук, словно поток помех, потом они все явственно услышали одно единственное слово в ответ:
- Ждите!
Майенн сжала руку Эрла: - Эрл! Они ответили! Они поняли нас!
- Тогда почему они не говорят так долго? - Карн напряженно крутил ручки настройки, - и чего мы должны ждать?
- Ждите! - снова повторил неведомый голос. Молчание. И поток обрывков фраз и слов из эфира, - требуется уточнение данных… контакт… восполнение нехватки энергии… непонятная форма контактов… микроволны каждого индивидуума отличаются… время… не содержит… связь.
- Бред сумасшедшего. - Карн был раздражен. - Что случилось с оператором? Он несет чепуху!
- И его голос такой неживой, холодный, - прошептала Майенн, словно боясь быть услышанной кем-то, - как у Горлика иногда. Бесцветный, монотонный, как у кибера.
Радио пискнуло несколько раз, последовала серия свистящих, хрипящих звуков… и снова все смолкло.
- Черт возьми, - выругался Карн, - это ожидание действует мне на нервы. - Он неуверенно посмотрел на Майенн. - Может, надо спеть снова?
- Надо использовать пленку с записью, - сказал Эрл, - ведь мы записывали ее последние песни.
Конечно, надежда была слишком слабой, но они должны попытаться: ведь терять уже нечего. Пока Карн готовил аппаратуру, Дюмарест вглядывался в окружающие их мертвые скалы. Ему показалось, что их цвет изменился: словно над вершинами появился нимб света. Эрл протер глаза, пытаясь отогнать мираж, но свечение не исчезало.
Карн держал руки на панели контроля:
- Все. Порядок. Может, в этот раз оно решит все-таки отправить нас в полет прямо на Селегал, где взлетное поле заждалось нас, - он вздрогнул, услышав, как радио вновь заговорило:
- …ошибка… субстанция… общение посредством колебаний мембран… нет… нет… вибрация, передаваемая газообразной субстанцией… нет… неважно… сигнал ограничен по площади распространения… корреляции электромагнитной эмиссии… разрушение… нефункциональны…
Доносившийся холодный и бесстрастный голос нес странное чувство опасности. Эрлу казалось, что они сейчас похожи на крошечное насекомое, которое огромная рука подняла с тропинки, отнесла в лабораторию и поместила в стеклянную банку: чтобы изучить, рассмотреть, а позже, возможно, уничтожить. Что же это за силы, которые наблюдают за ними? Каковы их цели, их природа? Технический монстр, наслаждающийся вседозволенностью?
- Эрл, - прошептала Майенн, - мне страшно.