Узнав, когда галера с Годзиллой на борту прибудет на Единорог, Крис принялся придумывать сообщение для Гранаты. Чтоб того проняло даже мертвецки пьяного – у Габлера не было оснований полагать, что Гамлет Мхитарян вдруг записался в трезвенники. И еще он очень рассчитывал на то, что Граната не примет его мейл за шутку.
"Гамлет, будь 24-го в космопорте Единорога, жди галеру с Земли, – написал он. – Там будет Годзилла. Незаметно проследи, куда он направится, и сообщи мне. Только не попадайся ему на глаза! Речь идет о преступлении! Годзилла – страшный тип! Поверь, я совершенно не пьян, и с психикой у меня все в полном порядке!"
Крис обнаружил, что слишком много у него получилось восклицательных знаков. Но что поделать? Как еще убедить Гранату?
"Отнесись к этому серьезно, – помедлив, продолжил он. – Прошу тебя, Гамлет! Если Годзилла с кем-то встретится на Единороге и передаст черный цилиндрический футляр, сообщи мне. И следи за этим человеком. Я сейчас на Земле, меня чуть не убили, и Годзилла к этому приложил руку. Дело крайне серьезное, крайне! Я на тебя очень рассчитываю, Гамлет!"
Крис отправил мейл и покусал губу.
"Ну, Граната, не подведи! На тебя вся Вилка смотрит…"
В темноте небес возник отдаленный мягкий рокот, заставив Габлера поднять голову. Слабо освещенный изнутри уникар скользнул над корпусом заброшенного завода, завис над площадкой и осенним листом опустился на гладкое покрытие. Это никак не мог быть Годзилла – слишком мало прошло времени, – но Крис на всякий случай проследил, кто это пожаловал ночью в провинцию. Оказалось, мужчина, женщина и ребенок, то ли мальчик, то ли девочка. Они, негромко переговариваясь, пересекли пространство перед допотопным вокзалом и скрылись в его дверях.
Файтер окинул взглядом стоянку и принялся за новое послание.
Надо было потеребить Арамиса и Портоса. Коль беллизонки не угомонились, ему, Крису, и "мушкетерам" лучше быть вместе, втроем. И хорошенько успокоить жриц Триединого. А может, "мушкетеры" и со слежкой за Копьем подсобят.
Скорее всего, сослуживцы уже покинули после похорон печальный дом Атоса и отправились дальше. Арамис – к себе, на Беловодье, Портос же, помнится, к родным пенатам не собирался. А собирался он на Вери Рому, поглазеть на столицу Империи. И покутить в столичных кабаках, естественно.
"Лино, крайне необходимо, чтобы ты и Юл подключились, – начал Габлер мейл Арамису. – Дело в беллизонках, и не только в них. И дело серьезное и срочное. Потом сообщу, где встретимся. Не пропадай без вести".
Примерно такое же сообщение он отправил и Портосу.
Пришло время вновь навести справки, и Крис навел. Ближайшая галера – кроме той, что шла к Единорогу, – уходила с орбитальной станции позже, в пятнадцать часов, и направлялась в систему звезды Диес, на Утопию. Да хоть куда, главное было убраться отсюда. И Крис заказал билет. Но Арамису и Портосу решил пока ничего не сообщать, это можно будет сделать и на борту. Мало ли что… Череда последних событий показала, что из жизни отнюдь не исчезли неожиданности. Во всяком случае, те, что не очень приятные.
Неожиданная встреча с Эриком… И что теперь осталось от Эрика? И что теперь будет с ним, Кристианом Габлером, умудрившимся влезть по уши не в свое дело?…
Он убрал унидеск и вновь поднял глаза к небу. Звезды смотрели на него, но не видели его. Плевать им было на отпускника-файтера, который никак не может добраться до дома. До родного Супергольма – города детства.
Ему вдруг вспомнилось, как они с Эриком – сопляки-первоклашки – привязывали нитку к рукоятке гана, игрушечного, но очень похожего на настоящий, и вечерком оставляли на тротуаре. А сами прятались за углом и, заранее похихикивая, ждали, кто же клюнет на приманку. Вот появляется прохожий, наклоняется к "оружию"… А оно уползает от него, потому что Эрик тянет за ниточку. Вот смеху-то!
А как они вместе с прочей пацанвой носились по всему району, играя в догонялки… Врывались в вагон надземки, проскакивали его насквозь и вылетали в другую дверь, перед самым отправлением, оставив не успевших выскочить преследователей с носом… Лавировали по залам шопов, едва не сбивая с ног покупателей… Забирались на стройки… Спускались в коллекторы, по которым текли ручьи… И куда только их не заносило!
А в школе… Вырубить свет в раздевалке и налететь на девчонок. Потискать их и получить коленом в живот или пониже… Кр-расота!
Нэви-колледж… Сунуть учебную гранату в руку отрубившемуся от алкогольного передоза Коди Акробату и разбудить. И смеяться, глядя на его перепуганное лицо, так же, как в детстве, когда забавлялись с игрушечным ганом…
Эрик и Крис. Улисс и Гладиатор. И что Эрик?
Обманул его Эрик.
Перечеркнул все перспективы. А перспективы вырисовывались очень заманчивые. Свобода. Деньги – это свобода. Возможность покончить со службой в Стафле и заняться чем-нибудь другим. В свое удовольствие.
И где же эти деньги?…
Пришедшая в голову мысль заставила Габлера отбросить прочь воспоминания. Рядом, в нэпе, находилось огромное богатство. Потенциальное богатство. Но его можно было превратить в самую реальную реальность.
Итак… Припрятать где-нибудь это Копье Лонгина, надежно припрятать. Это первое. В принципе, годилась любая камера хранения, только не здесь, не на Земле. Хоть и на той же Утопии.
Второе. Выйти на твинсеров и продиктовать свои условия. Если, мол, раскошелитесь – узнаете, где спрятана одна интересная штучка, об утрате которой очень сокрушается Император. Деники – на анонимный счет или на подставное лицо… В общем, с гарантией, что его, Криса Габлера, не повяжут. Тут надо проконсультироваться у специалиста… А что? Бывали такие случаи, и не раз. И не только в объемках, но и в реале. Получали бойкие парни выкуп за заложников, и их, этих парней, найти потом не могли. Главное – деньги вперед. Пойдут на такое или нет? Или посчитают блефом?
"Расковырять обманку, – подумал Габлер, все более загораясь собственной полубезумной идеей из разряда тех, которые могут либо вознести на вершину, либо низвергнуть в пропасть. – Извлечь Копье, послать твинсам детальное описание или стерео с датой… В общем, наварить на этом… Зря, что ли, парился? Уже половину отпуска перевел!"
Да, затея была очень рискованной… но попробовать стоило. "Овчинка стоит выделки", – как не совсем понятно выражался прадед Хенрик. То есть это слова были непонятны, а смысл-то вполне ясен. Ведь очень уж неприятно, когда рушатся хрустальные замки, когда уже много чего себе намечтал на будущее… И тут хлоп лбом в стену – дальше пути нет. Рискнуть?
Хрустальные замки… Прекрасные замки…
Тут же вспомнился Граната с его вездесущими стишками. Хотя нет, это была песенка, пьяненькая песенка под гитару:
Прекрасные замки строю с красоткой
я на прибрежном песке.
Флаинг гудит вдалеке.
Волны на берег бегут, и медленно рушатся
стены наших строений.
Слышу кабацкое пенье.
Всё, что мы создаем за долгие годы,
радуясь, хмурясь, страдая,
Гадская Жизнь разрушает.
Что-то в этом роде…
Надо постараться, чтобы "гадская Жизнь" не дотянулась до этого замка. Самого, пожалуй, главного в жизни.
Итак. С помощью Гранаты проследить путь Годзиллы, выявить его партнера, которому он передаст не Копье Судьбы, а обыкновенный сувенирный меч, и сдать их обоих с потрохами.
Разобраться с беллизонками. Хотя бы поговорить, упросить, откупиться, пожертвовать на храм или утрясти это дело как-то еще… В общем, разобраться. Или разделаться.
Прикупить еще тройку – пяток таких мечей для отвода глаз, добраться наконец до родного дома и начать действовать. Привлечь для прикрытия и "мушкетеров" с Гранатой. И поделиться с ними, разумеется… Там не одной тысячей денариев пахнет. Всем хватит.
Начать действовать. Как можно скорее начать действовать, пока его не вычислили.
Габлер вновь подумал о Низе, девушке с прекрасным лицом древнеегипетской царицы Нефертити. Она очень жестоко поступила с ним, но у Криса по-прежнему сжималось сердце от какого-то теплого чувства. Не мог он просто вычеркнуть ее из своей души. Однако… Рассчитывать на взаимность не стоило.
Вдали вновь возник звук уникара. Габлер вынырнул из круговорота собственных мыслей и взглянул на часы. Очень возможно, что на этот раз к вокзалу подлетал Юрий Гальс. Годзилла. Мчался, чтоб заглотнуть наживку.
Крис ощутил, как внутри всколыхнулась волна ненависти, и попытался ее подавить. Годзилла был ни в чем не виноват, чужаки сделали его марионеткой, послушным исполнителем их воли. Умом Габлер это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он, не задумываясь, пристрелил бы сослуживца – благо за оружием далеко ходить не надо, вот оно, в кармане… но роковой час для Годзиллы еще не пришел.
"Все равно он – мой", – недобро подумал Крис в стиле героев объемок, глядя на заходящий на посадку уникар.
Да, это был именно Юрий Гальс – Габлер узнал выбравшегося из машины мощного высокого парня в комбинезоне эфесов. Годзилла не стал тратить время даром. Он огляделся и быстрым шагом направился вдоль однотипных летательных аппаратов, отыскивая нужный. Приблизился к машине с номером "ЕЛ 12–56" и нырнул в салон. Габлер смотрел во все глаза, встав под деревом и напряженно покусывая губу. Вот Годзилла вновь появился с футляром в руке, бросил быстрый взгляд на пустынную площадь и зашагал к своему такси. Зарокотал двигатель – и уникар, словно подхваченный ветром, взмыл в звездную темноту.
"Счастливого пути, приятель…"
Габлер, прищурившись, провожал взглядом удаляющийся огонек, пока тот не пропал вдалеке.
Игра началась.
"Теперь мой ход".
Можно было спокойно лететь вслед за Годзиллой на космодром "Дикое поле" и там ждать шаттл на орбитальную станцию. И, разумеется, не попадаться Годзилле на глаза. А больше тут его, Криса, никто не знает, и никаких следов он нигде не оставил.
Габлер вскинул нэп на плечи и шагнул к стоянке. И вдруг замер, похолодев.
Не оставил никаких следов? А в норке грэндов на Карабинерной, 7, где лежали на полу раздолбанные останки Эрика Янкера? Шарил по ящикам, хватал наручники, лапал бутылку… Сколько прекраснейших отпечатков пальцев! Рядом с клочьями тела убитого высокопоставленного чиновника, служащего Администрации Императора, палатинца! Вот что значит браться за дела, которыми тебе никогда не приходилось заниматься… Вот что значит непрофессионализм…
Где хранилась копия медки файтера Кристиана Конрада Габлера? Правильно, в отделе личного состава легиона "Минерва". А что, кроме всего прочего, имелось на этой копии? Правильно, отпечатки сетчатки и пальцев. Отпечатки пальцев Кристиана Конрада Габлера! И неважно, сколько времени понадобится тем, кто будет расследовать это преступление, для того, чтобы отыскать этот документ. Главное, они его рано или поздно отыщут. И всю оставшуюся жизнь он, Крис Габлер, не благодушествовать будет в своих хрустальных замках, а пялиться на небо в клеточку. Если вообще ему удастся видеть небо…
Крис отчаянно выругался и зашагал назад, на улицу Карабинерную, едва удерживаясь от того, чтобы не помчаться, не разбирая дороги. Нужно было стереть отпечатки пальцев!
Глава 4. Повторение пройденного
Каждый должен заниматься своим делом. Тем, чему учили, к чему ты проявил способности.
Эти банальности крутились в голове у Габлера, спешащего назад, к местному гнезду грэндов.
Зарвался, возомнил себя крутым суперменом из объемок… А сам даже не помнит, закрыл ли дверь, покидая дом на Карабинерной. Про отпечатки пальцев забыл…
Полез не в свое дело, и вместо того, чтобы жевать себе преспокойно мамины пироги в родном доме да наслаждаться отпуском, нажил кучу проблем. Решил рискнуть за большие деньги… с которыми Эрик обманул. Что, жизнь слишком пресной казалась?
"А ведь такой и казалась, – подумал Габлер. – Рутинной. И вот вопрос: стоит вообще в жизни рисковать или нет? Не рискнешь – будешь жить в кругу семьи до старости. Как там Граната говорил? Сидеть дома, рюмочку по выходным, да жену тискать… Рискнешь – можешь концы отдать. А если не отдашь концы, что в жизни изменится? Все равно будешь век доживать, совершил ты что-то этакое или нет… Но относиться к себе будешь по-другому – вот в чем дело! Будешь знать, что ты – смог. Себя будешь уважать… Не о том ты думаешь! – тут же одернул себя Крис. – Расфилософствовался, Марк, понимаешь, Аврелий… Лучше вспоминай, на чем еще следы мог оставить…"
Дошагав до холма с развалинами, он бросил взгляд на темные кусты – там было тихо. Стафлоненавистники, безусловно, еще пребывали в отключке.
"Уроды…" – вновь подумал Габлер.
Метров за пятьдесят до лечебницы он замедлил шаг, вглядываясь в пространство у ворот, и никого там не обнаружил. Возможно, Здено Шатану и Лили Акимжанов еще удастся жить долго и счастливо…
Он прокрался мимо ворот лечебницы и очутился у двери дома номер семь.
Дверь оказалась не только не запертой, но и чуть приоткрытой. Габлер в который раз обругал себя и, осмотревшись напоследок, скользнул в дом. В коридоре было по-прежнему светло и безлюдно. Крис поднялся по лестнице и направился к комнате, где нашел свою смерть Эрик Янкер. Торопливо открыл дверь и шагнул за порог.
Увиденное там сразу же отпечаталось в сознании неподвижной картиной. Время словно застыло, хотя файтер продолжал делать шаг вперед, и его выставленная правая нога еще не коснулась пола подошвой бегунца. Обстановка в комнате не изменилась, но в ней оказались живые люди. Подробностей Крис зафиксировать не успел, но главное определил. Их было трое. Трое молодых мужчин в разной одежде, однозначно – не в полицейской униформе. Вероятно, сивилы. Двое стояли, один спиной к Габлеру, другой вполоборота, и у каждого в руке было по черному гану внушительных размеров. "Молот", пятая, кажется, модель, штука весьма убойная. Третий сидел на корточках над останками Эрика и копался там обеими руками. Его "молот" лежал рядом, на полу. А у стены валялся нэп Янкера в окружении вытряхнутых оттуда вещей. Понятно, что эти люди, кто бы они ни были, искали Копье. И вряд ли служили в одной конторе с Эриком. Тот, что стоял вполоборота, уже начал поворачивать голову к Габлеру, услышав звук открывшейся двери.
Вариантов у Криса было маловато, и все упиралось в острейшую нехватку времени. Достать их в прыжке, сбивая с ног, не получалось – слишком далеко, и можно запросто схлопотать пулю в живот или куда-нибудь еще. Отпрянуть назад мешала инерция, да и добежать до лестницы он бы никак не успел – пуля догонит. А заскочить в ванную – значит, загнать себя в ловушку. Проанализировав все это за считанные доли секунды, Габлер выбрал третий вариант и тут же приступил к его реализации. Благо такие навыки вколачивали в него в Стафле уже не первый год. Он оттолкнулся правой ногой от пола и бросился вбок, ныряя в промежуток между стеной и креслом. Его счастье, что помещение было знакомым, и он помнил, что где находится. Еще не успев соприкоснуться с полом, Крис выхватил ган из набедренного кармана джинсов, оттолкнул плечом кресло и тут же пошел перекатом вдоль стены, как учили. Да еще и успел ногой толкнуть кресло по направлению к троице. Это сработало – грохотнул чужой выстрел, и пуля прошла мимо. Крис, продолжая совершать акробатические упражнения, докувыркался до угла комнаты и успел за это время огрызнуться двумя выстрелами. Оба оказались удачными, в чем он почти не сомневался. Двое стоявших мужчин, которые успели уже повернуться к нему, рухнули как подкошенные, потому что файтер угодил каждому из них в коленную чашечку. А третий от неожиданности шлепнулся на задницу и пялился на Габлера, по-видимому, еще не успев ничего сообразить. Эти ребята явно не служили в Стафле и на твинсеров тоже не тянули.
– Бросай оружие! – что есть мочи заорал файтер, вскочив с пола, словно подброшенный пружиной и танцуя, как боксер на ринге.
Звуковой эффект он сопроводил стрельбой над головами троицы. Тот, что сидел на заднице, понял его неправильно, потянулся за своим лежащим на полу ганом – и тут же получил пулю в запястье. Габлер заглушил его болезненный крик собственным воплем:
– На пол! Лицом вниз! Руки за голову!
И сопроводил эти требования еще парочкой выстрелов.
Ганы со стуком полетели на пол. Подвывающие противники растянулись там же, причем тот, кого Крис угостил в запястье, плюхнулся прямо в кровавые останки Эрика Янкера. Комната заполнилась стонами. Тем, кому досталось по ногам, очень хотелось уделить внимание своим пострадавшим коленям, но страх смерти удерживал их от лишних движений.
Крис перестал танцевать и приблизился к поверженной троице, держа парней под прицелом. Один за другим отшвырнул ногой их ганы подальше, навис над ранеными. Все трое перестали стонать и настороженно прислушивались к тому, что происходит у них над головами. Их лежащие на затылках руки дрожали, из простреленного запястья непонятливого текла кровь. Они явно боялись, что сейчас их переправят в мир иной без надежды на воскрешение.
"Вот это и называется: пришел, увидел, убедил… в смысле – победил", – подумал Габлер и присел на край стола.
И только сейчас обнаружил, что каскетка не слетела с головы при всех его упражнениях, а сидит, как влитая. Он еще ниже опустил длинный козырек, чтобы эти ребята не смогли как следует разглядеть его лицо. Хотя они были слишком озабочены собственными ранами, чтобы глазеть на него.
Теперь он мог поподробнее рассмотреть незнакомцев, правда, со спины. Один был в темных джинсах, двое других – в брюках. Все – в куртках разного фасона, вполне по погоде. Темноволосые, в стрижках ничего вычурного. Обычные парни, каких полно в любой толпе.
Нет, это явно были непрофессионалы. Профессионалы, пожалуй, уже успели бы сделать в нем пару дырок, и не он бы теперь возвышался над ними, а они над ним. Ну и, конечно, здорово помогло то, что они оказались совершенно не готовы к такому повороту событий. И все-таки не стоило давать одному из них возможность выстрелить. На нем, Крисе, ведь не боевой комбинезон, доков там нет, и никто не заштопает. И крионики в комнате не наблюдалось.
Впрочем, не время было забивать себе голову подобными мыслями. Сейчас следовало заниматься совсем другим.
– Если дернетесь, вам конец, – зловещим тоном пообещал Габлер, чувствуя себя героем арты.
Ответом ему был новый сдавленный стон одного из сивилов. В стоне этом было столько боли, что Крис снял со спины нэп и начал в нем рыться. Никто и никогда не мог бы обвинить его в склонности к садизму. Файтер отыскал нужную упаковку, вскрыл ее и подошел к поверженным незнакомцам, продолжая держать ган в руке. На изуродованное тело Эрика Янкера он вновь старался не смотреть. Положил по таблетке возле головы каждого из незнакомцев, вернулся к столу и вновь уселся на него. А потом скомандовал:
– Руки с затылка не снимать, таблетки брать губами. Это обезболивающее. Поняли?
– А если отрава? – буркнул парень с простреленным запястьем.