Придется вернуться к планам эвакуации. Эта работа вам знакома. Как только будет известно количество транспортных средств, составьте маршрут туда и обратно с указанием точного времени и доложите мне, сколько потребуется перевезти оборудования. Матьесон, держи в резерве три группы.
- Слушаюсь, сэр.
Все это звучало очень даже хорошо. Порой Хоффман старался посмотреть на себя со стороны и прислушивался к собственным приказам, поскольку команды имели для солдат не меньшее значение, чем условия службы. Солдаты - и гражданское население тоже - должны видеть его решительность, когда дела идут не так хорошо, как хотелось бы. Вот только самого себя, в отличие от окружающих, он не мог убедить.
"Я не заслужил этого положения. Меня просто не сумели убить".
Заслужил или нет, но он был назначен на эту должность и принял ее. И рядом нет никого, кому можно было бы уступить высокий пост. Это был его долг. И Хоффман его выполнял.
И молился только об одном: не лишить человечество последнего шанса.
Глава 3
КОГ - это не машина для подавления личностей, дубина. Это общество. Взаимовыручка и взаимозависимость. Отдельная личность, как бы благородно и возвышенно это слово ни звучало, чаще всего плюет на своих соседей. А если ты плюешь на соседей, не стоит ожидать от них помощи. Законы объединяют людей. Надо держаться вместе, или мы все погибнем.
(Рядовой Дом Сантьяго объясняет бывшему бродяге, почему он должен перестать хныкать и жаловаться, что его заставляют участвовать в спасательной операции)
ДВАДЦАТЬЮ ШЕСТЬЮ ГОДАМИ РАНЕЕ: СРЕДНЯЯ ШКОЛА ОЛАФСОНА, ЭФИРА, ЗА ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ ДО ПРОРЫВА
Он был из богатой семьи, он был другим, и он был новеньким.
Карлос Сантьяго очень-очень сочувствовал Маркусу Фениксу.
Маркус стоял у парты, не глядя по сторонам, как будто надеялся, что его не заметят, если он ни с кем не встретится взглядом. Он не выглядел богатым - никакой роскоши в одежде, обычная школьная форма, как и у всех остальных, но все знали, кто его отец и где он живет.
А еще он был высоким, костлявым и очень бледным, с огромными светло-голубыми глазами, совершенно не подходившими к его черным волосам. Он вполне мог бы сразу повесить себе на спину мишень.
Учитель математики майор Фуллер был таким же старомодным, как сама школа, и командовал классом, словно до сих пор служил в армии. У него даже имелась трость с латунным набалдашником, как у сержантов, которые гоняли солдат при подготовке к смотру. В семье Сантьяго все мужчины служили в армии, так что Карлос понимал толк в подобных вещах. Кроме того, армия давно стала частью общей жизни, особенно в школе. Отец. Карлоса как-то сказал, что воинские каноны сделают из мальчишки человека. Карлосу даже пришлось посмотреть значение этого слова.
- Назови себя, мальчик, - велел Фуллер.
Маркус все так же стоял рядом с партой и ни на кого не смотрел:
- Маркус Феникс, сэр.
- Возраст, родители, братья и сестры?
- Мне десять лет. Мои родители - профессор Адам Феникс и доктор Элейн Феникс. Я единственный ребенок в семье.
Ну, теперь Маркус точно пропал. Сердце Карлоса провалилось еще глубже. Он даже разговаривал по- другому. Его речь отличалась классической правильностью. Ему не избежать трепки.
Фуллер взглянул на мальчика, словно ожидая продолжения, но в классе стояла напряженная мертвая тишина, и Фуллер заговорил сам.
- Класс, примите его в свою команду, - несколько натянуто произнес он. - Отнеситесь к новичку по-дружески. Надеюсь, вы не станете вести себя словно уличные хулиганы, а останетесь добропорядочными гражданами. Мы поняли друг друга?
- Да, майор Фуллер, - раздался в ответ нестройный хор.
Джошуа Курзон поднял руку:
- Сэр, если он богатый, почему пришел учиться сюда?
- А ты считаешь, что это школа для бедных?
- Ну, мы ведь все бедные…
Фуллер с громким треском ударил тростью по крышке своего стола:
- Феникс будет учиться здесь, поскольку общество состоит из объединившихся людей, а не из отдельных групп. Единство. Потому что ни один человек не может существовать сам по себе. То же самое относится и к отдельным странам. Вот почему мы образовали Kоалицию Объединенных Государств. - Фуллер так часто повторял эту речь, что Карлос знал ее наизусть. Но все же… Стоило ему задуматься над этими словами, как они обретали особое значение. - Если каждый из нас будет заботиться о своем соседе, сосед позаботится о нас, - продолжал Фуллер. - Предыдущие поколения оставили вам в наследство процветающий мир, и вам надлежит передать потомкам такой же процветающий мир. Тот, кто остается в стороне и думает только о собственных нуждах, недостоин называться человеком.
Да, в этом тоже был смысл.
Но Карлос давно все это знал, и теперь его больше интересовали другие вопросы: сколько у Маркуса слуг и как велика его комната. Возможно, в его распоряжении целое крыло поместья? Имение Фениксов было огромным. Однажды Карлос вместе с Домом пробежали по всему периметру, надеясь заглянуть через стену и узнать, какой там сад, но так и не осмелились. Втянуть Дома в неприятности - значило навлечь на себя гнев матери. Предполагалось, что Карлос должен присматривать за младшим братом и служить ему достойным примером.
Все равно поместье выглядело как настоящая тюрьма.
- Откройте книга, - сказал Фуллер. - Курзон, раз уж ты так интересуешься финансовой статистикой, расскажи нам, что ты узнал вчера о вычислении средних величин…
Карлос считал оставшиеся до перерыва минуты и наблюдал за танцем пылинок в солнечных лучах. Высокие окна, обитые деревянными панелями стены… В классе пахло воском и стабильностью. Зданию было уже несколько сотен лет, и, несмотря на войну, оно простоит еще столько же. Дед Карлоса помнил, как начинались Маятниковые войны, но сам Карлос родился гораздо позже. В конце концов, война казалась ему не таким уж большим несчастьем, как считали люди. Жизнь продолжалась.
Кроме того, здесь, в школе Олафсона, их подстерегала своя, настоящая война. На большой перемене Карлос издали следил за Маркусом - просто так, на всякий случай. В столовой никто не сел за его стол, но все наблюдали за ним. Маркус так и не сказал больше ни слова. В конце концов Карлос не смог этого вынести. Он забрал свою тарелку и пересел к новичку.
- Меня зовут Карлос Сантьяго, - сказал он. - А что находится за стеной вокруг твоего дома? Там, на проспекте Праотцев?
- Фруктовый сад, - ответил Маркус, не поднимая глаз.
- Классно, - одобрительно кивнул Карлос. - А где ты учился до сих пор?
- Занимался с домашним учителем.
Это многое объясняло.
- Школа не такое уж плохое место. Да, я как-то раз видел твоего отца в выпуске новостей. Он известный ученый.
Маркус поднял голову и посмотрел на Карлоса:
- Он всегда называет себя инженером, а ученым считает мою маму. Раньше он был военным.
- И мой дед был военным. И прадед тоже. И все мои дяди, и тетя Роза. Я тоже стану военным.
- Ты уже решил?
- Это так здорово. Как в настоящей семье.
Некоторое время Маркус обдумывал его слова.
Возможно, офицеры КОГ, как его отец - он ведь был офицером, а не рядовым, - так не думали.
Всю большую перемену Карлос провел с Маркусом, не давая остальным возможности помучить новичка. Это все равно должно было случиться, но, по крайней мере, не так скоро. Карлос был уверен, что Маркусу придется хуже, чем кому бы то ни было. И он почти не разговаривал. Сначала Карлосу показалось, что новичку не по нраву его общество, но затем он понял, что Маркус просто не знает, что сказать или сделать.
Когда они возвращались в главное здание, дорогу им преградили Джошуа Курзон и его брат Роланд, бывший годом старше.
- Он думает, что слишком хорош для нас…
Замечание могло относиться и к Карлосу, и к Маркусу, и к ним обоим сразу. Карлос не боялся драки, гак что попытался сначала осадить Джошуа. Он сразу же решил защитить Маркуса, как привык защищать своего младшего брата.
- Он нормальный парень. Оставьте его в покое.
- Ты к нему подлизываешься из-за его богатства, - презрительно усмехнулся Джошуа. - Сноб. Ты подлиза и сноб, Сантьяго.
- А ты идиот. Оставь его.
Карлос бросил перчатку. Джошуа принял вызов:
- Возьми свои слова обратно.
- Проваливай.
- Вот как?
- Да, так.
Карлос протиснулся мимо Джошуа, но главное было еще впереди, и он это прекрасно знал.
Последний час занятий обычно проходил за игрой в трэшбол. Карлос подозревал, что учителя были не прочь расслабиться перед окончанием рабочего дня, но игра предоставляла еще и прекрасную возможность разрешить все разногласия, возникшие за день. Карлос постарался, чтобы Маркус попал в его команду и не ждал бы в одиночестве, пока за ним приедут родители. Джошуа ответил взглядом, означавшим: "Тебе тоже достанется".
Джошуа не потребовалось много времени, чтобы перехватить мяч в штрафной зоне и одновременно ударить Карлоса локтем в спину. Карлос выждал, пока окажется вне поля зрения наблюдавшего учителя, и изо всех сил наступил ботинком на ногу Джошуа, отчего тот даже взвыл.
"Ага, больно, правда?"
- Перестань хныкать, Курзон. - Наблюдавший за игрой преподаватель подал знак продолжать игру. Возможно, он считал, что это закаляет мальчишек. - Или я переведу тебя в класс к девочкам.
Маркус передвинулся, чтобы прикрыть Карлоса. Маркус не выглядел атлетом, но был высоким и легко перехватил мяч. Он словно удивился, что поймал его, и на секунду остановился. Джошуа толкнул его несколько сильнее, чем требовалось, и Маркус упал лицом вниз. Он тотчас вскочил на ноги и, казалось, не столько пострадал, сколько удивился, но Карлос был не намерен пропускать этот случай.
Карлос поймал Джошуа на выходе с поля, когда наблюдающий учитель не мог их видеть.
- Я сказал, оставь его в покое!..
- Ой, я и забыл, что ты теперь его лучший друг.
- Это его первый день в школе. Дай ему оглядеться.
Все должно было там и закончиться, но не закончилось. Маркус присел рядом с Карлосом в раздевалке. Все уже разошлись, и они остались вдвоем.
- Не беспокойся обо мне, - сказал Маркус. - Все будет в порядке.
- Но это нечестно.
Маркус пожал плечами. По его виду нельзя было сказать, что он сдался. Скорее, эта ситуация его совсем не беспокоила.
- Я лучше пойду домой.
Карлос едва не предложил проследить за его безопасностью до выхода, но вовремя спохватился. Маркус мог подумать, что его опекают, словно малыша. Трудно объяснить, почему Карлос чувствовал себя ответственным за новичка, но так уж получилось, что он взвалил на себя эту ношу и не мог ее бросить через несколько часов, из-за того что испугался или передумал.
Так или иначе, он вышел первым, чтобы проверить, чист ли горизонт.
Но не тут-то было. Снаружи, в тени галереи, их поджидали Джошуа, Роланд Курзон и еще один их приятель. Карлос напрягся, но не отступил.
- Ты считаешь себя крутым, Сантьяго? - крикнул Джошуа. Он вытащил руки из карманов и опустил вдоль туловища. Карлос знал, что произойдет дальше. - Ты всегда задираешь нос и пытаешься указывать, что надо делать.
- И что же собираешься сделать ты?
- А вот что, - ответил Джошуа, словно повторяя реплику героя кинофильма.
В то же мгновение он нанес удар. Карлос был готов, но все же ощутил сильную боль. Во рту немедленно появился привкус крови, а от удара кости о кость зазвенело в ушах. Он инстинктивно рванулся вперед, за своими кулаками, и, пока молотил Джошуа, насколько мог достать, почувствовал, что кто-то подошел сзади.
"Я не справлюсь с двоими. Или справлюсь? Мама меня убьет, если опять приду домой весь в синяках".
Но Роланд не напал на него, как и третий мальчишка, который вообще не участвовал в драке. Незнакомая рука взметнулась вверх, схватила Джошуа за воротник и швырнула боком на землю.
Это был Маркус.
Роланд Курзон бросился на защиту младшего брата и первым делом стукнул Маркуса в лоб, повыше глаза. Карлос на долю секунды замер, решая, переключиться ли на Роланда или сперва покончить с Джошуа. Но он явно недооценил Маркуса.
Маркус ответил Роланду единственным ударом в лицо - очень сильным и точным, как у боксера. Карлос даже услышал характерный хмыкающий звук. Роланд согнулся, схватился за лицо и попятился. Затем, в полной тишине, он открыл разбитый окровавленный нос и блестящие от слез глаза. Джошуа медленно поднялся с земли, а их приятель как будто прирос к своему месту. Дети не могли так драться. Просто не могли. До сих пор Карлос видел такой удар только у взрослых.
Маркус выглядел совершенно спокойным, словно ничего не произошло. Только вот руку он, вероятно, все-таки ушиб.
- Держитесь от меня подальше, - негромко сказал он. - И подальше от Карлоса. Или я это повторю.
Так все и закончилось, едва успев начаться. Курзоны вместе со своим бесполезным приятелем предпочли отступить, а Карлос, испуганный мощным ударом, все еще изумленно глядел на Маркуса. По его виду никак нельзя было предположить, что он на такое способен.
Маркус осмотрел свою руку, потом осторожно коснулся пальцами лба.
- Уже что-нибудь заметно? - спросил он. - Не хочу, чтобы отец снова начал беспокоиться.
- Пока ничего, - ответил Карлос. Он хотел выразить свое восхищение, но не знал, как Маркус к этому отнесется. - Скажи ему, что получил удар, когда играл в трэшбол. - Почему его отец снова должен беспокоиться? А может, Маркуса выгнали из школы за драки и потому он занимался с учителем дома? - А почему ты не поступил в военную академию? Твой отец мог бы оплатить учебу в таком месте…
- Он хочет, чтобы я общался с людьми.
- Как, с обычными людьми вроде меня и Дома?
- Я не это имел в виду. Просто я немного замкнутый.
- Это и неудивительно, когда живешь в таком огромном доме. Это он научил тебя так драться? - Вопрос был вполне закономерным. И самого Карлоса кое-чему научил отец: как постоять за себя, как складывать кулак, чтобы не раздробить пальцы, и как по возможности избегать неприятностей. - Я хотел сказать, это был классный удар.
- Нет, это не он. - Маркус казался очень расстроенным. - Но все равно спасибо.
- Эй, ты поступил правильно. Ты прикрыл меня. Так и должны поступать настоящие друзья.
Маркус заступился за того, кто заступался за него. По мнению Карлоса, это было лучшее, что мог сделать новый друг. Маркус не испугался, что может пострадать. И он не воображал себя каким-то особенным и не считал Карлоса ниже себя. Маркус может положиться на Карлоса. Интересно, понимает ли он это? Карлос надеялся, что понимает. Или все-таки стоит об этом сказать?.. Маркус пришел из другого мира, и было трудно догадаться, что творится у него в голове.
Маркус несколько раз моргнул, будто не понимая до конца, что значит слово "друг".
- А кто такой Дом? - спросил он.
- Доминик, мой младший брат. Ему всего восемь, но он хороший парень.
- Должно быть, здорово иметь брата.
Карлос снова ощутил прилив жалости:
- Эй, если хочешь, можешь позаимствовать его на время.
- Спасибо.
Вероятно, Маркус забудет все это к утру. Или на следующей неделе, когда немного привыкнет к новой школе…
Но Маркус ничего не забыл. На следующее утро он чувствовал себя в классе гораздо увереннее. Он пришел с огромным синяком над глазом и был по-прежнему неразговорчив, но вел себя так, словно имел полное право находиться здесь и не должен извиняться за то, что он другой.
Курзоны усвоили полученный урок и оставили их в покое. Больше никому не пришлось доказывать, что с Сантьяго и Фениксом не стоит связываться.
ТРИ ГОДА СПУСТЯ. ДОМ КАРЛОСА САНТЬЯГО
- Клянусь, этот мальчишка подрастает каждый раз, как только я отвернусь. - Ева Сантьяго накрывала на стол, время от времени поглядывая в окно. - Не могу поверить, что это тот же самый ребенок.
Дом разрывался между необходимостью помочь матери и желанием остаться с отцом, Карлосом и Маркусом, пока они разбирали старый двигатель. Да, с тех пор как Маркус подружился с Карлосом, он сильно изменился. Он уже не был таким костлявым, по-другому разговаривал и иногда даже смеялся. Он вытянулся и перегнал Карлоса, став таким же высоким, как майор Фуллер. Маркусу было тринадцать лет, но Дому он казался вполне взрослым.
- Ему нравится твоя стряпня, - сказал Дом. - Ты лучший в мире повар.
Мать шутливо взъерошила ему волосы:
- А как выглядят его домочадцы?
Дом пожал плечами. Визиты в поместье Фениксов - он всегда думал об этих случаях с некоторой торжественностью - не были похожи на обычные посещения домов приятелей, и родители Маркуса определенно не были домочадцами. В огромном доме было полно дорогих антикварных вещей, но выглядел он совершенно нежилым. Карлос брал с Дома слово, что он ничего не разобьет, каждый раз, когда они посещали дом Маркуса. Но это бывало нечасто.
- Они хорошие, - сказал Дом. - Но мне кажется, они совсем не знают Маркуса.
- Почему ты так считаешь, сынок?
- Они обращаются с ним совсем не так, как ты с нами.
На лице матери появилось выражение "я-стараюсь- на-тебя-не-давить".
- Они придираются к нему?
- Нет. Просто они… Мне кажется, они стараются понять, кто он такой, но не могут. А Маркус дома становится совсем другим. Даже голос меняется. Знаешь, он говорит так правильно, и все такое…
Она улыбнулась почему-то немного грустно. Дом никогда не понимал причину этой грусти.
- Ты очень хорошо разбираешься в людях, Дом. Мне кажется, Маркус чувствует себя одиноким, и я горжусь, что вы с Карлосом его поддерживаете.
Дом выровнял на столе ножи и вилки, отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой, и дождался кивка матери, разрешающего вернуться во двор. Нельзя сказать, что Дома очень занимал ремонт двигателя. Куда интереснее были новые соседи, поселившиеся через два дома: их дочка лазила по деревьям быстрее всех знакомых детей. Он знал, что девочку зовут Марией, но еще не набрался храбрости, чтобы с ней заговорить. Дом работал над этим.
Он то и дело оглядывал деревья, но сегодня Мария не показывалась. Наконец мама крикнула, чтобы все мыли руки и садились за стол. Она действительно прекрасно готовила. Маркус всегда просил добавку, и не один раз, - вероятно, эта еда была совсем непохожа на то, что подавалось у них дома. Он наслаждался каждым кусочком, словно перед ним изысканное лакомство. И маме нравилось, что он ничего не оставляет на тарелке. А папа был рад, что ему нравится острый соус.
- С таким соусом можно съесть что угодно, - говорил отец, подкладывая на тарелку Маркуса еще риса. - Когда я служил, мы всегда следили, чтобы в сухом пайке был острый соус. Сама еда была не слишком вкусной, понимаешь? Но хорошая порция соуса решала все проблемы.
Мама рассмеялась:
- Эд, неужели и мою еду обязательно сдабривать соусом?
- Конечно нет, дорогая. Но я все равно люблю острый соус.