Сорок дней спустя - Алексей Доронин 13 стр.


* * *

From: Шеф

To: MadMarx

10.08.2019

Subject: Re: Re: Hochland

Не надо недооценивать врага, камрад.

Раз уж они нашего двуликого Януса свалили, они ни разу не дураки. У них не только баблос, у них социальная база есть. Во-первых, это т. н. "сознательные украинцы", с дедовским мундиром эсэсовца в шкафу. Если что, могут и примерить. Вторая часть – оранжевые малолетки с атрофированным мозгом. Их больше, чем ты думаешь. Как ни странно, есть даже в русскоязычных регионах. Это они на Крещатике походку отрабатывают. Эти для грязной работы не годятся, зато фотогеничны и своими юными лицами создают в западных СМИ картинку.

Эти две категории малочисленны, но пассионарны, мля. Только свистни, выйдут на площади. Ибо бездельники. А наши пока будут раскачиваться, пока чесаться…

Хотя дело сдвинулось с мертвой точки. В …ске потихоньку создают отряды самообороны по дворам. Уже не с берданками. В армии набирает обороты двойная присяга. Кто-то потихоньку в отставку уходит, но еще больше готовы в день "Ч" повернуть оружие против бандерлогов. Жалко мужиков, так на Россию надеются. Не понимают, что второй Осетии не будет.

Хотя главная мишень – мы, а не они. Мы ведь под молотки попадем. Загнали в ловушку, суки. Вступимся – поступим как люди, но огребем не по-детски. Скромно простоим в сторонке – обосремся перед всем миром и все равно в итоге огребем.

Я, честно, ждал второго варианта. Но наших кремлинов явно придушила жаба. Почему они зашевелились? Думаешь, их гребет, что в сопредельной стране, включив шансон по-русски, получишь нехилый штраф?

Все просто. У них там, в Левобережной, бизнесы совместные. Опять же, транзит, газ, подряды жирные. Поэтому они и старались оттянуть плебисцит – им встряска не нужна была. Но раз уж все пошло в этом русле, теперь им нужны гарантии, что с собственностью ничего не случится даже при ликвидации самостийной.

Нашим явно дали отмашку – даже не в Брюссельском, а в Вашингтонском обкоме. Типа "мы не будем вмешиваться". Ну-ну.

P. S.: Для особо умных и одаренных: на форуме больше ничего не сливать. Любого, кто так сделает, считаем Гапоном. Хостинг чей, помните? А в Лэнгли не дремлют. Да и тут фильтруем базар многократно. Эта интрасеть тоже не панацея, в кодировку я не верю. Мой знакомый хакер говорил: захотят – сломают. Но мобильники и городские телефоны стопудово давно на прослушке, а в реале собираться каждый день нам не с руки. Да и засветился я, похоже.:-(

P. P. S.: А президент их решил стать наследником Скоропадского. А то и Мазепы. Крови будет…

* * *

From: MadMarx

To: Шеф

15.08.2019

Subject: Грузите апельсины бочками

Мир тебе, брат.

Новости смотрел или дрыхнешь после вчерашнего? Все, процесс пошел. Во всех регионах к востоку от реки, непреодолимой для птиц, больше 80 % за самостийность от нэзалежной. "Ридна ненка" сдуется со дня на день. Приняли какую-то декларацию, подали маляву в ООН. Звонит товарищ из города-героя, жемчужины у моря, у них за окном как на Новый год – неба не видно от фейерверков. А в …цке уже стреляют, правда, поверх голов.

Ждем-с резолюции Совбеза. Без нее Киев вряд ли что-нибудь предпримет, чтоб сохранить морду лица. Хотя могут.

P. S.: Форум закрываем. Скорее всего, навсегда.

* * *

From: Шеф

To: All

18.08.2019

Subject: Мы идем в поход

Говорил со Старым. Он ЦУ никому давать не будет – все решают за себя, таков принцип. Но ему эти шевеления сильно не нравятся. Настораживает тишина в официальных СМИ с начала недели. Как будто наверху резко зассали и рады бы дать задний ход. Похоже, идет подковерная грызня на предмет "входить – не входить".

Наши уже действуют. Массквичи, уральцы и дальневосточники планируют сорваться в 20-х числах.

Я все обдумал и волевым решением объявляю общий сбор.

22-го уходим в поход. Баб и спиногрызов с собой. Подделать крышу, забор подкрасить, ягодки пособирать. Хотя, может, и в автономку уйдем. Если все рассосется, рассчитывайте на недельку. Удочки и снасть не забудьте.

Кого не будет в назначенное время – считайте себя расстрелянными.

Часть 2
Живые и мертвые

Зло всего лишь выжидало твоего одиночества,

Когда ты забыл все святые пророчества

И все в страхе вокруг,

И правды сказать никто не решается,

Но ты помнишь – оно приближается…

"Зло". Дискотека "Авария"

Глава 1. Гнездо

В жизни бывают моменты, которые осознаются как переломные только по прошествии времени. Такой момент у него был накануне двадцать восьмого дня рождения. Тем летом он со своей тогдашней девушкой Юлей решил съездить в отпуск в Анапу.

Нефть снова была на подъеме, и цена на авиабилеты в тот год взлетела до небес. У железной дороги тарифы на пассажирские перевозки оставались куда скромнее. Так или иначе, они купили билеты СВ, планируя хорошо провести время в дороге.

Билет на самолет был ему по карману, но Богданов умел считать деньги. Если человек бизнесмен, это не значит, что у него до хрена свободных средств. Наоборот, иногда бабки должны крутиться в деле до последних десяти штук.

Владимир тогда почти не брал в руки книг. Тем более не любил фантастику, особенно отечественную, – шедевры про русских космодесантников в титановых экзоскелетах, которые с плазменными винтовками наперевес возрождают империю. Дескать, сейчас лежим в дерьме и хрюкаем, но вот проспимся, и тогда мы, орки, оседлаем молнию и всем кузькину мать покажем. Недалеко ушло и родное фэнтези про гой-еси витязей, крошащих мечом-кладенцом навий, водяных, печенегов, тевтонцев и прочих гадов. Хуже были только сказочки про спецназовца, которого неведомые силы зашвырнули ко двору Иоанна Васильевича, а то и вовсе к Аттиле в стойбище. Так уж вышло, что Владимир учился на историческом. Кроме корочек, эти пять лет ему ничего не дали, зато теперь он видел, чего стоят эти поделки.

Если выдавалась минута, он читал автомобильные и спортивные журналы.

Но вышло так, что на привокзальном развале среди множества дурацких книг в ярких переплетах ему попалась эта. Богданов никогда о ней не слышал. Хотел проглотить ее и забыть, даже не переваривая, а вышло наоборот. Эта книга изменила его.

Под глянцевой обложкой оказалась не очередная дрянь, а Откровение. Кондовым языком базаров и вокзалов, с матерком и здоровым цинизмом, без всяких романтико-героических слюней в ней были набросаны контуры будущего. России оккупированной и расчлененной. На территории которой, как в Афганистане после воцарения "демократии", идет война всех против всех.

Эту книгу нельзя было прочитать, сказать "клево" и поставить на полку. Она была руководством к действию. После нее мысли обращались к вопросам подготовки к такому сценарию, ведь сомнений в реальности такого сценария уже не оставалось.

Владимир думал, что вышел из того возраста, когда человеку свойственно увлекаться, и все же подпал под очарование этой грубой и функциональной, как топор, вещи.

Всю дорогу до самой Москвы он читал запоем, чем сильно раздражал подругу. К слову, через неделю после возвращения они расстались. Пару раз ему случалось просыпаться ночью и читать при карманном фонарике, возвращаясь к интересным фрагментам. Там было много эпизодов, которые били не в бровь, а в глаз.

Даже сценки про выпускание кишок оккупантам и их пособникам и массовый расстрел беззащитных людей не смотрелись как чернушные вставки. Интеллигент увидел бы в них сермяжную правду войны в духе Ремарка, но у Богданова были другие ассоциации.

Сам он войны не застал – его два года сверхсрочной пришлись на время, когда никаких локальных заварушек не велось. Но их ротный, человек скупой на слова, как-то в порыве пьяной откровенности рассказал им, трем старшим сержантам, про разрушенный Цхинвал, из которого выбивали "витязей в тигровых шкурах". И про то, что ожидало пленных "генацвале", когда рядом не оказывалось командиров и журналистов.

В этой книге, одной из немногих, лицо войны было передано честно.

Она оказалась пропуском, воротами в страшный мир, который в отличие от картинки с телеэкранов был реальностью. Она вбивала в сознание простую идею: мы сами, своими гнильцой и слабостью, приглашаем к себе наших врагов. И чтобы предотвратить такой исход, надо начать с себя, со своей страны. Даже пролить реки крови, потому что иначе прольются моря. Ну а если уж враг пришел – с ним не церемонятся.

"Издать бы это в Пиндостане миллионным тиражом, – думал Владимир после прочтения. – И раздавать бесплатно, в кампусах, на вербовочных пунктах, просто на улицах вылизанных районов, где обитает средний класс. С рекламным слоганом "Russian takes no prisoners". Чтоб кошмары снились. Издать бы, и никто бы к нам не сунулся".

Потом Богданов понял, что грубый язык и сцены кровавых расправ над врагами были фильтром, который ограничивал круг читателей теми, кто поймет. Интеллигентную барышню с Коэльо и Мураками в голове хватила бы кондрашка на десятой странице. Ну и хрен с ней, с бесполезной дурой. Зато суровые мужики с опытом, знающие жизнь не по книжкам, прочитают и сделают выводы. Пусть даже один из десяти прочитает и сделает.

Сразу по возвращении он решил побольше узнать об авторе. Оказалось, вокруг того уже несколько лет как образовался кружок единомышленников, которые обсуждали сценарии Звездеца и делились опытом. Некоторые даже перешли от трепа к реальным действиям, создав в европейской части России, на Урале и Дальнем Востоке несколько ячеек.

Владимир загорелся идеей организовать такую в Западной Сибири. Но он пошел дальше.

Обстановка в стране и мире заставляла торопиться.

Завеса тьмы, как говорил один профессор филологии, разрасталась и крепла. Будущее было страшным, и все это понимали: об этом говорили в курилках, очередях и трамваях, но дальше слов не шло.

Все знали, что патриотическая трескотня правительства – дырявая ширма, за которой нет ничего, кроме желания сытно жрать и гадить на всех с высоты птичьего полета, но вялый народ дремал, как стадо в стойле. Еда, одежда, мебель да импортные безделушки на колесах или без – вот все, что его интересовало.

А бедная наивная оппозиция не могла понять, в чем причина ее нулевых результатов. Винила власть, Запад, евреев, марсиан – кого угодно, лишь бы не признать диагноза. Того, что русские необратимо и массово переродились. Этого не смог сделать "царь Борис" и окружавшая его нечисть, потому что работали грубо и вызвали у народа только отторжение. Бывшие стукачи и провокаторы из Конторы Глубокого Бурения пошли другим путем. Они действовали не напролом, а исподволь. Они частично вернули державную шелуху. На Красной площади снова начались парады с военной техникой, репортажи с заводов и полей напоминали об эпохе Брежнева. Даже кинокомпаниям стали давать денежку на съемку пропагандистских лубков. Редкой мерзости, кстати. Но за этой дымовой завесой реформы продолжились, затягиваясь, как петля на шее. Образование, ЖКХ, наука, пенсионная система, армия… И постепенно, чтобы не умереть, люди приспособились.

Даже при Эльцине было больше надежд на ремиссию болезни, потому что ощущение неправильности жизни было массовым. Теперь оно прошло. Организм приспособился к наркотику, изменив сам состав крови.

Теперь никто не кинется грудью на амбразуру. Пока вокруг можно худо-бедно найти корм, крупный рогатый скот породы "россияне" не шевельнется. Когда станет голодно – засуетится, отталкивая друг друга рогами и копытами, дерясь за каждую травинку. Если фуража не останется совсем, думал Владимир, скот начнет тихо дохнуть. Но и тогда максимум, что он будет делать, это жалобно мычать. И даже если его терпение лопнет и он забодает ублюдка-пастуха, который завел его в такую глухомань, это ничего не изменит. Потому что из лесу уже надвигаются огоньки волчьих глаз.

Кризис развивался, а народ, вместо того чтобы зароптать, прогибался перед властью все сильнее, страшась потерять последние крохи. Режим не повторил ошибок СССР, который рухнул, потому что у людей было слишком много времени для досуга и много самоуважения. В новой свободной России людям создали условия, когда они вынуждены были направлять всю энергию на биологическое выживание и при этом чувствовать себя дерьмом собачьим. Выживал каждый по отдельности – по принципу "разделяй и властвуй" государство хорошо размыло костяк народа. Теперь половина экономически активного населения, чтоб продержаться на плаву, крутилась, совмещая по две-три работы и меняя их чуть ли не каждый год. Какой уж тут "коллектив"? Такое бытье вырабатывало соответствующее сознание.

Ждать инициативы снизу бесполезно, и Владимиру часто лезла в голову мысль: "Эх, нашелся бы генерал-герой…" Одного парашютно-десантного полка хватит, чтоб взять власть в столице. И никакие "витязи", "русичи" и прочие цепные псы режима даже гавкнуть бы не успели.

Пусть этот спаситель объявит себя хоть наследным принцем из династии Романовых, хоть воплощением Ктулху – народ за ним не пойдет, а побежит, как только он познакомит с фонарями первую партию офигевших чинуш.

А дальше… какой простор открывался воображению! Сразу мерещилась преображенная Россия, где сырьевые богатства возвращены в собственность народа, а офисный планктон и дебильную тусовочную молодежь загнали на военные заводы – заново выковывать щит Родины.

"Раскатал губу", – осаживал себя в этом месте Богданов.

Он знал, что военные перевороты не в традициях России. Тут власть всегда умела держать генералитет в узде. Может, раньше кто-то из офицерского корпуса и мечтал обрушить огонь "градов" на один из поселков Рублево-Успенского шоссе. Но теперь и сами генералы в основном мало отличаются от своих пиджачных коллег, которые вели армию к развалу, а страну к гибели.

Владимир видел, что без опоры на массу никакой путч невозможен. А массу больше волновало, от кого беременна та или иная теледива. Даже многие крутые патриоты и имперцы (девяносто процентов коих в армии не служило) сникнут, если их вырвать из теплого кресла и отправить в монтажный цех танкостроительного завода, а тем паче на Колыму. Чего уж говорить о дяде Васе, который всю жизнь зарабатывал тем, что перегонял "японки" из Владика? Или мерчандайзере Елене, которая "эффективно" торговала воздухом, отправляя десять факсов в неделю, кроме этого умея делать только минет? Встанут они к станку за продуктовый паек? Будут долбить мерзлую землю за трудодни?

Владимиру казалось, что так будет всегда, но пришла буря и разметала гнилой сарай по бревнышкам, не оставив от свинской идиллии даже руин.

* * *

Им повезло. Когда все началось, ячейка почти в полном составе находилась за городом.

Они не собирались заезжать на Поляну, хотели сразу двинуть в Гнездо. Решение на часок заглянуть на сходку экстремальщиков было принято буквально в последний момент – задержавшийся на работе товарищ позвонил Владимиру, когда они уже ехали по трассе, и попросил подождать. Они сначала хотели завернуть в придорожное кафе, но Богданов вспомнил, что недалеко находится место слета (три года там не был). Было по пути, даже крюк делать не пришлось.

Решение было продиктовано исключительно любопытством. Никакой практической пользы в посещении слета быть не могло. Была пятница, до слета оставался день, но он не сомневался, что там уже кто-то околачивается. И не ошибся. Сам Владимир давно относился к этим сборищам скептически и предпочитал тратить выходные на обустройство базы. Так же думали и его соратники.

Эта бухточка на берегу Новосибирского водохранилища, в десяти километрах по прямой от Бердска, уже несколько лет была местом проведения Всесибирского слета выживальщиков. Обычно слет устраивался в конце августа и собирал от пятисот до восьмисот человек; сюда приезжали и ветераны – солидные мужчины, у которых дети давно окончили школу, и новички, неофиты движения, популярность которого находилась на пике. Гости прибывали со всех концов области и даже из соседних регионов, где такие мероприятия не проводились.

На грунтовой площадке, ставшей импровизированной парковкой, свободного места не было – рядами теснились внедорожники: "газоны", "Нивы", УАЗы, "лендроверы", "паджерики", "патрули". Другие машины сюда не добрались бы без вреда для подвески, да и люди, причислявшие себя к клубу, предпочитали именно этот вид транспорта.

Дальше на широкой песчаной косе без особого порядка был разбит большой палаточный городок. Каждая из палаток указывала на достаток владельца. Были и дорогущие, и вполне бюджетные, потрепанные и новенькие. Двухместные, четырехместные и огромные, на целую банду.

Из мощных колонок лились песни "афганской" и "чеченской" тематики.

Среди собравшихся на берегу было относительно мало женщин, а почти все мужчины щеголяли разнообразным камуфляжем, на котором места свободного не было от карманов. Мало было и совсем молодых. Картина могла ввести наблюдателя в заблуждение, заставив думать, что тут отрываются омоновцы или какие другие силовики: на виду холодное оружие, мелькает огнестрельное, причем как в чехлах, так и без. Нечто вроде народной дружины в составе трех человек присматривали за порядком и машинами на стоянке.

Но в целом это была обычная сходка товарищей по интересам. По пляжам, лесам и полянам вокруг Новосиба таких проходило видимо-невидимо: ролевики, любители пейнтбола, нудисты и прочие. И эта почти ничем не отличалась от остальных.

Да и телосложение у камуфляжных было скорее менеджерское, чем спецназовское.

По логике вещей, большинство посетителей подобных сборищ должны быть брутальными мужчинами – спецназерами, пожарными, чекистами, инструкторами по рукопашному бою и т. д. Были и такие, но на практике львиную долю все же составляли менеджеры со зрением минус пять и трудовой мозолью на заднице. Богданов называл их "диванными рейнджерами". Они гладко умели рассуждать о выживании… но вряд ли были готовы к действиям за пределами Интернета.

Но были в ячейке и люди совсем другой породы. От суровой романтики пустошей и руин они были так же далеки, как от юношеского страдательства по Прекрасной Даме. Они были прагматиками и приняли идею подготовки к концу света не потому, что та показалась им увлекательной, а потому, что собирались спасти себя и близких.

Наверняка такие были и в городе – и среди белых воротничков, и среди простых работяг, у которых мозг не замусорен бесполезным багажом, а значит, способен мыслить более продуктивно. Только на сборищах они не светились и в блогах ночами не висели, у них на это не было времени. Они молча рыли тайники вдоль шоссе, скирдовали дефицитные товары в гаражах, получали лицензии на гладкоствол, а то и на нарезное, договаривались с односельчанами об организации отрядов самообороны. Короче, готовились, готовились и еще раз готовились.

Назад Дальше