Следственная группа прибыла быстро. Осмотрев метро происшествия, руководитель бригады, капитан-дознаватель по жесту командира храмовников прошел в один из домиков. Были они там недолго, но по возвращению следователь был на удивление сдержан. Он не задал ни одного вопроса, сбросил на свой КПК отчеты, набранные всеми свидетелями, не отказался от бокала вина, предложенного Владимиром Жестких, выкурил с ним сигару, пожурив на манеру ее прикуривать, и, собрав группу, которая и без того не отходила от автомобиля, отправился обратно в Восточно-Сибирск.
- Все будет в порядке. Мы обсудили варианты с капитаном, и сошлись на оптимальном. Владимиру предъявят обвинение в неосторожном обращении с оружием. За это полагается штраф от пяти до пятидесяти гражданских пайков. Я убедил следователя, что умысла причинить вред пострадавшей у Вас не было, поэтому, если добавить свидетельство о том, что ее семье будет выплачена дополнительная компенсация сверх положенной по закону, суд не будет заносить данные о происшествии в личное дело. - Константин довольно улыбнулся советнику. - Но больше я вас попрошу не стрелять сегодня. Мне договоренность обошлась в десять пайков.
- Понимаю. - Жеских не торопясь запустил левую руку за пазуху и вытащил маленький стальной пенальчик. Щелкнула крышка, и Константин с удовольствием увидел внутри три десятка золотых "пулек", заботливо уложенных в черный бархат. Увесистая коробочка целиком перекочевала к полковнику, который заботливо упрятал ее в нагрудный карман разгрузочного жилета.
- Молодые люди, - Советник обернулся к супругам, которые молча наблюдали все происходящее, - Присоединяйтесь к нам, что вы словно чужие? - Алексей спрятал КПК, который предъявлял следователю и с улыбкой подошел к Жестких.
- Если Вас часом ранее не пристрелили, это не значит, что Вас ценят, - Сказал он едва слышным шепотом. Советник его, однако, услышал и замер с приоткрытым ртом.
- Наглец… - Ответное шипение тоже далеко не улетело, запутавшись в бокале с вином. Соснов, также улыбаясь, вернулся к жене, стоявшей в стороне от общей толпы.
- Что ты ему сказал? Подонка перекосило так, словно ему пиявку в трусы бросили… - Тайра довольно хихикнула и ткнула Алексея кулаком в плечо.
- Посоветовал осторожнее обращаться с оружием… и, он похоже, меня понял. Хочешь выпить? - Девушка кивнула и приняла плоскую металлическую фляжку.
- За первых и последних, за сталь и огонь… - Тайра вернула значительно полегчавший сосуд мужу. Алексей встряхнул ее в руке, прикидывая количество содержимого.
- За души, ушедшие по солнечному лучу. - Он выдохнул спиртовый запах и взял протянутую женой обертку белковой пасты. Почти безвкусная субстанция, остро пахнувшая перцем и гвоздикой растаяла по рту, словно глоток киселя.
- Леха, завтра мы с тобой поговорим. - Соснов обернулся на голос дядьки. Тот стоял, глядя мимо супругов, на речную струю. Полковник изменился - вместо утреннего заботливого хозяина, которого позже сменил юркий карьерист перед ними стоял просто усталый и постаревший на несколько лет человек.
- Думаешь, стоит? - Константин положил руку на плечо своего подопечного, резко притягивая его к себе. Алексей, вопреки мелькнувшему желанию бросить собеседника на землю и припечатать голову каблуком, склонился.
- Ты что, летеха, думаешь, мне радость доставляет выкаблучиваться перед этой золотозадой стаей? - Обжигающий шепот был кратким, но очень точным описанием происходящего на кемпинге. Соснов промолчал думая о том, какой сюрприз готовит ему дядька на этот раз. А тот, уже вернув себе облик?1, уже вернулся к столикам и перешучивался с гостями. Вздрагивавшие от его резкого голоса полугражданки бегали между столиков, дрожащими - это было заметно даже на расстоянии, руками заменяя бутылки с вином и тарелки. Природа успокоилась быстрее людей. Вспугнутые утром утки вернулись в небольшую заводь и деловито перекрякивались между собой, трепали клювами какие-то влажные комочки, и чувствовали себя просто превосходно.
Обед длиною в день закончился, когда солнце коснулось горизонта. Храмовники осторожно погрузили пьяных советников в автомобили, отправив их в город. После этого бойцы согнали трепетавших служанок в кучу, и полковник произнес перед ними короткую речь, заключавшуюся в одной фразе "Если кому-то что-то скажете, лучше вам не рождаться". Обещание кнута Константин, верный своей манере общения, закрепил пряником в виде бутылки вина и банкноты в десять рублей каждой из полугражданок. Девушки оживились и почти радостно запорхнули в кунг. Полковник повернулся к двум бойцам, небрежно державшим своих "Рейдеров" и покачал головой. Те кивнули в ответ на молчаливый приказ и забросили автоматы на плечо.
Глава 18
Их утро началось необычно. Горничная пришла на работу вовремя, но, в отличие от предыдущего дня, одета была очень скромно и старалась не попадаться хозяевам. Тайра, однако, все же улучила момент, и, поймав девушку за руку, усадила рядом с собой. Опухшие веки, покрасневшие глаза сказали многое, но от вопросов горничную избавить не могли. Она и не сдерживалась особо.
- Ритка…пятнадцать исполнилось… первый день вчера на работу вышла… - Всхлипывания заглушили ее дальнейшие слова.
- Ты толком можешь рассказать, что за Ритка и что с ней случилось? - Глаза девушки разом высохли. Соснову показалось, что она сейчас сорвется на крик.
- Это вы мне расскажите, как сестренка погибла! Вы туда ездили! - Спазмы в горле не позволили ей выплюнуть слова, как хотелось, но сиплый голос подействовал не хуже истеричного визга. Супруги молча переглянулись.
- Это был несчастный случай… - Горничная подхватилась с места.
- Так, значит это правда! Ее убил один из правителей, а все граждане сговорились! Я… - Тайра коротко и точно ткнула пальцами в шею девушки. Та упала бы, но сержант вовремя поддержала ее и усадила безвольное тело на стул.
- В аптечке должен быть транквилизатор… - Алексей кивнул, метнулся в гостиную. Когда веки горничной дрогнули, в ее плечо уже впилась иголка автоматического инъектора. Девушка слабо пошевелила руками, пытаясь освободиться, но быстро обмякла на стуле.
- Слушай меня, слушай! - Соснов похлопал ее по щекам. - Если ты кому-нибудь скажешь тоже, что и нам, ты просто исчезнешь. Этот человек опасен, он убил твою сестру и, если понадобится, может уничтожить свою семью. Тебе страшно и тяжело сейчас, мы понимаем это. Никто не узнает, что ты говорила нам. Слушай меня, сейчас мы поставим тебе еще один укол, ты проспишь до полудня и будешь чувствовать себя лучше. Спать. - Алексей махнул рукой, и Тайра снова прижала инъектор к руке горничной.
- Ты что, программировал ее? - Соснов положил спокойно посапывающую девушку на диван в гостиной, прикрыл ноги пледом и только тогда повернулся к жене.
- Релаксен-250, который мы ей вкололи, имеет очень интересный побочный эффект - примерно через минуту после попадания его в кровь отключается контроль над сознанием. В течение тридцати-сорока секунд человек может слушать указания, но уже не в состоянии возразить на них или поставить психологический барьер. Потом наступает эффект транквилизатора и это "окошко" в подсознание закрывается. Пациент засыпает, а потом не помнит, что ему говорили. Но в большинстве случаев он будет поступать в точности, как ему посоветовали, особенно если знаешь, как говорить.
- Интересно… нам не говорили про это свойство лекарства… - Алексей посмотрел на жену с легкой улыбкой.
- Я девять лет проносил черную форму репортера. От кителя следователя службы гражданской безопасности она отличается лишь эмблемой. Это правильно, потому что основы подготовки у нас одинаковые. Основы психической ломки, методика допроса с использованием психотропных препаратов и без них включены в базовый курс обучения и у тех и у других. Правда, всего, что известно следователю, я не знаю - нас учили, что называется, на всякий случай.
- На какой, к примеру? - Соснов пожал плечами.
- Репортер действует вместе с регулярными силами. Может, понадобится допросить пленного…
В этот день Алексей недолго пробыл в своем кабинете. Повинуясь телефонному звонку, он спустился в подземный кабинет своего отца. Вадим Соснов был не один - маленькую комнату мерил шагами его ближайший помощник, полковник Константин Сергеев. Собеседники о чем-то жарко спорили - это было заметно по пылающим лицам, осколкам чашки на полу и отсутствием в комнате столь почитаемых верховным жрецом живых обоев. Серые панели мониторов нагоняли тоску, придавая некогда яркой комнате вид временного убежища городских партизан.
- Садись, разговор нам предстоит долгий… Налить тебе что-нибудь? - Соснов-старший кивнул сыну на столик, где стояла полупустая бутылка коньяка и тарелочка с несколькими ломтиками лимона в сахаре. Алексей помотал головой.
- Правильно, в таких делах надо иметь ясную голову. - Несмотря на это заявление, Константин опрокинул в себя рюмку коньяка, поморщился от крепкого дубового духа, и со стеклянным звоном брякнул посудину на стол.
- Как тебе понравились, сын, члены нашего Совета во время отдыха? - Полковник махнул жрецу рукой - помолчи, мол. Вадим с улыбкой набил янтарную трубку табаком, чиркнул спичкой. За это время Константин сделал два круга по комнате.
- Меня до сих пор трясет, как я эту сучью морду вспомню! Такую девку ухлопал… И думаешь, это в первый раз? Советники зажирели, делают, что хотят, а мы, все кто подле храма, за ними бегаем, говно подбираем и в пакетики раскладываем!
- Кось… меньше эмоций, я тебя прошу… - Жрец выпустил клуб ароматного дыма, чуть прищурился от удовольствия.
- Во тебе эмоции! - полковник ударил ладонью по локтевому сгибу, подбросив вверх сжатый кулак. - Я вчера в дипломата играл, сегодня скажу то, что думаю. Закрывать их всех надо было еще пять лет назад, а мы все нянчимся с ними, словно это святые солнцепоклонники!
- Боюсь, наш парень так ничего не поймет… - Вадим развернулся к Алексею, не обращая внимания на поток ругательств, который лился из Константина. - Суть же нашей беседы заключается в следующем - мы хотим, чтобы ты, сынок, знал - Храм готовится сместить городской Совет. Мы считаем, что Восточно-Сибирску необходимо новое руководство. К сожалению тот…ммм эпизод, свидетелем которого ты был - не единственный за последние годы. Пиры с дорогими винами, девочки-полугражданки, личные самолеты, судебные тяжбы по различным поводам - от езды в пьяном виде до стрельбы по окнам…все это дорого обходится нашей казне. Но главное в другом - как бы мы не старались замять любой из проступков членов Совета, он все равно становится известен. Да, конечно, не всем - но недовольство, как нарыв, имеет свойство накапливаться постепенно. Если оно прорвется наружу - прольется кровь. Одно дело - подкупить семью полуграждан, чтобы они не обращались в суд, который, справедливости ради говоря, все равно особо их жалобами не интересуется. Но если граждане узнают, в какой роскоши живут члены Совета, пока их соотечественники давятся полуфабрикатами, ютятся по десять человек в трехкомнатной квартире и тратят маленькие сбережения в клиниках по омоложению… Тогда будет гораздо хуже. Мы не зря гордимся сильными людьми - стоит им захотеть свергнуть Совет сегодня, завтра вся эта кодла будет расстреляна… Но ты понимаешь, что это будет значить для страны?
- Гражданское неповиновение… - Жрец согласно кивнул Алексею и снова затянулся трубкой. Соснов почувствовал, как пересохло в горле и, не глядя, плеснул в бокал коньяка. Нос защипало, когда он опрокинул горькую жидкость в рот, но на это лейтенант не обратил внимания. "Гражданское неповиновение" - самый страшный аргумент для любой власти, особенно, если у каждого совершеннолетнего жителя дома стоит оружейный сейф. На таких не натравить верную армию, потому что они как раз и есть - твоя армия. Что может противопоставить впавший в немилость повелитель? Горстку личной гвардии? Да, если только гвардейцы не решат присоединиться к соотечественникам, предъявив им голову начальника в качестве доказательства чистоты помыслов.
- Смотри, - Вадим положил на стол тяжелую книгу в переплете из натуральной кожи. Алексей машинально развернул ее на заложенной странице. "Поставлю я вас как смотрителей маяка, следящих за неугасающим светом веры в сердцах людей. Мерилом вашей преданности станет спокойствие в городах ваших. Отправляю я вас, как судей и палачей, ибо сказано до нас "Не судите и не судимы будете", я же говорю вам "Сильнейшие судить будут достойнейших и победят на суде". Равны под светом Солнца вы и правители ваши, все кто в полной мере осеняет себя знаком его", - прочитал Соснов.
- Храмовникам завещана миссия по сохранению спокойствия? - Жрец кивнул, закрывая книгу, на обложке которой золотом блестел заголовок "Сказано о Гардарике".
- И нам придется ее выполнять, как завещано предками… - Алексей скривил губы.
- Разве эта книга издана не в середине века?
- Какая разница, когда ее написали? Главное, что мы не одно десятилетие живем по принципам, которые описаны там. Не забывай, сын, что именно "Сказано о Гардарике" стала основой для создания Конституции нашего государства. Что же касается стиля изложения - простим неизвестному гению его слабость к цветастым фразам, о которые сломали языки толкователи.
- Положим, в мифах вы - "судьи и палачи". А что скажут по этому поводу в управлении гражданской безопасности? О президенте, который утверждал всех членов совета на должность, вы подумали? Или о том, кто придет им на смену?
- Трижды "да", сын. Только не спрашивай меня, как именно мы решим эту проблему - просто поверь, что все будет в порядке. Нам нужно совсем немного…
- Отряд надежных ребят, который зачистит дома членов Совета. - Полковник не вынес долгого молчания. - Кое с кем я сам разберусь, но это нужно сделать одновременно. После удачного завершения операции - а в этом я не сомневаюсь, верховный жрец обратится к жителям Восточно-Сибирска с речью…
- … О том, что граждане начали убивать своих? - Собеседники озадаченно посмотрели на Алексея. Потом Вадим довольно рассмеялся.
- Вот, оказывается, что тебя смущает - нарушение принципа! Ты, видимо, не видел передач на третьем, храмовом канале по телевиденью?
- Каюсь, я его никогда не смотрел.
- Тогда все ясно. Каждый добропорядочный гражданин знает из передач, которые там транслируются о том, что нарушение мелких жизненных принципов со временем приводит к гибели. "Каждый проступок стягивает петлю на шее", - процитировал жрец, - Солнце не может карать тех, кто нарушает общественный порядок, Перун хотя и всевидищь, далек от земных дел. Поэтому все граждане знают - за проступки покарают те, кто избран на роль палачей. Так что все просто - вы убираете советников, храм начинает вещать на всех трех каналах с экстренным обращением к гражданам. Мы покажем запись нескольких казней и расскажем о том, что первыми, кого поразил груз собственных проступков стали люди, небрежно распоряжавшиеся своей властью. Скажем и о том, что лучшие из служителей храма чувствовали скопившийся гнев народа, и стали его проводниками, испепелив в едином порыве все отступников от идеалов Гардарики.
- Бред полный… - Именно поэтому Алексей понял, что телезрители поверят в слова обращения. Они решат - программы ТВ подготовили их к этому, что все граждане связаны между собой незримым образом и каждый из них способен решать судьбы правителей. Они поверят в это, потому что слишком лестно чувствовать свою силу, потому что именно на ощущении всемогущества каждого из них стоит Гардарика.
Глава 19
Верховный жрец не торопил сына с ответом. Они прервали свою перепалку, отправившись на второй этаж - за обедом. В обычной суете столовой Константин изменился. Как и в прошлый раз, он наполнил поднос упаковками разносолов, глянул на своих спутников и щедрой рукой сыпанул им, не глядя, по несколько видов блюд. Полковник лихо ввинтился в толпу, выбрал столик попросторнее и замахал спутникам руками. Обед он, несмотря на выпитый в кабинете жреца коньяк, начал со стопочки лимонной водки.
- Завтра, Леха, познакомлю тебя с остальными членами группы. - Соснов едва не выронил пластиковую вилку. Дядька не утруждал себя сомнениями по поводу своего подопечного. Для него, казалось, все вопросы уже были решены.
- Тайра нам тоже пригодится… - Вадим сказал это тихо, словно продолжая начатый внизу разговор о карьере молодых людей. В сущности, так оно и было, если не принимать во внимание способа, которым они должны были заслужить повышение.
- Мы подумаем… - Жрец легким жестом прервал сына.
- Потом скажешь это. Сначала я покажу тебе еще кое-что. Думаю, небольшая беседа убедит тебя окончательно. - Больше Вадим не произнес ни слова. Он неторопливо съел томатный суп-пюре, с видом гурмана обглодал жареные свиные ребрышки, запивая их густым темным пивом. Каждый глоток этого напитка приносил в воздух над столом капельку ячменного духа и запаха жженого солода. Угощение северян на удивление хорошо шло к жирной пище - Вадим не раз уверял сына, что подобное сочетание продуктов не только безопасно в умеренных количествах, но и полезно для организма.
Неторопливая трапеза заняла около часа. Лишь когда Алексей начал ерзать на стуле от нетерпения, его спутники поднялись с мест. Полковник кивнул им и отправился куда-то наружу, а Сосновы вновь спустились в подвал храма. Теперь комната встретила их грозовыми тучами на стенах. Яркие вспышки молний вырывались из черно-синей глубины, на миг озаряя комнату. Тихие раскаты грома и легкий, посвежевший воздух дополняли картину, создавая полное ощущение того, что гроза рокочет прямо за тонким стеклом экрана.
- Хорошо, - едва за ними закрылась дверь, сказал Соснов-младший, - Допустим, ваши передачи подготовили часть граждан морально к смене состава городского Совета. Но ты так и не сказал мне, как это событие воспримет руководство Солнечной Партии, управление страной, и наконец, сам президент. Неужели им вы тоже показываете такие фильмы?
- А ты сам у него спроси… - Жрец повел рукой по воздуху, и дверь открылась. Алексей замер. В комнату неторопливой походкой чуть прихрамывая от давнишнего ранения вошел человек, которого знала вся страна. Президент, по своему обыкновению, был затянут в броню - точно такую же, в которой он выходил к гражданам. Посмотрев на людей, находившихся в комнате, он слегка улыбнулся.
- Солнечный привет, старлей… - Известный с младенчества голос звучал мягко, но с легкой укоризной - словно пожилой учитель распекал нерадивого школьника, который налетел на него в коридоре.
- Да озарит оно ваш путь… - Алексей торопливо вскочил, освобождая кресло президенту. Его отец, к удивлению, остался на месте.
- Вот он - тот человек, который первым выступит в вашу поддержку. Тебе стоит послушать совета отца… - Соснов замер рядом с креслом, чувствуя, что с миром вокруг происходит что-то неладное. Сейчас он либо должен сойти с ума, либо получить объяснение, по какой причине глава государства явился в этот подвал.
- Все просто Леха-летеха, - Президент заговорил другим голосом - точь-в-точь, как дядька Алексея. - На самом деле меня нет. Да и не было никогда, если говорить по чести. - Соснов на подгибающихся ногах шагнул вперед, едва не упал, но дотянулся рукой до пластины брони президента. Пальцы прошли через нее свободно, как будто там ничего, кроме воздуха не было.