Приглушенный свет в салоне потускнел еще сильнее. Чувства подсказывали, что причина этого в нехватке энергии. Все ресурсы ушли в антиграв, где сейчас рвалось на части пространство, заставляя наш космолет разгоняться.
– Мы заложили нехилую дугу! – хмыкнул я, прикинув в уме скорость, расстояния и маневры космолета.
– Ко всему прочему мы летим на весьма нехилом космолете, – едва заметно улыбнулся Смирнов.
Выходит, зря я переживал, что у Дознавателя такой древний и потертый корабль. Все потертости оказались в итоге всего лишь искусной маскировкой.
– Нас нагоняют, – мрачно сказал пилот. – Что будем делать?
– Сколько до Титана?
– Порядочно удалились – два миллиона километров. Оборудование на пределе.
– Надо подойти ближе!
– Хорошо.
Наш космолет развернулся. Яркий огонек Титана сместился почти в самый центр матрицы, кусок кольца Сатурна показался у ее края. На матрице высветились три красные окружности. Это пилот решил подсветить нам вражеские космолеты. Впрочем, может, и не вражеские – кто его знает?
Гонка продолжилась. Настырная троица по-прежнему не отставала, стараясь встать между нами и Титаном, оттеснить нас от столицы ПНГК подальше в космос.
– Вот-вот вылетят предохранители, – пожаловался пилот. – Не обойти! Навязывают бой!
– Сколько до Титана? – уже в который раз за последние минуты спросил Смирнов.
– Семьсот тысяч километров.
– Достаточно. Сбрасывай скорость, ждем!
– А что с космолетами-то делать? Они ведь начнут стрелять!
– Что ты как маленький? Ты ведь на секретном задании, неужели никаких инструкций нет?
– В критической ситуации, если на борту нет Дознавателя, нам следует уничтожить космолет, – хмуро ответил пилот. – Критическая ли сейчас ситуация? Я без напарника сегодня, посоветоваться не с кем.
– Есть тут оружие? – спросил я.
В мою голову вкралось нехорошее подозрение. Может ли быть эта встреча подстроена не Председателем, а марсианами? Пожалуй, нет. Слишком витиеватая выходит цепочка. Незачем столько накручивать, чтобы просто убить нас.
– Из оружия – только излучатели и гравистрелы, – ответил пилот. – Стандартный набор.
– Что-то хреново личный транспорт Дознавателя снаряжают! – заметил я.
– Космолет должен обеспечивать высокую скорость, а не вести звездные войны! – Пилот даже обиделся.
– Будем воевать тем, что есть, – твердо сказал Смирнов. – Нам помогут. Больше маневрируем, меньше стреляем. Должны выдержать.
Космолеты противника между тем приближались. Они рассредоточились и слегка сбросили скорость, но все равно у нас уже не оставалось времени на то, чтобы толком спланировать какие-то оборонительные действия.
– Они войдут в зону прицельного огня через минуту, – мрачно прокомментировал пилот передвижения красных окружностей.
– Даем залп из гравистрелов по центральному, потом уходим по дуге в сторону, – дал указания Смирнов.
Так пилот и сделал. Когда корабли подошли на достаточное расстояние, он выстрелил в указанный космолет и сразу же вывел из-под огня наш корабль.
– Зацепил! – радостно воскликнул пилот, но нам на матрице не было видно, попал он или нет.
Звездная сфера на экране сделала три оборота – наш космолет закрутился, выполняя хитрый маневр.
– Дальше действуй по обстоятельствам! – сказал Смирнов пилоту, зажав кнопку связи.
– Придерживаюсь принятой стратегии! – ответил тот.
Следующие пятнадцать минут прошли в таком вот петлянии посреди пустоты. Как только преследователи нас нагоняли, мы разворачивались и делали залп из гравистрелов, потом снова бежали. Наш космолет, как и просил Смирнов, держался поблизости от Титана. Ответные волны из гравистрелов несколько раз скользили по обшивке. Пару раз нас тряхнуло достаточно сильно.
– Выслали помощь! – наконец оповестил нас пилот.
– Держись! – подбодрил его я.
В следующую минуту мне довелось впервые увидеть мощь вооружения кораблей ПНГК. Пожалуй, тогда я и понял, насколько далеко вперед по сравнению с ЗЕФ и АС ушло Государство Космоса. Разница в технологиях оказалась разительной.
С огромной скоростью от Титана по направлению к нам неслись два кораблика. Пилот для удобства пометил их зелеными кружками. Почти подойдя к вражеским космолетам на расстояние прицельного ведения огня, зеленые кружки вильнули в сторону, потом вверх, затем резко замедлились. Корабли врага развернулись к ним. Внеземельщики уже находились в зоне досягаемости орудий. Последовала череда коротких вспышек.
Сначала я не понял, кто и по кому стрелял, но через мгновение все стало ясно. Красные окружности исчезли с матрицы. Врага больше не было.
– Что это за оружие? – удивленно повернулся я к Смирнову. – Никогда не видел ничего подобного.
– Боевые аннигиляторы, – ответил майор.
– Как это работает? Почему у нас ничего похожего нет?
– Сам до конца не знаю принцип их действия. Антиматерия, какие-то распылители…
– Но как вам удалось?..
– Создать такое оружие у вас под носом? – закончил за меня Смирнов. – Очень просто. У нас нет запрета на технологии.
– А как же Управление развития техники? – удивился я.
Смирнов широко улыбнулся.
– Это же ПНГК – Независимое Государство Космоса. Какое Управление? Зачем нам подписывать какие-то декларации?
– Я всегда думал, что Управлению подчиняются все государства. Иначе какой смысл его создавать?
– В ЗЕФ этим смыслом всегда являлись овры. Именно они запрещали людям развиваться. А вообще-то, ты еще много чего не знаешь об окружающем мире, Сергей, – хлопнул меня по плечу Юра. – Впереди еще так много страниц, которые надо перевернуть, прежде чем ты доберешься до сути вещей.
– Да ты поэт! – хмыкнул я.
Смирнов пожал плечами.
Дверь в салон открылась, и вошел пилот.
– Пройдите в рубку, ребята! – позвал он нас за собой.
Мы пошли за подобревшим корабельным рулевым и вскоре оказались перед массивной приборной панелью и многочисленными матрицами. В отличие от рубки "Спектра" на этом небольшом космолете отсутствовали зал и раздельные пульты управления. Здесь все было весьма компактно – два кресла с широкими подлокотниками да приборы со шкалами, датчиками и экранами.
– Меня зовут Виталий. – Пилот энергично пожал нам со Смирновым руки и запрыгнул в кресло. – Спасибо за помощь! Я даже паниковать начал поначалу! Как здорово, что все так удачно разрешилось!
– Да уж, – вздохнул я с улыбкой. – Нам это тоже очень и очень приятно.
– Извините за холодный прием, – опустил глаза Виталий. – Я было решил, что из-за вас главный космолет Дознавателя взорвали. Я там напарника своего потерял. Да и жена у меня сбежала на Землю полгода назад. Прихватила кое-какое имущество и сына. Так что ничего не могу с собой поделать. Не люблю землян…
– Понимаю, – кивнул я, отмечая про себя, что наша догадка оказалась верна. – Мы не сердимся.
– Космолет с бортовыми номерами "РМ-23-793"! Это патрульные катера ПНГК, – раздалось из динамиков.
– Говорит космолет "РМ-23-793"! – возбужденно ответил на вызов Виталий. – Слышу вас хорошо. Спасибо, ребята!
– Отлично, "РМ-23-793". – Голос не выражал никаких эмоций. – Следуйте за нами.
Пилот бросил на нас недоумевающий взгляд.
– Какие официальные!
– У нас все такие, – обозначил улыбку Смирнов. – Профессионалы.
Посадка прошла без осложнений.
В последний миг перед касанием поверхности космолет замер. В воздух поднялась пыль, успел дважды мигнуть огонек на здании космопорта, и лишь затем последовала легкая встряска.
Титан. Холодный и совсем не похожий на Землю мир. Рыжие клочья облаков, каменистая земля, моря из жидкого метана, ледяные горы, вулканические извержения…
– Диаметр Титана – пять тысяч сто пятьдесят километров, – сообщил мне Смирнов. – Сила тяжести – одна седьмая земной. Давление у поверхности примерно в полтора раза больше давления земной атмосферы. Температура – в среднем минус сто семьдесят градусов.
– Заучивал? – усмехнулся я.
– Нет. Это знает каждый житель ПНГК, – возразил Смирнов. – Мы ведь находимся в столице нашей страны. Грех не знать ее важнейшие характеристики.
– Что еще скажешь интересного?
– Что ж. Титан – один из самых больших спутников в Солнечной системе и самый большой в системе Сатурна. И еще – только здесь присутствует плотная атмосфера, сравнимая по давлению и составу с земной.
– Хочешь сказать, что теоретически здесь можно дышать без скафандра?
– Теоретически, – задумчиво протянул Смирнов. – Теоретически, может быть, и можно. Здесь столько же азота, сколько и в земной атмосфере, только кислорода почти нет, да и температура очень низкая. В принципе, скафандр снимать не советую.
– Прислушаюсь к совету аборигена, – сказал я, захлопывая стекло на своем гермошлеме.
Столица ПНГК начала удивлять меня с первых же минут после посадки.
В космопорт мы вошли через рукав, подобный тому, что использовался и на Марсе. Но здесь внутри рукава работала самодвижущаяся дорожка.
– Травтолатор, – сказал Смирнов, заметив мое удивление. – Усовершенствованная модель, ПНГК такую не экспортирует.
Мы ступили на чуть дрожащую поверхность. Управляемый поток гравитонов стремительно понес нас вперед.
В зале ожидания технологии и вовсе превзошли все мои ожидания. По стенам здесь тянулась огромная панорамная матрица с сочными и трехмерными картинами Титана, Сатурна, рекламой, движущимися туда-сюда строками информации. Повсюду сновали роботы. Они подносили пассажирам напитки и еду, носились с сумасшедшими скоростями по каким-то своим делам.
Меня слегка подтолкнул под локоть Смирнов.
– Ты чего застыл? Идем!
– Красота, – только и смог ответить я.
– Обычная жизнь Титана. Ничего примечательного, – хмыкнул агент.
Мы продолжили путь по залу. Гравитация в нем была земной. Здесь, не в пример Луне и Марсу, не экономили на оборудовании. Я в очередной раз отметил размах в устройстве столицы.
– А почему нас никто не встречает? – сменил я тему. – Забыли?
– Секретность. Ни к чему афишировать наш прилет. Я и так знаю, куда нам надо добраться. Вскоре ты получишь дальнейшие инструкции, и я познакомлю тебя с ПНГК поближе.
– Второе так важно?
– Знакомство? – уточнил Смирнов. – Конечно важно! Ты ведь не любишь ложь, неужели не хочется узнать наконец правду обо всем?
– Есть что-то, что я не знаю о ПНГК?
– Наверное, да, – после едва заметной паузы сказал агент. – Но о таких вещах пока еще говорить рано. В этот раз обойдемся обычной экскурсией.
Я нахмурился и продолжил озираться по сторонам.
Мы вышли из холла и оказались внутри огромного купола. Во всех направлениях носились авиетки и какие-то другие стреловидные машины. Разноцветные огни светофоров и реклам проецировались прямо в воздух. Через прозрачный свод купола было видно рыжее небо, в его глубине вечный ураган гонял клочья облаков.
– Пожалуй, возьмем такси, чтобы быстрее добраться, – сообщил мне Смирнов.
Мы подошли к одной из припаркованных летающих машин с черно-желтыми полосками по бортам. Агент нажатием кнопки открыл дверцу и жестом пригласил меня сесть. Я забрался внутрь и устроился на кожаном сиденье, Смирнов занял место в противоположном углу.
Авиетка поднялась в воздух и плавно заскользила над пешеходной дорожкой.
– Разве не нужно задать ей маршрут? – удивился я.
– Я передал управляющий сигнал. – Агент сделал неопределенный жест.
До меня дошло, что он послал импульс напрямую от своего мозга в электронный мозг авиетки. Так, должно быть, он управлял авиетками еще на Земле. Уже тогда меня поразили возможности устройств, вшитых под кожу Смирнову. И с того же времени я сомневался относительно возможности существования таких приборов вообще.
– Через устройство в голове ты можешь руководить полетом?
– Да.
– Но почему тогда на Земле ты не сделал этого? Мог бы рулить, не трогая приборы руками.
– Это сильно нагружает мозг, – поморщился Смирнов. – Начинает болеть голова. Да и земные авиетки распознают только экстренные команды.
– Как вообще возможно, что земные авиетки распознают мысленные команды? – спросил я. – Я впервые увидел такой способ управления летательными аппаратами лишь тогда, когда мы убегали из больницы.
– Электронную начинку для космолетов и авиеток производят у нас, в ПНГК, – пояснил агент. – Там изначально встроена такая функция. Но для ЗЕФ она слишком дорога и противоречит их понятиям о правильном развитии техники. Поэтому мы оставляем перед экспортом только самые важные команды и не тратим денег на усилитель импульсов. Отсюда головные боли при использовании и общая неэффективность.
– Подожди. – Теперь до меня дошло, куда клонит Смирнов. – В ЗЕФ знают, что у вас есть такие возможности?
– Какие? – Агент сделал вид, что не понял.
– Знают ли, что вы поставляете электронную начинку для летательных аппаратов с модулем дистанционного управления? – разжевал я.
– Может, и не знают, – постарался уйти от скользкой темы Смирнов. – Я не специалист в этих вопросах.
Я тоже не был специалистом по части электронного оснащения авиеток и космолетов, но понял одно – если между ЗЕФ и ПНГК вдруг вспыхнет война, то победит Государство Космоса. Я не сомневался, что в нужный момент солдаты из системы Сатурна смогут взять на себя управление всем транспортом ЗЕФ.
Неужели СВ и его провидцы не в курсе этого? В такое мне верилось с трудом. В любом случае, после нашего со Смирновым бегства СВ наверняка заинтересовалось, каким образом агенту удалось контролировать авиетки на расстоянии. То есть, даже если Ведомство и не знало о маленьком секрете ПНГК, то теперь он раскрыт.
Подумав о Ведомстве, я вдруг вспомнил и еще кое-что, связанное с ним. Если виденный мною пару недель назад сон – правда, то меня выпустили с Земли для какой-то миссии на Титане. А теперь я якобы вышел из-под контроля, и они всеми силами пытались меня убить. Чувствую, в ПНГК я встречу массу интересного. Может быть, как раз и выясню, почему СВ не хотело меня сюда пускать. Впрочем, я всегда радовался чему-то новому, поэтому почти не боялся.
Через пару минут авиетка села рядом с массивным зданием, опоясанным колоннами из красного мрамора и увешанным какой-то вычурной лепниной. Архитекторы этого сооружения, похоже, очень хотели воссоздать в облике здания что-то старинное и торжественное. Только под рыжим небом, в окружении цветастых реклам, легких пластиковых домов и мельтешащих летательных аппаратов, результат их потуг выглядел несколько неуместно и мрачно.
– Красный дворец, – проинформировал меня Смирнов. – Прилетели.
Я уже и сам догадался, что это за дворец. С основными достопримечательностями ПНГК я был знаком.
Неужто мне предстоит аудиенция у самого премьер-министра? Тут же вспомнился сон о награждении меня Орденом Космической Славы первой степени из рук президента ЗЕФ. Я невесело усмехнулся и вылез из авиетки.
Поднявшись по лестнице с широкими ступенями, мы оказались у огромных дверей. Створки тут же отворили два высоких и мускулистых парня, одетых в черную военную форму ПНГК. Я настолько привык к автоматическим скользящим дверям, что даже замер на секунду, увидев, что створки движутся мне навстречу, а потом раскрываются в стороны.
Не произнося ни слова, Смирнов лишь коротко кивнул и прошел в дверной проем. Мне ничего не оставалось делать, как двинуться следом.
– Постойте. – У меня на пути встал один из солдат.
– В чем дело? – Я неуверенно посмотрел на Смирнова, потом перевел взгляд на парня в форме.
– Какие-то проблемы? – Юра вернулся и встал рядом со мной.
– У вас при себе есть какие-нибудь электронные приборы? – Солдат задумчиво изучал показания устройства, лежавшего у него на ладони.
– Нет, – секунду подумав, ответил я. – Ничего особенного, стандартный защитный костюм.
Парень еще какое-то время повертел в руке устройство. Над нами пронеслось несколько авиеток, и я непроизвольно поднял голову, чтобы понаблюдать за их полетом.
Солдат убрал детектор в карман и улыбнулся.
– Излучение слабое. Скорее всего, это фон от транспорта. Проходите!
Пожав плечами, я вошел в здание. Смирнов на миг задержался, видимо, хотел что-то сказать солдатам напоследок, но потом передумал.
Внутри дворец был еще более вычурным, чем снаружи. Мы очутились в зале, декорированном мрамором и деревом. По его сводчатому потолку тянулась панорама Титана, перемежаемая фигурами первых правителей космической державы. Я узнал только бородатого Власова и хмурого Кристиана.
Власов руководил вооруженным восстанием против колониального правительства. Можно сказать, что именно ему ПНГК обязано своим существованием. Он погиб во время осады станции "Титан-7", где как раз и располагался правительственный штаб. Станция отказалась сдаваться мятежникам и несколько дней выдерживала осаду. Но силы были не равны, революционеров оказалось слишком много. Тогда колония на Титане состояла из десяти автономных станций, и девять из них были на стороне восставших.
Ну а Ларс Кристиан помогал Государству Космоса в первое десятилетие его существования. Богатый бизнесмен, подданный АС, он вложил много денег в стремительно развивающуюся страну. Когда о его деятельности стало известно, консерваторы попросту убрали Кристиана.
Спустя еще пять лет, уже после официального признания Американским Союзом существования ПНГК и заключения между странами союзного договора, гроб с телом Кристиана перевезли на Титан. Теперь могила этого человека находится рядом с местом захоронения Власова.
Воспоминания обо всех этих исторических событиях я неожиданно для себя извлек из глубин памяти. Может, дар помог мне, может, просто так вспомнилось. Ведь когда-то я знал о ПНГК довольно много. Государство Космоса всегда влекло к себе тех, кто с рождения влюблен в звезды и пространство. А я еще увлекся достопримечательностями и историей этой страны после экскурсионного тура сюда, который выиграл Пашка. Друг привез из поездки разные материалы и фотографии, и пусть после суровой школы жизни в Забвении многое позабылось, но кое-что я все еще помнил.
– Сюда! – махнул мне Смирнов. – Нас ждут.
Я оторвался от созерцания картины и поспешил за агентом.
Миновав еще два поста охраны, мы подошли к неброской двери. На ней на двух языках было написано: "Служба безопасности".
Смирнов коротко стукнул по металлической створке, дверь тут же отворилась внутрь. За столом посреди кабинета сидел маленький человек. На вид ему было за шестьдесят, в волосах поселилась седина, лицо сморщилось, кожа посерела.
– Проходите. – Мужчина улыбнулся и встал со своего кресла.
Я обратил внимание, что один из передних зубов у этого человека – золотой. Когда-то давно, еще до Нашествия и войны с роботами, ходить с такими зубами вроде бы даже считалось модным, но в наше время я еще ни разу не сталкивался с обладателем подобного протеза.
Смирнов довольно просто подошел к мужчине и пожал ему руку, затем повернулся ко мне. Я, не зная, как себя вести, мялся на середине комнаты.
– Сергей, позволь представить тебе Игоря Руснака, главу Службы безопасности ПНГК.
Я сделал несколько шагов вперед и протянул руку.
Руснак пожал ее.
– Рад, что вы добрались в наше захолустье, Сергей!