-- Много ты понимаешь! -- огрызнулся Леха. - А куда едем? - невинно спросил он, обращаясь к Луке Федотову и с любопытством присматриваясь к окрестностям. -- Я что спал? -- Наконец он сообразил, что мы с тех пор, как покинули Арбат, заехали к черту на кулички.
-- После сегодняшних приключений будешь долго жить, -- заметил, смеясь, Лука. - Второй раз такого в жизни не случается.
-- Чего не случается?
-- А вот надо было тебя оставить черным ангелам на съедение, тогда бы случилось.
-- Я что, напился? - просил Леха, глядя на меня честными-пречестными глазами.
-- Надо было сказать - снова! - философски заметил Федор Березин.
-- Да пошли вы все! - Леха уставился на меня, как на последнюю надежду: -- Что напился?
-- Напился, -- кивнул я, намекая на приключения, которые он бессовестно проспал.
Но Лехе было не до наших намеков, он спокойно их переварил и впал в свои обычные раскаяния.
-- Черт! - воскликнул он, страдая физически и морально. - Как стыдно! Как стыдно! Все завязал! Больше не пью! А опохмелиться есть? - спросил он вдруг у Луки. -- Голова трещит. Остановись у магазина! Остановись!
Но его уже никто не слушал. Лука Федотов и Федор Березин спорили.
-- Мы их били и будем бить! - воодушевлено говорил Федор Березин.
-- Астросы так могущественны, что нам с ними не тягаться, -- спокойным тоном возражал Лука.
-- А что они могут? - с тоном превосходства вопрошал Федор Березин, -- Что?!
-- Ха!.. -- насмешливо воскликнул Лука, а потом сообщил менторским тоном, да так, чтобы Федор больше не интересовался: -- Например, уничтожить все и вся в радиусе светового года.
-- Да?.. - влез в разговор Леха, отнюдь не обескураженный новостью. - А зачем это им нужно?
По-моему, он еще плохо соображал, о чем, вообще, идет речь и что такое световой год.
-- Подумаешь! - брякнул Федор Березин. - Вот наши Красные звезды...
-- Красные звезды... Красные звезды... Нет такой эскадрильи! Нет! -- заявил Лука Федотов. - Миф это, понимаешь?! Миф! И давай больше не будем!
-- Ничего не миф... -- проворчал Федор, но спорить не стал. Все-таки он был военным и почитал звездочки на погонах - особенно на полковничьих.
Я не знал, что думать. По-моему, Федор был не прав. Конечно, мне хотелось думать, что именно наши завалили базу астросов. Какой-нибудь особый отряд ассов, какое-нибудь супероружие, о котором никто, ничего ни сном, ни духом. Так хотелось чем-нибудь гордиться! Так хотелось надеяться, что кто-то за тебя думает и планирует наверху. А вдруг мы, марсиане, тоже не лыком шиты, вдруг мы тоже что-то умеем? Но Леха Круглов молчал, соображая, что такое световой год. Молчал и Федор Березин, пораженный грандиозностью мощи астросов. Он-то знал и о световом годе, и о возможностях "инделей" да и самих астросов. Конечно, в противостоянии цивилизаций Красные звезды были мелочью, ерундой, эпизодом в бесконечной борьбе. Эти два понятия по масштабности и сравнивать нельзя было. Однако именно из таких "мелочей" и строилась история. А те, кто стояли за этими "мелочами", и были настоящими героями.
-- Это еще ерунда, -- сказал напоследок Лука Федотов, внимательно ведя машину. - Есть сведения, что они входят в очень могущественную коалицию еще более могущественных сил, о которых мы можем только догадываться.
-- Давайте и мы вступил в эти коалиции, -- предложил Федор Березин, что для кадрового военного было непростительно или, по крайне мере, просто легкомысленно.
-- Это очень странные коалиции, не биологического вида, -- дернув углом рта, объяснил Лука, -- похоже, они функционируют на основе энергообмена квазиплазменных полей, принципы стабильности которых мы не знаем... мы даже не знаем, как они накапливают и передают информацию... -- и замолчал на полуслове, словно боясь выдать какой-то секрет.
-- Что-то вроде холодной плазмы? - подал голос Леха.
-- Очень приблизительно, что-то на основе наших плазменных генераторов, но гораздо масштабнее и технологичнее.
-- То есть продвинутее, - то ли спросил, то ли констатировал Леха, и брови у него от изумления полезли вверх.
Наконец мы выскочили на Петергофское шоссе где-то в районе канала и понеслись строго на запад, и в этот момент Федор Березин воскликнул:
-- Смотрите!!! Смотрите!!!
Я тоже взглянул и вначале ничего не понял: по холодной, сверкающей глади Финского залива двигались какие-то плоские тени, а между ними вырастали серебристые всплески взрывов. И только через секунду донеслись звуки боя.
-- Да смотрите же!
Оказывается, мы смотрели совершенно не туда.
-- Вот они -- Красные звезды!!!
Со стороны вечернего солнца заходила эскадрилья "титанов". И хотя их трудно было различить на таком расстоянии, мне показалось, что я узнал характерный профиль крыльев со стабилизаторами на концах. Однако нет, это были не "титаны". Огромные воздушные корабли, лишь издали походили на них.
-- А это что? - оторопело спросил Леха, забыл, что ему давно пора опохмелиться.
-- Это? - Лука с достоинством остановил "тоскуй", и мы смогли лучше разглядеть, что происходит в заливе. - Это... это... это десант!
И хотя в сторону машин федералов уже тянулись цепочки огней нибелунши и лучи бластеров разрезали воздух, воздушные корабли, похожие на "титанов", произвели залп. Мне показалось, что ракетами. Десант словно накрыл гигантским зонтиком, и все, что бы под ним, словно сжало в огромный комок и беззвучно выплюнуло в огонь. Огонь захватил и устье Финского залива, и далекий северный берег, и даже Гутуевские верфи.
-- Нет! Это?! Это!.. - закричал Леха, выпрыгивая из машины.
Мы тоже выскочили следом. Но машин, которые поразили нас своим необычным видом и эффектной стрельбой, уже не было. Они словно растворились в холодной, голубом марсианской небе.
Леха Круглов возбуждено бегал по асфальту и причитал:
-- Вот это да! Вот это да! Вот это скорости!
-- Что это было? - спросил я у Федора Березина, который, ехидно улыбаясь и поглядывая в сторону Луки, ерошил свои армейские усики.
-- Как что? - делано удивился он. - Красные звезды!
-- Ну?.. - мне хотелось знать больше.
-- "Стиксы" -- коротко и с достоинством сообщил Федор.
-- Как, как? - переспросил я, по привычке нащупывая в заднем кармане старую записную книжку.
-- "Стик-сы" или "кё-зы" -- по складам произнес Федор Березин.
-- Расскажи подробнее.
-- Какие "стиксы"? - подлетел Леха Круглов. - Какие кёзы? Едрить твою налево! Святые яйца!
Он уже полностью оправился и, похоже, не болел, а глаза у него на плоском лице снова стали наглыми и бойкими.
-- Новые суперкорабли, с новым оружием -- калачарка.
-- Как?! - вскричал я, чтобы поправить: -- Не калачарка, а чоппер - оружие направленной энергии, -- но вовремя прикусил язык.
-- Калачарка, -- повторил Федор Березин, пробуя, как держится наклейка у него на лбу. - Корабли - Красные звезды! А защита такого же класса, как и у "инделей" -- "мангус".
Неужели цекулы сотрудничают с человечеством, то бишь с марсианами? Это было новостью. Это было той новостью, которое меняло мировоззрение. Получалось, что человечество, то бишь марсианство получило энергию чоппера. Сейчас бы попасть в редакцию, но путь туда был заказан, да еще неизвестно, цела ли сама редакция и состою ли я в штате -- власть-то поменялась. Теперь редакцией управлял Рем Понтегера. А насколько я помню, мы с ним повздорили еще у меня дома.
-- Красные звезды! -- Федор Березин пребывал на вершине блаженства. Наконец-то он всем докажет, что прав.
В данном случае мы не могли отмахнуться от логики, как от мухи. Посрамленный Лука Федотов полез назад в красный "токсуй", бросив напоследок фразу:
-- Еще доказать надо...
Но с ним уже никто не спорил -- не потому что не хотели, а потому что надо вовремя признавать свои ошибки, а Лука этого делать не умел. Ему мешали погоны и многолетняя привычка маленького начальника, которым он был на Земле в газете "Петербургские ведомости".
-- За такое дело надо выпить! -- заявил Леха. - Где здесь ближайший магазин?! - завертел он головой.
Но выпить мы не успели, потому что во-первых, в заливе произошло какое-то странное движение: сквозь огонь стали прорываться хоть и редкие, но все же череда теней, которые с бешенной скоростью неслись к берегу, некоторые из них горели, другие были полузатопленными, а во-вторых, со стороны Приморского парка мы увидели черных ангелов, которые летели что называется строем, а дальше, словно из ничего, появлялись новые черные ангелы. Они сыпались на город, как горошины.
-- Это бабон! - крикнул Лука, захлопывая дверцу машины. - Едем!
Вот оно -- началось, подумал я, астросы в открытую решили поддержать каменов. До этого были только игрушки. Значит, камены и черные ангелы сидели в петлях времени и ждали своего часа Х, а астросы их направляли.
Опять мы куда-то неслись - в данном случае по Брестскому бульвару в сторону моря. Зачем и почему - я так и не понял. Ведь десант явно высаживался на берегу. Но Лука словно угадал мои мысли:
-- Оглянись!..
Я оглянулся. За Петергофским шоссе и Дудергофским каналом было черным черно от развивающихся крыльев черных ангелов. На нас пока еще не обращали внимание, но уже была слышна стрельба и взрывы.
Трудно было понять, куда мы летим, и трудно было понять, кто в кого стрелял. Я только увидел, что черные ангелы выстраивались в цепи, словно собрались прочесывать город.
-- База у нас в Кронштадте! База! Тайная! - словно угадав мои мысли, крикнул Лука. - Войдем в информационную систему и все узнаем.
-- А если нас схватят... -- предрек Леха. - Если эта база им известна?!
Его лицо ничего не выражало: ни печали, ни грусти, оно было бесстрастным, как небо над нами. И вдруг Леха озорно улыбнулся и произнес:
-- Эх, тряхнем стариной!
Но ни стариной, ни тем более базой мы встряхнуть не успели.
Как только мы пересекли улицу маршала Захарова и оказались на самой высокой точке местности, то увидели вдали слева, между отрогов гор похожих на жуков коробки танков и бронемашин, а в воздухе -- то ли "бонги" то ли "пиросы", которые барражировали, прикрывая район с воздуха. Мне даже показалось, что на заднем плане кружит тяжелая боевая машина - черный "индель". Где же тогда наши "стиксы"? Или хотя бы "титаны" или, на худой конец -- "дживы".
-- Эх!.. - проворчал Лука, -- сюда хотя бы дивизион артиллерии...
Мы как зачарованные застыли под защитой ажурной балюстрады - справа был какой-то ресторан, слева к берегу сбегали широкие лестницы. Жалкие марсианские сосны дополняли пейзаж.
А из барж все выползала и выползали техника. Выходила пехота, занимала прибрежные районы и строилась в колонны.
Марсиане не оказывали противодействия. То ли десант оказался полной неожиданностью, то ли у наших, действительно, не было сил удерживать Столицу мира.
Словно в опровержении моего недоумения со стороны Южной бухты выскочила эскадрилья "титанов", все тотчас заволокло дымом. Черный "индель", который и сбить нельзя было, вдруг оделся в плазменную защиту типа "кужух", то есть предстал в виде блестящего облака и стал носиться по небу, как ураган. Кроме этого он выпустил не меньше дюжины БЛА - беспилотных летающих аппаратов, которые тоже имели защиты типа "кужух" и которые клевали бластерами наших первоклассных "титанов" со всех сторон. Пока они отвлекали "титанов", ракеты которых были не эффективны, а бластеры слишком медленными, "индель" применил свое главное оружие "синтай" -- перемещение объекта в бабон с металлоплазмой. Выглядело это так: "титан" вдруг пропадал из взора, потом появлялся из ниоткуда в виде оплавленных кусков, которые падали в залив. И хотя "титаны" успели сбить две или три БЛА, силы оказались далеко неравными. Последний "титан", подбитый БЛА, дымя, едва спланировал в сторону горы Крестовской и взорвался где-то в районе Лахты.
Собственно, "инделю" ничего и не надо было делать, а лишь перемещать объект в отдельный бабон, где его ловили в магнитное поле и разделывались по всем законам земной, то бишь марсианской физики. Все это нам в двух словах объяснил Федор Березин.
-- Ну где же "стиксы"?! - кричал он в отчаянии.
Из наших глоток вырвался возглас разочарования. Мы еще на что-то надеялись, глядя во все глаза - "стиксы" так и не появились. Правда: высадке каменов попыталась помешать дальнобойная артиллерия, и даже несколько разрывов, выросшие, как пирамидальные тополя, пришлось на скопление войск. Но вдруг все прекратилось и "бонги" и "пиросы", словно очнувшись, полетели в нашу сторону, а танки, бронемашины и пехота стали разворачиваться в боевые порядки и поползли, занимая улицы, переулки и кварталы.
Лука включил передачу и газанул. Водородный двигатель "токсуя" все еще работал, как часики. Но разве мы могли тягаться даже с разведывательным "пиросом". Один из них проскочил было поперек улицы над крышами, но тотчас вернулся. Деваться было некуда. Лука аж вспотел, крутя баранку.
Трудно было сказать, кто и зачем скопировал старую часть Санкт-Петербурга в этом гористом районе Столицы. Наверное, какой-нибудь денежный мешок, которого замучила ностальгия по настоящему земному Санкт-Петербургу. Как бы там ни было, теперь мы этому мешку были обязаны по гроб жизни. Лично я бы поклониться в ножки, потому что практически он нас спас. В общем, Лука нырнул в стандартную санкт-петербургскую арку и понесся из одного двора-колодца в другой.
"Пирос", конечно, сообразил, что к чему. Несколько раз он пытался перехватить нас в очередном дворе-колодце, но каждый раз стрелял весьма неудачно, дырявя своим бластером стены домов и расплавляя стекла в окнах. Попасть он в нас не мог, потому что мы проносились с бешенной скоростью. Благо еще, что жители от воя нашей сирены попрятались кто куда, а у Луки не возникало проблем с препятствиями во дворах и выбором маршрута. Правда, он тут же помял все бока "токсую". Но это уже была ерунда.
Однако "пирос" быстро изменил тактику: он не стал выслеживать нас сверху, а опустился до уровня арок и встал в засаду.
Вначале мы не поняли, куда он исчез, и даже вздохнули с облегчением, а Лука сбросил скорость и с сожалением стал оглядывать машину. В работе ее двигателя возникли подозрительные стуки и скрипы. Ясно было, что ей рано или поздно придет конец. Лука остановился в самом длинном туннеле и сказал:
-- Посмотри, что происходит.
Я не без труда открыл дверцу и вышел. В воздухе чувствовался странный запах -- то ли горящего металла, то ли каких-то химикалий. Позднее я понял, что подобный запах оставляют черные "индели", точнее, их плазменная защита типа "кужух". Дойдя до конца туннеля, я выглянул наружу.
Передо мной расстилался крохотный двор. Следующий выезд из него находился не прямо, а под небольшом углом. Я перебежал поперек и спрятался в подъезде девятиэтажного дома. Теперь хорошо было видно, что происходит в следующей арке. Собственно, путь был свободен. Я не знал планов Луки и надеялся, что он все-таки осознано куда-то нас везет. Арка из этого двора выходила прямо на улицу Юрия Казакова. Был такой писатель на далекой Земле. Так вот, когда я уже собрался вернуться назад и сообщить, что путь свободен, на фоне домов с той стороны улицы возник силуэт "пироса". Он беззвучно опустился, как приведение, и застыл, даже не покачнувшись. Мне показалось, что он похож на большого, пузатого жука. Только вместо лапок у него под брюхом торчала большая бластерная пушка, которая перемещалась из стороны в сторону и в конце концов нацелилась на подъезд, в котором сидел я. Собственно, и целиться больше некуда было. Расстояние между нами было не больше двухсот метров. Для бластера это было сущей ерундой. Другое дело, пилот мог и не разглядеть меня за пыльными подъездными стеклами. А мог и разглядеть. Вдруг у него там, подумал я, разные датчик и тепловизоры и на всякий случай отошел в глубь подъезда и поискал другой выход. Однако, когда снова выглянул в окно, то обнаружил, что "пирос" сдвинулся с места.
Я стоял на площадке, прижавшись к облупившейся стене, между первым и вторым этажами и видел сквозь мутное стекло, как "пирос" почти беззвучно вплывает во двор. Стало слышно его легкое жужжание. Сейчас он чуток повернет, увидит наш красный "токсуй" и пиши пропало -- врежет по нему из своего бластера, а я не смогу предупредить и ничего не успею сделать. Даже мои телепатические способности не проявились никоим образом.
Тут мне так захотелось остановить этот чертов "пирос", который прилетел завоевывать наш город и нашу планету, что я, конечно, совершил глупость -- выскочил из подъезда в тот момент, когда "пирос" еще не увидел наш "токсуй" и, стало быть, не повернул пушку в его сторону, а реакция у пилота оказалась на высоте.
Конечно, я ничего не понял из тех скоротечных мгновений, которые понадобились на то, чтобы довернуть пушку, не среагировал на сам выстрел и на то, чтобы квантовый луч убил меня.
И хотя пилот пробил мне голову, а я не почувствовал боли, перед моими глазами словно упала черная тень и я снова стоял в подъезде, прячась за дверью, а "пирос", легонько жужжа, двигался мимо. Это было дурной сон, который даже не стоило проиграть в голове, который не воплотится в реальность и который можно было повторить -- всего-то надо было дождаться, когда "пирос" еще продвинется на метра полтора и подставит свой пузатый бок. Тогда я просто сделал шаг из-за двери, вытянул перед собой ладонь, которая вдруг стала горячей, и из нее выплеснулась невидимая энергия. Но "пирос" не дематериализовался, как совсем недавно дематериализовался тупорылый "гирвас" на Грузинской, он еще целую секунду висел, как-то странно присмирев, а потом мгновенно свернулся в калачарку. Господи! Если бы я не знал, что в жизни бывают такие чудеса, то уверовал бы в Бога. Все произошло, как и тогда в бабоне на Земле, машину вывернуло наизнанку, скрутило в узел и выплюнуло в виде молекул, атомов и прочих частиц на стену тупика со вспышкой света и взрывом. А меня отбросило в противоположную сторону. И опять такая усталость навалилась на меня, что я не сразу мог подняться. Много позднее, я научился регулировать выброс энергии, но вначале делал это от всей души.
Когда я открыл глаза, то увидел плоскую морду Луки. Он, улыбаясь до ушей, поил меня водкой из маленькой плоской фляжки, периодически прикладываясь к ней сам. Водка была очень хорошей, потому что я тут же пришел в себя и сел.
Лука Федотов ходил вдоль стены, на которой был размазан "пирос" и с восхищением гладил ее руками.
-- Как тебе удалось? - восхищался он. - Чистая работа!
А Федор Березин весомо сказал:
-- Ты прямо, как цекул.
-- Я же говорил! - воскликнул Леха. - Викентий -- цекул, только мне никто не верил.
На радостях он так присосался, что когда водка кончилась, долго в недоумении тряс фляжку и прислушивался, не плещется ли там божественный нектар.
-- Не знаю, -- сказал я, пробуя улыбнуться, -- по-моему, я его того... из пистолета...
У меня было такое ощущение, что я родился заново и заново привыкал к своему телу. Даже мышцы на лице казались деревянными, а пальцы на руках плохо слушались.
-- Хватит заливать, -- усмехнулся Федор Березин. - Его из пушки не возьмешь.