Мне даже показалось, что он завидует.
-- Это альдабе! - восхищенно произнес Леха Круглов.
-- Никакой он не цекул, и никакой это не альдабе! - авторитетно заявил Лука Федотов, брезгливо забирая у Лехи фляжку и пряча ее в задний карман брюк. - Такое случается с бластерами. Самопроизвольный инсайт.
-- Чего?.. чего?.. - как уличный забияка спросил Леха, медленно поднимаясь, и, не краснея, приврал: - Да ты знаешь, что он мне руку приживил! - Леха ткнул в меня пальцем. - Знаешь?!
Лука Федотов, не слушая, менторски произнес:
-- Самоуничтожение! Иными словами, сбой в управляющей системе, энергия взрыва пошла в стороны, а не в ствол.
-- Ага... -- многозначительно произнес Леха. - А это что?! - в одно мгновение он содрал с себя свитер, рубаху и остался в одной майке не первой свежести. - А это?! Нет - вот это!.. - добавил Леха уже не так уверенно.
К его и моему удивлению его правая рука была без единого шрама. Она была даже лучше, чем левая -- толще и красивее, потом что левая рука у Лехи была искалечена еще на Земле.
Леха оторопело замолчал и только недоуменно поглаживал свою руку, а Лука Федотов, напротив, воспрянул духом и отыгрался по большому гамбургскому счету за все свои унижения.
-- Я только поражаюсь, -- добавил он, -- как тебе удалось и главное, чем ты заткнул дуло пушке?
-- Не знаю... -- ответил я и чуть не ляпнул: -- Пальцем.
-- Ну да... -- внимательно посмотрел мне в глаза Лука, -- такое в бою бывает. Скорее всего, ты выстрелил из пистолета? Да?
Он подталкивал меня к ответу, как маленького ребенка к решению простейшей задачи.
-- Если бы здесь произошел взрыв даже такого скромного по размерам аэромобиля, как "пирос", -- со знаем дела вмешался Федор Березин, -- то от этого двора не то чтобы стен, даже пустого места не осталось.
-- В бою и не такое случается, -- значимо возразил Лука Федотов и полез в "токсуй". - Едем! - приказал он. - Едем! - добавил, взглянув на застывших в недоумении Федора и Леху.
Если бы они знали, что на самом деле моим оружием был чоппер, а не альдабе, а альдабе только спасает от смерти, если бы понимали, что калачарка - это всего-навсего сгусток чистой, направленной энергии, а не оружие, если бы я сам был уверен, что мне ничего не приснилось, а "пирос" выстрелил в меня в упор, -- у меня не возникло бы столько вопросов, ответы на которые можно было только предположить. Но ведь я хорошо помнил, как из ствола пушки вылетела алая капля плазмы, а в следующее мгновение я снова оказался в подъезде. Какой-то ремейк, а не реальность. В какой петле времени теперь хранятся эти события и как называется этот бабон, я не знал. Другого объяснения трудно было придумать, хотя еще труднее было сказать, какой сегодня день недели, но наверняка не черная пятница. Я почему-то был в этом уверен. А весь этот кавардак с петлями времени до сих пор был для меня полной тарабарщиной.
Глава 8.
Военно-морская база Канонерск
-- Потом все вспомнишь! -- крикнул Лука, высовываясь из окна, -- пора сваливать!
Мы побежали к нашему растерзанному "токсую", потому что на улице Юрия Казакова стали мелькать камены, но после "пироса" это уже была сущая ерунда. На этот раз у меня получилась дематериализация: просто я на бегу поднял руку и все те камены, которые появились в арке, едва заметно, совсем чуть-чуть, задвоились, а потом исчезли. Выглядело это так, словно по туннелю пронеслась горячая волна воздуха. Но никто ничего не заметил: Лука возился с зажиганием, а Федор с Лехой горячо спорили, кто прав, а кто не прав. И каждый из них приводил свои аргументы.
Лука завел наконец "токсуй", газанул на месте, и мы понеслись, обгоняя ветер, по направлению к крутым горкам Турухтаского фьорда, в наглую выскочив на проспект Юрия Казакова, который за окраиной перешел в Гаангутский тракт и был настолько крут, что Луке приходилось привстать. Дома выстроились ступенями, а справа и слева между ними тянулись полоски лесонасаждений. Вот там-то, похоже, и сидели федералы, а камены и черные ангелы штурмовали их укрепления.
Мы влетели в Турухтанскую долину, получив всего лишь две дырки в переднее стекло и одну в правое крыло. Последнюю сделали наши, потому что выстрелы были с их стороны. Слева открылись бесконечные просторы полупустыни, справа громоздились отроги Доломитовых горы, а за ними должно было быть море.
Затем мы миновали район, обозначенный на картах в качестве Канонерского, переехали через дорогу, которая вела на перевал и на которой застыли два легких танка. Но выстрелить они не успели. Даром что ли "токсуй" гоночный автомобиль. И попали в порт.
Трудно сказать, на что надеялся Лука Федотов. Возможно, на военно-морскую базу. Но когда мы юзом выскочили на набережную, то увидели обгорелые коробки домов, выше по берегу пятиэтажки с выбитыми окнами, а в бухте -- остовы военных кораблей и пару яхт, паруса которых полоскались в воде. Запах гари витал над всем этим.
Похоже, сюда был нанесен превентивный удар. Скорее всего это сделал "индель" черных ангелов.
-- Черт! Черт! - удрученно ругался Лука, объезжая трупы, похожие на подгоревшие гренки, разбитые аэромобили, которые не успели взлететь, и деревья, вывернутые с корнем. Одинокий пес породы боксер бегал в конце набережной.
Лука развернулся и понесся назад, но не по прежней дороге, которая вела в Канонерск и Столицу, а взял левее, и мы попали непосредственно на территорию военно-морской базы, которая размещалась по узкому правому берегу. На левом же берегу торчали остатки древней крепости - еще одна из загадок Марса. Похоже было, что цивилизация на Марс пришла не пятьдесят лет назад, а гораздо раньше. Предположительно, что и морская база была построена на остатках более древних сооружений, которые были выдолблены в скалах. Впрочем, все современные постройки: казармы, пирсы, пакгауз, краны, эллинги, капониры и прочие военно-хозяйственные сооружения словно корова языком слизала. Торчали одни фундаменты да покореженные балки. Склон горы даже был украшен сторожевым катером, заброшенный взрывом почти на самую вершину.
Однако за спуском в лощине сохранился шлагбаум и покосившийся КПП, над которым развивался обгоревший Андреевский флаг. Из будки появился матрос в белой грязноватой робе, с автоматом в руках, который взял на перевес, выставив вперед ногу, тем самым давая понять, что дальше проезда нет.
Лука затормозил, не доезжая метров тридцати, и вышел, поправляя форму.
-- Сынок! - крикнул он. - Я полковник российской армии!
И хотя после всех приключений Лука в своем мундире выглядел слегка помятым, а фуражка с золоченой кокардой была вымазана в чем-то белом, матрос опустил автомат, Лука подошел к нему, а потом вернулся и сказал:
-- Здесь никого нет, на считая этого парня. Отсюда уйдем на нашу базу.
-- Каким образом? - ехидно полюбопытствовал Леха.
По-моему, ему срочно нужно было опохмелиться. Без водки он плохо соображал.
-- Пока не знаю. Но найдем что-нибудь. Тем более, что среди нас есть летчик, -- Лука посмотрел на Федора Березина, который приосанился и выпятил грудь.
Я решил, что сейчас он сядет на своего любимого конька - Красные звезды, но Федор Березин предложил:
-- Давайте возьмем его с собой, -- и кивнул на матроса.
Действительно, матрос выглядел жалко: на его лице застыло выражение человека, который привык быть в команде и которого бросили.
Лука подогнал машину к КПП, не заглушая двигателя, высунулся и сказал:
-- Поехали с нами.
-- Не могу... -- глядя куда-то поверх "токсуя", с тоской ответил матрос.
-- Почему?
-- Я штрафник...
-- Какой штрафник? - удивился Лука.
-- Обыкновенный... рядового состава...
-- Сколько отсидел?
-- Девять месяцев и двадцать один день...
И мы узнали, что матрос отбывал год штрафных работ, а на базе подметал территорию, то есть занимался хозработами и, вообще, был на подхвате. Три дня назад его "забыли" на гауптвахте. Бригаду, которая здесь размещалась, перебросили куда-то на север в горы. Двое суток он просидел без воды и пищи, пока "губу" не развалило взрывом, а подразделение моряков, которое осталось охранять базу, то ли погибло, то ли разбежалось. Матросу еще повезло, потому что гауптвахта находилась в самом неудобном месте - в расщелине скал, и ее зацепило лишь отчасти.
-- Какая у тебя специальность? - спросил Лука.
-- Матрос второй статьи Григорий Кутуз, - приставив к ноге автомат, вытянулся штрафник. - Моторист!
На его бескозырке красовалась надпись: "Варяг".
-- Молодец! - оценил Лука. -- Нам как раз нужен такой человек. Что ты натворил?
Матрос замялся.
-- Ну?..
-- Извиняюсь, упал за борт...
-- Как это?
-- Извиняюсь, нажравшись был...
-- Ну и что?
-- Извиняюсь, вместе с боцманом...
-- Боцман цел?
-- Цел...
-- Понятно, -- спрятал улыбку Лука. -- Я снимаю с тебя судимость под свою ответственность.
-- Не пойдет, -- встав в позу вольно, возразил матрос.
-- Почему?
-- Прокурор не поверит.
-- Временно, - предложил Лука Федотов, - пока идут боевые действия? Потом вернешься в свой карцер.
-- А пост?.. - кисло осведомился матрос.
-- Насколько я понимаю, ты его сам принял?
-- Так точно, -- снова вытягиваясь по стойке смирно, ответил матрос.
-- Я тебя освобождаю как старший по званию.
-- Так точно!
-- Базу эту потом отобьем. Куда она денется. Все равно она наша.
-- Так точно! - обрадовался матрос.
Вдруг к равномерной работе "токсуя" добавились еще какие-то нарастающие звуки.
-- Ну решайся! - крикнул Лука, с тревогой бросая взгляд то на воды фьорда, то на небо.
Звуки усилились. Их источник был не понятен.
-- А пожрать у вас есть?
-- У нас все есть, -- лихо вмешался Леха. - Даже водка!
Матрос полез в машину и уселся рядом с Федором Березиным, почтительно покосившись на его летную форму.
Из-за горы вынырнул "бонга" -- средняя боевая машины черных ангелов, но мы как раз находились в низине, да еще и под скалами, и прежде чем "бонга" развернулся над заливом и заметил нас, Лука свернул в какой-то туннель, в котором, к счастью, была выбита одна половинка створок огромных ворот. Внутри было темно и сыро. К тому же оказалось, что гора от взрыва осела, и вместо проезда мы увидели каменную осыпь.
Лука заглушил двигатель. Шумело море, и кричали чайки.
Мы с Лехой поспешили на разведку. На этот раз Лука не отпустил меня одного - кабы не сотворил чего такого, что не укладывалось в общепринятые рамки логики.
"Бонга" как раз заходил из-за старой крепости. Солнце светило вдоль бухты, и нам все хорошо было видно. Он плавно перевалил через гору, миновал старую башню або, на вершине которой росло сухое дерево, повертел носом, как бы поискав нашу машину, и взял пеленг точно на пещеру, в которой мы сидели. Ну да, куда еще мог деться "токсуй" красного цвета?
-- Момент... -- самоуверенно произнес я.
Леха вылез на свет божий следом за мной. На лице его было написано любопытство - ведь он же видел, как я разделался с "гирвасом" и "пирсом". А мне по глупости не терпелось испытать себя еще раз.
Как только "бонга" оказался над водами фьорда, я выбросил перед собой руку, не особенно о чем-то думая, вернее, совсем не думая, а еще меньше -- что мне надо сбить эту штуковину. В результате вышло то, что вышло: я дематериализовал те первые ракеты, которые он выпустил, а уже на самого "бонга" мне энергии не хватило. Хорошо хоть, "бонга" не использовал нибелунши. Я не знал, как действует чоппер на подобного вида энергию, и может ли альдабе защитить нас с Лехой от нее. А вообще, все это была большая авантюра.
Похоже, пилот был удивлен не меньше, чем я, потому что едва не врезался в склон горы, но в последний момент отвернул и пошел на новый заход. Должно быть, он решил, что ракеты не вышли из сопел.
"Бонга" так быстро сделал круг над фьордом, что мы с Лехой и глазом не успели моргнуть.
-- Давай еще раз! - крикнул, оглядываясь, Леха.
Но я едва держался на ногах. Я знал, что в таком состоянии не то, что сбить "бонга", мухи не смогу обидеть.
Леха посмотрел на меня и сообразил - подставил плечо.
-- Бежим! Бежим!
Думаю, что у нас было не больше двадцати секунд. Пещера в данном случае была ловушкой, потому что ударная волна и огонь в закрытом помещении производят огромные разрушения.
Возникла маленькая паника. Один матрос Григорий Кутуз не растерялся -- мигом нашел нужную дверь, и мы посыпались куда-то вниз по бесконечным лестницам и переходам, не забывая однако закрывать бронированные двери, наваливаясь на них все скопом. Благо еще, что в туннелях еще горел свет. Поэтому когда ракеты попали в пещеру, мы были далеко внизу, там, где были пришвартованы подводные лодки и плескались волны цвета бутылочного стекла.
Гора вздрогнула. Свод прогнулся. Фонари под потолком мигнули. В воду упало несколько камней, и все стихло.
-- Слава богу! -- вздохнул Лука, -- теперь мы официальные покойники.
-- Что б я так жил... -- мрачно произнес Леха, с опаской разглядывая туннель, по обе стороны которого тянулись пирсы, а вдоль стен были проложены толстые кобеля и трубы.
От воды тянуло холодом марсианской Балтики.
-- Может, наконец от нас отстанут?! - риторически воскликнул Федор Березин, притрагиваясь ко лбу, ссадина на котором все еще кровоточила.
-- А сухой паек выдадут? - спросил матрос и сглотнул слюну.
Лука достал фляжку, но не из брюк, а к Лехиному удивлению из кармана кителя и протянул матросу.
-- Пару глотков, не больше.
-- Сколько у него еще фляжек? - риторически спросил Леха и тут же встал в очередь и, когда Лука Федотов стал забирать у него фляжку, искренне возмутился:
-- Уйди! Я еще не опохмелялся!
Лука Федотов сказал:
-- Тебе не положено по уставу, -- и спрятал фляжку в карман.
-- Я думал, у нас демократия... -- проворчал разочарованный Леха.
-- Петух тоже думал, -- заметил Лука. - Знаешь, чем это кончилось?
-- Знаю, -- мрачно отозвался Леха.
-- Так, -- скомандовал Лука, -- будем уходить на подлодке.
-- Можно мне здесь отсидеться? - не очень уверенно предложил Леха, вглядываясь туда, где и фонари не горели. - Жратвы навалом, и выход на поверхность наверняка есть.
Но его даже не стали слушать. Федор Березин усомнился:
-- А справимся?
Ему не терпелось блеснуть своим мастерством. Усесться в "стикс" и распылить пару десятков черных "инделей". И вообще развернуться во всю ширину души русского офицера, недаром он зубрил ночи напролет матчасть и тактику вместе со стратегией. Но разве на военно-морской базе бывают "стиксы"? От силы совсем маленькие дирижабли. В общем, Федор Березин разочаровался. Его усы жалко повисли. Он стал шмыгать и ковыряться в носу, что было признаком душевного расстройства.
-- Справимся - молодцы. Не справимся - утонем героями, -- изрек Лука Федотов, с деловым видом оглядывая пирс, вдоль которого выстроились субмарины.
-- Смертью храбрых... -- иронически добавил Леха.
Хотя в ходу все еще был анекдот: "Подводная лодка в степях Марса", на самом деле военно-морские подлодки существовали, и даже незабвенный Юра Дронский когда-то стажировался на них.
-- Выберем эту, -- ткнул Лука в крайнюю из них.
-- А она поплывет? - удивился Леха.
По-моему, выбор именно этой подлодки был обусловлен тем, что она находилась как раз под фонарем и была ближе к выходу из подводного туннеля. И все. Больше никаких других достоинств. Размеры сомнительные -- я бы на такой подлодке даже в блюдце побоялся плавать. Вид поносный - какой-то рыже-зеленый. Рубка ободрана до металла. Зато на ней красовалась гордая надпись "Ижора" и двуглавый орел.
Оказалось, "Ижора" -- одна из трех подлодок, которая была более менее готова к выходу. Уж не знаю в какой степени. Об этом сообщил матрос, которого послали на разведку. Но если Лука рассчитывал с помощью ее вести боевые действия, то задумка эта не самая лучшая. Во-первых, никто из нас, за исключением матроса-штрафняка, не имел никакого отношения к военно-морскому флоту, а во-вторых, по-моему, лучше было бегать по суше, чем пробираться под водой. Где эта таинственная база в Кронштадте? Куда нас тянет Лука? И вообще, кто он такой? Я видел, как Лука Федотов нырнул с двадцать пятого этажа в раскаленное газовое облако. Сомнения до сих пор грызли меня. Я не находил ответа.
-- Ты идешь, или нет? - Федор Березин высунулся из рубки.
Оказывается, они уже вовсю обживали подлодку. Леха нашел паек моряка и втихую пожирал шоколад, обеими руками заталкивая его в рот. Из нагрудного кармана торчала вобла.
-- Дай парню, -- сказал я.
-- М-м-м... -- давясь, пробурчал Леха и полез через узкий лаз на нижнюю палубу, откуда струился свет и доносились звуки, когда закручивают гайки и передвигают тяжелые вещи. Удивительно еще, как он туда проскользнул со своими габаритами.
В этот момент из отсека управления появился довольный Лука и спросил:
-- Так, где Круглов? Гоните его в аккумуляторную на подмогу Кутузу.
-- Он уже там, -- сказал я и тоже полез вниз.
Они возились с источниками питания, без которого невозможно было запустить ПГ -- плазменный генератор. Оказалось, что на лодке некомплект. Не хватало трех батарей. Мы сняли их с ближайшей лодки и установили в цепь, чтобы подлодка ожила.
На это ушло часа четыре. Мы возились с тросами, талями и лебедками и перемазались, как черти, а когда вылезли на палубу, то даже не успели умыться и почиститься: за это время Лука с Федором Березиным не только разведали путь и открыли подводные ворота, но и в основном разобрались в управлении подлодкой. В качестве консультанта они призвали к себе Григория Кутуза, и оставшуюся часть работы мы с Лехой Кругловым закончили вдвоем.
Леха ворчал:
-- Что это за подводники, которым выпить не дают. Даже простому матросу положено сто граммов водки в день. А я на старшину тяну. Значит, мне триста и закуска. И вовсе не жирно будет... -- добавил он неуверенно под моим ироническим взглядом.
Федор Березин что-то мурлыкал себе под нос. Это была одна из мелодраматических песенок, которые я многократно слышал из его уст.
Матрос был пьян и ревнив,
Услышав танго мотив,
Увидев крошку Джуэль,
Стал изгаляться над ней.
И в страхе замер весь зал,
Когда ей в грудь вонзился кинжал!
На ворс персидских ковров
Пролилась алая кровь!
-- Не "стикс", так подлодка. Здесь такое же управление, -- радостно сообщил он, двигая рулями глубины. - Элероны называются! - И запел: -- Как-то раз проснулись звери, на... тра-та-та и... тара-ра-ра и отправились гулять... ра-ра-ри... вдруг откуда ни возьмись появился в рот...