Надо сказать об Атаири. Он был несомненным хозяйственником. Произведя вырубку вокруг Тиса, он привел поля в порядок и подготовил их к последующему посеву. Мы рассчитывали на него и всерьез считали, что должны получить достаточный урожай. А с учетом поставок из Торка и от Десятника, который развел в степи бойкую торговлю, мы могли выступать на равных с морским народом в поставках не только металла, но и продуктов питания.
Атаири также замостил все улицы и площади Тиса бутовым камнем, и я только диву давался, как он смог столько его натаскать. Мало того, он открыл что-то вроде строительного магазинчика. Теперь торговцы, осевшие в Тисе, а таких стало немало, могли заказать и дерево, и камень для постройки и обкладки своих домов. Также я частенько видел, как у него покупали дорогие тесаные плиты, и задавался вполне логичным вопросом: не пора ли провести ревизию торговой деятельности временного правителя? Несмотря на новые стройки и перестройки старых зданий, все они еще укладывались в окружность, очерченную стенами города. Никто не спешил селиться под стенами, где можно было подвергнуться ночному грабежу или того хуже… Решая эту проблему, я приказал построить в полукилометре от городских стен несколько так называемых застав. И хотя дежурство на них велось круглосуточно, это не давало желаемого результата в расселении людей за стены города.
Еще под влиянием Атаири в городе добавилось одно огромное здание. Это был склад. Точнее, целый двор складов. Именно сюда теперь поступала на сортировку вся дань от вассалов империи. Здесь вечно воняло плохо выделанными шкурами и испорченными продуктами. Работать на складе за десять монет в месяц считалось привилегией. И не потому, что работникам часто перепадали некондиционные, не годные для продажи пассам и Апрату шкуры и грубые ткани, а еще и потому, что это считалась служба правителям Тиса. Полагался синий кафтан и за каждый год выслуги по монете к жалованью. Также даровалось право, как и охотникам, носить клинок. Правда, во время работы все оружие сдавалось на проходной. Так уж повелось.
Эти преобразования за два с половиной года радовали мне и Игорю сердце. Тис еще не был похож на столицу империи, но по негласному договору мы не собирались ее переносить ни в один из завоеванных городов. Идея Атаири сплавить нас в Ристу была заклеймена как предательство интересов империи. Атаири покачал головой и ушел по своим делам, а Игорь выразился так: "И в этот раз не обломилось". Я усмехнулся, но подумал, что Атаири хороший глава города. Насчет империи он был слабоват, но с нами в подмоге и с ней справлялся.
К концу третьего сезона дождей, что мы пережили на Ивери, у нас была армия. Многие сказали бы, что это ерунда, но мы назвали ее армией. Две тысячи регулярных войск. Именно столько бросили против нас пассы, посчитав бандой, напавшей на их торговый пост. Пять сотен гвардейцев-офицеров. Каждый в бою с дикарями лагги стоил пятерых, а в бою с речным народом – четверых. С другими мы еще не воевали. Все гвардейцы до единого были на лошадях. То есть керах. Каждый боец, где бы он ни находился, в гарнизоне Ристы или в деревянном Торке, был обеспечен провиантом, койкой, питанием для лошади и сменной одеждой для себя за счет казны Тиса. О! Нам приходилось туго, поддерживая их благосостояние. Треть доходов Тиса шла на армию. Доходы других городов мы на содержание войск не распределяли.
Кроме моих любимцев гвардейцев, у нас было три сотни охотников, обученных стрельбе из орудий. У нас было четыре сотни пушек. Полсотни в Тисе. Около сотни защищало наш самый крупный торговый город Ристу. Тридцать обороняло Торк от восточных лагги, повадившихся грабить караваны с данью. Две батареи по двадцать пять пушек стояло в поселке Десятника.
Кстати, он, конечно, молодец. Втихаря, пока мы его не дергали, он выкрал из Наема секрет стекла и теперь самовольно дул там посуду и лил стекла. В перестроенном дворце мы намеревались ставить именно его стекла, а не покупать, пусть и лучшего качества, у Апрата.
Богател наш Десятник не по годам, а по часам. Нашел обходной путь до Ристы и, пока его не поймали за руку, гонял туда караваны на свой страх и риск. Мы вынесли ему предупреждение, а потом, не сговариваясь, похвалили за предприимчивость. Одно дело – нам бы пришлось когда-нибудь это производство налаживать, другое дело – это за нас сделали. Мы были искренне довольны. Он на радостях выпросил у нас вторую батарею пушек для защиты его стеклодувного поселка. Мы дали, велев официально приписать поселок к городку.
Потерял он, конечно, много от нашего контроля за его деятельностью, но был рад, что остался жив. Теперь его город платил, кроме хлеба, еще и монетами морского народа, полученными за стекло. В Тисе мы открыли лавочку, где богатые пассы да и уже появившиеся торговцы Апрата могли купить бокал за монету. Наши жители пока еще не понимали, зачем хрупкое стекло, когда есть дерево, при надлежащей обработке не рассыхающееся и не бьющееся.
В плане вооружения особое внимание мы уделили Ролу. Он стал нашим могуществом. Нашей экономикой и нашей перспективой. На его охрану мы впоследствии поставили еще сотню стволов. И, почти закончив каменную стену вокруг, были вынуждены расширять город. В окружности стены получился своеобразный выступ.
Все остальные произведенные орудия мы разместили на галерах и на верфях, спрятанных в лесах. Канониров на такое количество стволов, конечно, не хватало, но школа продолжала затыкать дыры наспех подготовленными охотниками.
Шесть наших новеньких галер подняли треугольные паруса к середине лета и, бороздя черные воды Реки, в кильватерном строю прошли парадом у речной крепости Апрата – чтобы лишний раз показать Ролли, что наш путь развития лучше, чем ее. Потом из принципа подошли вплотную к апратским Воротам Иса и дали залп из орудий. По ноте протеста мы поняли, что нужного эффекта достигли.
На каждой из галер было установлено две носовые и две кормовые пушки, стрелявшие ядрами. В галерах у самого днища были пороховые склады, забитые сотнями килограммов фасованного пороха. Это уже, простите, для тех, кто сведущ, – настоящая боевая флотилия. Плюс самые первые две наших фелюги, так и не ставшие торговыми судами, превратились в десантные транспортники. Без лишних рассуждений приступили к постройке военно-морской базы. Дело шло туго, и даже спустя год она еще не была закончена. Пирсы, рассчитанные на прием до ста кораблей, пустовали, а на берегу медленно строились фортификационные сооружения.
Кроме армии, у нас была гарнизонно-патрульная служба. В ней, по общим прикидкам, находилось до тысячи человек по всей империи. Охраняли дороги, торговые посты в глубине лесов лагги, несли полицейские обязанности в крупных городах. В частности, в Тисе их черная форма, заказанная в Апрате, становилась вполне обыденной. В принципе, в полицию шли все кому не лень: кто освободился из рабства или кто не нашел работу на более выгодном месте. Но основное количество жандармов отчего-то было из речного народа. Они не нашли себя как воины, не стали трудиться на рудниках и фермах. Не захотели идти во флот, что меня смутило. Плевали на коммерцию. Странный ленивый народец. Ну, хоть какая-то польза от них была.
Так что все это на силы самообороны это уже не тянуло. Основную задачу, которую мы ставили в тот год, – это увеличение активной армии до десяти тысяч. При таких войсках можно уже учить командный состав. Что Игорь с удовольствием бы и начал.
В первой декаде лета нас переселили в капсулу. Началась основная перестройка замка. До этого разнесенные вширь и укрепленные стены нам жить не мешали. Но пришла очередь самого здания. Теперь замок по нашему проекту становился трехэтажным. Позже намеревались поднять вверх еще две башни, символизирующие власть бога и власть правителя.
В капсуле нам жить надоело через неделю, и мы, демонстративно обидевшись на Атаири, что не мог нам жилье достойное в городе подыскать, решили отправиться на войну. Как первое со вторым связано – не спрашивайте. С кем можно воевать, не затрагивая коммерческих интересов? Только с нашим востоком. Причем, в отличие от предыдущих походов, в этот мы намеревались отправиться вместе. Я не хотел оставаться, потому что мне было скучно, а Игорь в шутку говорил, что он не хочет быть потом извозчиком Великого и Непобедимого Прота.
Мы стали готовиться к войне.
Это было красиво. В Тис собрались все вызванные гвардейцы-всадники. Со всех гарнизонов и поселков. Собрались уже приодетые пехотинцы. Красно-белые цвета формы и стальные цвета кирас были главными в те дни на улицах Тиса.
В поход взяли десять орудий. Четыре телеги арсенала для них. Пять телег обоза для гвардии и десять телег обоза для пехоты. Впервые мы взяли с собой шатры, чтобы не спать на открытом воздухе. Интересное время было. Наша армия шла на войну, как на праздник. Все радовались этим ярким побрякушкам и новшествам. Они жаждали встречи с врагом и побед. Завоеваний они жаждали. В главных домах городков висели карты с отметками наших территорий, и даже мальчики, бегающие по улицам, говорили, что скоро вся эта карта будет принадлежать им – Тисской империи. Даже те, кто только недавно присоединился к нам или был присоединен, гордились принадлежностью к империи бога. К моей империи.
К городку Десятника мы вышли на третий день бодрого перехода. Так быстро стало возможно передвигаться исключительно благодаря дорогам, что уже проложили караваны, шныряющие туда и обратно без перерыва. Прибыв в поселок, армия встала в поле под стенами и защитой пушек. А мы ночевали у нашего Десятника. Конечно, город изменился. Мы растаяли от восторга, когда во тьме на шпиле зажегся огонек. На вопрос, как такое сделано, Раст объяснил, что специально каждый вечер на шпиль поднимается ловкий мальчик и зажигает масляную лампу. Мы спросили: из чего делается масло? И получили ответ, что этот талант втихаря приторговывает жиром животных и растительным маслом. Мы в изумлении только головами покачали. То есть было достаточно дать прогрессу пинка, и он сам доберет все остальное? Мы, естественно, обложили его минимальным налогом, но он не расстроился, только посмеялся. Получается, что когда мы надумали ввести здесь налог, он первый придумал уход от него. Но наказывать этого массовика-затейника мы не могли. Рука не поднималась.
Утром, пополнив обозы у Десятника, мы выдвинулись в степь. С нами пошел преданный друг Десятника, чтобы указывать селения, платившие оброк Наему.
За три месяца жары и всевозможных напряжений мы присоединили к себе все селения оседлых степняков до самых границ Наема. Даже с его войсками сцепились, но огонь картечью по элите Наема, всадникам, отрезвили их командира и напомнили, что они имеют дело с империей под покровительством живого бога. На поле осталось несколько десятков всадников и пехотинцев. Наши войска просто отдыхали, пока те совершали перестроения и отходили. Скажу не без гордости, мы напугали десятитысячную армию Наема до безобразного состояния. Даже не мы, а последующие слухи, разложившие ее морально. И думаю, что если бы в наши планы на этот год входила война с Наемом, то я бы разгромил эту десятитысячную армию, даже не вынимая излучателя.
После полудня командир встретившегося нам отряда прислал парламентера с вопросом о цели нашего вторжения. Мы напомнили об ими же заявленных границах и сказали, что теперь они имеют счастье граничить с Тисской империей. Парламентер кивнул и умчался. Потом он вернулся и спросил, согласны ли боги встретиться с командиром для проведения переговоров.
Мы усмехнулись и сказали, что переговоры – удел послов, а не военных или богов. Мы добавили, что правитель Тиса Атаири с удовольствием встретится с послами соседнего государства. Но чтобы послы не забыли отметиться и получить эскорт в первом же городе на их пути. А то мало ли… Время перемен. Я усмехнулся, думая, как поведет себя Десятник, если к нему заявятся послы и потребуют охрану. Наверное, пошлет. А может, и даст требуемое.
Парламентер убрался, и мы провели полное патрулирование новых границ.
Пошатались по степи без особых подвигов и собрались обратно. До "родных" мест добирались месяц. Вот так далеко мы забрались! Игорь изматерился, страдая от жары в своей броне. Я смотрел на солдат в уже старой экипировке и сочувствовал им. Но скитания и трудности похода дали свои результаты. Я опять вспомнил про возможность передвижения по воздуху. Загорелся идеей создать дирижабли…
В Тисе нас ждал сюрприз. Послы от морского народа, речного народа с апратской стороны Иса, Наема… Даже от Ролли к нам прибыли два посла в сопровождении вычурных гвардейцев. Ну и конечно, от восточных лагги и дикарей запада.
Игорь, когда мы заперлись в капсуле, только хохотал, объявляя конгресс открытым. Я сам себе улыбался и думал, что многие из послов нас ждут уже несколько месяцев.
Вместо строящегося тронного зала все встречи назначили в аудитории Академии.
Первыми принимали послов Наема. Получили заверения в дружбе. Получили драгоценные камни, нетронутые ювелиром. Получили намек, что хорошо бы объединиться с Наемом, который задолбали северные варвары, приходящие из-за гор Утренней Влаги. Мы с Атаири почесали подбородки и сказали, что подумаем.
Атаири вообще молодец. Он еще до приема знал о каждом из послов все необходимое, включая цель прибытия. Наемцы убыли с заверениями о невозможности войны между нашими империями. Расстались – разве что не целуясь.
Следующими Атаири предложил принять Апрат. Мы хором отказались и попросили для начала что-нибудь не такое щемящее. Он нам и притащил шамана запада и его спутников. Нам поведали страшную новость, что великий Прот перестал быть справедливым. Мол, я поддерживаю Апрат, который нападает на беззащитных дедушек-лесовиков. Мы отложили этот разговор, попросив послов не уезжать, пока мы не встретимся с послами Апрата. Переселили шамана и его свиту из чистого поля, где они стали табором, в дом одного нашего купца. Купец вздыхал, но отказать не посмел. Послы обещали не людоедствовать в наших землях. Не знаю, насколько это успокоило торговца.
Наутро приняли пассов. Нам выразили протест против захода нашего флота в воды пассов. Мы искренне были удивлены, так как не знали ничего подобного, и просили их тоже не отбывать до разбирательства.
– Какого черта?! – орали мы на Атаири.
Старик ухмыльнулся и рассказал, что флот преследовал пирата, напавшего на корабли Апрата на рейде Ристы. По нему не рискнули открыть огонь в бухте из наших "сверхточных" орудий, но послали за ним три галеры. Остальные три встали на дежурство на рейде, чтобы больше такое не повторялось. Апрат не выдвинул претензий, но он, Атаири, заранее извинился за инцидент. Пирата не поймали. Наперерез нашим кораблям вышли галеры пассов, и после того, как те открыли огонь из тяжелых катапульт, наши бравые моряки их к чертям утопили, расстреляв в упор. Наш пострадавший корабль тонул, и все с него было перенесено на два других. Галеру облегчили, как могли, и дотянули до нашей территории. В данный момент идет ее ремонт. Место ремонта охраняет одна галера посменно с другой.
– Я правильно понял? – спросил Игорь. – У нас нет доказательств, что это пират пассов?
– Корабль зашел в их воды. Его не преследовал морской народ.
– Нет, подожди… – сказал уже я. – То есть можно сказать, что и не было там пирата?
– Как это – не было? – возмутился Атаири. – Вам подтвердят это в Ристе.
– Да, – согласился Игорь. – В Ристе нам это подтвердят. А как мы докажем, что наши не потопили его раньше или вообще не отпустили ко всем чертям? А в воды пассов сунулись на разведку?
– Но они сами видели! – настаивал Атаири.
– Может быть, – сказал Игорь спокойно. – Но нам скажут, что там никого не было. И что мы в шаге от войны.
Атаири, молодец, отреагировал мгновенно:
– Я объявлю набор в армию из тех, кто сейчас подходит к возрасту мужчины.
Сам того не зная, он хотел запустить механизм мобилизации.
– Не стоит, – я попытался успокоить его. – Еще не объявлена война, и наше преимущество пока неоспоримо. Но немедленно отправь приказ в Рол о том, что он теперь закрыт для торговцев. Все торги совершать под стенами города. Никого внутрь чужого. У нас там слишком много секретов.
Атаири все понял.
– Мало поможет, – с сомнением сказал Игорь. – Если надо кого завербовать, так это раз плюнуть. В их руках наша валюта. А для шпионов они ее могут наштамповать миллион.
Я кивнул и сказал Атаири:
– Пусть гарнизонная служба арестовывает любого, кто слишком много тратит, не зарабатывая столько. До выяснения источника дохода.
Атаири опять все понял.
– Может, это везде ввести? – спросил он.
– Нет, – категорически возразил я. – Это тяжелая мера. Она может ударить по торговцам. А их нам трогать нельзя.
Атаири ушел распорядиться о гонце в Рол. Через час к Осте ускакал преданный человек Атаири. Через два дня Рол запер свои ворота для всех, кроме имеющих пропуска – выдавленный символ солнца на железных пластинках. Через три дня у нас родилась контрразведка.
А мы тем временем приняли послов речного народа, жившего на другой стороне Иса и тихо долбившего так небезразличную мне Ролли.
– Мы видели вашу мощь, – заявили они после положенных приветствий. – Мы видели морских драконов, извергающих пламя. Мы поняли, что могуществу покровителей морского народа противопоставлено большее могущество. И мы смиренно просим вас о включении наших поселков и городов в вашу империю. Или о принятии нас под покровительство.
От такого мы онемели. Я уже хотел согласиться, когда Атаири сказал, чтобы и эти подождали нашего решения.
– В чем дело? – спросил я, когда послы ушли.
– В Апрате. Это немедленная война, – уверенно сказал Атаири. – Они не потерпят нас на своем берегу, так близко от их крепостей.
– Откуда ты знаешь?
– Именно поэтому послы Апрата здесь, – спокойно ответил Атаири.
Мы помолчали.
– Они знают о желании речного народа сменить покровителя? – спросил Игорь.
– Конечно. Они знают даже о том, что вы делаете на рассвете, не говоря о своих соседях, – не глядя на него, ответил старик.
– У них шпионы здесь?
– Торговцы… – неопределенно ответил Атаири. – Их не остановишь. Они в каждом городе есть…
Я покивал, понимая двойственность ситуации, и сказал:
– О’кей… зови этих послов.
Спустя час мы удостоили их пятиминутной аудиенции. И вот что сказал Атаири, нами наученный:
– Мне прискорбно вам сообщить, уважаемые послы, что ни ваши требования, ни ваши послания в этом доме выслушаны не будут.
Он выдержал паузу, давая осознать крутость поворота.