Всю неделю до этого мы изучали с помощью ультразвука корпус и пришли к выводу, что если тот и утонет, то не сразу. В воду броненосец съезжал по рельсам с ужасающим грохотом. Именно такой грохот должны будут производить его новые орудия главного калибра. Специально для него и в будущем для армии мы создали пушки, что уже заряжались с казенной части и не порохом с ядрами, а реальными гильзовыми снарядами. Залп такого орудия посылал снаряд на десять километров, позволяя вести огневую поддержку десанта.
А теперь представьте гавань Ристы, где между деревянными галерами ворочается наше семидесятиметровое чудовище. Представили? Ничего, кроме улыбки, вызвать не может. Четыре паровые машины, проверенные ранее на станках, исправно вывели пароход в воды Иса, и он отсалютовал всем из своего главного калибра. Зрители были наполовину напуганы, а наполовину восхищены.
Мы принимали поздравления, пока Игорь не послал с берега сигнал на корабль. И тогда "Император Инта" дал залп из нашего чудо-оружия. Первая твердотопливная ракета сорвалась с направляющей в воздух и умчалась к горизонту. Зрители, наблюдая тающий след, недоумевали, что же это произошло. Им было невдомек, что за двадцатикилометровой отметкой снаряд, упав на землю, взорвался, и на месте взрыва мы с Игорем обнаружили воронку – десять метров в поперечнике. Хорошая вещь "Катюша". Испытанная в горах Рола, она принесет еще славу и нашей армии, и нашему государству. Не имея людских резервов, которыми обладал Наем и северяне, мы готовились к технической войне.
И конечно, наш первый танк, показанный там же, в Ристе, после того как "Император Инта" ушел на ходовые испытания к Воротам Иса, произвел ужаса даже больше, чем железный корабль. Махина высотой с небольшой дом, на восьми стальных литых колесах, с паровой машиной внутри и запасным силовым приводом для экипажа, ползла по полигону со скоростью три километра в час.
Скажете – мало? Вы бы видели лица послов и представителей из провинций! Танк, вопреки нашей задумке, не нес тяжелой артиллерии. Он и так еле с места сдвигался. Экипажу приходилось, прежде чем запустить паровой привод, сдвигать его с помощью ручной, а точнее ножной, силы. Зато он нес в себе десять гвардейцев с мушкетами и представлял собой маленькую неприступную крепость со своим пороховым складом и складом провианта.
Запас хода у танка был невелик. После двух километров в него было необходимо заливать воду. Зациклить выделение пара мы не смогли. Одна камера для охлаждения отработанного пара и слива конденсата в котел занимала столько места, что от нее отказались. Легче в обозе иметь несколько бочек с пресной водой. А уж сколько он жрал дерева и каменного угля, поставляемого исключительно из Рола, я даже приводить не буду.
Но машина имела и ряд преимуществ. Когда она передвигалась в составе армии, в нее запрягалось восемь – десять керов, и котел не насиловался. К недостаткам этого монстра можно отнести то, что он фактически нес на себе только защиту от пуль. Испытанная на полигоне броня показала разрыв при попадании ядра из нашего орудия. Нет, именно разрыв, а не пробоину. Так что был реальный шанс уцелеть экипажу при обстреле несколькими орудиями. Но если по нему начать вести огонь целой батареей…
Короче, решили использовать эту махину в грядущей войне только для прорыва пехотных позиций. Заранее скажу, что это чудовище никак и никогда не использовалось. Мы его так и сдали в неофициальный музей интересных, но ненужных вещей.
Оружие изменялось. Изменялась и тактика боя. Что-то около десятка торканов, пройдя обучение в Академии, дезертировали в Наем и там теперь обучали армию нашего потенциального противника. Мы плевались от злости, а потом вдруг успокоились. Пусть… Свою тактику мы знаем: и ее плюсы, и ее недостатки. Правда, гильзовые снаряды и новые орудия, скорее всего, появятся сразу после показа вооружения в Ристе. А они могут свести на нет наше преимущество в технике.
Кроме танка, в Ристе мы продемонстрировали вполне гражданскую технику: паровой автомобиль и паровой лифт. И то и другое вызвало восхищение у наблюдавших. Приняли даже несколько заказов. Два лифта для дворца императора Наема по тридцать тысяч интов за штуку и три автомобиля по пятьдесят тысяч.
Я был несказанно удивлен, когда одним из покупателей автомобиля оказался купец из той же Ристы. Я пожал руку купцу и втихаря сказал ему, что автомобиль ему и всем согражданам будет обходиться в тридцать тысяч. А если он предложит такую покупку своим коллегам, то с каждой проданной единицы в его кошелек пойдет тысяча интов.
Поверьте, мы только для Ристы произвели в Роле девять автомобилей. Учитывая его себестоимость в шесть тысяч, мы неплохо пополнили казну. И не надо говорить, что мы наживались на своем народе. На ком-то же надо было наживаться перед грядущей войной.
В том же году мы провели перепись населения и повышение зарплат. Мы только куксились, когда перепись дала шестьсот тысяч граждан и двести тысяч ущемленных в правах и просто рабов. Война сделала свое дело и у нас, и на территории бывшей империи пассов. Королевой была предложена и нами всеми одобрена выплата семье за рождение каждого ребенка. За первого постановили выплачивать сто серебряных интов, за второго – двести и так далее. Время показало, что наши инициативы принесли плоды уже через несколько лет. Прямо-таки бэби-бум прошел. Прошел, потрепав казну и сделав профессию акушера самой почетной. Вы просто не догадываетесь, с какой поразительной быстротой размножаются дикари.
Что касается заработной платы, то с ней было не все так гладко. Нашим мастерам мы положили по сотне интов в месяц. Но лучших у нас, как и раньше, правдами и неправдами перекупали в другие города. Купцы для своих предприятий нанимали наших чуть ли не за пять сотен в месяц.
Мириться с оттоком кадров мы не хотели. Но сделать что-либо, кроме как еще повысить заработную плату, мы не могли. Повышать мы ее не стали. Это привело бы к закономерной девальвации валюты. Вместо этого мы ввели купцам налог на заработную плату. Платишь ты ему пять сотен? Замечательно. Сотню нам в карман! Вот такие мы скоты. Душим частный бизнес. А что? У нас завод паровых машин так и остался неукомплектованным. А в Ристе и Горге открылись целых четыре таких частных завода. Мы, естественно, бесились.
Многое изменилось в тот год реформы. К нам повалили из соседних стран. Дешевая рабочая сила. Будущие воины в войне за господство на материке. Приходили даже из тех стран, о которых мы ничегошеньки не знали. Из империи Марука пришел в Тис и осел под его стенами целый клан. Что-то чуть меньше тысячи людей. Все дикие и страшные. Мы от таких за несколько лет уже отвыкли.
Мы уже забыли, что можно воевать с дротиками, луками и мечами. На стрельбищах шли постоянные тренировки с уже вполне сносными винтовками. Их было мало еще. Триста или триста пятьдесят штук. Вооружали ими, понятно, только тех, кто закончил Академию. Это было расточительно для бюджета – вооружать ими всю армию. Десять патронов нам обходились в пять монет. А теперь представьте, что по правилам Академии человек считался готов к стрельбе после тысячи выстрелов за год с соответствующими результатами. На армию мы выгребали сундуки дочиста и снова заполняли их за счет налогов и торговли с Наемом и северянами.
Население увеличивалось не по дням, а по часам. Именно в тот год Тис практически удвоился, достигнув двадцати тысяч населения. Пришлось строить еще школы и больницы. А это деньги немалые, если учесть, что непонятно каким образом мы вышли в капитализм.
Я проклял то, что мы пропустили этот момента перехода. Мы оказались к нему не готовы. Элементарный пример: паровые машины нам стало выгоднее покупать в Горге, чем производить самим.
Скоро мы вообще перестали понимать, что происходит вокруг. Пороховое оружие производили все кому не лень. Первый пулемет сделали не мы, а некий кузнец из Рола в своей частной кузне. Мы только головами качали. Первую подводную лодку спроектировал мастеровой с нашей верфи броненосцев. Ввиду полной неизвестности в смысле ее использования мы дали разрешение только на три такие лодки. Две утонули через год после постройки. Одна сохранилась в музее ВМФ в Ристе вместе с целой галерой, произведенной за пять лет до выпуска этой подводной лодки.
Глава 17
Войны с Наемом так и не случилось. Мы только выступили с объявлением наших интересов, как император этой страны объявил свое отречение, при условии, что он и его потомки будут наместниками и проводниками моей воли. Наши войска встали гарнизонами в городах Наема, а из их армии мы за год в спешном порядке подготовили корпуса для войны с северянами.
Это был уже девятый год нашего правления. На границах нашей империи еще ели людей, а моря уже бороздил пока единственный броненосец "Император Инта". Слово "великий" по политическим соображениям мы не приписали в его название.
Через год должен был сесть на престол Инта Второй. Пусть маленький, пусть еще глупый, пусть еще ничего не знающий об опасностях этого мира. Но зачем тогда мы вокруг него? Справится.
Он уже принимал активное участие в совете и был, на наш взгляд, вполне достойным правителем для империи. Еще бы! Я лично целых два года учил его психологии и философии. Игорь чуть ли не через день тренировал его, превращая малыша в ловкую бестию, что могла чуть ли не на руках ходить. Ксенолог, заполучив на полгода его к себе на острова, натаскал по математике и простейшей физике.
Остальную физику будущий император изучал в школе канониров и самостоятельно – по распечаткам из компьютера капсулы. Что для этого ему пришлось изучить еще и английский, не стоит объяснять. Программатор на Ивери был задействован второй раз за историю, чтобы пацаненок мог понимать язык нашего бывшего сюзерена. Зато стоит отметить терпение, которое Игорь в себе воспитал, отвечая на вопросы Инты.
Изучение химии оказалось для него непосильной задачей, и мы плюнули на нее. Обучили только простейшей прикладной. В восемь лет он был невысок, такого же роста, как дочь Ролли и Игоря, но я надеялся, что в пятнадцать он обгонит своего отца, которого я еще хорошо помнил. Станет сильнее, умнее и хитрее. Даже с нами…
Мне нравилось наблюдать за маленьким повелителем. Нравились его первые успехи. Я искренне сочувствовал ему, когда он бился над трудной для него задачей, но, несмотря на сочувствие, никогда не подсказывал ему, если понимал, что он может решить ее сам. Ему хватало ума не винить в своих неудачах кого-то.
Я гордился тем, что смог научить его игре в шахматы. Любовь к ним привилась у него почти мгновенно. Чем не "солдатики"? Как бы я ни был занят, но если я находился в Тисе, то выкраивал время, чтобы сыграть с ним. Пока играли, я ему цитировал Макиавелли и Фридриха Великого. Рассказывал ему истории Земли, словно это происходило в далеком, еще не подвластном нам королевстве.
Выводы ребенка иногда меня даже забавляли. Выслушав цитаты из индийской мудрости правителя, он подвел итог всему, чему я его учил: "Никому верить нельзя". Я мысленно схватился за голову. Чему мы учим мальчика? Но продолжил рассказывать ему "сказки".
Я вообще заметил за собой странную сентиментальность. Игорь откровенно смеялся надо мной, напоминая, что все диктаторы на Земле так или иначе ею страдали. Я кривился и только головой качал. Надеялся, что Инта будет обо мне лучшего мнения.
В момент вступления его на престол мы начали войну с северными королевствами. Инта, присягнув мне на верность и получив мое благословение, отправился на войну в качестве талисмана армии и через шесть месяцев вернулся с победой. Инту, как мы и предполагали, прозвали Удачливым, и за ним на всю историю закрепилось это то ли прозвище, то ли должность.
Атаири сдал. Нет, власть он сдал и раньше… Он умирал. Причем мучительно. Мы решили колоть ему наркотики и обезболивающие. Он протянул на них пару месяцев и умер. Его могилу мы вознесли на береговой утес Ристы. Любому кораблю была видна стела над его могилой. На ней каждую ночь зажигали огонь и со временем стелу прозвали маяком не только моряки, но и мы. На могиле Игорь лично сделал надпись "Он служил Империи и Императору! Поклонитесь ему, ибо все, что вы видите вокруг, начинал делать он!". Так мы создавали патриотов.
Для полного господства на материке нам оставалось совсем чуть-чуть. Империя Марука на самом севере, восточные лагги, что так и не смогли мирно жить под нашим правлением, и не признающие никого огромные орды дикарей запада. Преданный нам уже не "молодой", а просто вождь держал рубежи вокруг Апрата и на несколько сотен километров дальше, но возле западного берега материка проживали сотни тысяч, если не миллионы, дикарей, что плевали на него и на нас заодно.
С восточными лагги мы даже не представляли что делать. Пока мимо поселка курсируют патрули, там спокойно. Только патруль уходит в леса, поселок поднимает черный флаг анархии. Его жители грабят и убивают соседей. С огнестрельным оружием нападают на караваны купцов. И так далее. При этом ничего не хотят делать своими руками. Несмотря на то, что кожаная и меховая одежда стала популярной среди армии и гражданских, особенно живущих на севере империи, они не шили ее. А ведь лучшие мастера, безусловно, жили там.
Промучившись год после вступления Инты на престол, я дал команду: к чертям всех восточных лагги собрать и переселить на запад империи, тем самым одних дикарей объединив с другими. Всех – не вышло. Задача даже для нас оказалась неподъемной. Но многих все-таки вывезли, разрядив обстановку в подбрюшье империи. Выселенные в лесах Апрата обустроились и затихарились. У вождя сильно не побалуешь… Он еще помнит, как обгладывал кости и хрящи убитых врагов. Сожрет втихаря доставшего его старшего деревни – и поминай, как звали.
Готовя империю к войне с Маруком, я посылал в то же время целые корпуса в джунгли и леса запада. Приказ был один: убивать все, что нападает, и все, что ест человечину. В войне с дикарями мне сильно помог двухтысячный отборный отряд Ордена Единого бога. Они не просто воевали. Они обращали в свою веру дикарей и многих даже увозили с собой. Это мне не нравилось, конечно, но то, что культ Единого, распространяясь, искореняет людоедство, заставляло меня мириться с его существованием.
Я даже разрешил обучать в Академии лучших бойцов Ордена. На том мы и ограничились в общении с магистром Ордена. В последующей войне с Маруком они своей храбростью и бесстрашием завоевали право ставить свои храмы во всех городах империи с условием, что на мою божественность они посягать не будут. Мол, есть Единый бог и где-то тут бродит Прот.
Не знаю, как они решились на компромисс в вере, но вскоре после войны я увидел прямо из своего окна их символ на крыше одного из домов. Семь мечей в кругу. Рукоятями внутрь и лезвиями наружу. Я тогда еще подумал, что чересчур агрессивный у них символ. Основным символом веры в Единого был соответственно круг, а вот семь мечей символизировали семерых основателей, что якобы и бога Прота убедили в том, что Единый – самый могущественный бог во Вселенной. Что Вселенная и есть Единый. Я плюнул на их проповеди и не вмешивался. А зря. Но это, может быть, позже расскажу.
Война с Маруком, о которой я вскользь упомянул, длилась всего сезон дождей. Но какой кровавой и ожесточенной она была…
Они были готовы к нашему наступлению. Еще бы не готовиться! Когда видишь, как мы расползаемся по карте, нетрудно догадаться, что и тебя затронет нашествие. Марук догадался.
Мало того что мы уперлись сразу в линии укрепленной обороны, так еще и минные поля Марук изобрел на Ивери раньше нас. Огромные емкости с порохом и начинкой были закопаны в полях и на дорогах, по которым шла наша армия. Зачастую без надежды спастись от преследования смертники поджигали из лесов и укрытий длинные фитиля, и, когда уже масса народу подходила к взрывному устройству, оно срабатывало. Я был в шоке от потерь.
За время войны с Маруком мы потеряли сорок тысяч воинов. Марук – около восьмидесяти. Сколько мирных жителей – никто не считал.
За месяц мы сломили оборону укрепрайонов и вышли на северные равнины. До столицы марш в двести верст. Месячная осада столицы. Мы могли ее с ходу штурмом взять, но… решили сохранить для потомков. Через месяц, когда столица сдалась, мы подумали, что война выиграна. Ан, нет-с. Десятки тысяч воинов Марука, объединившись в отряды, нападали на наши гарнизоны и обозы. Оставшееся время мы воевали с партизанщиной.
Только когда основные отряды сопротивления были уничтожены, Игорь смог вернуться в Тис, оставив там своего помощника, давно заслужившего повышение. Я поздравил его с победой, а он, поссорившись с маленьким Интой, которого не взял на войну, свалил на острова к ксенологу.
Инта хотел славы и побед. Укрепления государства при своем непосредственном участии. И не объяснишь же мальцу, что фугасу, заложенному на дороге, плевать, кто рядом проезжает – король или простой воин. А сапер подожжет фитиль значительно охотнее, если увидит паровой автомобиль императора.
Вернувшись из отпуска на океане, Игорь помирился с моим помазанником, и они на пару стали заниматься реформированием территорий, деля и объединяя, стирая границы и нанося новые, удобные для контроля. Материк был наш.
Это было за полгода до возвращения десантной группы на орбиту Ивери. Представляете их глаза, когда они увидели мой коптящий небо броненосец и мои ракетные установки на телегах? А самое главное, что выяснили десантники после разведки, – это то, что у меня вовсю шло производство каучуковых противогазов и угольных смесей для зарядов к ним. К моменту их появления я ввел много резиновой одежды и был уверен, что сократил теоретические потери от газовой или бактериологической скоротечной атаки минимум на пять процентов.
Вводили одежду в употребление собственным примером. Даже королева появилась однажды в наряде из тонкой резины в сезон дождей. В принципе, в этот сезон у меня половина населения переодевалась в резиновые штаны, сапоги и накидки. Объяснять людям, что такое химическое оружие, я не стал. Просто армии тренировались к действиям в горящих городах, гражданское население имело на руках совершенно бесплатные противогазы на случай пожара и задымления.
Сделали первые генераторы электричества. В тридцати километрах от Тиса установили в поселке рыбаков первую ГЭС. Провода, неизолированные, из чистой меди, потянулись к столице. У старика Десятника начали производство ламп накаливания.
Рыбачий поселок и столица теперь были круглосуточно освещены. Отпраздновали это распитием чистого спирта в компании с молодым Интой и Игорем. Мать-королева осуждающе на нас посмотрела, когда Инта взревел от одного глотка, и махнула рукой, не став вмешиваться в нашу пьянку. Не мальчик же – император! Но он сбежал от злых дядек богов. Так что допивали мы с Игорем на пару.
День, когда капсула заорала благим матом, известив нас о том, что на орбите корабли, мы с Игорем запомнили хорошо. С утра принимали парад очередного выпуска Академии и школы канониров. Три тысячи выпускников. Две тысячи стрелков, три сотни артиллеристов и ракетчиков и семь сотен гвардии. Всех поздравили и приняли присягу на верность. Это, кстати, стало традицией: принимать присягу не до, а после обучения в Академии.