- Ученые на трех больных не остановились. Правительство исправно поставляло смертников в Центр, их пачками отправляли под землю. Их заражали, затем тела вскрывали и исследовали, как изменяется организм со всеми внутренними органами.
Джейкоб снова встает и закуривает сигарету.
- А в один день произошла страшная трагедия. Из-за технической неисправности там под землей из строя вышел генератор. Не такой, что вы могли видеть около здания, а раз в пять больше. Его мощности хватало на весь подземный комплекс. Он отвечал не только за свет, но и за систему безопасности. Пока запустился вспомогательный генератор, все уже было потеряно: камеры и отсеки с зараженными разгерметизировались.
- И смертники заразили всех остальных?
- Они уже превратились в зверей, парень. Конечно, они кинулись кто куда, заражая всех, кто попадался по пути. Пока снаружи спохватились, было уже поздно - все, кто находился в тот день под землей, были заражены. За герметичность центрального входа отвечали оба генератора - один наземный и тот, что вышел из строя. Это было сделано как раз на случай подобных ситуаций. Если что-то происходит там внизу, всегда есть шанс запечатать муравейник. Что и сделали, не давая даже шанса им выбраться.
- Их буквально похоронили заживо, - произносит с ужасом Джанин.
- Оставшиеся на поверхности ученые сбежали в Вестмайер. Обнесли свой город высоченными бетонными стенами, закрывшись внутри как в клетке. Вот как часто ты встречал до эпидемии города, обнесенные забором? А? Правильно, никогда! Кому это надо? А тут врачи сразу просекли, чем это может закончиться, и законсервировались в городе, наплевав на все распоряжения правительства. Опечатали здесь все, приставили частную охрану, дав четкие указания - за любую попытку подойти к пульту управления центральным входом - стрелять на поражение.
Джанин притихла, все больше и больше бледнея, а Джейкоб спокойно продолжил.
- Целый месяц шли переговоры между правительством и учеными по вопросу, что дальше со всем этим делать. Военные не хотели терять такой продуктивный вирус. Они требовали разгерметизировать муравейник и вывести зараженных на поверхность, чтобы использовать их в своих военных целях.
- А ученые противились.
- Конечно. Кто захочет выпускать эпидемию на поверхность? В один день приехал целый взвод вооруженных людей с чиновником, который продолжал размахивать у всех перед лицом бумагой, подписанной самим президентом. Пока шли переговоры, кто-то проморгал поехавшего крышей солдатика. Он кричал, что у него там под землей невеста.
- Он открыл вход?
Джейкоб мрачно кивает.
- Оттуда сразу же полезли зараженные смертники на пару с учеными в белых халатах. Ты бы видел, что тут началось! Большинство перестреляли прямо на выходе, но зараженных было больше! В тот день, когда генератор дал сбой, под землей было около сотни ученых и смертников. Того парнишку, что собственноручно открыл затвор, затоптали насмерть.
- Когда поняли, в чем дело, было уже поздно, - шепчу себе под нос.
- Эпидемия началась не в Африке, мой друг. Она началась у нас под боком. Когда правительство поняло, что дело пахнет жареным, они сбежали, бросив все лететь к чертовой матери. А дальше…Дальше я думаю, ты знаешь, как все развивалось.
В голове не укладывается. Я даже предположить не мог, что этот кошмар, который можно было встретить только в книгах или фильмах типа "Обитель зла", станет нашей реальностью. Не случайным заболеванием, а роковой ошибкой одного человека, имя которого даже никто не знает. Безымянный убийца целой планеты, пытающийся спасти свою невесту.
- Трудно в это поверить? - спрашивает Джейкоб, и я киваю. - Тем не менее, это так, приятель.
- Откуда у вас вся эта информация? Вы были одним из первых?
Джейкоб горько усмехается.
- Да, я был командиром взвода, что приставили к лагерю как охрану, когда ученые сбежали и оцепили тут все. Именно мои ребята круглые сутки несли службу, сидя на пороховой бочке.
- Остальные тоже здесь? Из тех, что заразились самыми первыми?
- Почти все уже умерли, остался лишь я и девушка-лаборант по имени Далина. Правда, она ушла от нас около четырех месяцев назад, поэтому я не знаю, где она сейчас и что с ней. Ей было всего девятнадцать, - с какой-то отцовской горечью произносит Джейкоб. - Она писала дипломную работу на тему новых вирусов и эпидемий.
- И стала ее главным участником.
- Даже после того, как она заразилась, она не бросила заниматься своим делом, всячески пытаясь найти лекарство или хотя бы что-то, что могло бы продлить нашу жизнь. Почему, по-твоему, я все еще жив? Должен был умереть уже давно, но Далина постаралась на ура, смешивая какие-то лекарства с веществами в уцелевших кабинетах муравейника, она продолжала проводить опыты над собой. И в итоге изобрела что-то вроде замедлителя.
- А почему умерли остальные?
- Кто-то отказывался принимать ее варево, кому-то это не особо помогло. У всех же организмы разные, как и инкубационный период перед тем, как превратить окончательно в зверя.
Джейкоб достает маленький пакет с серо-белым порошком.
- Это ее детище, - кивает на содержимое пакетика. - Вылечить полностью оно нас, к сожалению, не сможет, но продлить деньки - очень даже.
- Куда же она ушла?
- Не знаю. Ушла вместе со своими формулами и рецептами. А у нас запас этого добра подходит к концу. Скоро народ начнет возникать и требовать лекарства.
Джейкоб хмуро кивает, хлопает руками себя по коленям, и уже более бодро спрашивает:
- Хотите услышать самую главную новость?
Неуверенно киваю. Даже не знаю, готов ли я воспринять еще хоть какую-то информацию об А-2.
- Мы планируем восстание. Восстание зараженных. Пойдем отбивать лекарство у тех, у кого оно есть. Если я этого не сделаю, мои же люди из лагеря заживо меня закопают.
Джанин тихо ахает, а я спрашиваю:
- Вы знаете, где его можно найти?
- Это же элементарно, парень! Где искать лекарство, как не в городе, с которого все и началось?
- В Вестмайере?
Джейкоб кивает.
- У нас есть связи с людьми по ту сторону бетонных стен, которые являются нашими информаторами. Как правило, это те, у кого тут родные и близкие. Один из главных информаторов - брат Далины, той, что сбежала. Я не сказал ему еще об этом, иначе он перестанет работать на нас. Пишу письма от ее лица ему, пускай думает, что с его сестренкой все хорошо. Проверить-то все равно никак не сможет. У нас вроде как негласный договор передавать важные новости из-за стен города.
- И как же это реализовано? Передача сообщений? Голубями отправляете?
- Пару раз в неделю с южных ворот уходит грузовик, вывозящий трупы из города. А работник, что складывает трупы в кузов - наш информатор, брат Далины. Он вкладывает записки в руки мертвецам, а потом мы уже находим их на свалке. В какой-то момент был небольшой сбой, то ли грузовик пропал, то ли его украли, я так и не понял, но теперь все снова наладилось.
Свалка. Трупы. Помним. И я даже знаю, кто украл тот самый грузовик.
Джейкоб встает и упирается руками в стол.
- Правда с восстанием есть одна проблемка.
- Какая? - спрашиваю, уже предполагая, какой будет ответ.
- У нас нет оружия. Точнее, оружие есть. Оно осталось еще с того великого дня кровавого побоища около центрального входа в муравейник. Даже немного транспорта есть, как ты уже наверняка заметил. А вот патронов осталось разве что самому застрелиться. Не подскажешь, где взял боеприпасы?
Долгое время молчу, собираясь с мыслями.
Хочу ли я участвовать в восстании? Если это позволит раздобыть лекарство, да. Хочу ли я убивать невинных людей? Нет. Готов ли я лично заразить всех жителей по ту сторону бетонных стен Вестмайера? Нет.
- Я знаю, о чем ты думаешь. Что мы придем и заразим всех бедных жителей, верно?
Киваю. Джейкоб крайне проницательный парень.
- Тогда позволь сказать тебе, что информатор доложил о том, что Портер Джонс выступил перед всем городом с известием о целом грузовике лекарства. Якобы его в город завезли. Вот только я больше чем уверен, что его и разработали в городе, только Джонс не имеет права говорить об этом простым смертным.
- Где гарантия, что на этот раз лекарство поможет.
- Гарантии нет, но что нам остается делать? Сидеть тут, сложив руки, и ждать у моря погоды, я не хочу. Лучше попытать счастья там, за бетонными стенами.
- К чему ты клонишь?
- Нас в поселении не больше сотни. По ампуле на каждого - не так уж и много. А потом они пускай сами думают, как лечить своих собственных жителей.
Он обижен на них - на ученых, бросивших больных здесь, в карантинной зоне. Обижен на судьбу, что не посчастливилось оказаться в тот роковой день на службе. Обижен на весь мир, которого уже по сути-то и нет. Не осталось ничего и никого.
- Я понимаю, это непростое решение. Мы все равно пойдем на город, с твоей помощью или нет. Только если у нас будут боеприпасы, мы сможем сделать это с наименьшими потерями.
- Просто зайдете с табличкой "Мы зараженные! Отойдите от нас и дайте лекарство"? Да вас расстреляют еще на подходах.
- Нет, если мы зайдем с южных ворот. Их почти не охраняют. Зачем сторожить дорогу, ведущую к трупам? Правильно, не за чем. Если у нас будет оружие с патронами, мы сможем прочистить себе дорогу к лекарству.
- Идя по чужим головам, - холодно замечаю, как Джанин кивает моим словами. - Вы собираетесь угробить несколько сотен жизней ради своих.
Джейкоб наклоняется ближе и дышит мне в лицо.
- Парень, я сделаю это. Задам тебе один вопрос. Тебе есть, к кому возвращаться?
Он не просто проницательный. Он читает людей, как открытую книгу.
- Да.
- Ты готов ради этого человека раздобыть для себя лекарство?
- Да.
- Сможешь ли ты убить другого, если у вас окажется одна ампула на двоих?
Молчу. Не знаю. Ребекка готова была убить Портера Джонса, чтобы спасти меня. Готов ли я убить кого-то, чтобы спасти себя для нее?
Не могу найти ответа. Совесть внутри говорит, что я не смогу стать палачом для других людей. А какой-то другой голос, дикий, бешеный, шепчет, что смогу.
Что лично буду голыми руками рвать всех, кто встанет на моем пути к лекарству. Чем больше думаю, тем больше склоняюсь ко второму варианту.
Мне даже нравится это новое чувство, новая черта характера. Это А-2, уверен. Она породила внутри животный инстинкт выжить.
- Печешься о других людях? А они пеклись о тебе? Если бы у них была возможность пристрелить тебя ради лекарства, то они, не задумываясь, сделали бы это, поверь. Решайся, парень. Все или ничего.
В день моей казни народ яростно кричал "Убить", даже не думая о других вариантах. Стоит ли жалеть и оберегать тех животных, что спрятались за стенами? Смотрю на Джанин. По ее глазам понимаю, что она свой выбор уже давно сделала. Ей плевать на остальных, она хочет выжить.
А я хочу вернуться к Ребекке.
- Ладно, - надеюсь, я не совершаю самую большую ошибку в своей жизни. - Я знаю, где достать патроны, - отвечаю Джейкобу и себе самому.
Эпилог
Алекс
Джейкоб распорядился выделить нам два спальных места в центральном медицинском корпусе, который уже давно не используется по назначению.
Внутри по всему полу лежали старые матрацы и тюки с вещами. Люди кто парами, кто поодиночке укладывались спать. Боже, здесь даже дети есть. Больно смотреть, отворачиваюсь.
Нам выделили два полосатых матраца в дальнем углу около небольшой керосиновой печки. Грела она постольку-поскольку, но все же лучше, чем без нее.
- Спать будем по очереди? - спрашивает Джанин, укладывая рюкзак под голову.
- Да, я первый несу вахту.
- Я не сомневалась, - она стала более тихой. Не пытается задушить - уже хорошо.
- Я разбужу тебя, спи.
- Ты действительно хочешь пойти на это? - спрашивает с закрытыми глазами. - Мы ведь заразим там всех!
- Я сказал, спи, Джанин.
Не доверяю местным больным, которые как бездомные в ночлежке ползают по полу и спят практически на нем. А чем я сейчас лучше них? Ничем. Разве что - у меня есть винтовка.
Такой же бездомный. Бездушный и бесчувственный. Придется заглушить в себе все крики совести, если я хочу выжить. А я хочу. Мне действительно есть ради кого.
Джанин очень скоро засыпает, тихонько посапывая. Как и прочие жители. Кто-то тушит последний факел, и мягкая темнота наполняет помещение, как вода. Сижу, упершись спиной в стенку, и держу винтовку на коленях.
Глаза быстро привыкают к отсутствию света, и теперь все вокруг напоминает спящее море ненужных людей. Сколько их здесь? Человек двадцать, включая нас? По патрону на всех не хватит.
О чем это я? Странная жгучая мысль перестрелять всех одним рожком приходит так же резко, как и уходит. В этот раз приступ удалось подавить почти в корне. Не хватало еще устроить тут массовое побоище. Интересно, а как местные жители справляются со своими приступами бешенства?
В попытке переключить мысли перевожу взгляд на Джанин, которая все так же мирно спит. Думаю, она совсем отчаялась найти спасение, поэтому и согласилась пойти с таким сумасшедшим, как я. Чего ей терять? Оставшиеся дни, которые как листы отрывного календаря, улетают один за одним?
Чего им всем терять? Теперь я понимаю Джейкоба. Нам уже нечего терять от слова совсем. Наши дни сочтены. И если есть возможность еще побороться за лекарство, то мы должны это сделать.
Завтра я обещал Джейкобу рассказать, где найти патроны, чтобы пойти восстанием на Вестмайер.
Да, я собираюсь снова навестить Тайлера и его ненормальную компанию. У Тайлера много оружия и боеприпасов.
Надеюсь, ему это понравится.
Ребекка
Вестмайер с каждым шагом все ближе. Физически ощущаю панику, сковывающую при мысли о том, что произойдет по ту сторону. Стараюсь всячески отогнать противные мысли. Все равно, от них толку никакого.
Гретта с Уолтером идут за руку, и в наступающей ночи напоминают два маячащих впереди призрака. Даже немного завидно, они есть друг у друга, а я свою опору потеряла.
Надеюсь, Даган сможет нам помочь. Уолтер так и не показал ни фотографию сына, ни какую информацию еще смог о нем найти в той папке. Да я особо и не просила, не мое это дело. Своих проблем хватает с головой.
Не знаю, что буду делать там, как искать лекарство, куда бежать. Не имею ни малейшего представления. Маленькие цели на час. Дойти до Вестмайера. А там разберемся.
Что ж.
Привет, Город.
Я возвращаюсь.