Нет, служебную машину тоже можно забрызгать и запылить. Зато ее можно вымыть на ближайшей автомойке за деньги редакции. Их-то Григорий по возможности не экономил, но это ему прощалось, как и многое другое, за то, что вверенный ему автомобиль всегда выглядел как куколка.
Зная все эти нюансы, Шамрай, имевший права, а также - до известных событий - даже собственные "Жигули", время от времени выпрашивал у Григория его машину. Ясное дело, не задаром: всякий раз владелец получал честную сумму за "прокат". Эти затраты себя окупали, поскольку независимость от редакционного транспорта порой давала Виктору возможность более оперативно найти и отработать ту или иную тему, не согласовывая с шефом часы пользования "Шкодой". В конце концов эта оперативность выделяла его среди других журналистов и это отражалось на заработке. По крайней мере, премии в длинных белых конвертах, которые вручались с глазу на глаз, Виктор получал куда чаще, чем остальные сотрудники.
Понятно, что это не афишировалось. Точно так же оставалось тайным и соглашение Шамрая с Григорием. Поэтому он старался им не злоупотреблять.
Платил он за возможность покрутить чужую баранку не так уж много. Но для Гриши, в сущности, важна была не сумма. Он получал удовольствие от самого факта, что его старенькая машина продолжает приносить ему прибыль даже тогда, когда его нет за рулем. Главным условием было вернуть машину чистой. И не трахать на заднем сиденье девок.
Пока что Шамрай справлялся с этим вполне успешно. А в тех случаях, которые сам он считал особенными, оставлял в бардачке "Вольво" бутылку приличного коньяка - премия владельцу. Гриша, если не за рулем, был любителем выпить и предпочитал коньяк. Но по причинам, о которых Шамрай при желании мог бы написать целый трактат, никогда не покупал его на свои.
Сегодняшний случай Виктор считал не просто особенным, а сверхособенным, но уточнять это в разговоре с Гришей не стал, иначе не видать бы ему машины как собственных ушей. Зато ключевое слово "не заржавеет" сделало свое дело.
- Ладно, вали, - все так же равнодушно кивнул Гриша. - Можешь хоть до вечера кататься. Бабки на кон - и счастливого пути.
Шамрай сунул шоферу заранее приготовленную купюру. В обмен получил ключи. Система отработана, действует безупречно, партнерские отношения проверены временем, доверие полное.
Охранник на стоянке тоже был в курсе. Достаточно было Грише однажды сказать, что Шамрай будет время от времени брать его "Вольво", как тот беспрепятственно поднимал перед Виктором полосатый шлагбаум.
Вырулив со стоянки на улицу, Шамрай едва сдержался, чтобы сразу не утопить педаль газа. Бросил взгляд на часы - еще нет и десяти. И хотя Гриша милостиво разрешил пользоваться машиной до вечера, то есть до конца его рабочего дня, а это где-то между шестью и семью, Виктор должен был успеть вернуться еще засветло.
25
Строго говоря, плана как такового у Шамрая не было.
Если бы не экстремальное состояние, которым он считал собственный алкогольный срыв и, как следствие, жуткое похмелье, он, возможно, действовал бы иначе. Однако одно он знал наверняка: ни к капитану Бражнику, ни вообще в милицию при подобных обстоятельствах обращаться не следует. Имелся печальный опыт, о котором, кстати, в пятницу ему и напомнили.
Бессонной ночью, прокручивая в памяти все, что произошло с ним накануне, Шамрай пришел к очень простому выводу: у его неизвестных похитителей было достаточно времени, чтобы собрать о своей жертве максимум информации. И - что тоже важно - у них была возможность получить этот максимум. Следовательно, это люди с возможностями . Отсюда вытекал еще один вывод: их интересовала аномальная зона в Подлесном и, в частности, то, что случилось там с Тамарой Томилиной. Даже не так: они хотели знать, что девушка там увидела. Или кого она там увидела.
Повертевшись еще с полчаса и сползав в кухню за водой, Виктор понял, что любопытство неизвестных могло иметь и другое объяснение. Они хотели выяснить, не видела ли Тамара там, в Подлесном, что-то такое, чего не должна была видеть. Или - не встретила ли случайно кого-то , кого не должна была встретить ни при каких обстоятельствах.
Испуганная девушка мчится в аномальную зону и исчезает в ней. Вскоре ее обнаруживают посреди автотрассы. Она еще больше напугана, дезориентирована и частично утратила память. Но она узнает Виктора. Все это он, Шамрай, подробно описал в газетном репортаже.
Таким образом, следуя простой логике вещей, память девушки может со временем полностью восстановиться. Она вспомнит все, что произошло с ней в последние недели, в том числе и в аномальной зоне в Подлесном. Скорее всего, размышлял Виктор, с головой завернувшись в одеяло, его похитители рассуждали следующим образом: Тамара все вспомнила и, ничего не скрывая, подробно рассказала милиции. При этом присутствовал он, Виктор Шамрай, который затем опубликовал в газете лишь часть фактов, которые стали ему известны. Об остальном ему запретили упоминать менты. Оставалось только прокатить писаку за город, выяснить, как на него оказать давление, затем надавить и дождаться результатов.
Виктор никогда не считал себя героем, а в особенности в последние годы. Как он не раз говорил себе, весь остаток его героизма был смыт в унитаз той весной, четыре года назад. Поэтому там, в лесу, после первого же удара он был готов выложить этим жутким типам все, что они от него требовали. Если бы знал, что сказать.
Но теперь, пережив дни, полные алкогольного угара, Шамрай, как ни странно было это признавать, чувствовал себя смелее. Ненамного, но достаточно, чтобы принять решение в одиночку отправиться в Подлесное и взглянуть еще раз, что там на самом деле происходит. Или может происходить.
Виктор не был уверен, что при дневном свете ему удастся хоть что-нибудь увидеть. Тамара примчалась туда среди ночи. Но ночью ему было бы гораздо труднее найти транспорт и пробраться в аномальную зону без лишних свидетелей. Трехдневное похмелье прибавляло ему куража, к тому же дожидаться вечера в свете последних событий Шамрай просто не мог. Он опасался прежде всего того, что его снова занесет в замкнутый алкогольный круг, и тогда всякое желание действовать исчезнет, а страх вернется - вместе с подспудным рычанием адского пса и грохотом цепи…
Так или иначе, но он испытывал еще и странное, почти непреодолимое желание вернуться в Подлесное, причем как можно скорее. Можно было даже сказать, что Подлесное звало его.
По пути отзвонился шефу, доложил, мол, занят подготовкой очередного материала, и не услышал возражений. После удачного цикла репортажей об аномальной зоне рабочий график Виктора стал максимально гибким и свободным, и теперь он эту заслуженную свободу использовал в полной мере.
На выезде из Житомира Шамрай все же не смог справиться с собой. Притормозил у ближайшего кафе, заказал пятьдесят граммов водки, выпил и тут же заказал еще столько же. Он не считал себя таким уж опытным водителем, однако понимал - трясущимися руками держать руль куда опаснее, чем в состоянии легкого опьянения. Запил спиртное растворимым кофе, подождал несколько минут. Все нормально, дрожь ушла. С огромным усилием сдержался, чтобы не развить тему, и вернулся в машину.
Вперед. Не так страшен черт, как его малюют. Что нам какая-то аномальная зона?
26
На знакомом стационарном посту дежурил все тот же старший лейтенант Пузырь.
Когда офицер привычным жестом выбросил вперед руку с жезлом, приказывая остановиться, Виктора на мгновение охватила паника: сейчас мент учует запах, заведет старую песню о главном и придется откупаться. Но не в том проблема - в данных обстоятельствах старший лейтенант точно запомнит его и в случае чего подтвердит: точно, видел этого нарушителя ПДД, проследовал в направлении аномальной зоны. Шамрай пока толком не знал, почему следует держать эту его поездку в тайне, но буквально нутром чуял - так и надо.
Впрочем, как только Виктор вышел из машины навстречу Пузырю, тот узнал его, переложил жезл в левую руку, а правую протянул для приветствия, словно старому знакомому.
- Здорово! Куда опять?
- Все туда же. - Шамрай старался дышать в сторону, надеясь, что холодный ветер, дувший прямо в лицо, унесет опасный запах.
- Читал, читал. Девка там, кажись, пропала. - Пузырь большим пальцем ткнул куда-то за плечо.
- Теща рассказала? - полюбопытствовал Шамрай.
- Ага. Да мне и самому интересно, какого хрена столько народу в это Подлесное поперлось. Выходит, там в самом деле какие-то инопланетяне?
- При чем тут инопланетяне?
- А кто еще? - не менее искренне удивился офицер. - Людей крадут, в мозгах ковыряются, потом обратно возвращают. Ну-ка, как там твоя фамилия? Документы!
Столь неожиданный переход выбил Виктора из колеи, но он все-таки был готов к такому повороту и протянул Пузырю права. Тот мельком взглянул и вернул.
- Шамрай… Ты в газетке писал, что ли?
- Ну я. Житомирщина знает своих героев, - с натугой пошутил Виктор.
- И ты в самом деле ту девку видел?
- Видел. А ты, старлей? Ее ж нашли недалеко отсюда…
Вопрос вырвался у Шамрая невольно. Меньше всего ему сейчас хотелось задерживаться ради болтовни с туповатым ментом.
- Ничего я не видел, - отмахнулся Пузырь. - Тогда вообще не моя смена была. Да и слава богу, что не я нашел!
- Что так?
- А затаскали всех после того случая. Уже по третьему кругу показания дают и объяснительные пишут. Вот спроси, на хрен писать одно и то же?.. Заездили, блин! Мало того что пост тут торчит неведомо зачем, так еще и отдувайся за какую-то местную чертовню. Вот тебе, например, что там опять понадобилось?
- Так работа же. У нас, понимаешь, это называют "сидеть на теме". От меня редакционное начальство теперь требует, чтобы я им в Подлесном на самом деле пришельцев нашел или что-то в этом роде. Так я поехал?
- Дуй, - пожал плечами Пузырь. - Ищи своих пришельцев. Я вот теще расскажу, что с тобой знаком, она мне лишние сто граммов нальет.
- Такая строгая?
- Ох, не то слово…
Радуясь, что вроде бы обошлось, Виктор уже повернулся к машине и сделал шаг. Но вдруг остановился и крикнул, обращаясь к Пузырю:
- Эй, слышишь?
- Ну? - Старлей, уже направлявшийся на пост, тоже остановился и уставился вопросительно.
- Туда, в Подлесное, мы первыми ездили?
- А мне откуда знать? Вот про дорогу вы точно первыми расспрашивали, факт. А в чем дело?
- Да ничего особенного. Просто… - Виктор заколебался: сказать или нет? - Просто мы там следы от протекторов видели. Свежие. Похоже на джипы или что-то в этом роде. Выходит, Подлесное не такое уж всеми забытое село?
- Я тебе, Шамрай, если хочешь, по карте покажу, какими тропами туда при желании можно проехать. Тем более - на джипе. Но остальное, если честно, не мое дело, если кто-то через мой пост не проезжает. Ясно?
- Да ясно, чего там.
Шамрай почувствовал, что его снова начинает трясти, и по-быстрому юркнул за руль. Вцепился в него обеими руками, отдышался, нащупал ключ зажигания в замке, повернул.
Старший лейтенант Пузырь даже не взглянул в его сторону.
27
На этот раз Виктор не заблудился.
Проселок на подступах к Подлесному за эти дни окончательно раскис, и "Вольво" по самую крышу покрылся брызгами и разводами грязи. О том, как выглядит ходовая, даже думать не хотелось. Если бы этот ужас увидел Гриша, за свою жизнь Шамрай мог бы быть спокоен: чистоплотного владельца "Вольво" просто разорвало бы на месте от возмущения, как резиновый надувной шарик, так что он не успел бы причинить виновнику никакого вреда. Несколько раз машина застревала, и Виктору приходилось выбираться в дорожную жижу и выталкивать ее из ловушки. К счастью, колдобины оказались не слишком глубокими и авто пока ни разу не "село" по-настоящему, на днище. Пару раз качнул, дал газку - и можно ехать дальше.
Шамрай и сам дивился, как кураж, подтолкнувший его к этой отнюдь не безопасной поездке, способен мобилизовать человеческие силы. Однако у самого въезда в село-призрак кураж испарился, а с ним и злая энергия, которая подхлестывала его на протяжении всей дороги. Словно почувствовав это, "Вольво" на ходу влетел левым передним колесом в какую-то очередную западню.
Виктор попытался сдать назад, а затем с разгону, на полном газу, преодолеть препятствие. Первая часть маневра как будто удалась, но дальше все пошло хуже некуда - машина засела уже обоими передними колесами, и выглядело это намного серьезнее.
К тому же - без всякой видимой причины - вдруг заглох двигатель. Попытки оживить его не дали результата, и Виктор в сердцах ударил обеими ладонями по баранке. Вылезай, приехали!
Аномальная зона, мать ее!..
Выбравшись из машины, он сразу по щиколотку увяз в грязи. Хорошо, что, памятуя о том, что собой представляют здешние дороги, с утра натянул зимние кроссовки с высоким верхом. Из коричневых они сразу стали густо-черными, грязная бахрома облепила штанины джинсов. Резко потянуло холодом, причем, как показалось Виктору, сразу со всех сторон.
Добравшись до загрузшего передка "Вольво", Шамрай присел, чтобы оценить ситуацию и возможные проблемы. М-да… Теоретически выбраться отсюда можно. Ловушка серьезная, но не безнадежная. Надо подкопать передние колеса, подложить под них ветки, сучья, пару охапок бурьяна, потом проделать то же самое с задним мостом и осторожно включить первую передачу… Вот только найдется ли в багажнике саперная лопатка, а заодно и топорик? Вряд ли Григорий, всячески избегающий грунтовых дорог, таскает с собой спасательное снаряжение… На всякий случай надо проверить, но мысленно Шамрай уже смирился с мыслью, что месить ледяную грязь под колесами ему придется голыми руками.
Н-да…
Хлопнув себя по коленям, Виктор выпрямился. Потянулся до хруста в суставах. Огляделся вокруг, задержал взгляд на единственной улице Подлесного. Прищурился, вглядываясь туда, где еще совсем недавно профессор Горбатько обнаружил геопатогенную зону. Как тут могут исчезать люди? И во что, черт побери, вляпалась здесь Тамара?
Нечистого он помянул машинально, но от этого его почему-то передернуло. Затем Виктор почувствовал, что его без всякой видимой причины начинает трясти и дергать, хотя вокруг не было ничего, что могло бы вызвать такой животный страх. Солнце спряталось за сплошной серой пеленой, в воздухе запахло близким дождем, ветер шумел в ветвях, играл с верхушками деревьев. Неожиданный порыв едва не сорвал с головы Виктора кепку, и он натянул ее на лоб, пристроив на голове понадежнее.
Даже если бы он признал сейчас бессмысленность своей затеи, развернуться и уехать, а если уж быть точным - позорно удрать, теперь уже не выйдет. Придется добрых два часа, если не больше, провозиться с машиной, а потом еще загнать ее на станцию техобслуживания и тщательно вымыть, в том числе чуть ли не языком вылизать салон. Ну а раз уж он вляпался во все эти неприятности, надо, по крайней мере, сделать то, ради чего он сюда приехал.
Шамрай пока еще не знал, зачем, собственно, его принесло сюда, в Подлесное, в аномальную зону. В место, где, по слухам, пересекаются границы параллельных миров. Если не знаешь, что делать, - делай то, что можешь. В этой ситуации Виктор мог только одно - двинуться вперед, по сельской улице, по двум сторонам которой торчали дома-привидения, пешком.
Но, пройдя с десяток метров, он внезапно почувствовал тупую боль в затылке. Остановился. Закрыл глаза. Немного постоял, потом снова открыл их. Ничего не произошло, ничего не изменилось. Виктор достал мобильник, чтобы лишний раз убедиться - как и в прошлый раз "покрытие отсутствует". Теперь даже при всем желании нельзя вызвать помощь. Придется либо идти к трассе, к людям, к жизни, или…
Альтернативы возвращению из параллельного мира пешком так и не нашлось. Поэтому, спрятав бесполезный телефон, он двинулся дальше, постепенно приближаясь к знакомому неправильному овалу центральной площади села, который рассекала улица. Пройдя некоторое расстояние, Виктор сделал еще одно открытие: тут в самом деле не было слышно вороньего карканья. Тишина, царившая вокруг, казалась сплошной, плотной, как вата или войлок.
Мертвой.
Добравшись до полуразрушенного здания сельсовета, Шамрай остановился. На дороге он ничего особенного не заметил. Но на площади следы машины, которая развернулась здесь, причем совсем недавно, выделялись совершенно отчетливо. Очевидно, решил Виктор, до Подлесного водитель передвигался не по дороге, а где-нибудь рядом с ней, чтобы не оставлять следов. Застрять при этом он не боялся. Серьезный транспорт. Должно быть, все-таки джип. Или что-то джипообразное.
Усмехнувшись только что созданному неуклюжему слову, Шамрай повернул голову и взглянул в ту сторону, откуда, как он прикинул, мог въехать на площадь этот автомобиль. И сразу же вспомнилось: вот хата, которой шофер Гриша воспользовался в качестве уборной. Еще в прошлый раз ему показалось, что тот, кто приезжал сюда на джипе, останавливался возле нее. Или у соседнего дома. В общем, в том районе.
Ветер принес неприятный запах, швырнул в лицо. Виктор никогда специально не принюхивался на кладбищах, да и бывал там нечасто. Но именно здесь и именно сейчас ему почудилось: так пахнет кладбище.
Царство мертвых.
Боль сжимала голову все сильнее. К горлу подступила тошнота. Шамрай сделал глубокий вдох, затем резко выдохнул. Проделал это упражнение еще несколько раз - отпустило.
Дома-призраки хищно смотрели на него пустыми окнами-зрачками.
Засунув руки глубоко в карманы куртки и втянув голову в плечи, Виктор осторожно двинулся через площадь к мертвым домам. Остановился, увидел на обочине увесистую палку. Наклонился, подхватил, взвесил на руке, примериваясь. Вдруг и в самом деле угодишь в параллельный мир, так хоть какое-то оружие.
Чепуха .
Кружилась голова.
Снова дыхательная гимнастика - полегчало.
Сжимая палку в правой руке, Виктор пересек заброшенный двор, приоткрыл сломанную дверь, заглянул в хату.
Тихо.
Еще шаг вперед.
Часть 2
Реальный мир
1
- Ну?
Врач, смерив Бражника бесцветным взглядом, прошел мимо него к окну, где уже стояла, опираясь о подоконник, Кира Березовская, пристроился напротив, похлопал себя по карманам и полез под халат. Поняв, чего он хочет, следователь протянула ему свою пачку сигарет.
- Не женские, - кивнул врач, угостился и прикурил от огонька зажигалки, которой чиркнул подоспевший Бражник.
Сделав несколько глубоких затяжек, врач посмотрел в окно, на унылую морось второго дня календарной зимы.
- Ну? - снова спросил капитан.
- Жить будет. - Врач по-прежнему, не отрываясь, следил за каплями, сползавшими по оконному стеклу.
- А подробнее?
- Не знаю. Пришел в сознание, но ничего не помнит.
- Совсем ничего?
Бражнику вдруг захотелось сгрести этого человека в белом халате в охапку и шваркнуть его об стену, да так, чтобы штукатурка посыпалась. Метод этот он практиковал при допросах бритых отмороженных бандюков в первые годы службы в розыске.
- Назвал свое имя. Просил кому-то позвонить, но не вспомнил ни одного телефонного номера. Потом у него разболелась голова, начались приступы рвоты. Ему ввели все, что положено в таких случаях. Сейчас спит.
- В ближайшее время мы сможем его допросить? - поинтересовалась Кира.