По лицу генерала Глокта понял, что так и есть.
"Наемники… Обоюдоострый меч, если вообще считать их мечом. Этот клинок разит, только пока ты в состоянии платить, и о надежности его говорить сложно".
- И у Коски вдвое больше людей, чем у вас… - продолжал размышлять Глокта.
"Если так, то оборону города мне надо обсуждать с другим человеком. Впрочем, есть один пункт, по которому он все же может меня просветить".
- Вы не знаете, что случилось с моим предшественником, наставником Давустом?
Генерал Виссбрук раздраженно поморщился.
- Не имею понятия. Действия этого человека не вызывают у меня никакого интереса.
- Хмм… - задумчиво протянул Глокта, придерживая шляпу, чтоб ее не сорвал с головы новый порыв ветра с песком, перелетевшего через стену. - Исчез наставник городской инквизиции - и совершенно никакого интереса?
- Никакого, - отрезал генерал. - У нас почти не было поводов для встреч. Давуст был известен как совершенно невыносимый человек. По моему скромному мнению, у инквизиции своя область ответственности, а у меня своя.
"Ах, какие мы чувствительные! Но здесь все такие, с тех самых пор, как я прибыл в город. Кто бы мог подумать - им неприятно меня видеть".
- У вас, значит, своя область ответственности? - Глокта проковылял к парапету, поднял свою трость и ткнул ею в угол осыпающейся кладки, рядом с каблуком Витари. От стены откололась каменная глыба и рухнула в пустоту на той стороне. Несколькими секундами позже она с грохотом ударилась о днище рва далеко внизу. Глокта повернулся к Виссбруку. - А как вы считаете, забота о состоянии стен входит в область ответственности командующего обороной города?
- Я сделал все возможное! - ощетинился Виссбрук.
Глокта принялся считать на пальцах свободной руки:
- Городские стены разрушаются, людей для их защиты не хватает. Ров настолько забит грязью, что почти сровнялся с землей. Ворота не ремонтировались годами и разваливаются на части под собственной тяжестью. Если завтра гуркам вздумается атаковать, осмелюсь предположить, что мы окажемся в весьма печальном положении.
- Но не из-за недосмотра с моей стороны, уверяю вас! Эта жара, ветер и морская соль мгновенно разъедают дерево и металл, да и камень держится не лучше! Вы понимаете, какая это сложная задача? - Генерал указал на величественный изгиб высокой стены, плавно уходящей к морю с обеих сторон. Даже здесь, на самой вершине, парапет был достаточно широк, чтобы по нему могла проехать повозка, а у основания стена была намного толще. - У меня почти нет хороших каменщиков, а материалов еще меньше! Того, что выделил мне закрытый совет, едва хватает на ремонт Цитадели! А деньги торговцев пряностями еле-еле покрывают расходы на содержание стен Верхнего города…
"Глупец! Можно подумать, он вообще не думает серьезно о защите города".
- Если Нижний город окажется в руках гурков, провизию в Цитадель не доставить даже с моря, верно?
Виссбрук моргнул.
- Э-э, да, но…
- Стена Верхнего города, возможно, достаточно крепка, чтобы удерживать на месте туземцев, но она слишком длинная, слишком низкая и слишком тонкая, чтобы долгое время противостоять мощной атаке, вы со мной согласны?
- Полагаю, что так, но…
- По сути, любой план, в котором Цитадель или Верхний город рассматриваются как главная линия обороны, рассчитан лишь на то, чтобы выиграть время. Пока не пришла помощь. А помощь - учитывая, что наша армия сосредоточена в Инглии, во многих сотнях лиг отсюда, - может появиться очень нескоро. - "А может и вообще не появиться". - Если городская стена падет, город обречен.
Глокта постучал тростью по пыльным каменным плитам под своими ногами.
- Здесь, на этом самом месте, - вот где мы должны сражаться с гурками. И здесь мы должны их удержать! Все остальное несущественно.
- Несущественно! - пропела Витари, перепрыгивая через пролом в парапете.
Генерал нахмурился.
- Я могу делать только то, что указывает мне лорд-губернатор и его совет. Всегда считалось, что Нижним городом в случае чего можно пожертвовать. Я не отвечаю за общую политику…
- Зато я отвечаю. - Глокта поглядел Виссбруку в глаза и долго не отводил взгляда. - С настоящего момента все ресурсы будут направляться на восстановление и укрепление городских стен. Новые парапеты, новые ворота; каждый шатающийся камень должен быть заменен. Я не желаю видеть ни одной трещины, куда смог бы проползти муравей, не говоря уж о гуркской армии!
- Но кто возьмется за такую работу?
- Разве не туземцы когда-то построили эту чертову штуковину? Значит, среди них должны быть искусные мастера. Разыщите их и наймите. Что касается рва, я хочу, чтобы его отрыли до уровня моря. Если придут гурки, мы затопим его, и город окажется на острове.
- Но это может занять несколько месяцев!
- У вас есть две недели - в лучшем случае. Заставьте работать каждого лентяя! Женщин, детей - всех, кто способен держать лопату.
Виссбрук, хмурясь, покосился на Витари.
- А как насчет ваших людей из инквизиции?
- О, они слишком заняты расследованием - пытаются выяснить, что случилось с прежним наставником, или же сутки напролет следят за мной, моими апартаментами и воротами Цитадели, чтобы та же судьба не постигла и нового. Будет жаль, если я внезапно исчезну, прежде чем укрепления будут готовы. Не правда ли, Виссбрук?
- Разумеется, наставник, - пробормотал генерал.
"Но, как мне кажется, без особого энтузиазма".
- Однако все остальные должны быть привлечены к работе, включая ваших солдат.
- Не хотите же вы, чтобы мои люди…
- Я хочу, чтобы каждый из жителей внес свой вклад. Любой, кому это не нравится, может отправляться обратно в Адую. И объясняться с архилектором. - Глокта ухмыльнулся генералу своей беззубой улыбкой. - Незаменимых нет, генерал. Кто бы они ни были.
Розовое лицо Виссбрука взмокло от пота, проступавшего огромными каплями. Жесткий воротничок его мундира потемнел от влаги.
- Разумеется, каждый должен внести свой вклад! Работы во рву начнутся немедленно! - Он сделал неуверенную попытку улыбнуться. - Я разыщу всех, кто может работать, но мне потребуются деньги, наставник. Если люди работают, им надо платить, даже туземцам. Кроме того, нам нужны материалы, и их придется завозить морем…
- Займите столько, сколько вам нужно, чтобы начать работу. В кредит. Обещайте все, что угодно, и не давайте пока ничего. Его преосвященство все оплатит. - "Надеюсь". - Я хочу слышать доклад о ваших успехах каждое утро.
- Каждое утро, понимаю.
- У вас куча работы, генерал. Советую уже приступать.
Виссбрук мгновение помедлил, словно колебался, отдавать Глокте честь или нет. В конце концов он просто развернулся на каблуках и зашагал прочь.
"Что это, уязвленная гордость профессионального военного, вынужденного выполнять распоряжения штатского, или нечто большее? Может быть, я разрушил его тщательно выстроенные планы? Например, планы продать город гуркам?"
Витари спрыгнула с парапета на дорожку.
- Его преосвященство оплатит? Вам повезет, если так!
Она не спеша двинулась прочь. Глокта хмуро поглядел ей вслед, затем так же хмуро - в сторону холмов на материке, и не менее хмуро - наверх, на Цитадель.
"Опасности со всех сторон. Я в ловушке между архилектором и гурками, в компании с неизвестным предателем. Если продержусь хотя бы день, это будет чудом".
Убежденный оптимист назвал бы это место захудалой забегаловкой.
"Хотя оно вряд ли заслуживает такого наименования".
Провонявшая мочой лачуга с разношерстной мебелью; все покрыто застарелыми пятнами пота и недавними следами пролитых напитков.
"Выгребная яма, из которой выгребли лишь половину содержимого".
Клиентов и обслугу было не отличить друг от друга: пьяные и грязные туземцы, лежащие вповалку в духоте. Никомо Коска, прославленный солдат удачи, был погружен в крепкий сон посреди этой картины всеобщего разгула.
Стириец откинулся назад на обшарпанном стуле, который стоял на задних ножках, спинкой опираясь о замызганную стену; одну ногу в сапоге он положил на стол перед собой. Должно быть, когда-то этот сапог был таким красивым и щегольским, каким только может быть сапог черной стирийской кожи с позолоченными пряжками и шпорой.
"Но это время прошло".
Голенище за долгие годы носки обвисло и истерлось, так что стало серым. Шпора обломилась почти у каблука, позолота на пряжках облупилась, и под ней виднелось железное основание, усеянное бурыми пятнышками ржавчины. Розовая кожа, натертая до волдырей, виднелась сквозь дыру в подметке.
"И едва ли найдется сапог, более подходящий своему хозяину".
Длинные усы Коски, которые явно должны были быть натерты воском и загнуты по моде стирийских франтов, вяло и безжизненно свисали по бокам полуоткрытого рта. Шею и подбородок покрывала недельная поросль - нечто среднее между щетиной и короткой бородкой, - а над воротничком проступала шершавая шелушащаяся сыпь. Сальные волосы торчали на голове со всех сторон, кроме широкой плеши на макушке, ярко-красной от загара. По дряблой коже стекали капли пота, ленивая муха ползла поперек припухшего лица. На столе лежала на боку пустая бутылка. Еще одна, полупустая, покоилась на коленях Коски.
Витари разглядывала эту картину пьяного пренебрежения к себе, и на ее лице, несмотря на маску, ясно угадывалась презрительная гримаса.
- Так значит, это правда, ты еще жив.
"Едва жив".
Коска с трудом раскрыл один заплывший глаз, мигнул, сощурился, и его губы начали медленно расплываться в улыбке.
- Шайло Витари, клянусь всеми богами! Мир еще способен меня удивить!
Он сморщился, задвигал губами, потом взглянул вниз, увидел у себя на коленях бутылку, поднес ее ко рту и глубоко и жадно приложился. Он пил большими глотками, словно в бутылке была вода.
"Сразу виден бывалый пьяница, если у кого-то были сомнения. Едва ли такому человеку доверят защиту города, по крайней мере, на первый взгляд".
- Никак не ожидал, что снова тебя увижу, - продолжал Коска. - Почему бы тебе не снять маску? Она лишает меня твоей красоты.
- Оставь любезности для шлюх, Коска. Я не хочу подцепить то, что уже подцепил ты.
Наемник издал булькающий звук - наполовину смех, наполовину кашель.
- А у тебя по-прежнему манеры принцессы, - просипел он.
- В таком случае, этот гадюшник - настоящий дворец.
Коска пожал плечами.
- Если выпить достаточно, то разницы нет.
- Ты думаешь, тебе когда-нибудь удастся выпить достаточно?
- Нет. Но попробовать стоит. - И словно в подтверждение своей мысли он снова присосался к бутылке.
Витари присела на край стола.
- Итак, что же привело тебя в эти края? Я-то думала, ты занят распространением половых болезней в Стирии.
- Моя популярность дома несколько угасла.
- Слишком часто сражался за обе стороны, я угадала?
- Вроде того.
- А дагосканцы встретили тебя с распростертыми объятиями?
- Я бы предпочел, чтобы меня встретила ты с раздвинутыми ногами, но нельзя получить все, чего хочется. Кто твой друг?
Глокта ноющей ногой пододвинул к себе шаткий стул и опустился на него, надеясь, что сиденье выдержит его вес.
"Если я сейчас рухну на пол в куче обломков, это вряд ли произведет нужное впечатление".
- Мое имя Глокта. - Он вытянул потную шею в одну сторону, потом в другую. - Наставник Глокта.
Коска долго смотрел на него. Глаза наемника были красные, запавшие, с набрякшими веками.
"Тем не менее в них видна работа мысли. Возможно, он совсем не так пьян, как притворяется".
- Тот самый, кто сражался в Гуркхуле? Полковник кавалерии?
Глокта почувствовал, как у него задрожало веко.
"Вряд ли можно сказать, что тот самый. Тем не менее удивительно, что меня так хорошо помнят".
- Я оставил службу несколько лет назад. Странно, что вы обо мне слышали.
- Солдат должен знать своих врагов, а наемный солдат никогда не знает, кем окажется его следующий враг. Так что имеет смысл примечать, кто есть кто в военных кругах. Какое-то время назад о вас упоминали как о человеке, которого стоит взять на заметку. Храбрый и умный, так говорили, но безрассудный. Это последнее, что я про вас слышал. И вот теперь вы здесь, передо мной, и занимаетесь совсем другим делом. Задаете вопросы.
- Безрассудность в конце концов сослужила мне плохую службу, - пожал плечами Глокта. - А человеку надо чем-то занять свое время.
- Несомненно. Я всегда говорю: не подвергай сомнению выбор другого человека, ты не знаешь его причин. Вы пришли сюда выпить, наставник? Боюсь, здесь не держат ничего, кроме этой мочи. - Коска взмахнул бутылкой. - Или у вас есть ко мне вопросы?
"Есть, и немало".
- Имеете ли вы опыт в осаде городов?
- Опыт? - поперхнулся Коска. - Опыт, говорите? Ха! Опыта у меня хватает…
- Точно. Не хватает дисциплины и верности, - бросила Витари через плечо.
- Ну да, - Коска хмуро глянул ей в спину, - смотря кого спрашивать. Однако я был при Этрине и при Мурисе. Серьезные были осады, что одна, что другая. И я сам командовал осадой Виссерина в течение нескольких месяцев. Я почти взял его, но эта демоница Меркатто застала меня врасплох. Налетела на нас со своей кавалерией перед самым рассветом, против солнца - мерзкие приемы у этой суки…
- Я слышала, ты тогда валялся пьяный, - перебила Витари.
- Э-э, ну да… Еще я шесть месяцев удерживал Борлетту против великого герцога Орсо…
Витари фыркнула:
- Пока он не заплатил тебе и ты не открыл ворота!
Коска скромно пожал плечами:
- Там была огромная куча денег. Но ему так и не удалось взять нас силой! Этого-то у меня не отнимешь, а, Шайло?
- Да с тобой не надо сражаться, если есть кошелек.
- Я такой, какой есть, я никогда не притворялся, - широко улыбнулся наемник.
- То есть были случаи, когда вы предавали своих нанимателей? - спросил Глокта.
Стириец замер, не донеся бутылку до рта.
- Я ужасно оскорблен, наставник. Никомо Коска, может быть, и наемник, но у него есть свои правила. Я могу повернуться спиной к нанимателю только в одном-единственном случае.
- В каком же?
Коска широко улыбнулся:
- Если кто-то другой предложит мне больше!
"Ох уж этот кодекс наемников! Некоторые люди ради денег готовы на все. Большинство сделают все, что угодно, если им достаточно заплатить. Возможно, даже заставят исчезнуть наставника инквизиции".
- Вы не знаете, что произошло с моим предшественником, наставником Давустом?
- А, загадка палача-невидимки! - Коска задумчиво поскреб потную щетину, поковырял струпья у себя на шее и внимательно исследовал то, что осталось в итоге под ногтями. - Кто знает и кому интересно это знать? Это был не человек, а сущая скотина. Я его почти не знал, но то, что я видел, мне не понравилось. У него имелось много врагов - если вы еще не заметили, тут настоящее змеиное гнездо. Если вы хотите знать, какая именно змея его укусила… что ж, это ваша работа. Сам я в тот момент находился здесь и занимался своим делом. То есть пил.
"В это нетрудно поверить".
- Что вы скажете о нашем общем друге, генерале Виссбруке?
Коска ссутулился и еще сильнее развалился на стуле.
- Он просто ребенок. Играет в солдатики. Пытается подлатать свою игрушечную крепость и игрушечную оградку, хотя важна только большая стена. Потеряешь ее, и игра проиграна, так бы я сказал.
- У меня сложилось в точности такое же мнение. - "Может быть, это все же не самые плохие руки, в каких может оказаться защита города". - На городской стене уже начаты работы, равно как и внизу, во рву. Я предполагаю его затопить.
Коска приподнял бровь.
- Затопить? Здорово! Гурки не особенно любят воду, они никудышные моряки. Затопить! Просто отлично. - Он запрокинул голову, высасывая из бутылки последние капли, затем швырнул ее на грязный пол, промокнул губы грязной рукой и вытер ладонь о грудь своей пропотевшей грязной рубашки. - Ну, хоть кто-то знает, что делает. Может, когда гурки наконец нападут, мы продержимся больше нескольких дней?
"При условии, что нас не предадут раньше".
- Откуда нам знать, собираются ли гурки вообще нападать.
- О, я надеюсь, что собираются. - Коска сунул руку под стул и достал оттуда новую бутылку. Его глаза заблестели, он вытащил зубами пробку и сплюнул ее через всю комнату. - Мне должны удвоить плату, когда начнется драка.
Был вечер, и в зале для аудиенций веял милосердный ветерок. Глокта прислонился к стене у окна и наблюдал, как на город внизу наползают тени.
Лорд-губернатор заставлял себя ждать.
"Хочет показать мне, что он здесь по-прежнему главный, что бы там ни говорил закрытый совет".
Но Глокта был совсем не против того, чтобы немного побыть в одиночестве и покое. У него был трудный день. Пришлось таскаться из конца в конец города по палящей жаре, осматривать стены, ворота, войска… Задавать вопросы.
"Вопросы, на которые ни у кого нет удовлетворительных ответов".
В ноге пульсировала боль, ныла спина, горела ладонь, натертая рукояткой трости.
"Но все не хуже, чем обычно. Я еще могу стоять на ногах. В конечном счете, неплохой день".
Сияющее солнце пряталось за полосами оранжевых облаков. Под ним в последнем свете дня блестел серебром длинный клин моря. Городская стена уже накрыла густой тенью половину ветхих домишек Нижнего города, а тени стройных шпилей великого храма вытянулись поперек крыш Верхнего города и понемногу ползли вверх по скалистым склонам к Цитадели. Холмы на материке превратились в смутные темные контуры.
"И там полно гуркских солдат. Несомненно, они наблюдают за нами, как мы наблюдаем за ними. И видят, что мы копаем ров, латаем стены, укрепляем ворота. Интересно, долго ли они будут довольствоваться наблюдением? Сколько пройдет времени, прежде чем и для нас зайдет солнце?"
Дверь открылась. Глокта повернул голову и сморщился: у него щелкнул сустав в шее. Вошел сын лорда-губернатора Корстен дан Вюрмс. Он закрыл за собой дверь и целеустремленно прошел вперед, щелкая металлическими подковками по мозаичному полу.
"О, цвет молодого дворянства Союза! В воздухе веет благородством и гордостью. Или это кто-то испортил воздух?"
- Наставник Глокта! Надеюсь, я не заставил вас ждать.
- Заставили, - отозвался Глокта, пробираясь к столу. - Так всегда и бывает, когда кто-то опаздывает.
Вюрмс слегка нахмурился.
- Тогда я приношу мои извинения, - проговорил он ничуть не извиняющимся тоном. - Что вы скажете о нашем городе?
- Жарко и слишком много лестниц. - Глокта тяжело опустился на один из изящных стульев. - Где лорд-губернатор?
Лицо юноши еще более помрачнело.
- Боюсь, мой отец не очень хорошо себя чувствует и не сможет присутствовать. Вы должны понять, он старый человек, ему нужен отдых. Я буду говорить от его имени.
- Вот как? И что же вы двое имеете мне сказать?
- Мой отец очень обеспокоен теми работами, которые вы начали на городских укреплениях. Мне сказали, что королевских солдат поставили рыть канавы на полуострове, вместо того чтобы защищать стены Верхнего города. Вы понимаете, что оставляете нас на милость туземцев?
Глокта фыркнул.