- Туземцы - граждане Союза, хоть и не по своей воле. Поверьте мне, они милосерднее, чем гурки.
"Каково милосердие гурков, я знаю из первых рук".
- Они дикари, - презрительно бросил Вюрмс, - к тому же опасные! Вы здесь человек новый и не понимаете, какую угрозу они для нас представляют! Вам следует поговорить с Харкером. У него верные представления обо всем, что касается туземцев.
- Я говорил с Харкером, и мне не понравились его представления. Думаю, ему поневоле придется пересмотреть их, пока он там внизу, в темноте. - "Думаю, он пересматривает их уже сейчас и с той быстротой, на какую только способен его мозг величиной с горошину". - Что же до вашего отца с его тревогами, ему больше нет нужды обременять себя заботой о защите города. Поскольку он стар и нуждается в отдыхе, я не сомневаюсь, что он будет счастлив передать эти обязанности мне.
Красивое лицо Вюрмса исказила гневная гримаса. Он открыл рот, чтобы выругаться, но благоразумно передумал и вовремя промолчал.
"Как ему и положено".
Молодой человек откинулся на спинку стула, задумчиво потирая пальцы. Потом он заговорил с дружелюбной улыбкой и чарующей мягкостью.
"Ага, теперь мы переходим к уговорам".
- Наставник Глокта, мне кажется, мы с вами немного сбились с правильного пути…
- Неудивительно, принимая во внимание мою хромую ногу.
Улыбка Вюрмса несколько поблекла, однако он упрямо продолжал:
- Совершенно очевидно, что в настоящее время все козыри в ваших руках, но у моего отца много друзей там, в Срединных землях. Я могу стать для вас значительным препятствием, если мне это понадобится. Значительным препятствием или большой подмогой…
- Очень рад, что вы выбрали сотрудничество. Вы можете начать с рассказа о том, что случилось с наставником Давустом.
Улыбка окончательно погасла.
- Откуда мне знать?
- Каждый что-нибудь да знает.
"И кто-то знает больше, чем остальные. Не ты ли этот кто-то, Вюрмс?"
Сын лорда-губернатора задумался.
"Что это, тупость или чувство вины? О чем он думает - как мне помочь или как замести следы?"
- Я знаю, что туземцы его ненавидели. Они постоянно устраивали заговоры, и Давуст был неутомим в преследовании изменников. У меня нет сомнений, что он пал жертвой одной из таких интриг. На вашем месте я бы задавал вопросы в Нижнем городе.
- О, я совершенно уверен, что все ответы здесь, в Цитадели.
- Только не у меня, - отрезал Вюрмс, меряя Глокту взглядом. - Поверьте мне, я был бы счастлив, если бы Давуст по-прежнему находился с нами.
"Может быть, так, а может быть, и нет. Но сегодня мы никаких ответов не получим".
- Очень хорошо. Тогда расскажите мне о городских запасах.
- О запасах?
- О запасах еды, Корстен, еды. Насколько я понимаю, с тех пор как гурки блокировали наземные пути, все приходится доставлять по морю. Несомненно, вопрос пропитания должен оставаться одной из самых главных забот губернатора.
- Мой отец заботится о нуждах своего народа при любых обстоятельствах! - отрезал Вюрмс. - Наших запасов провизии хватит на шесть месяцев.
- На шесть месяцев? Для всех жителей?
- Разумеется.
"Я ожидал худшего. Что же, уже неплохо, одной проблемой меньше. А проблем здесь море".
- Если не считать туземцев, - прибавил Вюрмс так, словно это не имело никакого значения.
Глокта выдержал паузу.
- И что же они будут есть, если гурки осадят город?
Вюрмс пожал плечами.
- Я никогда не думал об этом.
- Вот как? А что будет, по-вашему, когда они начнут умирать от голода?
- Э-э…
- Хаос! Вот что будет! Мы не сможем удержать город, если четыре пятых населения против нас! - Глокта с отвращением пососал свои беззубые десны. - Вы сейчас же пойдете к купцам и обеспечите мне запас провизии на шесть месяцев. Для всех! Я хочу иметь запас еды даже для крыс в сточных канавах!
- Да кто я вам, мальчик на побегушках? - вспыхнул Вюрмс.
- Вы тот, кем я прикажу вам быть.
На лице Вюрмса уже не оставалось и следа былого дружелюбия.
- Я сын лорда-губернатора! Я не позволю обращаться ко мне в таком тоне!
Ножки его стула яростно взвизгнули. Он вскочил и направился к двери.
- Прекрасно, - промурлыкал Глокта. - В Адую ежедневно ходит корабль. Быстрый корабль, и его груз идет прямиком в Допросный дом. Там к вам станут обращаться совсем в другом тоне, поверьте. Мне не составит труда найти для вас место на борту.
Вюрмс остановился как вкопанный.
- Вы не посмеете!
Глокта улыбнулся. Своей самой отвратительной, глумливой, беззубой улыбкой.
- Нужно быть большим храбрецом, чтобы ставить свою жизнь на то, посмею я или нет. Вы храбрец?
Юноша облизнул губы, но недолго выдерживал взгляд Глокты.
"Я так и думал, что нет. Он напоминает мне моего друга капитана Луфара. Много блеска и высокомерия, но ни намека на внутренний стержень, на котором они могли бы держаться. Только кольни булавкой, и сдуются, как проколотый винный мех".
- Провизию на шесть месяцев. На шесть месяцев для всех жителей. И проследите, чтобы все было сделано немедленно.
"Мальчик на побегушках".
- Да, конечно, - буркнул Вюрмс, по-прежнему угрюмо глядя в пол.
- А потом начнем разбираться с водой. Колодцы, резервуары, насосы. Людям ведь понадобится запить плоды ваших тяжких трудов, верно? Вы будете отчитываться передо мной каждое утро.
Вюрмс сжимал и разжимал опущенные кулаки, желваки на его щеках перекатывались от ярости.
- Конечно, - с трудом выговорил он.
- Конечно. Вы можете идти.
Глокта смотрел ему вслед.
"А ведь пока что я поговорил лишь с двумя из четверых. И уже нажил себе двоих врагов. Мне понадобятся союзники, если я хочу добиться успеха. Без союзников я долго не протяну, никакие указы не помогут. Без союзников я не смогу удержать гурков по ту сторону стены, если они решатся на штурм. Что еще хуже, я до сих пор ничего не знаю о Давусте. Наставник инквизиции растворился в воздухе! Одна надежда на то, что архилектор проявит терпение… Надежда. Архилектор. Терпение. - Глокта нахмурился. - Трудно найти другие три слова, которые так не сочетаются друг с другом".
Это и есть доверие
Колесо повозки медленно повернулось и скрипнуло. Снова повернулось и снова скрипнуло. Ферро мрачно посмотрела на него. Чертово колесо! Чертова повозка!
Затем она перенесла свое недовольство с повозки на возчика.
Чертов ученик. Она не доверяла ему ни на мизинец. Его взгляд метнулся к ней, задержался на одно оскорбительное мгновение и снова ушел в сторону. Как будто он знал про Ферро что-то такое, чего не знала она сама. Это привело ее в ярость. Она отвела взгляд от ученика и уставилась на первого из всадников.
Чертов юнец из Союза. Сидит в седле прямо, как король на троне, словно родиться смазливым - великое достижение, которым можно бесконечно гордиться! Красивый, чистый и капризный, как принцесса. Ферро угрюмо усмехнулась. Принцесса Союза - вот кто он такой. Она ненавидела красивых людей даже больше, чем безобразных. Красоте нельзя доверять.
Зато трудно представить, есть ли на земле человек более безобразный, чем здоровенный девятипалый ублюдок. Этот сидел в седле, как большой мешок с рисом. Он двигался медленно, все время почесывался, нюхал воздух и что-то жевал, будто корова. Пытался выглядеть так, будто у него внутри нет ни жажды убийства, ни безумной ярости, ни демонов. Но она-то все знала. Он кивнул ей, и она сердито насупилась в ответ. Ее не одурачишь - это демон под коровьей шкурой.
Впрочем, даже он лучше, чем проклятый навигатор, который вечно болтал, улыбался или смеялся. Ферро ненавидела болтовню, еще сильнее ненавидела улыбки, и тем более ненавидела смех. Глупый человечишка со своими глупыми баснями. Под прикрытием этой чепухи он строил какие-то планы и внимательно за всем наблюдал, она чувствовала.
Что касается первого из магов, ему Ферро доверяла еще меньше, чем остальным.
Она смотрела, как его взгляд скользит по повозке и останавливается на мешке, куда он положил свой ящик. Квадратный, серый, громоздкий, тяжелый ящик. Он думает, что никто не видел, но она-то видела. Он переполнен тайнами, этот лысый старый пердун с толстой шеей и деревянным посохом. Ведет себя так, будто всю жизнь делает только хорошее. Будто понятия не имеет, как можно заставить человека разлететься на куски.
- Гребаные розовые, - прошептала она.
Наклонившись с седла, она сплюнула на дорогу и яростно воззрилась на пять спин, покачивающихся впереди. Почему она позволила Юлвею уговорить себя, зачем ввязалась в это безумие? Путешествие в жуткую даль, на холодный запад, где у нее нет никаких дел. Ее место там, на Юге, ей следовало бы сейчас сражаться с гурками.
Чтобы заставить их заплатить за то, что они ей задолжали.
Безмолвно проклиная Юлвея, Ферро вслед за остальными подъехала к мосту. Сооружение выглядело древним: выщербленные, покрытые пятнами лишайника камни, глубокие колеи, образовавшиеся в тех местах, где катились колеса повозок. Катились тысячи лет, туда и обратно. Под одиночным пролетом арки бурлил поток - обжигающе-холодная струя стремительной воды. Возле моста стояла приземистая хижина, за долгие годы осевшая и вросшая в почву. Резкий ветер срывал с ее трубы клочья дыма, унося их куда-то вдаль.
Перед хижиной стоял одинокий солдат. Должно быть, ему не повезло, выпал жребий караулить. Он прижимался к стене, кутаясь в плотный плащ, конский хвост на его шлеме мотался взад-вперед под порывами ветра, копье стояло рядом. Байяз приблизился к мосту, натянул поводья своего коня и кивнул в сторону равнины:
- Мы едем туда, дальше. Хотим добраться до Дармиума.
- Я бы не советовал. В тех краях опасно.
Байяз улыбнулся.
- Опасно - значит прибыльно.
- Никакая прибыль не остановит стрелу, друг. - Солдат оглядел их одного за другим и шмыгнул носом. - А у вас пестрая компания!
- Я набираю хороших бойцов везде, где их нахожу.
- Вижу. - Он глянул на Ферро, и она ответила мрачным взглядом. - Слушай, я не сомневаюсь, что все они серьезные ребята, но вот что я тебе скажу: на равнинах нынче очень опасно, даже больше, чем раньше. Торговцы туда по-прежнему ездят, но ни один пока не вернулся. Похоже, спятивший Кабриан высылает в поле разъезды в надежде чем-нибудь поживиться. Да и Скарио с Голтусом немногим лучше. Здесь, на этом берегу реки, мы еще соблюдаем какие-то законы, но на той стороне вы окажетесь сами по себе. Если вас поймают там, на равнине, помощи не будет. - Солдат снова шмыгнул носом. - Ни от кого.
Байяз угрюмо кивнул.
- Мы ее и не просим.
Он пришпорил свою лошадь, и та затрусила через мост, к дороге на том берегу. Остальные последовали за ним - впереди Длинноногий, затем Луфар, потом Логен. Малахус Ки натянул поводья, и повозка загрохотала по мосту. Ферро замыкала процессию.
- Помощи не будет! - крикнул солдат ей в спину, снова прижимаясь к облупленной стене хижины.
Великая равнина…
По всем признакам, это должно быть хорошее место для всадников, спокойное место. Ферро могла бы увидеть приближавшегося врага за много миль, но не видела никого. Лишь просторный ковер колышущейся на ветру высокой травы, что простирался во все стороны до далекого-далекого горизонта. Этот монотонный вид перебивала только дорога - полоса более короткой и сухой травы, в проплешинах голой черной земли, прорезавшая равнину прямо, как летит стрела.
Ферро не понравилось это бесконечное однообразие. Она хмурилась, вглядываясь вдаль. В Бесплодных землях Канты голая земля была полна приметных черточек - расколотые валуны, безводные долины, сухие деревья, отбрасывающие когтистые тени; залитые тенью отдаленные овраги; горные хребты, купающиеся в свете. В Бесплодных землях Канты небо над головой было пустым и ровным: сияющая чаша, в которой нет ничего, кроме ослепительного солнца днем и ярких звезд ночью.
Здесь же все выглядело странно перевернутым.
Земля была совершенно невыразительной, зато небо полнилось движением, там царил хаос. Над равниной нависали громоздящиеся друг на друга облака, темнота и свет свивались вместе в колоссальные спирали. Эти спирали скользили над травянистой пустошью вместе с пронзительным ветром, беспрестанно двигались, поворачивались, разрывались на части и снова сливались воедино, отбрасывая грандиозные текучие тени на притаившуюся внизу землю и угрожая обрушить на шестерых крошечных путешественников с их крошечной повозкой чудовищный потоп, в котором захлебнется мир. И все это нависало над сгорбленными плечами Ферро - гнев Божий, ставший явью.
Это была чужая страна, и в этой стране для нее не было места. Чтобы оказаться здесь, нужны причины. Веские причины.
- Эй, Байяз! - крикнула она, приближаясь к нему. - Куда мы едем?
- Хм, - проворчал он, из-под насупленных бровей оглядывая травяное море, эту бескрайнюю пустоту. - Мы едем на запад, через равнину, затем переправимся через великую реку Аос и двинемся к Изломанным горам.
- А потом?
Она заметила, что тонкие морщинки вокруг его глаз и поперек переносицы стали глубже, губы сжались плотнее. Байяз был раздражен. Ему не нравились эти вопросы.
- Потом поедем дальше.
- Сколько времени это займет?
- Всю зиму и часть весны, - резко ответил он. - А после этого нам надо будет возвращаться.
Маг пришпорил своего коня и рысью пустился вперед, к голове отряда.
Но от Ферро не так-то легко было отделаться. Во всяком случае, этому изворотливому старому розовому. Она тоже пришпорила лошадь и снова нагнала его.
- Что такое "Первый закон"?
Байяз быстро взглянул на нее.
- Что тебе об этом известно?
- Немного. Я слышала, как ты говорил с Юлвеем. Через дверь.
- Подслушивала?
- У вас громкие голоса, а у меня чуткие уши. - Ферро пожала плечами. - Я не собираюсь напяливать себе на голову ведро ради того, чтобы ваши секреты никто не услышал. Что такое "Первый закон"?
Борозды на лбу Байяза стали глубже, рот скривился уголками вниз. Гнев.
- Это ограничение, которое Эус наложил на своих сыновей. Первое правило, установленное после хаоса древних времен. Оно гласит: запрещено напрямую касаться Другой стороны. Запрещено общаться с нижним миром, запрещено вызывать демонов, запрещено открывать врата в ад. Таков Первый закон, основной принцип магии.
- Угу, - промычала Ферро. Все это ничего для нее не значило. - Кто такой Кхалюль?
Густые брови Байяза сошлись на переносице, лицо потемнело, глаза сузились.
- Много ли еще у тебя вопросов, женщина?
Ее вопросы сердили старика. Хорошо. Значит, это были правильные вопросы.
- Узнаешь, когда я перестану их задавать. Так кто такой Кхалюль?
- Кхалюль был одним из ордена магов, - прорычал Байяз. - Из моего ордена. Второй из двенадцати учеников Иувина. Он всегда завидовал моему положению, всегда искал большей силы. Чтобы получить ее, Кхалюль нарушил Второй закон. Он ел человеческую плоть и убедил других делать то же. Он стал лжепророком и обманом заставил гурков служить себе. Вот кто такой Кхалюль. Твой враг, и мой тоже.
- Что такое "Семя"?
Лицо мага неожиданно дернулось. Ярость и, возможно, легкая тень страха. Затем его черты смягчились.
- Что оно такое? - Байяз улыбнулся, и его улыбка внушила Ферро больше беспокойства, чем его гнев. Он наклонился к ней так близко, чтобы никто другой не мог его слышать. - Это орудие твоего мщения. Нашего мщения. Но эта вещь опасна. Даже говорить о ней опасно: есть те, кто постоянно слушает. С твоей стороны было бы мудро сейчас закончить со своими вопросами, пока ответы не спалили нас всех дотла.
Он снова пришпорил коня и поскакал рысью один впереди всех.
Ферро осталась позади. На сегодня она узнала достаточно. Достаточно, чтобы доверять этому первому из магов еще меньше, чем прежде.
Яма в земле, не больше четырех шагов в длину. Провал грунта, окаймленный низкой стеной влажной темной земли, пронизанной сплетением травяных корней. Лучшее место для ночевки, которое они нашли, и им еще повезло.
Это была самая крупная неровность на плоской равнине, замеченная Ферро за весь день.
Костер, разложенный Длинноногим, уже разгорелся. Яркие языки пламени жадно лизали дерево, потрескивали и отбрасывали в стороны искры под случайными порывами ветра, залетавшего в яму. Пятеро розовых кучкой сидели вокруг костра, сгорбившись и обхватив себя руками в поисках тепла; огонь освещал их заострившиеся лица.
Все молчали, кроме Длинноногого. Навигатор говорил, причем исключительно о своих великих достижениях: где он побывал, как досконально изучил тот или иной предмет, какими замечательными талантами обладает. Ферро тошнило от его болтовни, и она сказала ему об этом дважды. В первый раз она, как ей казалось, высказалась достаточно ясно. Во второй раз она убедилась, что до него дошло. Длинноногий больше не заговаривал с ней о своих дурацких странствиях, однако другие по-прежнему молча страдали.
Возле огня оставалось свободное место, но она не хотела туда садиться. Ей больше нравилось сидеть выше всех, в траве на краю ямы, скрестив ноги. Здесь, на ветру, было холодно, и Ферро поплотнее запахнула одеяло на своих дрожащих плечах. Странная и пугающая вещь этот холод. Она ненавидела его.
Однако лучше холод, чем общество.
Так она сидела отдельно от всех, замкнутая и молчаливая, глядя, как свет понемногу утекает с хмурого неба и на землю наползает темнота. Теперь на далеком горизонте оставалось лишь еле заметное сияние, последний слабый отсвет по краям клубящихся облаков.
Здоровенный розовый поднялся с места и посмотрел на нее.
- Темнеет, - сказал он.
- Угу.
- Вечно вот так бывает, когда заходит солнце?
- Угу.
Он поскреб свою толстую шею.
- Надо выставить сторожей. Ночью здесь может быть опасно. Будем дежурить по очереди. Первым пойду я, потом Луфар…
- Я покараулю, - буркнула она.
- Не беспокойся, пока можешь поспать. Я разбужу тебя позже.
- Я не сплю.
Он уставился на Ферро.
- Что, никогда?
- Изредка.
- Может быть, это объясняет ее настроение, - пробормотал Длинноногий.
Он, несомненно, предполагал, что говорит тихо, однако Ферро его услышала.
- Мое настроение тебя не касается, глупец!
Навигатор ничего не ответил, завернулся в одеяло и растянулся возле костра.
- Ты хочешь идти первой? - спросил Девятипалый. - Ладно, как знаешь, только разбуди меня через пару часов. Будем дежурить по очереди.
Медленно, беззвучно, сморщившись от старания не шуметь, Ферро выбралась из повозки. Сушеное мясо. Сухари. Фляга с водой. Хватит на много дней ходьбы. Она засунула все это в холщовый мешок.
Один из коней фыркнул и рванулся в сторону, когда Ферро скользнула мимо, и она наградила животное сердитым взглядом. Она могла бы поехать верхом. Она неплохо держалась в седле, но не хотела связываться с лошадьми. Глупые здоровенные зверюги, к тому же они воняют. Конечно, скачут они быстро, но им нужно слишком много пищи и воды. Их можно увидеть и услышать за много миль, они оставляют после себя громадные следы, которые легко заметить. Стоит связаться с лошадью, и ты не сможешь бежать, когда это понадобится.