- На "Глорианах" конструкции Сдиллы эти области предназначались для чернорабочих, орудийных команд и прочих отбросов, опустившихся в чрево корабля, - произнес Каин. - Это место не для легиона, и потому маловероятно, что там проводили какой-либо ремонт.
- Вот тут, - сказал Рама Караян, указывая на воронку от попадания в тени обрушившейся отражающей системы. Это была глубокая выбоина на борту "Духа мщения", практически незаметная даже для устройства Каина. - Рана, размеров которой "Тарнхельму" хватит, чтобы с легкостью войти.
- Хороший выбор, мастер Караян, - произнес Каин.
- Передай это Рассуа, - сказал Локен.
- Я уже это сделал, - ответил Каин.
Рассуа положилась на устройство Каина и движение "Тарнхельма", предоставив кораблю нащупывать путь сквозь лабиринт эсминцев, фрегатов, мониторов системы и орбитальных патрульных катеров. Прибор Каина был подключен к панели бортовой электроники корабля и генерировал постоянно обновляющийся маршрут.
Флот предателей был огромен, на высокой орбите пришвартовалось много сотен звездолетов. Большие корабли держались в геостационарной позиции, но более не совершали никаких движений. Тревогу Рассуа вызывали только легкие крейсеры и эсминцы. Те патрулировали пустоту над Молехом, одновременно выступая в роли бдительных охотников и сторожевых псов. Предупреждающие ауспики полосовали орбитальное пространство в поисках добычи. Рассуа не считала, что они смогут учуять незаметного лазутчика, даже если бы поисковая волна прошлась прямо по "Тарнхельму".
Однако на случай, если врагу повезет, она вела "Тарнхельм" призраком среди груд орбитального мусора, чтобы между ней и охотниками было как можно больше дрейфующих остовов.
Это был именно такой изящный, сверхсложный стиль полета, которого мог достичь лишь тот, кого воспитали и подвергли аугментации хирурги магистров клады. И все равно ее лоб покрылся тонкой блестящей пленкой испарины.
- Дай мне знать, как только любой из этих эсминцев изменит курс хоть на микрон, - произнесла она.
Каин кивнул, наградив ее снисходительно-покровительственным взглядом.
Она точно не знала, что именно представляет собой его устройство, однако Каин утверждал, будто оно в состоянии найти путь даже сквозь самые плотные слои обороны, и до сих пор оно их не подвело. Верхнюю орбиту усеивали установленные после боя мины, электромагнитные пульсары и пассивные ауспики, но прибор учуял каждый из них и внес в курс поправки, чтобы избежать их.
Когда она спросила, откуда оно взялось, Тубал ответил, что эту безделушку создал Владыка железа в один из периодов наиболее замкнутого настроения. Она рассмеялась и сказала, что не думала, что его примарх склонен к замкнутости.
Он странно поглядел на нее и ответил: "Чем сильнее и оригинальнее разум, тем больше он будет склоняться к уединению".
Покинув ее с заверением, что прибор будет безупречно работать и без него, Каин вернулся в отсек для экипажа, и его место занял Арес Войтек. Рассуа предстояло вести корабль, а Войтеку - управлять его орудиями. Любая существенная стрельба, скорее всего, выдала бы их присутствие так же явно, как оповещение по воксу, однако было лучше оставаться наготове. Войтек подключился к консоли, и его чувства переплелись с пассивным ауспиком.
- Управляемая сервитором однозарядка, - произнес он, зафиксировав активность сканеров торпеды, в которую был встроен сервитор, чтобы запустить ее при обнаружении цели. - Девятьсот километров вверх на десять часов.
- Вижу ее, - отозвалась Рассуа, меняя курс, чтобы обойти сектор охвата.
- Перекрывающая сторожевая система прямо по ходу, - сказал Войтек.
- Ты можешь сжечь ее ауспик узконаправленным волкитным лучом?
- Могу. Генерирую расчет микроимпульса.
- Арес, подожди, - произнес Рубио, возникнув в люке позади них. Его лицо было покрыто морщинами от напряжения. - Не стреляй в нее.
- Почему нет? - спросил Войтек. - У меня есть идеальный огневой расчет.
- Уничтожишь ее и оповестишь наших врагов.
- Я не собираюсь ее уничтожать, просто ослеплю основной ауспик.
- Тебе надо волноваться не об ауспике.
- Собьем ее и откроем просвет наибольших размеров, - пояснил Войтек. - Эти штуки отправляют на командный корабль сообщения, только когда что-то засекают. Никто не заметит, что она погасла.
- Открой огонь и узнаешь, насколько сильно можно ошибиться, - сказал Рубио. - На борту есть извращенный разум Механикум, нечто аналогичное таллаксам, но имеющее единственное назначение - поддерживать связь в цепи ауспиков. Если нарушить цепь, враг узнает о нашем присутствии.
- Нам нужен этот просвет, - произнесла Рассуа. - Игрушка Каина сможет найти дорогу на "Дух мщения" только при наличии просвета.
Рубио кивнул и прикрыл глаза.
- Я дам тебе просвет, Рассуа. Арес, будь готов. Стреляй по моей команде.
Веки Тилоса Рубио окутало марево колдовского свечения, и на его хрустальном капюшоне запульсировали коронные разряды. Рассуа почувствовала, как волоски у нее на загривке встают дыбом. Глаза Рубио метались из стороны в сторону, словно он следовал по извилистому лабиринту, где один неверный поворот означал катастрофу. Его губы разошлись, выдохнув ледяной туман.
- Стреляй, - произнес он. - Сейчас.
Рассуа не заметила, как что-либо произошло. Войтек управлял орудиями посредством имплантированной серворуки, а волкитный луч был слишком быстрым и точным. И все же она затаила дыхание.
Рубио открыл глаза. Его капюшон продолжал светиться. Кожа побледнела. Он выглядел так, словно только что съел нечто неприятное.
- Что ты сделал? - поинтересовалась Рассуа.
- Поместил в его грязное сознание образ мертвого космоса, - ответил Рубио. - Войтек уничтожил его глаза, однако он видит, что я хочу. Он полагает, что до сих пор является частью цепи ауспиков.
- Как долго оно будет так считать?
- Пока я сохраняю прочность образа в его разуме, - сказал Рубио, крепко ухватившись за дверные опоры. Усилия по поддержанию ложных мыслей в сознании аномального киборга не проходили даром.
Логистер Каина издал звон, обнаружив вновь созданный просвет, и предложил курс. Рассуа уже заводила "Тарнхельм" туда при помощи тяги маневровых двигателей.
- Лети ровно и плавно, - предостерег Рубио.
- Я только так и летаю, - заверила его Рассуа.
Перед "Тарнхельмом" увеличивался в размерах "Дух мщения": громадное сооружение из черного металла, находившееся в двухстах километрах и приближавшееся.
При виде флагмана магистра войны Рассуа затрепетала, словно он был ненасытным океанским хищником, а они - истекающим кровью лакомым кусочком, который беззаботно плыл в его направлении.
Все в "Духе мщения" излучало угрозу.
Каждая орудийная амбразура представляла собой щерящуюся пасть, каждая закрытая бортовая батарея - зубчатое скопление горгулий и демонов. Огромные янтарные глаза на бортах, каждый из которых был не меньше сотни метров в поперечнике, неотрывно глядели на нее. Носовой клинок был кинжалом убийцы, единственным предназначением которого было перерезать ей горло.
Рассуа попыталась избавиться от наползающего ужаса, который вызывал корабль. Трон, это же просто звездолет! Сталь и камень, двигатель и экипаж. Чтобы очистить мысли, она зашептала мантры клады. Она сосредоточилась на мониторах и элементах управления "Тарнхельма", но постоянно обнаруживала, что ее взгляд вновь притягивают выкованные в преисподней глаза "Духа мщения".
Воронка от попадания зияла перед "Тарнхельмом", словно врата в бездну, словно черная дыра, ведущая в неизвестное.
- У звездолетов есть машинные духи, верно? - спросила Рассуа.
Войтек поднял глаза от консоли. На его полумеханическом лице читалась озадаченность от того, какое время она выбрала для вопроса.
- Дар Омниссии, да, - наконец, произнес он. - Любую сложную машину наделяют им в момент активации. Чем крупнее машина - тем сильнее дух.
- И каков же дух этого корабля?
- Тебе известно его название, так как ты думаешь?
- Я думаю, что всякого корабля, который строили, чтобы властвовать над миром, полным ядов и смерти, лучше избегать.
- И все же мы должны влететь в сердце этого, - произнес Войтек, и "Дух мщения" полностью поглотил "Тарнхельм".
Они встретились на острове посреди искусственного озера. На мягко колышущейся поверхности трепетал отраженный свет луны. Это место говорило о прежних периодах истории легиона, до того как ритуал заменил традицию. Когда все было проще.
Теперь же казалось, что даже простота была обманом.
Пылающее копье, всаженное в землю в центре острова, горело оранжевым светом, окутывая черты лиц собравшихся здоровым румяным сиянием, скрывавшим их подлинное состояние.
Кожа Абаддона напоминала восковую из-за регенеративных бальзамов и пересаженных лоскутов плоти. Ноктюа теперь выделялся пощелкивающей аугметикой на месте правой руки, а Аксиманда поддерживал спинной каркас, пока срастались его раздробленные позвонки. Только Фальк Кибре вышел из схватки с огненным ангелом невредимым.
Рядом с Морнивалем стоял Малогарст, который в кои-то веки выглядел наименее пострадавшим среди них. Гер Геррадон и его растущая группа луперков тоже собрались послушать о следующем этапе вторжения.
- Сыновья мои, мы совершили великие дела, однако самый тяжелый бой еще впереди, - начал Хорус, обходя горящее копье и приложив руку к янтарному оку на своей груди. - Перед нами сосредоточиваются враги, целое воинство людей и бронетехники тянется до самой горы Железный Кулак. Армии собираются со всего Молеха, но они не помешают нам достичь Луперкалии.
Из круга выступил Аксиманд.
Ну конечно, это должен был быть Аксиманд. Он уже сотню раз провел грядущее сражение у себя в голове. Из всех его сыновей Маленький Хорус Аксиманд был самым дотошным, самым добросовестным. Тем, чей образ мыслей был ближе всего к его собственному.
- Соотношение сил не в нашу пользу, мой повелитель, - произнес Аксиманд.
- Не все в сражении определяется соотношением сил, - заметил Кибре.
- Я знаю, Фальк, и все же нас превосходят в соотношении почти пятьдесят к одному. Возможно, если бы вместе с нами сражалась Гвардия Смерти…
- Наши братья из Четырнадцатого легиона готовы стать наковальней, на которой молот Сынов Хоруса сокрушит имперцев, - произнес Хорус.
- Они будут с нами в предстоящем бою? - спросил Аксиманд. - Мы можем на это рассчитывать?
- А тебе случалось видеть, чтобы солдаты Мортариона подводили? - поинтересовался Хорус.
Аксиманд кивнул, соглашаясь по этому вопросу.
- Каковы ваши приказы?
- Просты. Мы сражаемся за живых и убиваем за мертвых. Разве не так вы говорите?
- Что-то в этом роде, - ухмыльнулся Аксиманд.
- А что в Луперкалии? - спросил Абаддон навеки хриплым от огня голосом. - Что вы узнали со смертью твари в пещере?
Хорус кивнул.
- Я вспомнил, зачем Император приходил сюда, что Он обнаружил и почему Он не хотел, чтобы об этом знал кто-либо еще. В Луперкалии я найду то, что нам нужно, чтобы победить в этой долгой войне.
- Так что оно вам показало? - спросил Аксиманд.
- Всему свое время, - сказал Хорус. - Сперва у меня есть для вас вопрос, мои сыновья. Знает ли кто-нибудь из вас, как на Старой Земле зародилась жизнь?
Никто не ответил, но он и не ждал от них этого. Вопрос выходил далеко за рамки их обычного круга тем.
- Сэр? - переспросил Малогарст. - Как это связано с Молехом?
- Впрямую, - ответил Хорус, наслаждаясь редкой возможностью побыть учителем, а не воином. - Некоторые из ученых Земли полагали, что жизнь зародилась в ходе непроизвольной химической реакции в глубине океанов возле гидротермальных источников. Случайный энергетический градиент, который обеспечил преобразование диоксида углерода и водорода в простые аминокислоты и протоклетки. Другие считали, что жизнь пришла на Землю посредством экзогенеза, что микроорганизмы были погребены в сердце комет, странствующих в пустоте.
Хорус подошел к краю озера, воины расступились перед ним. Он опустился на колени и зачерпнул ладонью пригоршню воды, обернулся к сыновьям и дал ей стечь меж пальцев.
- Но я и вы появились не так, - произнес Хорус. - Как выясняется, наш сон начался вообще не на Земле.
Локен никогда не бывал в этой части корабля. Но даже в противном случае он сомневался, что узнал бы ее. "Тарнхельм" сел под наклоном на пологом скате согнутой плиты, обращенной в пустоту. Посадочные захваты крепко прижимали его к палубе, а Рассуа продолжала держать двигатели на минимальных оборотах.
Локен вывел следопытов из корабля в воронку на "Духе мщения". Из его брони исходили облачка выдохов. От нагретого ранца доспеха тянулись шлейфы пара. Пока он пересекал пробитое помещение, шлем был заполнен звуком дыхания.
- Рассуа, когда мы окажемся внутри, выводи "Тарнхельм" наружу и как можно лучше следи за нашим перемещением через локаторы доспехов, - произнес Локен. - И держись ближе к корпусу. Если все пойдет плохо, нам понадобится быстрая эвакуация.
- Хочешь, чтобы я глядела своим глазом охотника? - спросила пилот.
- Так хорошо, как только можешь.
- Будь уверен, - сказала Рассуа, давая отбой.
Перед ним тянулось бескрайнее пространство - нескончаемый черный гобелен пустоты и точек света возрастом в зоны. Корабль, где он познал наивысшее счастье и глубочайшее горе, находился позади.
Он вновь оказался на "Духе мщения" и не знал, что и думать по этому поводу, не в силах понять даже своих чувств.
В этих арсеналах и коридорах сформировались его лучшие и худшие воспоминания. Он встретил своих лучших друзей и увидел, как они стали самыми ужасными из его врагов. Локен ощущал себя убийцей на месте преступления или же терзаемым призраком, который вновь посещает место своей смерти.
Он знал, что вернуться сюда будет непросто, однако находиться здесь наяву было совершенно другим делом.
На его левый наплечник легла рука. Раньше он гордо носил там геральдический символ Сынов Хоруса. Теперь там было пустое место, отполированное и серое.
- Знаю, парень, - произнес Йактон Круз. - Странно вернуться, а?
- Мы долгое время называли этот корабль своим домом, - сказал Локен. - Я помню…
Круз постучал пальцем по виску.
- Помни его, каким он был, а не тем чудовищем, в которое они его превратили. На этом корабле все началось, на нем все и закончится. Помяни мое слово, парень.
- Это просто корабль, - произнес Севериан, двигаясь по смятой палубе. - Сталь и камень, двигатель и экипаж.
Круз покачал головой и последовал за Северианом.
Локен почувствовал на себе взгляд древних глаз. Он сказал себе, что это всего лишь игра воображения, и направился за Крузом. Он двигался за остальной частью группы вглубь пещеры, выбитой в борту корабля.
Судя по внешнему виду стен, это было спальное помещение. Теперь оно оказалось опустошено. Какое бы оружие ни разорвало корпус корабля, взрыв выбросил в космос все незакрепленные элементы аппаратуры.
- Перпендикулярный удар, - произнес Арес Войтек, указывая на линии разрыва и направление взрывной деформации. - Удачное попадание, торпеду сбили точечные защитные орудия, и она ушла с курса по спирали.
- Интересно, считали ли его удачным люди внутри, - сказал Алтай Ногай. - Так это или нет, но они все равно умерли.
- Это были предатели, - произнес Варрен, пробираясь мимо. - Какая разница, как они погибли? Они умерли, и этого достаточно.
- Они умерли с криками, - сказал Рубио, прижав руку к боку своего шлема. - И они кричали очень долго.
Следопыты рассредоточились, двигаясь к неповрежденному участку ближайшей внутренней переборки. Войтек прошел вдоль стены, его серворуки постукивали и пощелкивали по переборке, словно что-то выискивали.
- Здесь, - произнес он. - На той стороне есть атмосфера. Каин?
- Начинаю, - отозвался Каин.
Он поставил у ног Войтека то же самое устройство, которым пользовался для прохода сквозь лабиринт рассеянных защитных сооружений, окружавших "Дух мщения". Отсоединив выносной зонд, подключенный витым кабелем, он поводил им вверх-вниз.
- Ты прав, мастер Войтек, - сказал он, сверившись с мягко светящимся экраном на приборе. - Коридор, с одного конца запечатанный обломками. Корабельные чертежи указывают, что в другую сторону есть проход: второстепенный туннель, который ведет к линии подвода боеприпасов нижней орудийной палубы.
- Он приведет нас вглубь корабля? - спросил Локен.
- Я же уже сказал, что приведет, - ответил Каин. - Ты не знаком со схемой второстепенных туннелей орудийных уровней?
- Нет, не особенно.
Каин покачал головой, упаковывая свое устройство и вставив зонд на место.
- Лунные Волки, это чудо, что вы вообще хоть как-то ориентировались.
Севериан вытащил свой боевой клинок.
- Если хочешь, я могу их убить, - предложил он.
- Возможно, позже, - отозвался Локен.
Севериан пожал плечами и наклонился нацарапать на стене символ, угловатую руну, состоящую из вертикальных и перекрещивающихся линий.
- Ты знаешь футарк? - спросил Брор Тюрфингр, заглянув Севериану через плечо. - Откуда ты его знаешь?
- Что такое "футарк"? - поинтересовался Локен.
- Боевые символы, - ответил Севериан. - Разведчики Космических Волков - прошу прощения, Влка Фенрика - пользуются ими, чтобы направлять следующие за ними силы внутри пустотных скитальцев и тому подобного. Каждый знак содержит в себе основную информацию о том, что находится впереди, и наилучших маршрутах. Что-то в этом роде.
- Ты не ответил на мой вопрос, - произнес Брор Тюрфингр.
- Двадцать пятая рота не раз несла службу вместе с вашими, - сказал Севериан, завершая надпись. - Меня этому научил волк по имени Свессл.
- Если я его еще увижу, он об этом пожалеет, - проворчал Брор.
Мимо Брора и Севериана прошли Круз и Рама Караян. Они начали доставать из узких ящиков, в которых, возможно, когда-то хранились ракеты для пусковой установки, массивные распорки и переносные генераторы.
Это была сфера компетенции Караяна, и тот быстро установил нечто, напоминающее каркасный шаблон двери. При помощи Войтека Караян прицепил сооружение к генератору и крутил ручку, пока лампочка на боку не загорелась зеленым.
Караян нажал на активационный переключатель с защелкой. Вокруг внутренних кромок рамы замерцала текучая энергия, которая стала распространяться, пока не заполнила внутреннее пространство, будто поверхность мыльного пузыря. Она колыхалась, затуманиваясь цветами радуги.
- Герметизирующее поле установлено, - произнес Караян. - Делать брешь безопасно.
Войтек кивнул, и его серворуки протянулись сквозь поле, ухватившись за выступы на переборке.
- Создаю проход, - сказал Караян, и высокоточные мелта-резаки на тыльной стороне рамы вспыхнули с краткосрочной, но яростной интенсивностью. Они мгновенно рассекли переборку, и Арес Войтек выдернул вырезанную металлическую плиту сквозь герметизирующее поле.
- Мы внутри, - произнес Варрен.
Заявление магистра войны вызвало шок. Недоверие и замешательство. Аксиманд почувствовал, что магистр войны говорит правду, и земля под ногами превращается в зыбучий песок.