- После запуска ими едва можно управлять, - сказал Бьорн, прицепив топор к нагруднику и спускаясь в торпеду. - Попытайтесь установить местонахождение, как только окажетесь на флагмане. Если мы сможем собраться, так будет намного лучше. Если нет, просто убивайте всех, кого найдете.
Стая заняла свои места и закрепила фиксирующие рамы. Предупреждающие огни начали интенсивно пульсировать, а последний техник из торпедного расчета спешно покинул отсек. Бьорн лежал в капсуле, чувствуя растущую вибрацию двигателей.
- Доброго пути, - пожелал он на прощанье перед тем, как над ним закрылся люк. Запирающие болты замкнулись серией лязгов.
Бьорн слышал свое горячее и тяжелое дыхание в темноте. Он сжал пальцы, чувствуя себя заключенным.
"Вот что должны чувствовать дредноуты, - подумал он. - Бедняги".
Двигатели за спиной включились, их звук быстро усилился до приглушенного рокота. Волк услышал, как открылись противовзрывные люки, после чего раздался шум выходящего воздуха. Торпеда затряслась, как живое существо. Дисплей шлема, легко подключившись к бортовым системам капсулы, запустил обратный отсчет.
"Поехали".
Торпеда рванула по трубе. Бьорна швырнуло на фиксаторы, его тело оказалось прижатым к кормовой переборке. Несколько секунд у него было ощущение, что он несется по прямой на огромной скорости, затем последовала резкая смена траектории, и торпеда нырнула вниз - к кружащейся громаде "Храфнкеля".
Стиснув зубы из-за колоссального ускорения, он изучал показания датчиков, которые проносились по внутренней поверхности грохочущего шлема. Бьорн видел светящиеся точки остальных торпед, которые мчались по спирали вслед за ним сквозь огненные завесы лазерного огня. Флагман - огромная глыба светящейся каркасной модели на фоне черного поля космоса - с ужасающей скоростью увеличивался в размерах.
Космодесантник приготовился к столкновению, и оно последовало - удар мелта-детонации, от которой затрясло торпеду, затем мощный взрыв, от чего Бьорна сильно ударило о фиксаторы. Даже с учетом защиты силового доспеха и внешнего корпуса торпеды удар был страшным. Волка дернуло вперед, и он едва не лишился сознания. Капсула со скрежетом и содроганием продвинулась еще на несколько метров сквозь прочную обшивку корпуса.
Секунду спустя замыкающие болты торпеды с шипением отошли. Встряхнув головой, Бьорн активировал механизм отключения фиксирующей клети. Капсула открылась, и он поднялся, отцепив топор и взмахнув им.
Мимо пронеслись обломки, подхваченные ревом быстрой разгерметизации корабля. Бьорн наклонился, сражаясь с вихрем, за доспех цеплялись гаснущие языки пламени. Металлическая палуба вокруг легионера искривилась от мелта-удара. Космическому Волку пришлось карабкаться по обломкам, прежде чем он нашел ровную поверхность, все время борясь с ревом и порывами вытекающего кислорода. Лампы на его пути были разбиты, а из-за движения ночное видение шлема размывалось.
Только миновав следующую переборку, Бьорн смог закрыть противовзрывную дверь и остановить разгерметизацию. Он был где-то на нижних палубах "Храфнкеля". Космодесантник активировал расщепляющее поле Несущего Кровь, залив замкнутое пространство ярко-синим светом.
- Доложить, - отдал он приказ по каналу связи стаи и миганием вызвал идентификационные руны остальных космодесантников.
Ответов не было: ни данных по местонахождению, ни сообщений от боевых братьев. Дисплей выглядел поврежденным, показывая путаницу обратных данных и наполовину понятные захваты целей. Бьорн ударил рукоятью топора по шлему, от чего задрожали сигналы и расплылись по экрану четыре новых отметки.
- Скитья, - разочарованно выругался он, продолжив путь по коридору и открыв следующую дверь.
За ней оказался склад снабжения, потолка не было видно, а затененные стены поднимались ввысь. Во все стороны тянулись штабели грузовых ящиков, соединенные друг с другом громадными металлическими платформами. Сверху свисали цепи с отключенных автопогрузчиков, которые в свою очередь были подвешены на тяжелых металлических рельсах.
Впереди темноту освещали дульные вспышки и взрывы. В узких проходах между штабелями раздались гортанные крики и тут же смолкли. Он почувствовал знакомые запахи боя: фуцелинового дыма, крови и человеческого страха.
"Где моя стая?"
Бьорн побежал по коридорам, проклиная ненужные сообщения, заполнившие тактический дисплей. Он мчался вперед, не сворачивая, и в конечном итоге выскочил на открытое пространство за первой стеной сложенных ящиков. Перед ним лежал подъемник в спутанной массе из смятого металла и разорванных цепных звеньев, даже в своем разрушенном состоянии превосходя размерами титан "Боевой пес".
Какой-то миг Бьорн ничего не видел - ни тел, ни целей. Затем штабель справа от него разлетелся на куски пылающей пластали. Воин в бело-сером доспехе пролетел по плитам палубы, размахивая сломанными конечностями, и остановился, оставив за собой длинный кровавую полосу.
У Бьорна волосы на загривке встали дыбом, и он стремительно развернулся, гадая, кто мог с такой легкостью отшвырнуть космодесантника в полном доспехе.
Затем из тени вышел враг, и Волк все понял.
Хан стоял в личных покоях для медитации, располагавшихся высоко на ступенчатых выступах "Бури мечей". Перед ним поднимался многогранный купол из кристалфлекса, за которым раскинулась пустота. Хан смотрел на зависшие в черноте корабли, готовые к бою и ожидающие его приказа.
В экипажи этих кораблей входили многие тысячи душ, как космодесантников, так и смертных. Каждая боевая единица обладала потенциалом уничтожать миры, их совместная мощь была почти невероятной.
"Было ли подобное могущество когда-нибудь сконцентрировано в руках столь немногих воителей? - задался он вопросом. - Вся галактика доверена двад… нет, восемнадцати братьям. Опасность такого решения очевидна".
Гордое орлиное лицо Хана склонилось к горжету богато украшенного нагрудника.
"Мой отец знал риски. Должен был знать. Почему он сейчас молчит?"
Примарх отвернулся от наблюдательного купола. Вокруг него вдоль стен располагались артефакты - древние кремневые ружья, сабли, булавы и алебарды. Сапоги тонули в толстом меховом ковре. Мягкий свет очага освещал на полках книги с тысячи миров, написанные за десять тысяч лет.
Движения Хана была бесшумными и энергичными, как у тигра, рыскающего по клетке. Ниспадающий до самых лодыжек плащ колыхался, слегка касаясь слоновой кости и золота его доспеха и прикрывая ножны клинка дао.
"Магнус, - задумался он, пристально глядя в пламя. - Мой добрый друг".
Он вспомнил их первую встречу на Улланоре, на Триумфальной равнине, когда в воздухе еще стояла вонь крови последних убитых орков.
- Приветствую, брат, - поздоровался Магнус с усмешкой на странном красном лице. Он шагнул из транспортного корабля, за ними следовал разукрашенный и выряженный кабал. - Говорят, ты сражался здесь.
Хан поклонился.
- В системе. Главный мир захватил Гор.
Магнус хлопнул громадной рукой по плечу Хана.
- Ну конечно же, он. Как ты? Выглядишь похудевшим, если такое возможно.
Хан неопределенно пожал плечами. Магнус был немного выше и шире него, с кричащей алой гривой и в пышном убранстве. Он был похож на одного из золотых императоров Кво, которых убил Хан.
- Мне не нравятся эти встречи, - сказал Хан, глядя на собиравшиеся на равнине массы. Тысячи батальонов космодесантников уже высадились, а пространство из полированного камня было заполнено тяжелым снаряжением полудюжины разных Легионов. Воздух насытили выхлопы двигателей и поднятая пыль. Вверху, в нижних слоях атмосферы висели огромные тени громоздких транспортных судов.
- Нам обоим, - согласился Магнус. - У нас будет возможность поговорить?
Хан приблизился.
- Я надеюсь. Ангел здесь, нам нужно посовещаться.
- О библиариусе.
- До тебя наверняка дошли слухи.
Магнус печально улыбнулся.
- Они всегда есть. Русс может сколько угодно кричать о своем невежестве. Думаю, остальной Империум учится не обращать на него внимание.
- Не только Русс.
- Не волнуйся так, - сказал Магнус. - Одаренных всегда будут подозревать. Мы должны справиться с этой ситуацией, разъяснить. Верь в просвещение.
- Ты забываешь, брат, я не одаренный.
- Действительно? - спросил Магнус, проницательно улыбаясь. - Ну, если ты так говоришь.
- Они уничтожат то, что мы создали. Ангрон, Мортарион, Русс. Ни один из них не успокоится. Если мы не защитим то, чего добились…
- Ты забываешь об одном.
- О чем?
- О нашем отце, - с любовью произнес Магнус. - Это он положил начало библиариусу, ты можешь представить, что он спустит псов, чтобы разрушить его? Мортарион и Русс получат свой шанс излить гнев, я видел это. Наша единственная задача, мой неуловимый друг, оставаться благоразумными.
Хан взглянул в единственное око Магнуса, увидев в нем веру.
"Ты во многих отношениях мудр, - подумал он мрачно. - Но ты ученый, а не воин, и в самом деле не видишь опасности".
- Грядет расплата, - предупредил Хан. Он повернулся и поманил Есугэя. - Это мой советник, Таргутай Есугэй, знаток магии бури в нашем Легионе. Будет мудро выбрать оппонентов и создать союз единомышленников.
- Заговор? - поинтересовался Магнус.
- Переговоры, - поправил Хан.
Алый Король минуту разглядывал Есугэя. Единственный глаз сверкал в тусклом свете солнца Улланора, словно глубоко проникая в невидимое.
- Могуч, - сказал он наконец с искренним уважением. - Родись ты под просперийскими небесами, то занял бы место подле меня.
Он пригласил одного из своей свиты присоединиться к ним - высокого воина в ярко-красном силовом доспехе и с посохом из слоновой кости.
- Задьин арга Таргутай Есугэй, - произнес Магнус, говоря на хорчине с идеальной модуляцией. - Это Азек Ариман. Думаю, вы можете поладить.
Ариман и Есугэй поклонились друг другу.
- Для меня это честь, творец погоды, - сказал Ариман таким же интеллигентным и вкрадчивым голосом, как все его родичи.
- Как и для меня, - ответил Есугэй, менее плавно, выдавая плохое владение готиком, которое досаждало столь многим в V Легионе.
Магнус, по-прежнему пребывая в хорошем настроении, взглянул на Хана.
- Ну, вот мы в сборе, - сказал примарх XV Легиона. - И готовы к переговорам. А теперь, стоит ли нам все утро оставаться на этой пыльной равнине, или же щедрость Империума может предложить немного еды?
Хан помнил, как Магнус вел себя тогда - улыбка немного натянутая, дружелюбие чуть напускное. На Улланоре Магнуса что-то тревожило, и его попытки не придавать этому значения были безуспешными. Он не был лицемером: истина исходила от него, как свет от звезды - чистая и неприкрытая.
На Улланоре они разговаривали в последний раз. Было странно - слишком странно - думать, что эта могучая душа пала под ударами грубых клинков Космических Волков. Алый Король был невероятно могущественным и посвященным в высокое искусство небес, саму материю пелены. Если он в самом деле пал, тогда галактика стала искаженной и непонятной.
- Каган, - раздался голос со стороны открытых дверей.
Хан повернулся к стоявшему за ним Цинь Са. Глава кешика был уже в боевом доспехе, массивная и опаленная терминаторская броня была увешана трофеями его несравненной боевой биографии.
- Мне нужно больше, - сказал ему Хан. - Больше информации. Я не стану атаковать своего брата без подтверждения.
Цинь Са поклонился.
- Говорящие со звездами получают новые видения.
- В них подтверждается первое сообщение?
- В одних да, - сбивчиво ответил глава. - В других нет. У нас противоречивые толкования.
- Поясни.
- В некоторых говорится то, что мы уже знаем - Леман Русс поднял мятеж, ведомый ненавистью к Магнусу. Магистр войны приказывает нас покарать его. Двадцатый Легион, возможно, уже атаковал Волков.
- Змеи Альфария, - презрительно произнес Хан.
- Но мы получили другие доклады, - продолжил Цинь Са. - Просто послушайте: в них говорится, что магистр войны - изменник, а многие Легионы присоединились к нему. Нам приказано вернуться на Тронный мир и встать на его защиту вместе с лордами Дорном и Руссом.
На это заявление у Хана не нашлось слов. Он уставился на Цинь Са, чувствуя, как сильно стучит в висках кровь.
- Безумие, - тихо произнес он. В его голове стремительно проносились мысли, частично сформировавшиеся и наполненные вероятностями.
Это началось на Чондаксе, в самом конце сражений за планету - первый намек, что все идет не так, как надо. Одно видение говорящего со звездами, без подробностей и подтверждения подлинности. Его следовало выбросить из головы, приписав искажающему воздействию пелены, но у примарха ничего не вышло. Известие изводило его, лишая сна.
"Магистр войны стоит на краю пропасти".
Хан не знал, как поступить. Следовало ему отозвать Легион, чтобы разузнать подробности? И что видение вообще означало?
- Безумие, - повторил примарх.
- Именно, - невозмутимо ответил Цинь Са. - У каждого говорящего со звездами на флоте свои собственные видения. Задьин арга стараются изо всех сил, чтобы раскрыть истину.
- Истину? - Хан глухо рассмеялся. - Какую истину?
Он почувствовал, что рука инстинктивно тянется к клинку, и отдернул ее.
- Мне нужно больше. Почему тьма рассеялась только сейчас?
Цинь Са в знак извинения поклонился.
- Прилагаются все усилия для…
- Он мертв? - спросил Хан, и его тут же охватило отчаяние. - Вот первая задача. Мне нужно знать, жив ли Магнус. Передай им.
- С Просперо нет никаких сообщений. Это похоже на…
- Недостаточно хорошо! - заревел Хан, сжав огромные кулаки. Он чувствовал, как закипает ярость, не благотворная ярость битвы, но удушающий, бессильный гнев неведения.
- Передо мной мощь целого Легиона, готового нанести удар. Орду собрана, но никто не может сказать мне, кто наш враг. Передайте им, что если они не смогут правильно истолковать, тогда я поднимусь в их шпили и превращу их видения в приказ для них.
Цинь Са пережил бурю, оставаясь безмолвным, пока примарх был в ярости.
- Будет сделано.
- Быстро, - настойчиво произнес Хан, поддавшись желанию схватиться за рукоять дао. - Даю им двенадцать часов. Мы не останемся в стороне, пока галактика горит, где бы ни шла война, мы найдем ее.
Из большого основания письменного стола в дальнем углу помещения раздался низкий звон. Над лакированной поверхностью замерцал гололит, и с треском появилось старое, покрытое сетью шрамов лицо нойон-хана Хасика.
Хан резко повернулся к нему.
- Новости?
- Своего рода, - ответил Хасик, голос дрожал из-за помех. - На пределе дальности авгура появляются корабли. Не отвечают на наши сообщения и похоже готовятся к атаке.
- Волки? - спросил Хан. - Или наши?
- Ни то, и ни другое, - ответил Хасик. В обычно ровном голосе слышалась нерешительность. - Корабли Альфа-Легиона.
Цинь Са прищурился. Хану почти захотелось рассмеяться. Все было бессмысленно. После нескольких лет изоляции от остальной галактики, увязнув в кампании, обещавшей мало славы и много монотонной тяжелой работы, каждый достоверный факт, казалось, был извращен до комичного абсурда.
"Наши воины подготовлены к такой игре. Они обучены видеть угрозы со всех сторон".
- Оставайтесь на позиции, - приказал Хан. - Попытайтесь вступить в контакт, и не открывайте огонь первыми. Здесь творится какое-то колдовство, и меня не втянут в него, пока не я узнаю причину. Я скоро присоединюсь к вам. До того момента вы знаете, что нужно делать.
Гололитическая голова Хасика поклонилась, и связь прервалась.
Цинь Са недоуменно поднял бровь.
- Я бы предложил совет, Каган, - обратился он, - если бы у меня был хоть один.
Хан сжал ладони. Его ум тактика - гораздо более проницательного, чем Жиллиман или Дорн когда-либо признавали - приступил к привычной работе: анализ, планирование, противопоставление, выбор неожиданного решения.
- Мы подобны слепому, сражающемуся со зрячим, кешика, - пробормотал он. - Поэтому должны быть быстрыми.
Вопреки всему, примарх почувствовал, как в душе разгораются первые искры радости. Он смотрел на раскинувшееся за иллюминаторами звездное поле, взвешивая варианты, обдумывая вероятности. Джагатай был рожден для этого: не для истребления зеленокожих, но Великой Игры, схватки богов.
- Ты помнишь, Са? - спросил он. - Ты, Есугэй, Хасик и я против всего мира - сотня империй, в каждой тысяча клинков. У нас слишком давно не было настоящего испытания.
Цинь Са недоуменно посмотрел на повелителя.
- Так кто сейчас враг, Каган? - спросил он. - Это все, что мне нужно знать.
- Они все враги, - сказал Хан, шагнув к двери, которая вела на мостик. - Всегда ими были.
7
"КОНТЕМПТОР"
ТАИНСТВЕННОСТЬ
ТЕЧЕНИЯ ЭФИРА
Бьорн сплюнул кровь на бегу и врезался в ряд пустых ящиков, раскидав их по полу. Инстинктивно Волк уклонился вправо, едва избежав урагана снарядов, проревевшего над опущенным плечом. Космодесантник добрался до относительного укрытия - обломков грузового подъемника - и бросился в тень искореженной кабины.
Враг последовал за ним, раздавив останки пятерых мертвых Космических Волков. Его тяжелые ноги глухо лязгали о палубу, огромный когтистый кулак вращался, а дымящаяся штурмовая пушка щелкала, когда очередной магазин отправлялся в камору.
"Контемптор", - уныло подумал Бьорн. - Это будет очень короткий абордаж".
Огромный дредноут громыхал вслед за ним с беспощадной уверенностью ищущего добычу гигантского ящера. Две кормовые трубы выбрасывали маслянистый дым, а шасси боевой машины гудело, фыркало и шипело, давя обломки.
Присевший за шатким укрытием Бьорн за один удар сердца оценил свои шансы.
Выбор сделан.
Он выскочил и помчался прочь, несмотря на то, что штурмовая пушка "Контемптора" снова открыла огонь, разрывая в клочья обломки. Вскочив на один из полуразрушенных захватов подъемника, прежде чем того оторвало, Бьорн оказался достаточно высоко, чтобы увидеть светящиеся глаза дредноута, уставившиеся на него.
- Хьолда! - заревел Космический Волк, почти засмеявшись от абсурдности своего плана, а затем прыгнул.
Очередь штурмовой пушки прошла мимо, и воин врезался в плечо "Контемптора". Уцепившись за торс машины, Бьорн взмахнул потрескивающим топором и вонзил его глубоко в бронированный колпак. Дредноут неистово развернулся, почти сбросив с себя легионера. Бьорн вскарабкался повыше, увернувшись от вращающегося силового кулака, и нанес сильный удар в шлем врага, затем еще один, колотя по нему обрубком руки. Незавершенный механический протез быстро пришел в негодность, но Волк смог расколоть один из раскосых окуляров и довольно зарычал.
"Контемптор" снова крутанулся. Несущий Кровь вырвался из его корпуса. Бьорн отлетел, кувыркаясь в воздухе, на три метра и рухнул на пол, едва удержав в руке топор. Легионер обернулся и уставился прямо в стволы штурмовой пушки.
- Скитхоф! - вызывающе заревел Бьорн и приготовился к потоку снарядов, твердо решив встретить смерть с открытыми глазами.