На их месте Бьорн поступил бы именно так. Битва с другим Легионом была тревожным опытом: они думали так же, как и он, были такими же быстрыми и почти так же хорошо знали планировку корабля. Это было похоже на битву с отражением.
С Тысячей Сынов было иначе. К моменту высадки Космических Волков они уже были почти разбиты, а их оборона отчаянной и беспорядочной. У Альфа-Легиона не было таких затруднений: они были в лучшем состоянии, чем Волки, владели численным преимуществом и инициативой. Змеи прибыли, чтобы сражаться по причинам, которые даже Русс не мог ясно осознать.
"Мы так мало понимаем - у них все карты на руках. Как этому позволили случиться?"
Бьорн добрался до конца коридора и ворвался в огромный, полуразрушенный трюм. Восьмиугольные стены вздымались на сотню метров ввысь, теряясь во мраке. В центре помещения возвышалось главное силовое реле для субварповых двигателей - громадный железный шпиль, оплетенный трубами и светящимися плазменными кабелями. Он тянулся в пространство под перекрытием во всем своем причудливом технологичном величии, окутанный электрическими разрядами, от которых на полу плясали зигзаги молний.
Дисплей шлема указал Бьорну пять целей в силовой броне с чешуйчатым узором, каждая по колено в трупах и обуглившихся деталях двигателя. Охранная команда инжинариума уменьшилась до нескольких дюжин смертных воинов, которые залегли за любыми пригодными укрытиями и яростно отстреливались.
- Хьолда! - заревел Богобой, с грохотом устремившись по покрытому трубопроводом полу к ближайшему Альфа-легионеру. Стая рассыпалась вслед за ним, открыв прицельный огонь по врагам, от силовых доспехов которых уже рикошетили пули.
Бьорн был быстрее. Он пронесся по помещению, петляя между кучами обломков и уклоняясь от выпущенных в него болтерных снарядов. Два выстрела попали в цель - один слегка задел наплечник, от другого треснул наруч. От этого Волк пошатнулся, но не сбавил скорости.
- Хейдур Рус! - проревел он, чувствуя, как слюна брызжет на внутреннюю поверхность шлема.
Это был его корабль, его владения. Все здесь - крики воинов на гортанном фенрисийском языке; вонь масла, угля на жаровнях и пропитанных кровью шкур; грубый вид незаконченных металлических конструкций - было родным. Подобные детали были важны.
Он бросился прямо в бой, нанося удары Несущим Кровь и заставляя отступать первого Альфа-легионера. Краем глаза Бьорн заметил Урта, сцепившегося с другим врагом, Ангвара, который отступил и открыл огонь из болтера.
- Это место не для тебя, - прорычал Бьорн, яростно орудуя топором и не позволяя легионеру ничего, кроме парирования своих ударов. - Предатель.
Враг молчал - ни насмешек, ни колкостей. Его шлем был чист и лишен обозначений. Противник сражался искусно и быстро, парируя топор окутанным расщепляющим полем гладием. Когда оружие сталкивалось, энергетические поля рычали и шипели, посылая пульсирующие вибрации по руке Бьорна.
В его венах кипела кровь, питая огонь позади глаз. Он ненавидел воина перед собой, ненавидел его безмолвную эффективность, ненавидел наглость врага, явившегося на его корабль и более всего ненавидел отсутствие объяснений.
"Почему они это делают? Зачем они здесь?"
Воины снова схлестнулись, нанося с равной силой удары клинками, которые звенели при столкновении. Ненависть Бьорна была единственным различием между ними, и именно она решила исход поединка - удары Волка были чуть свирепее, их было немного сложнее предугадать.
- Всеотец! - заревел он, когда Несущий Кровь опустился в последний раз, пробив неподготовленную защиту легионера и глубоко вонзившись в кабели доспеха. Энергетическое поле прошло сквозь них, вызвав шипение выделяющегося газа, быстро смешавшегося с брызгами крови. Бьорн надавил сильнее, разрезав шею воина в пене из крови и охладителя. Космодесантник рухнул, бесполезно хватая ртом воздух.
Бьорн тем временем уже двигался, перепрыгивая через скрюченные трупы и выискивая новую добычу. Богобой и остальные были заняты своими схватками, прижав врага к полу посреди гулкого грохота интенсивной стрельбы.
Последний Альфа-легионер, ярко освещаемый мерцающими сполохами дуговых разрядов, покинул поле боя, подбежал к энергетическому шпилю и запрыгнул на него. Бьорн последовал за ним, прицепив магнитными зажимами топор и бросившись к основанию шпиля. Два воина карабкались по переплетению труб, как крысы по канату.
Над ними во внешней оболочке шпиля зияло отверстие от болтерного снаряда, обнажая раскаленную решетку, которая кипела и шипела едва сдерживаемой энергией. Языки плазмы хлестали через края, освещая приближающегося легионера и облизывая его движущуюся тень.
Бьорн продолжал подниматься, из-за единственной действующей руки оставшись безоружным. Легионер почти добрался до отверстия, повиснув под его краем с зажатой в кулаке связкой крак-гранат.
Их взрыв мог уничтожить все помещение, а вместе с ним и половину инжинариума, что приведет к серьезным повреждениям и потери хода "Хельриддера".
Бьорн остановился, крепко уперевшись ногами. Затем снял со спины топор и метнул его.
Прокрутившись на лету, оружие с глухим звуком вонзилось в спину легионера. Лезвие глубоко вошло в его ранец, разрубив защитную оболочку силовых кабелей и вызвав короткое замыкание со вспышкой и треском электрического разряда.
Легионер забился, словно пораженный внезапным припадком. Невзведенные гранаты выпали из вытянутых рук.
Бьорн поднялся до уровня противника. Оставшись без оружия, Волк сжал кулак.
- А ну вниз, - зарычал он.
Альфа-легионер не мог избежать удара, и перчатка Бьорна врезалась в личину шлема с силой кузнечного молота, сбросив противника с поверхности шпиля на палубу.
Бьорн прыгнул вслед за ним, врезав при приземлении коленом в живот врагу. Затем Волк ударил кулаком и бил до тех пор, пока не рассыпались в дребезги глазные линзы, а голова не откинулась в густую жижу вытекшей крови.
Бьорн сорвал шлем, обнажив изувеченное и превращенное в месиво лицо. Один глаз был выбит из глазницы, превратившейся в зияющую рану, из которой била булькающая кровь. Из горла легионера вырывались влажные хрипы.
- Почему? - прошипел Бьорн.
Альфа-легионер почти потерял сознание. Уцелевший глаз с трудом сфокусировался на Волке, и на окровавленных губах мелькнуло подобие усталой улыбки.
Бьорн чувствовал, как пылает его гнев.
- Как долго вы планировали это? С Улланора? Раньше?
Легионер снова выкашлял кровь. Его взгляд расфокусировался.
- Не умирай! - заревел Бьорн, схватив обгоревший череп и тряся его. - Зачем вы здесь? Объясни мне!
Он хотел причинить ему боль, излить частицу муки от предательства, искалечить тех, кто нанес тяжелую рану Империуму.
Легионер перестал улыбаться. Он не смеялся, не дерзил и не обещал возмездия. Он просто лежал, медленно умирая, на изувеченном лице застыло смирение.
И в этот момент Бьорн почувствовал слабый запах быстродействующих нейротоксинов, которые уже проникли в кровь. Воин не должен был попасть в плен живым.
"Я ненавижу этот Легион".
Бьорн наклонился к лицу легионера, словно побуждая доверительно пошептаться. Он расслышал последние вдохи своей жертвы, тихие и спокойные.
- Скажи мне, брат, только одно, - Бьорн говорил, как один воин другому, отчаянно пытаясь узнать хоть что-нибудь конкретное. - Зачем вы делаете это?
В ответ на эти слова на лице умирающего легионера появилась печаль, словно он хотел поступить иначе, но ему не позволял протокол.
- За Императора, - прошептал он.
Затем его глаза закатились, а дыхание остановилось.
Озадаченный Бьорн уставился на труп. Он постепенно понял, что в помещении стоит тишина, за исключением гула и треска силового шпиля, работающего на полную мощность. Бой был окончен.
К Бьорну шагнул Богобой, сильно хромая. Его болт-пистолет вышел из строя, а цепной меч был опален плазмой.
- Мне не нравится то, как они сражаются, - прохрипел он через поврежденные аугмиттеры.
Бьорн промолчал и поднялся.
Богобой взглянул на изувеченное тело на полу.
- Ты уверен, что тебе нужны две руки? - спросил он и постучал по шлему, пытаясь таким образом привести в порядок вокс-фильтры.
- За Императора, - пробормотал Бьорн. - Это что, шутка?
Включилась вокс-связь.
- Если вы закончили, - раздался голос капитана корабля, - может, вернетесь.
- Статус, - потребовал Бьорн, срываясь с места.
- Флот отступает, - доложил капитан. - Мы под сильным огнем со всех направлений. У них больше орудий.
Затем он замолчал, словно не желая продолжать.
- "Храфнкель". Думаю, они нанесли ему тяжелые повреждения.
Бьорн ускорился.
- Не отводи корабль, - приказал он. На флагмане был Русс. - Оставайся на нынешнем курсе, пока я не приду.
В вокс раздался вздох, как будто капитан предугадал эту команду.
- И каким будет курс, лорд?
- Направляйся к "Храфнкелю", - прорычал Бьорн. - Если он погибнет, мы умрем вместе с ним.
6
ОБИДЫ
НА ПОМОЩЬ ФЛАГМАНУ
АЛЫЙ КОРОЛЬ
Над идеально чистой сферой Чондакса начала раскалываться тьма космоса. От прыжковых точек один за другим приближались боевые корабли, замирая на высокой орбите Белого Мира. Все они были столь же безупречными, как планета под ними.
В центре скопления зависла "Буря мечей", украшенная, как древние дворцы киданьских императоров. У нее был расширенный корпус из-за модифицированных теплообменников двигателей, благодаря которым она превосходила по скорости едва ли не все корабли многочисленных флотов Империума. "Бурю мечей", как и все корабли Белых Шрамов, поддерживали в безукоризненном состоянии, целые армии краулеров-херувимов драили и чистили боевую баржу, пока она не начинала светиться на фоне бархатистой пустоты, как драгоценный камень.
За пределами эскортного оцепления ожидали другие крейсеры - "Чин-Зар", "Копье небес", "Кво-Фиан", каждый из которых сопровождался стаей меньших кораблей. Другие оперативные группы V Легиона были разбросаны по галактике, но только в системе Чондакс собрались главные силы Легиона, и это было устрашающее зрелище.
Илья спешно направлялась из основного оперативного зала по верхнему коридору "Бури мечей" на командный мостик и стратегиум, пытаясь разобраться в быстро собиравшихся соединениях. Халджи легко шел рядом, поспевая за ее стремительной поступью неторопливыми шагами.
- Мы получили сообщение с "Узана"? - рявкнула она в вокс-бусину. - Что с "Калджианом"?
Ответы пришли с задержкой. Ее офицеры связи справлялись гораздо лучше, но для них все еще было трудно вести учет беспорядочной системы ресурсов Легиона.
- "Калджиан" на подходе, - наконец раздался ответ. - От "Узана" и "Ястребиной звезды" пока ничего. Мы будем продолжать попытки связаться с ними.
Илья выпалила старое терранское ругательство, и Халджи тихо рассмеялся.
- Вы хорошо справились, - сказал он одобрительно. - Думаю, Каган будет доволен.
- Он никогда не доволен, - пробормотала Илья. - Все должно быть быстрее, быстрее, быстрее. Это все, что он считает значимым, но в развертывании важна не только скорость.
- Действительно? - спросил заинтересованно Халджи.
- Есть хоть какая-то информация обо всем этом? - спросила Илья. - Я бы могла использовать ее.
Смуглое лицо Халджи выглядело сконфуженным.
- Вы знаете столько же, сколько и я, сы. Произошло предательство. Я слышал разговоры о Волках Фенриса, и, честно говоря, меня это не удивляет.
Илья остановилась на минутку. Она чувствовала легкое головокружение - последние несколько часов были наполнены безостановочным потоком приказов и контрприказов. Впереди она слышала быстрые шаги спешащих на свои посты членов экипажа.
- Что же происходит между вами и Волками? - спросила она. - Каждый раз при упоминании VI Легиона вы замолкаете.
Халджи настороженно взглянул на нее.
- Я серьезно, - сказала Илья.
- Для меня? Это не проблема, - равнодушно ответил Халджи. - Их обгоняет собственная репутация.
- Есть еще что-то.
Халджи замялся.
- Не уверен, что это легко объяснить, а вы сможете понять.
- А ты попробуй, - раздраженно потребовала Илья. - Я с вами достаточно долго.
- У каждого Легиона есть своя репутация, - неловко объяснил Халджи. - У некоторых… частично совпадает. Волки кичатся своей. В прошлом у нас были сложности из-за этого. Другие думали, что мы похожи на них. Они видят ритуальные знаки, шрамы и делают выводы, - Халджи говорил, морщась, словно стыдился всего этого. - Мы - не дикари. И не хотим выглядеть, как дикари.
Илья засмеялась.
- Вы… завидуете?
Халджи словно ужалили.
- Я этого не говорил.
- Но имел это в виду, - Илья улыбнулась, изумленно качая головой. Шрамы по-прежнему могли ее удивить. - Никогда бы не подумала - идеальные смертоносные машины Императора и все еще способны завидовать.
Халджи отвернулся от нее и раздраженно направился дальше.
- Я говорил, это сложно объяснить.
- Ты объяснил.
Халджи остановился и повернулся к ней. Его лицо странным образом потемнело, как солнце, закрытое тучами.
- Послушайте, - решительно обратился воин. - Может быть мы и не "палачи", "пожиратели миров" или "совершенные", но мы те, кто есть. Мы никогда ни от кого не требовали уважения, и если они ничего не знают о нас, то это их проблема, потому что мы знаем о них. Мы быстрее - мы быстро движемся, быстро убиваем. Мы братья, но если Русс совершил преступление, тогда Каган отшвырнет его, как драного пса, каким он и является. Вы когда-нибудь видели нашего примарха в бою? Вот это совершенство.
Илья пораженно уставилась на него. Халджи никогда не поднимал голоса, но теперь он дрожал от эмоций.
"Их так сильно возмущает это пренебрежение, - подумала она, - и все-таки они не меняются. Но с другой стороны, почему они должны быть, как все?"
Она, извиняясь, поклонилась.
- Я говорила не серьезно, Халджи. И не хотела оскорбить тебя. Прошу прощения.
Халджи снисходительно покачал головой.
- Это моя вина. Мне не следовало беспокоиться по этому поводу.
Илья задумчиво посмотрела на него. Символы и эмблемы, которые когда-то казались ей чужими - племенные знаки, зазубренные отметки побед братства - теперь стали частью ее жизни. Если она проведет с Легионом еще больше времени, тогда даже сможет понять их мышление. Еще немного, и она начнет разделять их негодования.
- Так до этого дойдет? - в этот раз серьезно спросила она. - Хан сразится с Волком?
Халджи снова пошел.
- Это вопрос верности, - сказал он прямо. - Если приказал магистр войны, как он может не подчиниться?
"Храфнкель" тяжело двигался в потоке огня, поворачивая посреди безмолвного облака лазерных лучей и торпедных следов. Мощные орудия по-прежнему отвечали огнем, внезапно освещая темно-серые борта яркими вспышками. Остовы дюжины кораблей вращались вокруг него, как луны вокруг планеты, их корпуса была разрушены колоссальными взрывами, покончившими с ними.
Флагман отступал к окруженному центру флота Космических Волков, его эскорт погиб, а щиты отключились. Типично безрассудный бросок в сердце битвы жутким образом сказался на его величественном силуэте, несмотря на бойню, которую он устроил на своем пути.
Боевая баржа была изолирована и уязвима. Те вражеские корабли, что первоначально отступили перед ее атакой, теперь отвечали согласованными залпами, оставаясь на большой дистанции и осыпая израненного зверя выстрелами лэнс-излучателей.
Бьорн наблюдал за побоищем через иллюминаторы мостика "Хельриддера". Каждое попадание в избитый корпус флагмана отдавалось уколом в сердце воина. Он видел, как выпустили абордажные торпеды, точно так же, как и в его собственный фрегат. Мастерство в использовании Альфа-легионом этих проклятых штуковин было феноменальным.
- Подведи нас ближе, капитан, - приказал Бьорн.
"Хельриддер" не был единственным кораблем, направлявшимся к поврежденному "Храфнкелю" - атакующие корабли обоих флотов почуяли кровь и спешили занять позиции. Силы Альфа-Легиона беспрестанно прибывали, увеличивая мощь огня. Волки отвечали с растущим отчаянием, бросая свои уже поврежденные суда навстречу опустошительному обстрелу.
- Мы здесь долго не протянем, - ответил капитан корабля. В его голосе не было страха, только простая констатация факта.
- Ясное дело. Состояние "Храфнкеля"?
- Пустотные щиты отключены, хотя у него по-прежнему есть энергия и лэнсы. Мы отследили многократные абордажные контакты.
Бьорн взглянул на приближающиеся корабли Альфа-Легиона, большинство из которых намного превосходили по огневой мощи "Хельриддер". Его корабль мог на некоторое время отвлечь огонь от флагмана, но Космический Волк догадывался, что передышка будет очень короткой.
- Их высадилось несколько сотен, - заметил Богобой, просматривая показания сенсоров, поступающие с флагмана.
Бьорн кивнул.
- Это бой как раз для нас, - он облизнул клыки, ощутив слабый кислотный привкус. - Похоже, этот день принадлежит абордажным торпедам. Настало время показать им, насколько тверда рука Волка.
Он повернулся к капитану.
- Жди, пока мы не покинем корабль, затем направляйся на корабли Альфа-Легиона и нанеси им столько урона, сколько сможешь. Ты знаешь, что это значит?
Капитан корабля взглянул на него с дерзким выражением лица.
- Да пребудет с тобой Рука Русса, лорд.
Бьорн уважительно поклонился.
- До следующей зимы.
Богобою, Эунвальду, Ангвару, Урту и Фериту уже не терпелось покинуть мостик. Бьорн чувствовал их жажду убийства, такую же сильную и звериную, как мускусный запах хищника, и она разожгла его собственное жаление проливать кровь.
- Время поохотиться, - сказал он.
Торпедный отсек находился намного ниже уровня мостика, окруженный толстыми адамантиевыми переборками и освещенный красными лампами боевой тревоги. Каждая абордажная капсула, отмеченная выгравированными защитными рунами, располагалась в начале круглого пускового туннеля. Более крупный корабль мог нести целые батареи корпусных пробойщиков или таранов "Цест", чьи носы венчали блоки магна-мелт, а десантный отсек вмещал целое отделение космодесантников. Но у "Хельриддера" был минимальный комплект таких устройств: десять узких труб, каждая снаряженная единственным мелта-наконечником и усиленной ударной частью. Торпеды были менее шести метров в длину и могли вместить единственного пассажира в силовом доспехе.
- Святая Хель, - выругался Богобой, нерешительно глядя на контейнер, похожий на гроб.