– Немного порывшись в архивах твоих сеансов связи с Академией, я открыл для себя, что ты служил его величеству придворным магом во время изгнания. Почему мы раньше об этом не знали?
– Видимо, я более скромен, чем сам о себе думаю, и забыл похвастать такой честью.
– М-да, видимо. Полагаю, что, раз ты нашел способ покинуть Академию против нашей воли, значит, можешь найти способ и не возвращаться.
– Кто знает?
– А ведь там, по ту сторону стены, тебя ищет главный магический преступник Вестеррайха. О его деяниях говорить вслух не принято, так что ты можешь не знать, насколько он опасен.
– Пожалуй, я лучше всех знаю, насколько опасен Шивариус Многогранник.
– Верю. Но не до конца. Слышал, что он сделал с Кахестивраном Драконом? А с Логейном Рыцарем? Они мертвы, Тобиус. Оба незадолго до своей кончины были разыскиваемы Шивариусом, о чем доложили совету, и оба отвергли его предложение примкнуть к нему.
– Какая жалость, – ответил Тобиус, – я плохо их знал, но то были хорошие маги.
– И ты все равно собираешься уйти, когда подручные малефикарума ищут тебя везде и всюду? Ты хотя бы понимаешь, что, покидая эти стены, остаешься без единственной защиты?
Тобиус взглянул великому пироманту прямо в глаза и сделал это так спокойно, что и сам немало себе удивился.
– Единственная надежная защита для меня – это скрытность. Пока известно, где точно я нахожусь, вопрос моего пленения есть вопрос времени. Шивариус был влиятельным архимагом, у него достаточно скрытых сторонников и внутри этих стен, возможно, чем ахог не шутит, даже среди управителей. Защитите сначала Академию, выявите предателей и избавьтесь от них. Ну а я постараюсь справиться сам.
– С чем справиться? – спросил Гаспарда, который всегда умел смирять пылавший в груди огонь.
– С Шивариусом, – ответил Тобиус.
Гаспарда Огненное Облако продолжал рассматривать крошечного волшебника, которого мог превратить в горстку пепла одним усилием мысли. А потом он дернул щекой – и перед Тобиусом возник его посох, который был немедленно схвачен обеими руками.
– Аудиенция назначена на завтра. Надеюсь, вы переночуете под сводами Академии еще одну ночь?
– Да, ваше могущество.
– В таком случае не позволяйте мне больше тратить ваше бесценное время, чар Тобиус. Его у вас и так осталось немного.
Гаспарда был прав, времени осталось мало. Серый волшебник слишком долго откладывал самое важное, боялся, не был уверен в своих расчетах, но обстоятельства требовали действий. Поэтому следующей ночью Тобиус отправился в место, некогда бывшее сердцевиной его мира.
Библиотека Академии Ривена по праву считалась одним из самых выдающихся собраний магической литературы в Вестеррайхе. Она располагалась вне обычной реальности и являлась безразмерным дворцовым комплексом внутри главной башни, содержащим в себе лабиринты стеллажей и полок, оазисы читальных залов, бесконечные лестницы, галереи и анфилады, а также недоступные без особого разрешения секции. Отдельное царство, в котором даже книжная пыль была взрывоопасна от наполнявшей ее магической силы.
Как только Тобиус переступил порог, освещение резко поменялось – библиотеку наполнил яркий дневной свет. Центром этого измерения был архив – вертикальная шахта высотой примерно в триста футов , по стенам которой змеилась широкая винтовая лестница с отходящими во все части этой обособленной реальности проходами. По всем ярусам шахты были расставлены сотни шкафов с архивной документацией, опасные тем, что в любой момент они могли распахнуться, ударив проходящего мимо ученика.
Посреди колодца, поджав под себя ноги в медитативной позе, парил старый волшебник. Его мантия была испещрена различными литерами и фигурами, серебристая борода ниспадала на длину пятнадцати футов и мерно колыхалась на легчайшем сквозняке. Вокруг Никопата Закладки плавно парили книги, чернильницы, корешки, архивные карточки, он разглядывал их и одновременно писал в десяти архивных журналах. Своими ногтями. Они у главного архивариуса были необычными, четырехфутовыми , слегка изогнутыми и оправленными на концах подобно писчим перьям. То и дело один из ногтей окунался в проплывавшую мимо чернильницу и возвращался к бумаге. Все пальцы двигались независимо, а их хозяин, казалось, дремал, хотя магическое око, висевшее у него над головой, беспрестанно вертелось волчком, следя за всем и сразу. Настоящие глаза архивариуса давно и много раз слепли, и когда ему это надоело, Закладка попросил Никадима Ювелира создать для него магическое око из хрусталя, которое бы видело все и никогда не уставало.
Тобиус вышел к парапету и, некоторое время понаблюдав за работой неповторимого архивариуса, осмелился прочистить горло, но совсем тихо, из уважения к библиотеке. Скрип ногтей по бумаге прервался, око обратилось к посетителю.
– Тобиус.
– Вы помните меня, ваше могущество?
– Конечно. Когда мы виделись в последний раз, ты был совсем крохой.
– Э… не совсем, ваше могущество. Я провел в библиотеке много лет, и в последнюю нашу встречу мне было лет двадцать. Я вернул все книги, чтобы вы расписались на моем обходном листе.
– Хм… верно. Пожалуй, единственное, в чем я не стал путаться с годами, это мои архивы. И я ждал, что ты заглянешь в гости, мальчик. Все еще хочешь стать младшим библиотекарем?
– Боюсь, от этой мечты пришлось отказаться.
– Тогда зачем же ты пришел?
– Я… мне нужна помощь, которую может оказать лишь тот, кто знает книги так же хорошо, как вы, ваше могущество. Но я боюсь разглашения.
– Посмотрим, что можно сделать.
Тобиус вздохнул, не получив обещания хранить секрет, и вытащил из сумки Лаухальганду, тот высунул изо рта синий свиток, а уже из него Тобиус извлек большой старинный свиток красноватого пергамента, накрученный на две деревянные основы. Документ перелетел к Никопату по воздуху, раскрылся, и хрустальное око обратилось к нему.
– Восхитительно! Я мечтал увидеть это с тех самых пор, как нашел старые корешки, но управители, эти ослы, превратили поиск бесценного знания в извращенное издевательство! Скажи мне, Тобиус, ты видел Шангрун?
– Да, ваше могущество.
– И каков же он?
– Его величие невозможно описать.
Слепой архивариус протяжно вздохнул и некоторое время парил молча, с улыбкой на сморщенных устах.
– Ваше могущество, в силу обстоятельств я должен был уничтожить Афивианские свитки… – Око воззрилось на серого волшебника, пульсируя красным. – Но у меня не поднялась рука, и поэтому я принес их вам.
– Тобиус, что я говорил о тех, кто жжет книги?
– Сожжение книг есть акт трусливой злобы того, в ком нет сил опровергнуть написанное, – отчеканил молодой маг.
– Истинно. Если бы ты поднял руку на книгу, тем более на столь бесценный артефакт, путь сюда был бы закрыт для тебя навеки!
Изо всех коридоров, соединенных ярусами архивной шахты, единовременно хлынуло эхо сердитых шепотков – обитатели книжных полок подтверждали слова Никопата.
– Ваше могущество, я ничего не забыл, я люблю и уважаю книги, как прежде, и потому я принес Афивианские свитки вам. Их существование – тайна, управители думают, что свитки утрачены, пусть так и остается. Возможно, от этого будет зависеть судьба мира.
Архивариус не мог взять свиток в ладони, – перепачканные чернилами ногти не позволяли, но, согнув правую руку, он уложил раритетный документ на предплечье, как младенца.
– Ты знаешь мою философию: книги хотят, чтобы их читали, а магические – тем более. Слова теряют смысл, если их не касается понимающий разум. Но с другой стороны, если в деле замешан этот молокосос Шивариус, я склоняюсь к тому, чтобы послушать тебя. Когда он устроил переполох, я никуда не ушел. Еще чего! Я забаррикадировал все входы и выходы во всех слоях бытия, чтобы он не добрался до моих архивов. А он пытался, ты уж поверь.
– Вы были здесь?
– Был, как и Ольгефорт Неусыпный. Прости, что не смог помочь тебе, я должен был защищать книги.
– Вы… поступили правильно.
– Добрый мальчик. Я сохраню Афивианские свитки в тайне, но до каких пор это нужно?
– Пока Шивариус Многогранник не умрет, – ответил Тобиус.
– Хм… да будет так! Воистину, Тобиус, ты мудр как Джассар, ибо Маг Магов говорил: "Тайное часто кроется на глазах!"… А нет… хотя да, но еще он говорил: "Подобное лучше прятать среди подобного! Прячь камень в горах, дерево в лесу, а человека – в толпе!" – Никопат рассмеялся.
– Это еще не все. Взгляните.
Тобиус извлек из сумки свою собственную книгу заклинаний и раскрыл ее на нужном месте – там, где страницы были покрыты сложнейшим чертежом. Приложив к оному левую руку, серый маг заставил линии сверкать, а потом его пальцы погрузились внутрь книги и медленно достали из нее другую книгу, большую, тяжелую, охваченную твердым переплетом цвета слоновой кости. С обложки взирало Око Неба, окруженное искуснейшей резьбой, напоминавшей ходы лабиринта, перемешанные с магическими знаками.
– Это черновик Джассара.
Хрустальное око вспыхнуло, как маленькое солнце, и даже слепые очи Никопата обнажили свою молочную белизну, когда он увидел фолиант. Один за другим обломились ногти, и сухие руки протянулись вперед. Тобиус передал артефакт, и архивариус с высочайшим благоговением стал перелистывать страницы. А потом изо всех коридоров стали вылетать книги, коих вскоре набралось около сотни. Вначале они терпеливо парили вокруг, а когда хрустальное око начало бешено вращаться, книги принялись шелестеть страницами, являя свое содержимое. Молодой маг понимал, что происходит: Никопат Закладка призвал всевозможные словари древних языков, справочники и учебники по созданию, применению и взлому шифров. Наконец око обратилось к Тобиусу, и серый волшебник понимающе кивнул:
– У меня было пять лет, но я так ничего из этой книги и не выудил. Это даже не шифр, а набор символов, который был нанесен на бумагу просто потому, что у Мага Магов чесались руки.
– Порождение его разума не может быть понято посредственными умами вроде наших. Ты действительно не смог ничего расшифровать?
– Абсолютно ничего.
– Хм. Это странно. Чего же ты хочешь от меня? Я ведь тоже не могу ничего понять.
– Это мне и нужно было узнать, – тихо ответил Тобиус. – Что это не я такой бездарь, что это не мои глаза смотрят, но не видят, а что этот шифр просто невозможно взломать. Я… я так много времени на это убил.
– С нашими знаниями, может, и невозможно, – молвил Никопат, бережно водя пальцами по замысловатым синим значкам и линиям бессмысленных чертежей, наполнявших черновик Джассара. – Но эта книга была писана в век расцвета Искусства, задолго до Второй Войны Магов, задолго до того, как Сарос Драконогласый принялся жечь магические библиотеки вместе с их хозяевами. Там погибло много славных книг, в которых мог бы таиться ключ.
– Они утрачены безвозвратно.
– Но есть кое-что из тех времен, что пережило тысячелетия мрака и ускользнуло от драконьего огня.
На зов главного архивариуса откуда-то из глубин библиотеки прилетел массивный фолиант в деревянном переплете, покрытом кожей гигантского тритона.
– Вот оно, точно, я не забыл!
Книга перелетела к Тобиусу и распахнулась перед ним, оказавшись большим справочником по артефактологии с алфавитными указателями и цветными рисунками. На указанной странице был изображен некий предмет пирамидальной формы, покрытый сложным чертежом с расставленными тут и там знаками и темным корпусом, украшенным сапфирами. Рядом с рисунком виднелось название.
– Шкатулка Откровений?
– Так ее назвали. Считается, что этот предмет принадлежал кому-то из ближайшего окружения Джассара, возможно, кому-то из Лазурных Зеркал. С тех пор Шкатулка Откровений проделала огромный путь, сменила много хозяев, но в последние годы стала экспонатом коллекции самого Осмольда Дегерока.
– Кто это?
– Стыдно не знать, Тобиус, – расплылся в улыбке Никопат. – Осмольд Дегерок – ректор университета Мистакор, верховный маг Архаддира. К твоему счастью, доподлинно известно, что артефакт все еще работает, но – увы, коллекция закрыта, никому ее не показывают, а если и удается воспользоваться Шкатулкой Откровений, то лишь при условии, что перевод или расшифровка будут предоставлены и хозяину артефакта.
Тобиус посмотрел в книгу, изучая четырехгранную пирамиду с плоской квадратной вершиной.
– Вы предлагаете мне…
– То, за чем ты сюда пришел, – совет. У верховного мага Архаддира есть Шкатулка Откровений, дерзай.
Главный архивариус закрыл черновик, провел ладонью по рельефному переплету и отправил бесценный артефакт обратно.
– Я могу надеяться, что вы…
– Все слова желают быть прочитанными, а здесь черновика никто прочесть не сможет. Управители скорее закопают его поглубже, чем решат поделиться возможными выгодами с Мистакором. Попробуй расшифровать книгу ты, а об остальном не волнуйся, от меня они ничего не узнают. – Никопат Закладка погладил Афивианские свитки. – Я позабочусь об этом, спрячу так, что не найдут и за тысячу лет.
Великий архивариус полетел прочь, но был остановлен последней просьбой.
– Ваше могущество, если это вас не затруднит, укажите книги, в которых бы говорилось о… о драконовых бастардах, если таковые вообще существуют.
– А? Да, я ожидал от тебя этого вопроса.
Перед Тобиусом из воздуха появилось несколько листков.
– Это все?
– Это экстракт. О драконовых бастардах написано немало исторических книг, но ты ведь не историю их деяний знать хочешь, а то, кем они были.
– Моя благодарность безмерна, ваше могущество!
– Пустое. Молодежь, любящую книги, надо поощрять.
При выходе из библиотеки Тобиуса поймал Ломас Полумесяц. Было уже настоящее утро, серый маг провел в библиотеке целую ночь.
– Вам пора, чар Тобиус.
– Да я и сам…
– Его могущество чар Никадим шлет вам вот это.
Великий артефактор передал своему бывшему ученику плоский бронзовый браслет в ладонь шириной, который неожиданно много весил, и темно-синий плащ с капюшоном.
– Ваша бронзовая рука несколько тяжелее живой, когда вернете мышцам симметрию, носите на левом запястье этот браслет, он уравновесит половины тела и в будущем спасет вас от повторного искривления позвоночника.
– Я об этом не думал…
– Плащ сделан специально для вас, описание вот в этой брошюре, ознакомьтесь при случае. А теперь поторопитесь, перед воротами Академии ждет экипаж, который отвезет вас во дворец, и я бы посоветовал вам бежать со всех ног. Меньше получаса назад управители призвали его могущество чара Никадима к себе и приказали ему готовить ритуал наложения печати "вне круга" на ваш медальон. Как только вернулся, он приказал мне найти вас и… Вижу, вы понимаете последствия.
Тобиуса словно тур с разбегу под дых боднул, он сжал челюсти до зубовного скрежета и, казалось, боролся с приступом дурной крови.
– Они настолько взбесились? – процедил серый маг.
– Мабурон требовал уничтожить ваш медальон, чтобы вы перестали считаться магом Академии Ривена.
– А лишившись его, я бы потерял и церковный патент, и право прибегать к Дару на землях амлотианских королевств. Крутое решение.
– На ваше счастье, Багур Жаба, братья Эхо и Сегук Тектоник высказались против. Лучше бы вам скорее убраться. Если вас не будет рядом, то, возможно, они оставят решение о печати до срока, а потом и вовсе забудут о нем.
Тобиус склонен был согласиться с мудрым советом, он накинул на плечи плащ темно-синего шелка с черной подкладкой, соединил короткой цепочкой застежки на груди и быстро зашагал прочь, постукивая по полу пяткой посоха.
Покидая Пристань Чудес, район, принадлежавший Академии, Тобиус мог оценить, как изменилась столица Ривенского королевства Ордерзее со времени его последнего визита. С улиц исчезли толпы беженцев, на стенах поубавилось солдат, были отправлены обратно арендованные великие гномские мортиры, стало легче дышать.
Внешние ворота дворцового комплекса пропустили гербовую карету без промедления, и она покатилась к внутренним воротам. Некогда замок Хосбранд положил начало столице Ривена, и строился он как твердыня, способная отразить любое нападение. С ходом времени посад превратился в огромный город-крепость, а обитель королей Ривена обзавелась новыми корпусами, базиликами, садами и фонтанами, став дворцом. Однако изрядно располневший и украшенный Хосбранд напоминал, что в душе своей он все еще замок.
На ступенях серого магистра встретили лакеи. Они повели его по прекрасным анфиладам залов и галереям, мимо внутренних садиков, теплиц, кордегардии.
Король отчего-то решил встретиться со своим гостем в Залах Ратной Славы, кои являлись, по сути, музеем военной истории династии Карторенов. К некоторому своему удивлению, Тобиус увидел на одной из стен полотно, поименованное "Оборона Тефраска". Прищурившись, волшебник попытался разглядеть одну из фигурок, паривших в хмуром небе, заполненном вспышками молний и боевых заклинаний. Он готов был побиться об заклад, что кого-то она ему напоминала.
– Что скажешь, хорошо написана? – спросил вошедший Бейерон.
Волшебник обернулся к королю и опустился на одно колено, склоняя голову.
Он знал этого человека во времена изгнания, и тогда Бейерон Третий Карторен казался усталым человеком, на чьи седины пришлось слишком большое испытание, но который сохранил кристальную ясность разума и волю исполнять свои обязанности – защищать и оберегать вверенных ему людей. Бейерон, увиденный Тобиусом в Залах Ратной Славы, был тем же человеком, чье величие также преумножили вернувшиеся регалии.
Сухопарый муж лет шестидесяти пяти – семидесяти все еще был прям, строен и тверд, высокий морщинистый лоб с залысинами выдавал в нем мыслителя, а сверкающие умом синие глаза подтверждали первое впечатление. Волосы Бейерона давно стали белее снега, брови топорщились сердитыми гусеницами, а усы переходили в пышные бакенбарды. Монарх был облачен в величественную черно-сине-белую мантию, отороченную соболем, его пальцы сверкали перстнями, на плечах и груди покоилась тяжелая золотая цепь с кулоном в виде горностая – геральдического зверя рода Карторенов.
– Я рад, что ты оказался жив, Тобиус. За эти годы многие поверили в твою гибель, но мы продолжали надеяться.
– Я тоже рад оказаться живым, сир, почти так же сильно, как видеть вас на подобающем месте, и…
Бейерон поднял Тобиуса с колена и заключил в крепкие объятия.
– Сир? – подал голос волшебник, почувствовав, что жест затягивается.
– Воистину сегодня славный день! – сказал наконец король. – Я был удивлен, вдруг получив от тебя весточку, хотя то, как ты ее прислал, удивило еще больше.