– Не заставляйте меня повторять дважды, мистер тугодум! – заявил Юнг. – И это первое правило… запомните его получше. Здесь говорю только я!
– А как же?.. – попытался встрять здоровяк.
– Ах, да, – спохватился тощий. – Я или вот этот вот джентльмен. Итак, мы говорим – вы исполняете. Понятно?
Глубинщик быстро закивал, стараясь не издавать ни единого звука.
– Вот и отлично, – одобрил его действия Юнг. – Кстати, а как к вам обращаться?
– Сэр… ооо простите… я просто Фригзби. Или лучше Фри… Чтобы вы не утруждали себя, – едва не сболтнув лишнего, быстро поправился курс.
– Ого, да из тебя выйдет отличный пес, – поразился тощий. – Верный и преданный. Как раз такой, как нам нужен. Я прав, мой дорогой мистер несокрушимый?
– Несомненно, мистер умеха, – быстро откликнулся увалень.
В дверь требовательно постучали. Но глубинщику уже не надо было объяснять очевидных вещей. Собравшись с силами и укротив дрожащий голос, он наполнил его строгостью:
– Чего надо?
– Поступил приказ от…
– Отставить! – рявкнул Фригзби. – Именем подводной братии требую возвратиться на место несения службы.
Дождавшись пока недовольное бурчание за дверью стихнет, Юнг ослабил хватку и сжал горло глубинщика своей костлявой рукой. Приблизившись к его щеке, тощий жадно втянул влажный воздух, и хищный оскал отразился на лице Тронутого.
– Страх, как это знакомо. Удивительный движитель всего живого. Потому что только живое может бояться. Особенно за свою дорогую шкурку. Да я чувствую его лучше, чем кто-то другой. А как насчет вас, мистер музыкант? Вы его чувствуете?
– Само собой, – откликнулся силач.
– Что вы хотите со мной сделать?.. Прошу вас… что угодно, но только не убивайте! – испуганно запричитал Фригзби.
– О, не переживайте, мистер помощник. Мы вас не обидим. Вы сослужите нам службу и пойдете на все четыре стороны. Если, конечно, сможете к тому времени самостоятельно передвигаться. – Кисть еще сильнее сдавила горло несчастного. – Что ж, не стоит тянуть. У нас еще целая прорва дел, а времени практически не осталось. Доставайте свою волшебную свирель, мистер кукловод.
– Само собой, – вновь согласился Фрейд.
* * *
Абсолютно нечем было дышать. Ужасное ощущение безысходности. Ульга старалась, но получалось только впустую открывать рот, словно рыба, что выброшена на берег безжалостной волной. Она пыталась. Боролась за жизнь до последнего. Но все было напрасно. Удушье крепко вцепилась в нее своими костлявыми лапами.
Когда лопнул пузырь, перенесший ее в новый неведомый мир, на смену эйфории пришла обреченность. Ульга попыталась вздохнуть и горло обожгло изнутри. Наверное, то же самое ощущал сейчас и ее приятель Дор. Только ей было не до него. Она лишь хотела выжить, из последних сил цепляясь за жизнь.
Провалившись в беспамятство, предводительница в последний миг почувствовала, как кто-то дотрагивается до ее лица, затягивая на затылке лямки креплений. И сон сменился явью, а пустота обрела очертания подземного мира.
Сделав глубокий вдох, Ульга постаралась приподняться, но слабость взяла верх. Откашлявшись, она не спеша осмотрелась. Рядом сидел Дорченский в странной темной полумаске, скрывающей нижнюю часть лица, и унд, который, по всей видимости, прекрасно чувствовал себя в Подземье без всяких приспособлений.
– Что со мной случилось? – спросила предводительница.
– Ничего страшного, просто чужой воздух, – объяснил изобретатель. – Теперь все будет хорошо, главное, не снимай маску.
– Я никогда не слышал о том, что на Шептуне существует такая проблема, – честно призналась Ульга.
– Наш мир не принимает чужаков. И вам это надо усвоить раз и навсегда, – вмешалась в разговор стоящая неподалеку Анура. – А теперь вставайте, живо, некогда рассиживаться. Капли времени ускоряют свой ход. – И ее взгляд устремился к бледно-голубым сводам пещеры, где мерцали затухающие огни элюминов.
– Зачем вы так с нами?! – не выдержав, возмутилась девушка. – Мы ведь хотели вам помочь. И делали все, как вы велели! Почему вы считаете нас врагами?!
– Что?! – ихтианша в два шага оказалась возле девушки и, посмотрев ей в глаза, грозно заскрежетала мелкими клыками. – А кто же вы? Хочешь сказать, друзья?! Ну уж нет. Какими бы милыми и добрыми вы ни казались, нас не проведешь. Человеки и есть человеки! Мерзкие, хитрые и жадные.
– Мы не такие! Это неправда. И вообще, о чем это вы?
– Скоро все узнаете, – холодно отрезала Анура.
С каждым шагом мир вокруг таял, словно свечка, становился серым, безжизненным, стремительно погружаясь в бездну темноты. Мрачные выступы стен то разбегались в стороны, то смыкались, давая возможность с трудом протиснуться в следующий зал.
– Надо спешить! Нападающие-в-ночи, это их земли, – с тревогой в голосе сказала ихтианша.
Рорук кивнул и принялся быстро раздавать идущим обломки кристаллов.
– Когда совсем все исчезнет и не станет видно собственных лап, сразу бейте о стену. Они загорятся – сразу светите все вокруг, – предупредил он. – Иначе…
– Иначе что? – схватив элюмин и спасительно прижав его к груди, поинтересовался Дорченский.
– А иначе тьма Подземья откусит ваш болтливый язык, – абсолютно серьезно заявил ихтиан.
Изобретателя охватила нервная дрожь.
– Неужели это правда?
– Нам же сказали: скоро сами все узнаем, – мрачно ответил унд.
Вместе с темнотой залы наполнились множеством пугающих звуков. На любой лад и тембр. Шипение, треск, кваканье, а порой и настоящее завывание. И только осторожное свечение подводных факелов не давало возможности живущим во мраке хищникам напасть на идущих. Они злились, стрекотали, пытаясь подползти как можно ближе и вцепиться своими жвалами в незащищенную плоть, но жертвы двигались слишком быстро, создав из света своеобразный щит. Главное тут было не сбиться и не нарушить общей защиты.
Сделав очередной шаг, изобретатель почувствовал, как нечто тяжелое прыгнуло ему на плечо и устремилось под одежду.
– А-а-а-а! Что это такое?! Помогите! Вытащите ее! – испуганно вскрикнув, он неуклюже захлопал себя по одежде. И в следующую секунду острые иглы впились ему в живот.
– Эта штука меня укусила! Она меня укусила! – завопил Ян.
Упав на землю, он начал извиваться, словно ящерка.
– Милосердные мученики! Помогите ему! – замерев на месте, запричитала Ульга. – Прошу! Пожалуйста!
Первым среагировал Рорук. Надавив юноше на грудь, он заставил того вытянуться струной. Лезвие тонкого кинжала легко вспороло одежду.
– Свет, мне нужен свет! – скомандовал ихтиан.
Унд приблизил светоч и едва не выронил его из рук – зрелище было из неприятных. Длинная, почти в ладонь, змейка с множеством острых ножек прогрызла отверстие и уже наполовину забралась внутрь живота. Изобретатель уже не говорил, а просто тихо постанывал.
– Кваруку, – холоднокровно скомандовал ихтиан, ухватив мелкую хищницу за хвост.
Анура протянула ему горсть какого-то порошка. Рорук плюнул себе на ладонь, и его напарница ссыпала туда крохотные гранулы. Сжав кулак, Рорук потянул змейку на себя, а когда та с недовольным воем закрутилась на весу, резко ударил ее о землю и, прижав толстым каблуком, раздавил плоскую головку. Порошок в ладони уже превратился в некую вязкую массу. Ихтиан приложил ее к кровоточащей ране и произнес какие-то непонятные певучие слова.
– Это что, магия? – заворожено наблюдая за умелыми действиями ихтина, прошептала Ульга.
– Если даже так, главное, чтобы она помогла нашему другу, – шепнул ей на ухо Крутс.
Последние часы он все чаще ловил себя на мысли, что здешний мир гораздо ближе ему, чем тот, где он прожил всю свою жизнь. И даже воспоминания о родителе не тянули его обратно в родной дом. Родная стихия так сильно поглотила его разум, что он едва мог сдержать свои эмоции.
Вдохнув полной грудью слегка горьковатый воздух Подземья, унд еще раз посмотрел на бледное лицо Дорченского и осторожно спросил:
– Как вы думаете, он выкарабкается?
– Да, – кивнул Рорук.
– А сможет идти дальше?
– Ближайший чаааас, навряд ли.
– Нам необходимо укрытие. Находясь на одно месте, мы не протянем и пары мгновений, – вмешалась в разговор Анура.
* * *
Механическая повозка двигалась медленно, постоянно подскакивая на каждой неровности. Ни о каком удобстве здесь речи не шло: твердые металлические сиденья, обитые тонкой кожей, слишком низкий потолок и отсутствие вспомогательных поручней. Сиди и пытайся удержаться, словно оседлал уранского быка.
Пытаясь определить направление большой стрелки хроно-часов, констебль выругался и попросил возницу сбавить обороты. Только ихтианы, проживающие на Шептуне, плохо понимали поверхностный язык. Их исключительная память будто специально давала сбой именно в этом вопросе. Поэтому в своем большинстве местные жители изъяснялись с ихтианами исключительно знаками, короткими кивками или выпучивая глаза и надувая щеки. А когда даже такой разговор заходил в тупик, отмахивались и уходили прочь. Почти то же самое случилось сейчас. Ихтиан-повозчик отреагировал вполне закономерно: произнес нечто нечленораздельное, и трясти стало только сильнее.
Когда повозка, издав продолжительный свист и выпустив толстую струю серого пара, наконец, остановилась, констебль едва сохранил свой поздний завтрак внутри. Праведник держался более достойно. Покинув повозку, он только глубоко вздохнул и с интересом уставился на небольшие округлые здания. Раскрыв карту, сравнил одному ему известные ориентиры и внезапно потерял контроль. Вспыхнув праведным гневом, он едва не накинулся на возницу, вывалив на него целый воз претензий:
– Ты куда нас завес? Что это за место?! И где повозка с двумя ржавыми трубами, за которой мы приказали тебе ехать? Где она, я тебя спрашиваю?!
В ответ ихтиан скрестил лапы на груди и демонстративно отвел взгляд.
– Почем мне знать? Встречающий сказал доставить вас сюда, в Дом гостей "Коралл". Я и привез в дом гостей "Коралл". За что уплочено – то и выполнил. Гонять по жилищу за другим собратом я не намерен.
– Тьфу ты… Это бесполезный разговор! – нервно ударил по высокому колесу повозки Дорн.
Механический организм откликнулся недовольным вздохом и продвинулся вперед, словно пытаясь избежать нового поругательства.
Возница на удивление не стал молчать. Размахивая лапами, он издал режущий слух визг и строго заявил:
– Рожи корчи, а вещь не трогай. Не тобой уплочено! Слышал?!
– Ну что ты будешь делать… – Дорн отдалился на пару футов и попытался определить, где находится ближайший Горизонт и куда направилась повозка, за которой они следовали от самого порта.
– Бесполезно, – раздался рядом голос констебля. – Сейчас мы все равно никого не найдем. Нужно немного отдохнуть, собраться с мыслями и заняться поисками. Судя по манере и способу решать возникшие проблемы, думаю, нам несложно будет обнаружить след этих твоих Тронутых. Они сами дадут о себе знать.
Праведник кивнул, но отнюдь не в знак согласия:
– Кровавый след не лучший способ противостоять злу. Каждая минута промедления – это новая жертва, которая недостойна такой судьбы. И если мы способны предотвратить это, то должны лезть из кожи вон, а не допустить подобного итога. В противном случае, нам не будет оправдания.
– Совершенно не согласен. Брось, всего один-два человека – не такая уж большая плата. Вполне возможно, когда их отыщем, мы спасем гораздо больше жизней. Тем более что здесь, на Шептуне, как я погляжу, проживают в основном эти склизкие существа. А этих тварей лично мне не жалко. Одним больше, одним меньше, что с того?
Указательный палец праведника наставительно замер возле самого лица служителя закона.
– Послушай-ка, мой дорогой помощник! Если ты в состоянии защищать, так делай это, а если начинаешь выбирать – грош тебе цена. Человек или ихтин, какая разница. Так учили и учат нас Неведомые мученики. Потому как никто не виноват в том, что попал на тропу смерти!
Констебль только отмахнулся:
– Брось свою правоведческую болтовню. Я никогда не поставлю в один ряд человека и подводное существо. Даже полукровки для меня сродни слизким скатам!
– Тогда какого Утопленника ты потащился за мной на Шептупн?! А? Ответь мне! Да еще предложил свою помощь?! – удивился Дорн.
– Решил изловить тех ублюдков, что с такой легкостью расправились с обычными прохожими! Уж не знаю: Тронутые они там или не тронутые, но такие чудовища не должны расхаживать по земле! – Бушевич зло сверкнул глазами. – Для меня они хуже подводных тварей! Улавливаешь мою мысль? Я просто хочу, чтобы эти двое понесли заслуженное наказание. А еще лучше, если это наказание я лично приведу в исполнение! И я молю Мучеников и их верных детей, чтобы даровали мне возможность застрелить этих уродов в момент ареста. И поверь, я спущу курок не раздумывая.
Дорн помолчал, а затем задумчиво посмотрел на своего нового собрата и, грустно улыбнувшись, побрел по узкой улочке города.
– Если найдешь их раньше меня, дай знать! – крикнул ему вдогонку констебль. И, развернувшись, буркнул себе под нос: – А я пока буду смирно изображать людей науки, чтобы наша ученая братия не спохватилась их отсутствием раньше времени.
* * *
Свечи гасли быстро, одна за одной. Так, словно кто-то перебирает клавиши на клавикорде или бежит вверх по ступеням. Раз, два, три, четыре… И пламя вновь вспыхнуло вслед за тем, как незримая тень миновала зал Тихих слов.
Джамби насторожился и направил свой взор в сторону входа, а потом напряжение спало так же внезапно, как и возникло.
Гостья стояла посреди зала, и ее лодыжки, очень напоминающие человеческие конечности, едва касались воды. Она не просто ходила по гладкой поверхности, а парила над ней.
– Я не ждал вас сегодня, Создательница все сущего, – низко поклонившись, произнес арл.
– И правильно делал, – тихо, нараспев ответила она. – Ожидание убивает время. А в твоем нелегком труде это сродни смерти.
– Ты совершенно права.
– Тогда не трать отпущенное тебе понапрасну. Говори, что тревожит твой разум? Я отвечу на все вопросы.
Арл еще раз поклонился, хотя этот жест был необязателен. Безликая не требовала к себе ни излишнего почитания, ни нудных восхвалений. Только разговор. Короткий и емкий. Такой, чтобы одним словом можно было выразить всю глубину мысли.
– Мы сделали все, как ты велела, – быстро начал Джамби. – После вечерней бури я послал самых достойных сынов и дочерей моря к нечеловекам. И они нашли тех, кто способен оказать нам помощь. Предначертанное начинает исполняться. Но…
– …Не все пошло так гладко, не так ли? – перебила его Безликая. – Не переживай. Даже если вас поджидала неудача, это не означает, что результат претерпит изменения. Все идет своим чередом. И великая сила расставит все по своим местам. Уж поверь моему опыту.
Собеседник кивнул, пытаясь вникнуть в суть сказанных слов. И не удержался от вопроса:
– Но что нам делать с узником?
– Ничего, – прозвучал короткий ответ. – Просто пригласи врага в гости, и тот, кто тебе нужен, сам придет следом.
– Что?
– Не останавливайся. Спрашивай.
Арл кивнул.
– Тот, кто пожрал поверхность… Он из недр подземья? Первородный? Или к этому причастна иная сила?
– Делай осторожный шаг, а не беги сломя голову, – остановила его Безликая. Обернувшись вполоборота она без шумно поплыла в сторону ступеней.
– Постой, а что делать дальше? Как поступить? Чего опасаться? – в отчаянье крикнул ей вслед арл.
Остановившись у самого выхода, Безликая обернулась. Ее капюшон пошевелился, дав ихтиану возможность увидеть едва различимый овал лица. Ни единого намека на привычные черты – и неважно, подводного жителя или человека.
– Скажи, что подсказывает тебе твое чутье? – тихо шепнула она.
– Чутье? Но разве предположения не таят в себе ложь?
– Не всегда. Прислушайся к своему внутреннему компасу: что он тебе говорит? Куда ведет?
– Никуда, – растерянно ответил арл.
– Так уж и никуда? – удивилась божество.
– Может быть, я просто недостоин обладать такой силой? – страшась собственных слов, все-таки отважился спросить Джамби.
– Подобными словами ты обрекаешь себя на вечную слепоту, – спокойно ответила Безликая и, развернувшись на месте, в буквальном смысле растворилась среди кувшинок и свечей. Так словно ее никогда и существовало.
Служитель вздрогнул и устало упал на колени. Разговаривать с богиней было невероятно тяжело. Или лучше сказать, невыносимо. Он чувствовал собственные ошибки, в каждом слове, в каждой догадке. Его будто подталкивали идти неверной дорогой, а он упрямо этому противился. Желал сделать все иначе, на свой манер.
– Как же мне добиться прозрения? – закрыв глаза, произнес арл.
– Подумай хорошенько… – зашептали голоса вокруг.
– У меня нет ответа, – обреченно произнес служитель. – Даже если я буду возносить всему живому слова благодарности, я не получу ответа. Я пробовал, но так и не достиг нужно просветления.
– А ты попробуй еще. Может быть, на этот раз что-то изменится, – предложили голоса.
– Изменится? – удивился арл. – Но что именно?
– Тебе итак дали слишком много подсказок, – зашуршали вокруг стены. И в знак недовольства по гладкой поверхности воды пошла рябь. Закружил свечи по кругу, словно пожухлую листву, ветерок. Голоса внезапно затихли и растворились в тишине. Никто не желал указывать служителю короткий путь к заветной цели.