- Сходили мы с ними в пару рейдов, - махнула она рукой, высвобождаясь от Сеньки, - они мне надоели. Они какие-то тюфяки! С ними скучно - их, кроме собирательства, ничто не интересует: геологи какие-то, честное слово. А ты, Сенька, как?
- Да вот ребят встретил в дороге. - Сенька внимательно разглядывал Лайзу. - Там в нас круто постреляли, от души: ели ноги унесли из этой девятнадцатой Башни…
- Да, я слышала! - кивнула Лайза. - Охотники даже ставки на вас делали: сказали, что если Странный и Гваделупа вместе, то выкрутятся. Вы же специалисты влипнуть в напарку.
- Только не в такую. - Сенька округлил глаза.
- Я думаю, что если бы они на это посмотрели, - я закурил, - ставки резко пошли бы вниз.
- Да, - опять кивнула Лайза, - говорили, что какие-то отморозки на вас танки напустили, а вы их там раскатали! Вы - монстры!
- Я предпочел бы побыть ягненком, - мрачно ухмыльнулся я, - а потом, нас здорово паладины выручили.
- Да эти паладины сами отморозки, - махнула Лайза своим обычным жестом, словно кошка била когтями по надоедливой мыши.
- Так как же ты угодила на эти галеры? - спросил я, чтобы перевести тему.
- Думаешь, я приросла? - Она вскинула дугой пушистые брови. - Ничего подобного! Решила сделать паузу, чисто сориентироваться по жизни. Понимаешь?
Мне захотелось вдруг ей сказать, что она всю жизнь пытается сориентироваться и поэтому-то теперь служит таким парням, как Диего, но сдержался, посчитав это невежливым.
- Понимаю, - кивнул я.
- А этот кабак - Охотника Ланса, он в гильдии Скаутов, вот меня сюда и рекомендовали.
Она разглядывала нас с Сенькой по очереди, сверкая возбужденным взглядом.
- Вы куда потом? - спросила Лайза.
- Мне надо по делу одному сгонять, - сказал я, - мы в городе ненадолго.
- Может, мне бросить на фиг этот шалман и с вами пойти? - Она игриво заулыбалась. - Я в рейд хочу.
- Конечно, пойдем! - воскликнул Сенька. - У нас девушек нет почти!
Я аккуратно толкнул Сеньку ногой.
- Ты чего меня толкаешь? - возмутился Сенька. - Он меня толкает!
Иногда Сенька в упор не хотел понимать никаких намеков.
- Я просто хотел сказать, - ответил я, немного сконфуженный, так как Лайза смотрела прямо мне в глаза, - хотел сказать, что у меня группа на руках…
- Так ты же ее разогнать собирался в Гваделупу? - ляпнул Сенька.
- Да, - вздохнул я, - но я по поводу этой группы налип сильно.
- А что такое? - Глаза Лайзы заискрились с живым интересом.
- Долго рассказывать, - отмахнулся я.
- Он себе девушку присмотрел, - улыбнулся Гваделупа лукаво.
- Надо же, как любопытно, Странный! - Она ухватила меня за локоть. - Красивая?
- Очень, - ответил я с каменным лицом.
- А ты ничего не слышал про нашего несчастного ублюдка Джо? - вдруг спросила она.
Я даже слегка вздрогнул.
- Он погиб недавно, - ответил я, овладев собой.
- Да ты что?! - вырвалось у Лайзы: она резко метнула на меня внимательный взгляд. - А ты откуда знаешь?! Как это было?
- Знаю только, что его застрелил какой-то негр, - ответил я, сжав зубы, - которого он собирался убить сам…
- Боже, бедный идиот, - вздохнула Лайза, - этим и должно было кончиться… А я ведь ему говорила…
- Ладно, я пойду. - Меня этот разговор начал утомлять. - Мне нужно с губернатором переговорить по поводу одной сделки…
- И я с вами в доле, - задорно и не ожидая возражений, воскликнула Лайза, две секунды назад скорбящая по Джо.
- Пошли с нами выпьем. - Сенька обхватил ее за талию и потянул на себя.
- Я не могу, я на работе, - начала сопротивляться Лайза. - Сенька, я не хочу проблем.
- Я договорюсь с твоим начальством, - упорствовал Сенька. - Да я за смену твою заплачу! Пошли!
Я поискал глазами Ирину, но ее уже не было - почти все вошли в здание.
Эта нечаянная встреча меня почему-то нервировала, хоть я и не видел Лайзы бог знает сколько лет: прежней радости при виде нее я не испытал, хоть мне и не за что было злиться. Просто мне сейчас она показалась какой-то чужой и нелепой, как и весь этот город. К тому же эти воспоминания о Вэндерсе…
За входом были двери кладовых и холодильных камер, а по центру - железная лестница на второй этаж. Пахло подгоревшим маслом и табачным дымом, с примесью какого-то еще кисловатого запаха.
На верхней площадке, сзади, висело копье, сделанное из крашеной дюралевой трубы, с настоящим каменным наконечником. Вокруг него красовалось семь маленьких щитов, один из которых закрывал середину копья. Он был сделан из круглой выпуклой крышки люка, наверное, от какого-то посадочного модуля. На нем был герб города. Гастон рассказывал Ирине, что это символ римских царей: копье бога Марса и щит, упавший с неба, который замаскирован еще шестью щитами, дабы его не украли враги. Так в глубокой древности…
Увидев меня, Ирина вежливо прервала рассказ Гастона, который всех позвал в зал. Сенька подошел к нему, обогнав на лестнице Лайзу, и спросил, может ли с ним посидеть сотрудница ресторана.
Гастон немного растерялся, так как не был владельцем заведения, но потом махнул рукой и сказал, важно почесав бороду: "Ну в порядке исключения…"
Ирина взяла меня за руку, а Лайза, проходя мимо, разглядывала ее с ног до головы. Затем она как-то неестественно улыбнулась и сказала громким голосом:
- Привет!
- Здравствуйте, - негромко ответила Ирина и посмотрела на меня.
Я промолчал, а Сенька уволок Лайзу в зал.
- Это кто? - спросила у меня Ирина.
- Одна старая знакомая, - ответил я, - помнишь, я рассказывал про Джо?
- Смутно, - ответила Ирина, нахмурясь. - Но она мне показалась какой-то вульгарной.
- Ну, - протянул я, - она просто марсианка - здесь все немного по-другому.
Ирина промолчала.
- Пойдем за стол, дорогая, - сказал я, подставляя ей руку.
- Пойдем, - кивнула она, крепко обхватив меня за локоть.
В просторном зале были накрыты столы буквой "П". На ее вершине уже восседали "отцы" во главе с Диего. Народу было полно, клубился сигаретный дым, перемежаемый сладковатым привкусом конопли. Стоял гул голосов. Много в зале было Охотников, и некоторые даже оказались мне знакомы. Йорген и Сибилла уже сидели в кругу каких-то людей и что-то горячо рассказывали друг другу. Туристы сгрудились слева, а Дронова с Лайлой откололись и болтали с местными мужчинами рядом с барной стойкой. Играла какая-то ритмичная музыка, а через толпу посетителей протискивались миловидные молоденькие официантки, которых Охотники то и дело хлопали по заду.
Риск для жизни у этих людей выше среднего, вот и отдыхали они так же - на всю катушку.
Мы с Ириной собрались было присесть с правого края, но мой взгляд поймал Диего, который ожесточенно махал нам рукой. Пришлось пробираться через весь зал к "отцам". По дороге мне пожали руку несколько малознакомых людей, назвав меня "молотком" и похлопав по плечу, которое пока еще болело. Потом мы присели с краю от президиума, а Диего передвинулся к нам, наперебой рекламируя местную кухню и предлагая различные напитки, а еще не стесняться, веселиться и не думать об эргах - все оплачено.
Сенька, недолго думая, присоединился к нам, попросив немного сдвинуться людей с краю. Лайза кидала на меня выразительные взгляды.
Начались разговоры о политике, перерастающие в рассказы о разных интересных случаях: Охотники делились своими историями, от которых у меня уже давно была изжога, - да, все так и есть, но к чему об этом? Самые опытные больше молчали и пили, а я молчал мало и пил немного: я старался быть во всеоружии, больше расспросить, самому рассказать минимум и не особо существенного. Но это было очень непросто.
Некоторые придвинули к нам свои стулья и принялись подробно расспрашивать о событиях возле Башни.
Я раз пять повторил в общих чертах всю историю танковой баталии, опуская некоторые детали. Иногда в разговор влезал Сенька, который жаждал уточнить и дополнить подробностями мое повествование, по его мнению слишком укороченное. Мне приходилось его иногда затыкать, даже не совсем вежливо. Я опасался, что он ляпнет что-нибудь лишнее - и посыплются ненужные вопросы.
Среди активно интересующихся оказался даже редактор местного сайта "Персеполис Инфо".
В целом все были довольны рассказом и совсем не удивились, что командир паладинов работал с душманами. Я сильно упростил финальную сценку и, сколько Сеня ни встревал, повторял одно и то же, изредка пихая его под столом каблуком сапога.
Но в целом Гваделупа не особо понял происходящее, и самое неизгладимое впечатление на него произвела гибель "Ящера". Приставали к Ирине с расспросами: как себя вели отморозки, почему никого не тронули. Я, как мог, оберегал своего гида от назойливых и слишком любопытных, объясняя им, что Ирине неприятны воспоминания об этих событиях.
Лайза пыталась вставлять в разговор свои воспоминания о наших совместных рейдах, и это меня тоже нервировало, так как она норовила ввернуть что-нибудь из интимных подробностей наших с ней отношений, при этом внимательно глядя на Ирину. Я напоминал сам себе игрока в пинг-понг, отлавливая любые нежелательные темы беседы и ненавязчиво переводя разговор в другое русло. В общем, было весело и весьма утомительно, а Лайзу я поклялся придушить при первой же возможности.
Мне неожиданно повезло: Сенька взялся за рассказ про один рейд.
- Я вот тут вспомнил одну историю, - кряхтя, начал Гваделупа, - про то, как мы ходили к Элладе, на Великие Озера. Была у нас одна хитрая мысль - залезть в сам кратер: на одной карте указывалось место посадки транспортного модуля корабля "Александр Невский". Модуль был военный и, по слухам, забит разным добром. Вот мы и решили поживиться: на всю Гваделупу бы хватило девайсов!
Я знал эту историю во всех наноподробностях: Сенька рассказывал ее при мне раз триста. И подробности он действительно любил, отчего история была длинной и давящей: буквально до того, кто с каким оружием пошел, кто как был одет, и маленькие истории про каждого из группы.
Сеньку обступил молодняк, ловящий каждое его слово. Я злорадно ухмыльнулся про себя - Гваделупу вам на воротник!
К нам подсел Диего со словами, что он любит послушать охотничьи истории.
Я извинился и, спросив, где здесь туалет, вышел из-за стола. Потом, не возвращаясь к столу, спустился на крыльцо - покурить на воздухе.
Когда я уж было собрался обратно, мысленно надеясь, что большую часть истории уже пропустил, в дверях появился Дарби в сопровождении двух милиционеров.
- Уже уходите? - удивился я.
- К большому сожалению, - вздохнул Дарби, опять сложив губы наподобие канцелярской скрепки. - Управление целым городом - это работа без выходных и праздников.
- Да уж, - кивнул я, вспоминая его раскрасневшуюся физиономию на вечеринке в бункере. - Искренне вам сочувствую: на моей ответственности гораздо меньше людей, чем на вашей.
- Это верно, - ответил он, - может, когда-нибудь я махну рукой на все это и стану вольным Охотником.
- Вряд ли вам это понравится, - сказал я с сочувственной улыбкой, - в нашей жизни тоже много минусов.
- Вы правы, - согласился он, - не желай чужой доли - кажется, так говорится?
- Что-то вроде того. - Я прищурился, будто вспоминая крылатую фразу.
- Удачно вам отдохнуть и повеселиться, еще увидимся. - И добавил своим спутникам: - За мной.
- Надеюсь, что мы уже не увидимся никогда, - пробормотал я одними губами и вернулся в зал.
Ирина внимательно слушала Сеньку вместе с остальными, но, завидев меня, страшно обрадовалась. Количество слушателей заметно поредело.
И тут ко мне наклонился Диего:
- Ну что, Странный, пора сходить к Тэду, ты не передумал? - прошептал он мне почти в самое ухо.
- Я готов, - так же негромко ответил я - это был прекрасный повод свалить с вечеринки.
- Я сейчас, только переоденусь, - предупредил губернатор.
- А ты что, со мной идешь? - удивился я, вспомнив про свой план покупки баллончика с усыпляющим газом.
- Тэдди меня тоже позвал, Странный, я ему не могу отказать, - ответил Диего и, пробормотав: "Жду тебя в машине", удалился, попрощавшись с остальными.
Я повернулся к Ирине:
- Дорогая, я отлучусь на часик-полтора, хорошо? Ты меня в отеле подожди.
- Ты куда? - Глаза Ирины расширились. - Я с тобой!
- Ира, я иду на встречу с одним опасным бандитом, - начал объяснять я, - мне кажется, тебе там делать будет нечего. Это не развлекательная прогулка, понимаешь?
- Я здесь одна не останусь, - испуганно сказала она. - Ты сам обещал меня охранять.
- Ира, здесь ты в безопасности, - с нажимом произнес я, - к тому же тут Йорген с Сибиллой…
- Я им не доверяю, - с готовностью возразила Ира.
- Боги марсианские! Что ты говоришь? - не выдержал я. - Это не обсуждается! Я скоро вернусь.
Попрощавшись с окружающими, я подошел к Йоргену с Сибиллой и попросил охранять Иру, а еще сказал, что встретимся в отеле - надо будет кое-что обсудить.
Они покивали и продолжили беседовать.
Я не торопясь спустился на крыльцо, вновь закурил и стал ждать Диего.
Он вышел через пару минут, одетый уже не в костюм, а в обычный комбез и в шлеме с поднятым забралом. За ним плелся здоровенный милиционер необъятных габаритов.
Он взгромоздился на сиденье водителя в одном из трициклов, и Диего легким кивком пригласил меня садиться.
Вдруг кто-то коснулся моего плеча - я обернулся. За мной стояла Ирина.
- Ира, я же тебе сказал… - начал было я.
- Ты обещал меня всегда охранять, - упрямо произнесла она, глядя куда-то сквозь меня.
- Пускай едет с нами, ничего страшного нет, - сказал Диего. - Поехали, Странный.
Я выразительно поглядел на него, потом на Ирину, тяжело вздохнул и направился к трициклу.
Мы выехали с площади и свернули на восток. Мелькнул какой-то агитационный плакат с улыбающимся человеком в комбезе, который стоял с кувалдой на сетчатых металлоконструкциях. "Мой город - охрененный!" - гласила надпись на заднем фоне. Я сидел посредине и молча дулся на Иру, отвечая ей односложными фразами, если она что-то у меня спрашивала.
- Перестань на меня злиться, - сказала наконец она, - я действительно не могла там больше сидеть. Ну прости…
Я вновь тяжело вздохнул и ответил, укоризненно глядя на нее:
- Там тебе ничто не угрожало, а мы сейчас едем в не самое мирное место и не к преподавателю танцев, понимаешь? Когда ты будешь меня слушаться?
- Я буду, - тихо ответила она, напоминая маленькую девочку, - ты меня защитишь.
Трицикл меж тем пробирался через какой-то узкий переулок, объезжая затор на главной улице, где зацепились друг за друга две телеги.
На некрашеной серой стене была грубо намалевана фраза: "Свалка мусора запрещена. Штраф 100 эргов". Под колесами хрустел мусорный "ковер", покрывавший дорогу.
Наконец грязные и изрисованные шлакоблочные стены кончились, и мы, миновав небольшой рынок, состоящий из замызганных лабазов, окруженных чумазыми людьми в ветхой одежде, выехали на глинобитную мостовую, обрамленную пестро слепленными жилищами. Пахло мочой и горелой пищей. Тяжелый запах усиливался тухловатым оттенком миазмов, витающих над сточными канавами вдоль обочины, рядом с которыми возились перепачканные дети. Мы вновь оказались на окраинах Персеполиса, на тех самых окраинах, которые я отчетливо запомнил еще в первый визит. Бурная деятельность Диего и его команды еще не добралась сюда, а может, этого и не планировалось вовсе - Жирному Тэдди были нужны эти трущобы в первозданном виде: здесь легко спрятаться, здесь не появится незамеченным чужак.
Мне захотелось сказать Диего что-нибудь язвительное по поводу всех этих бравурных речей и лозунгов, но потом я раздумал - все было банально, просто и понятно.
Диего толкнул рукой широченную спину водителя, и мы притормозили на узком перекрестке.
- Дальше ногами, - сказал Диего, - незачем нам привлекать внимание.
Мы вылезли из машины и пошли пешком.
Не привлекать внимания я был согласен, однако многие прохожие оборачивались на нас и провожали внимательными и жадными взглядами, особенно серебристо-фиолетовый комбез Ирины внимание явно привлекал.
Стена кратера выросла, занимая почти полнеба над крышами убогих домиков, больше напоминавших загоны для зверей. Я начал смутно узнавать эти места, и мне показалось, что за ближайшим поворотом начнется дорога в сторону западных ворот. Прямо на дороге попадались небольшие огороженные участки, в которых гуляли здоровенные и грязные от пыли куры, привязанные за ноги тонкой проволокой. Раздавалось деловитое кудахтанье.
Диего свернул в какую-то подворотню, и мы оказались на параллельной улочке, которая выглядела немного поприличнее предыдущей. Казалось, в моих глазах ожила старая затерянная фотография, выпавшая из альбома: несуразные домишки из дюралевых контейнеров и некрашеных шлакоблоков, вдавленные в глину и отшлифованные сотнями тысяч ног булыжники. Такого сильного запаха, как на других улицах, не было, и объяснялось это просто: улица выходила перпендикулярно к стене кратера, откуда дул легкий ветерок. Тускло сияли по краям, на стенах домов, редкие зарешеченные лампы, слышались далекие выкрики и собачий лай. Прямо перед нами, чуть утопленное в глубь улицы, стояло приземистое здание, фасадная часть которого была сделана из двух поставленных друг на друга контейнеров.
В центре мерцала гирлянда, которая бледно освещала вывеску: "Бар "Лунная Дорога"".
Возле входа толпились веселые и нетрезвые люди, кто-то пел песню отчаянно фальшивыми нотами.
- Пришли, - сказал Диего, озираясь по сторонам.
Я узнал это место с легким холодком внутри. В данный момент меня больше занимала не встреча с Жирным Тэдди, а то, как бы поделикатнее избавиться от Диего после всего и пойти на первый же рынок за баллончиком. Можно конечно же отложить все на завтра, но чутье мне подсказывало, что почва под моими ногами начинает нагреваться. Ладно, в крайнем случае можно взять грех на душу и ограбить какой-нибудь склад во время дневного сна.
Диего надвинул на глаза светофильтр - по всей вероятности, чтобы остаться неузнанным.
Мы пересекли улицу и, деликатно расталкивая невменяемых от спиртного личностей, вошли в бар.
Я почему-то даже не удивился, заметив при входе двух здоровенных ребят с милицейскими нашивками на комбезах. Они вяло болтали, покуривая в дверях. Нас проводили взглядами, в которых встрепенулась было заинтересованность, но останавливать не стали.
Ватный туман табачного дыма клубился в общем зале, несмотря на два вращающихся под потолком вентилятора, которые только размешивали дым более равномерно.
Столы со скамейками стояли в три ряда, а в дальнем углу, справа от стойки, было отгорожено пластиковыми стенками четыре кабинки. Играло какое-то потрепанное техно.
К нам подошел еще один милиционер и предложил сдать оружие.
Диего откинул светофильтр шлема, и охранник узнал его, поздоровавшись. Тем не менее губернатор отдал свой пистолет, я последовал его примеру.