Несмотря на рокот мотоцикла, ездок уже отчетливо слышал ржание лошадей, мычание коров, блеяние мелкого скота, лай собак. Все это доносилось с ферм, окружавших город. Впереди на дороге возникла первая искусственная канава, пересекавшая и без того неприглядное полотно так называемого тракта. Канава эта появилась неспроста. Она вынуждала сбавить скорость. И хотя быстро ехать по такой дороге было трудно, пришлось замедлиться вообще до пешего темпа - только так получалось преодолеть первый ров. Метров через сто возник второй. За ним расположились две бетонные плиты. Одна лежала с левой стороны дороги; другая, чуть дальше, - с правой. Здесь транспорту приходилось сделать зигзаг и лавировать между блоками, чтобы достичь шлагбаума. Все это исключало стремительную вражескую атаку врагов с дороги - конечно, если не пользоваться танками. Напасть могли также со стороны лугов и лесостепей, но в этом случае агрессору досталось бы еще круче. Рукотворные рвы опоясывали город с фермами, дугами выпирали от тракта центральной улицы и трущоб. Эти рвы были наполнены грунтовыми или дождевыми водами, вдобавок будучи местом водопоя для скота. Там, где их не было, граница изобиловала массивными обтесанными и заостренными бревнами, торчавшими под углом в направлении предполагаемого противника. Кое-где вместо бревен стояли железнодорожные рельсы. Атаковать можно было, только спешившись, под приветственную ответную канонаду. И хотя регион был относительно спокоен и поселения, предпочитавшие торговлю и натуральный обмен, не вели между собой никаких войн, времена наступили такие, что подобные меры предосторожности не выглядели лишними. Все могло измениться в считаные минуты. Мог отдать концы глава соседней общины. Его преемник мог оказаться отмороженным на всю голову - новоявленным Македонским, мечтающим о создании империи до самых границ данного резервата. Ближайший Оазис вообще был способен санкционировать карательную экспедицию, наняв для этого корпоративную армию или варваров, что селились у границ сумеречных зон, которые еще называли Чертогами. В таком случае горожан не спасли бы никакие рвы и канавы. Но в том и заключалась прелесть ареала, что до Оазиса было очень далеко, а крупных месторождений чего-либо, способного заинтересовать корпорации, здесь не имелось.
Огибая бетонные заграждения, выкрашенные известью и гудроном в "зебру", мотоцикл медленно подкатил к шлагбауму и остановился.
- Спешиться и выключить мотор! - крикнули из дота на обочине.
Голос был строгим, но команда прозвучала не вызовом, а привычным, отточенным за долгие годы окриком, слышным при работающем двигателе мотоцикла.
Окружающий мир постепенно окутывался поздними сумерками, и лицо всадника скрывалось в тени. Зато был хорошо виден ствол автомата, торчавший из-за спины.
Мотоциклист заглушил двигатель. Спокойно спешился, ногой толкнув упор; похлопал железного коня по бензобаку. Тихо произнес:
- Отдохни пока.
- Подойти к свету! - велел постовой.
Человек сделал два шага вперед и очутился на пятачке, освещенном прожектором с ближайшей вышки. Теперь всем удалось рассмотреть высокого широкоплечего человека лет тридцати пяти. Его короткие черные волосы были примяты на лбу. Волевой подбородок очерчивала аккуратная бородка, сросшаяся с усами, огибавшими рот. Серые камуфлированные штаны были заправлены в высокие черные ботинки армейского образца. Под распахнутой черной кожаной курткой с массивной железной молнией виднелась того же цвета футболка с изображением большого железного креста на груди. Грудь от левого плеча до правого бока пересекал автоматный ремень. Под мышкой пряталась пистолетная кобура - естественно, не пустая. Все это не смутило постовых. Было бы более подозрительно, явись из пустошей человек без оружия.
Из дота послышался другой голос:
- Я его, кажись, знаю.
Говорили тихо, обращаясь к напарнику.
- Погоди, - возразил первый и снова обратился к пришельцу: - Покажи колор!
Человек перевесил автомат со спины на плечо и развернулся. Теперь стала видна нашивка на спине куртки: большая волчья голова с оскаленной пастью, явленная в полупрофиль и снабженная надписью готическим шрифтом - СТАЯ. Меж буквами вилась колючая проволока.
- Волчья стая? Как ваше имя? - Голос постового стал несколько почтительнее.
- Артем Полукров. - Мотоциклист повернулся лицом.
- Я же говорил, - возбужденно шепнул второй. - Точно он.
Из дота вышел человек, вооруженный видавшим виды АКСУ, и подошел к мотоциклисту.
- Здравствуйте. Не сразу признали в темноте.
- А прожектор мне в харю понапрасну светит? - прищурился Артем.
- Да это. - Постовой почесал затылок. - Вы же знаете правила. Не впервой у нас.
- Это верно, - кивнул гость.
- Надолго к нам?
- Там видно будет. Я ничего не планировал. Подельничков своих ищу. Как пересечемся, так и уедем.
- Вроде есть ваши, из стаи, в городе. Несколько дней как гостят.
- Вот за ними и прибыл.
- Ясно. Работенка намечается?
Полукров наклонил голову и снисходительно улыбнулся.
- Любезный, вы ведь тоже знаете правила. У рейтаров о работе не спрашивают.
- Да, простите.
Постовой отправился поднимать шлагбаум. Его напарник тоже вышел из дота и принялся сматывать шипованную металлическую ленту.
- Порядок простой, как обычно. В ста метрах прямо по улице справа - постоялый двор для вашего брата с гаражом для мотоциклов. Там же надобно и оружие сдать на время пребывания. Рейтарам можно носить пистолет и нож. Автомат нельзя, если не заключен контракт на работу в городе. Дронить попусту мотоциклом в городе запрещается. Горожан это беспокоит. Поселение у нас небольшое, посему перемещайтесь пешком или на рикшах. Техобслуживание и заправку можно организовать там же, на постоялом дворе.
- Да знаю, спасибо. - Артем снял "Урал" с упоров и покатил в гостеприимно распахнутые "врата" Ендовища. - Три месяца прошло - небось, ничего не изменилось?
- Ничего. - Постовой согласно кивнул.
- Вот и славно. Терпеть не могу перемены.
* * *
Постоялым двором со звучным названием "Король дороги" именовался огромный деревянный монстр, фасад которого был украшен изображениями байков и собранным из хлама муляжом мотоцикла над дощатыми воротами с железными полосами на болтах. Первый этаж был лишен окон, зато выше их было много. Второй этаж опоясывала веранда, опиравшаяся на глубоко вкопанные в землю бревенчатые сваи. Возле каждого деревянного строения в городе стояла емкость с водой на случай пожара. Это были либо железные бочки, либо кубической формы пластиковая тара в алюминиевом каркасе. Близ "Короля дороги" находилась цистерна, снятая с бензовоза. Ржавая труба водостока спускалась с крыши прямо в ее люк. Артем неторопливо приближался к зданию, ведя рядом верный "Урал-волк". Горожане отдыхали. Где-то звучала музыка. Смех. Пьяные песни. Из недр постоялого двора доносились раскатистый мужской гогот и стук пивных кружек. С нижнего этажа раздавалось иное: пневмодрель. Удары киянки по листовому железу. Скрип и скрежет. Не иначе там ремонтировали чей-то байк. Полукров повернул голову. Пожилой человек в широкополой соломенной шляпе шел мимо и лениво постукивал хлыстом по крупу пятнистой коровы. Их нагонял неуклюжий юноша. Он позвякивал колокольцем, сделанным из консервной банки. Человек мелко поклонился рейтару, почтительно приподняв шляпу. В тусклом свете редких настенных фонарей можно было разглядеть его усталую улыбку.
- Мир тебе, добрый человек, - кивнул в ответ Артем.
Рейтары пользовались уважением. И они действительно были королями дорог. Конкуренцию им могли составить разве что казаки. Они, наверное, и не отличались бы ничем, когда бы не выбор средства передвижения. Если для рейтара семьей являлись родной мотоцикл и братья по "колору", то тем же самым для казака были резвый жеребец и вся станица. Взаимоотношения казаков, рейтаров и простых людей давно подчинились неписаным законам и кодексам, которые строго соблюдались. Они не враждовали, однако встречались отступники и ренегаты - по сути, бандиты. Таких называли печенегами, если бандит был конный, и псами, если пользовался мотоциклом. Чаще всего на "псов" охотились сами рейтары, поскольку отступники порочили их культ дороги, чести и благородных зверей, к коим они относили медведя, ворона, сокола и самого почетного - волка. Те же меры применяли и казаки в отношении печенегов. Но если казаки сами держали общины, превращая их в крепости, где выполняли роль земледельцев, милиции, вооруженной дружины и погонщиков скота, то рейтары славились кочевым образом жизни. Они не имели постоянного дома и практически не обзаводились семьями. Рейтары путешествовали по ареалу и наносили визиты в различные города, форты и общины в поисках временной работы, топлива, запчастей и женского общества, по которому время от времени тосковали.
Артем знал, что в Ендовище оседают на длительные сроки многие рейтары. Они нанимались на различные работы - в пожарную дружину, милицию, внешний патруль, даже на земледельческие и животноводческие фермы, хотя это считалось не очень почетным делом. Однако община платила за это, давала кров и пищу, предоставляла льготные цены в борделе. Как правило, на все это рейтара толкала нужда - поломка мотоцикла, хворь или хронические неудачи в поисках бензина для верного железного друга. В таких случаях община брала на себя (в счет оплаты труда) услуги по поиску всего необходимого через внешние торговые связи. И пока рейтар месил компост на ферме, он мог не беспокоиться, зная, что община ищет запчасти и непременно найдет, ибо стоимость обслуживания мотоцикла, согласно правилам общины, с каждым днем падала. Быть благодетелем себе в убыток никто не желал. И рейтар знал, что община не обманет, затягивая сроки и утверждая, что запчастей нет. Снижение цены ремонта делало обман бессмысленным.
Многих такой сбалансированный подход устраивал, и они брались за грязную работу. Но встречались и такие рейтары, которые готовы были сгинуть в Чертогах сумеречных зон, разыскивая необходимое, нежели заняться "колхозным ремеслом". У таких "всадников железных коней" существовал особый кодекс. Они могли выращивать растительную пищу и животных только для себя, и это не считалось зазорным. Но не в общинах. Эти рейтары слыли боевиками и наемниками. Но они брались не за всякую кровавую и пахнущую порохом работу, а только за ту, которая отвечала их кодексу чести. И все знали, что парни из "волчьей стаи" были именно боевиками.
Артем постучал железным кольцом с приваренной к нему головкой от молотка по стальной пластине, державшей это кольцо. В воротах открылась дверь, и яркий свет изнутри заставил зажмуриться. На пороге стоял молодой худощавый парень, весь перепачканный смазкой, взъерошенный и с гаечным ключом в руке.
- Ой, здрасьте! - выдохнул он и, дернув внутренний засов, стал открывать ворота.
Артем вошел в просторное и хорошо освещенное помещение. Оказалось, что окна на месте, и очень большие, но с тыльной стороны. Сейчас от них, правда, не было проку, поскольку на улице совсем стемнело. Несколько человек копошились вокруг пары мотоциклов, коих тут набралось около трех десятков. Закатив своего "волка", Артем улыбнулся при виде стальных коней, многие из которых являлись продуктом кустарного творчества. И, судя по виду машин, руки у некоторых умельцев были поистине золотыми.
Парень поспешно вернулся к ремонту, подгоняемый шиканьем старшего мастера. Из будки в дальнем углу, что скрывалась под лестницей, ведущей на второй этаж, вышел администратор постоялого двора и быстро направился к Артему.
- Господин Полукров! - заискивающе улыбнулся он. - Рад видеть вас в добром здравии.
- Не дождетесь. - Артем подмигнул ему, одаривая скупой улыбкой.
- Ну что вы! Надолго к нам?
- Надеюсь, что нет, - мотнул головой гость.
- Зачем же так категорично? Вам у нас не нравится?
- Причина в другом. У меня неотложные дела, и мне надо… - Артем не договорил.
Он вновь окинул взглядом мотоциклы. Так и есть. У стены, что с окнами, стояли два таких же, как у него, черных "волка" с задранными вверх трубами глушителей. Оба, как и мотоцикл Артема, были оборудованы увеличенными баками. Фара одного из них украшалась по кругу медвежьими когтями. С бака смотрела волчья голова с окровавленной булавой в зубах. Второй "волк" имел высокую спинку на седле. Само оно было одето в чехол из лисьей шкуры, крыло переднего колеса - украшено пулеметной лентой с бутафорскими патронами. А на баке красовалась нарисованная голая девица, подставлявшая ездоку свой соблазнительный румяный зад с отпечатком большой пятерни.
- Вот они, - хмыкнул Полукров.
Администратор проследил за его взглядом и уставился на эти два мотоцикла.
- Что, простите?
- Вон те два "волка". Как давно хозяева на постое?
- Третий день.
- Они здесь?
- Нет. Еще днем пошли на улицу.
Артем нахмурился.
- Напомните, где тут у вас бордель…
Пухлое лицо администратора порозовело, и он широко улыбнулся.
- Полтора километра в ту сторону. Увидите - не ошибетесь.
- Странно, что рейтарская гостиница и вертеп не соседствуют, - хмыкнул Полукров.
- Не понял?
- Да нет. Ничего. Я ненадолго оставлю мои вещи?
- Конечно! Мы всегда вам рады!
- И сколько стоит ваша радость?
- Три бронзы, - ответил администратор, сводя ладони. Затем повернулся к парню, открывшему Артему ворота. - Гришка. Гришка, ятить твою!
- Чего?! - недовольно фыркнул тот. - Батя, ну занят же я!
- А ну, поди сюда, сопляк, щас огребешь отеческой любови! Прими вещи уважаемого господина и байк его припаркуй!
- "Волка" я сам припаркую, - отрезал Артем и снял с седла свой увесистый рюкзак.
Гришка взял его и тут же согнулся от тяжести. Полукров аккуратно провел своего железного друга сквозь ряды мотоциклов и поставил в соседстве с теми двумя. Шепнул: "Я скоро", вернулся к администратору. Протянул ему свой автомат с подствольником и оптикой, достал из кармана листок бумаги.
- Вот опись. Проверять будете?
Администратор замялся.
- Ну, вообще-то положено. Но мне известна ваша репутация, и как-то неловко…
- Короче. - Артем протянул ему четыре бронзовые монеты вместо трех. - У меня мало времени.
- Поверю вам на слово, не первый день знакомы! - радостно воскликнул толстяк, принимая деньги.
* * *
Паша Ходокири. Высокий, похожий на медведя гризли человек лет тридцати или чуть старше. Круглое лицо с узкими раскосыми глазами делало его похожим на древнего воина из Золотой Орды. Длинные черные волосы затянуты в тугой хвост, борода заплетена в косу. Неизменная улыбка на физиономии. Два засаленных черных локона спадают до широких азиатских скул.
- Это за что же я должен платить, если у нее даже зубов нету?! - воскликнул он, широко разведя огромные лапы.
Его странная фамилия таковой не являлась. Это была "погремуха". Кличка. Высказывалось много версий о ее происхождении. Самая правдоподобная и логичная звучала так: за азиатскую внешность его называли то чукчей, то китайцем, то япошкой. Чаще японцем за комплекцию, которой он отчасти напоминал сумоистов с картинок в журналах давно ушедшей эпохи. Он отвечал: "Я русский!" - и бил в морду. Конечно, рост под метр девяносто выгодно отличал его от японцев, которых в этих краях и вовсе не видывали. Но все-таки порой его называли японцем, а заодно и словечком "харакири". Впоследствии это слово преобразилось в нечто иное. Никто уже не помнил почему, но настоятельниц борделей в русскоязычных ареалах величали Ирами. И всем было известно, что Паша - ходок. Его жадность до баб иногда затмевала даже чувство голода, притом что пожрать Паша был тоже любитель. Вот и получилось - "ходок к Ире". Именно такой, вероятно, была история его запоминающегося прозвания: Паша Ходокири.
- Погоди, родной! - Местная "мамаша", она же "Ира", сделала полшага влево и заступила дорогу. Ее обвисшие бледные щеки были натерты свеклой. Будучи едва ли не вдвое ниже этого медведя, она бесстрашно наступала. - Ты услугу получил? Получил. Она час отработала? Отработала. Гони деньги, падла!
Ходокири не сдавался:
- Да за что я должен платить, а?! У нее зубов нету!
"Мамаша" взвилась:
- Нет, ну ты посмотри, упрямый какой, а! Ты что, китайская твоя рожа, нормального языка не понимаешь? Тебе отработали - гони монету! Что не понятно?
- Да ведь она беззубая, - твердил свое Ходокири. - И харэ мне тут про китайскую рожу гнать!
О Павле знали, что он далеко не дурак. Но сам он иногда охотно "включал дурака" в качестве тактической уловки. Это он пытался проделать и сейчас. Но местной "Ире" было откровенно побоку, дурак ее клиент, или сам Альфред Шнобель, или Альбрехт Ферштейн, или как там их звали. Главное, чтобы платил. Заплатить в состоянии даже конченый тупица.
- Слушай, тетяка, ты пела про качество - где оно? А ну как я тебе патроны продам, но с них будет порох ссыпан? Заплатишь как за боевые? Или вой подымешь, кидаловом назовешь?
- При чем тут патроны?
- Я тебе про честный бизнес толкую, лярва ты чертова. Ты будешь платить за патроны без пороха?
- Нет!
- Ну так вот и я не собираюсь платить за беззубую твою телку.
- Ах ты, пес! Патроны без пороха не будут стрелять! А от девки тебе удовольствие!
- Чисто физиологическое, и то сомнительное. А эстетического ноль. - Он сделал жест, словно отрезал что-то.
- Чего?!
- Я пошел, короче…
- Я те пойду! Я те щас так пойду!
- Не ори, сиська лопнет.
Ходокири невозмутимо повел плечами и, бесцеремонно отстранив "мамашу", пошел по коридору, чтобы спуститься на первый этаж.