* * *
Когда слово "город" означало нечто обычное и не такое страшное, как в новые времена, в Воронеже и ближайших пригородах проживало около миллиона человек. Так уж вышло, что совсем рядом находилась деревня Ендовище. Теперь уже никто не помнил, почему это название перекочевало и закрепилось в общине, которая образовалась в двадцати километрах к северо-западу от воронежской сумеречной зоны. Но факт оставался фактом: настоящее Ендовище располагалось не там, где остановились на постой четыре всадника "волчьей стаи", а где-то здесь, на подступах к одному из самых опасных мест Воронежского резервата (или ареала). Городу, который хранил на себе печать давно минувшего Армагеддона. Опаснее самого Воронежа был только Нововоронеж, где когда-то стояла атомная станция.
И где-то здесь, в дремучем лесу, жил, наверное, единственный на сотни верст вокруг безумец, предпочитавший соседство с Чертогами жизни среди себе подобных людей, старавшихся держаться от городов подальше.
Правила хозяина этих мест запрещали дронить, то есть тарахтеть моторами на протяжении последних полуторы тысячи метров до его обители. И четверым рейтарам пришлось катить мотоциклы рядом с собой, дабы не нарушить покоя, царившего на границе Чертога Воронежа и пугавшего пришлых людей. Труднее всех приходилось Мустафе. Его рейт был значительно тяжелее мотоциклов товарищей из-за коляски, которая не просто была прицеплена к "Уралу", но имела привод на колесо для большей проходимости.
Выйдя со старой, давно потрескавшейся и заросшей травой дороги на опушку леса, все четверо остановились. Прямо перед ними, метрах в тридцати, возле здоровенного лопуха стоял упитанный человек. Ему было около сорока лет. Он был одет в защитного цвета штаны, заправленные в ботинки с высоким берцем; с боков свисали черные подтяжки. На торсе - зеленая футболка, а лысую круглую голову облегал зеленый берет. Нижнюю половину лица скрывали бородка и густые, как болотные камыши, соломенные усы, аркой огибавшие рот. На кончике носа сидели очки с прямоугольными стеклами и золотой цепочкой, уходившей от дужки за шею и возвращавшейся к другой дужке. Человек упирался ладонями в колени и что-то разглядывал на листе лопуха. Он словно ждал незваных гостей и, не поворачивая головы, осторожно приподнял правую руку, чтобы поманить их пальцем.
- Вы гляньте, какая редкость тут подремать решила, - проговорил он тихим хриплым голосом.
Рейтары осторожно приблизились и увидели, что на листе лопуха сидит огромная бабочка размером, наверное, с полторы ладони здорового мужика. Это было мохнатое существо черно-оранжевого цвета с белым узором в виде черепа на спине.
- Летает только ночью. А сейчас спит, - продолжил усатый.
Ходокири подкатил свой рейт совсем близко.
- Ни хрена себе! - воскликнул он и протянул руку, чтобы потрогать мохнатую бабочку. Однако тут же скривился от боли, когда на его запястье сомкнулись пальцы усатого.
- Чего грабли распускаешь, пижон, - прорычал тот. - Ты ведь не любишь, когда ты спишь, а тебя трогают?
Павел отдернул руку.
- Ты псих, что ли?
- Да. А ты? - Незнакомец зло смотрел на Ходокири. Затем окинул взглядом остальных. - Зачем приперлись?
- Здорово, Шелкопряд, - кивнул ему Артем.
- Здоровей видели. Только это не ответ на мой вопрос.
- А поприветливей с гостями нельзя? - повысил голос Павел.
- Поприветливей - это как? - прищурился хозяин. - Хлеб с солью поднести? Ковровую дорожку расстелить и фанфарами дудеть?
Ходокири не унимался:
- Мог бы поздороваться ради приличия да спросить, как дела.
- Привет. Как дела? - Шелкопряд пристально смотрел на Павла. - Ну, что молчишь? Как дела?
- Были отлично до знакомства с тобой.
- Вот как? - хмыкнул хозяин. Возможно, он улыбался, но настолько зарос, что догадаться об этом можно было лишь по морщинкам в уголках глаз. - Рад, что изговнял тебе настроение. - Шелкопряд обратился к Артему: - Полукров, зачем пришли?
- У тебя наши вещи. Забыл?
- Не забыл. Забирайте и уматывайте. - Шелкопряд повернулся и зашагал к широкой тропе. - И аккуратнее своими тарахтелками тут. Там на тропе муравейник, возле сосны. Наедете колесом - разобью морды всем четверым.
- Нет, я ему все-таки врежу, - не выдержал Ходокири.
- Успокойся, Паша, - засмеялся Полукров. - Он нормальный - да и крепкий, кстати. Не смотри, что он меньше тебя. В прошлом году медведя отмудохал, который к нему на пасеку залез.
- Да? И ты сам это видел? - усомнился Павел.
- Нет, мне рассказывали.
- Кто же рассказывал, если вокруг ни одной живой души?
- Да сам медведь и рассказал, - произнес Иван. - Много жаловался на него, показывал синяки и горько плакал.
- Да идите вы в задницу, шутники, мать вашу, - огрызнулся Ходокири и покатил свой рейт вслед за Шелкопрядом.
- Тёма, а он всегда такой? - спросил Мустафа. Он, как и Павел, не был знаком с Шелкопрядом.
- Вообще говоря, нет. Сегодня он на редкость приветлив.
- Жрать будете? - послышался из зарослей голос хозяина.
- Да было бы неплохо позавтракать, - признался Полукров.
- Вот доставайте свое и жрите! А будете мусорить - морды разобью всем четверым…
* * *
По мере следования по широкой тропе через лес Шелкопряд постоянно уходил вперед, после чего вопил из зарослей, чтобы гости остановились. Затем слышалась возня и звучало разрешение двигаться дальше. И так было трижды. Судя по всему, местный житель отключал некие защитные устройства, чтобы люди прошли. В конце концов они оказались на площадке, оградой которой служили непролазные стены из зарослей облепихи. Площадка была частично затентована масксетью. В центре стоял большой дом из деревянного сруба с двумя этажами. Рядом раскинулся навес из виноградника, под которым виднелись стол и скамейки. Мустафа и Ходокири, никогда прежде здесь не бывавшие, с изумлением обнаружили в дальнем углу "двора" танк, тщательно замаскированный той же сетью. Как он сюда попал, оставалось загадкой, если учесть, что по тропе, которую они видели, с трудом мог протиснуться мотоцикл с коляской. Шелкопряд велел подождать и быстро скрылся в своем двухэтажном бревенчатом доме. Потом все почувствовали едва уловимую вибрацию грунта, обильно усыпанного сухой хвоей. Послышался непонятный механический звук, и вдруг земля перед ними разверзлась. Нарисовалась огромная прямоугольная крышка, которая откидывалась и открывала взору железобетонный пандус, уходивший в глубокий и обширный ангар, где горело электричество. Откуда оно бралось, тоже оставалось загадкой - ветряков не было, и генератор не шумел.
Снизу по пандусу поднялся Шелкопряд.
- Что встали, как неживые? Закатывайте свои тарахтелки и шмотки забирайте.
Осмотреться в ангаре хозяин толком не дал - постоянно торопил гостей и вовсе выгнал, едва те переоделись в военную экипировку. Чужаки поспешно поднялись по пандусу и вновь услышали гул, после чего крыша подземного убежища опустилась.
- Артем, это как? - изумленно вымолвил Павел. - Откуда?..
- Я слышал, что перед самой войной отряд выживальщиков устроил здесь базу. Какие-то военные, отколовшиеся от армии.
- Я всякое видел, но чтобы среди леса такое…
Из дома появился Шелкопряд. Он нес какую-то бутыль и тюк.
- Ну, соколики, присядем на дорожку? - Хозяин кивнул на скамейку и стол.
В бутылке оказалась волшебного вкуса медовуха, которую хозяин разлил в кубки, сделанные из минометных мин, - их он принес в тюке и расставил на столе.
- Так, Артем. В мешке моя фирменная аптечка. Все, что нужно в походе. Все натуральное, на травах, коре, ягодах, меде, помете пчел и говне летучих мышей. Антидристунин, противозаразное всякое, от гноя и прочей напасти. В желтом свертке - от радиации, но есть побочный эффект: гаубица взведется и никакой холодный душ не поможет. К сожалению, на баб это действует по-другому, они становятся скучными и сонными.
Павел ухмыльнулся:
- И как ты один в лесу поступаешь с этим побочным явлением?
Шелкопряд шутку не оценил. Взглянул недобро и ответил:
- Всяким пухленьким волосатикам, что шастают тут, очко развальцовываю. Помогает.
- Да пошел ты.
- Будет вам. - Артем пристукнул кубком по столу. - Налей мне, Шелк, еще своего чудо-напитка. За аптечку спасибо. Очень нужная вещь в нашем деле.
- Да не за что. Должен будешь. - Хозяин плеснул еще медовухи.
- Ты в Острогожске давно был?
- С апреля не был. Или чуть больше. А что?
- Про самолет не слышал?
- Слышал, - кивнул Шелкопряд. - Но вряд ли больше тебя. Говорили, что упал где-то там.
- А кто говорил?
- Два мародера перед смертью.
- Ты что, их убил? - спросил Засоль.
- Вроде того.
- За что?
- Тоже любили задавать глупые вопросы. Полукров, вы как - надолго уходите?
- Не знаю, Шелк. Как получится.
- Понятно. Ну, ни пуха…
- К черту.
- Сам иди туда. Соловью Юрьичу привет от меня пламенный.
- Ты и про него знаешь?
- Знаю. Чего уж. Ну ладно, ступайте. Провожать не буду - дурная примета.
- Спасибо за все, дружище. - Полукров протянул ему руку.
- Я же сказал, должен будешь. - Шелкопряд пожал его ладонь и тут же оттолкнул. - Все, проваливайте на хрен.
* * *
Теперь они выглядели иначе: камуфлированные комбинезоны, разгрузочные жилеты, военные походные рюкзаки. Отныне ничто не выдавало в них рейтаров, почти никогда не расстававшихся с мотоциклами и черными кожаными куртками.
Они вышли из леса на старую дорогу и осмотрелись. Затем Полукров взглянул на часы.
- Надо поторопиться, сбор уже скоро.
Все четверо двинулись на юг - туда, где раньше стоял городок Семилуки, примыкавший к окраине Воронежа. Это уже была граница сумеречной зоны, и характерной приметой был периодический вой, не соотносившийся с обычной фауной ареалов.
- Надо было Шелкопряда с собой на дело подрядить, - сказал Булава. - Хорошее подспорье. Ты сам говорил, что нам пятый не помешает.
- Да на кой он нам нужен, этот псих? - протестующе воскликнул Ходокири.
- Не ори, Паша. Вань, ты же знаешь, что Шелкопряд ни под кем не ходит. Да и мы без подстраховки, я думаю, справимся. Кстати, Паша, ты ему понравился.
- На хрен, - буркнул Ходокири. - А как же он общается с теми, кто ему не нравится?
- Тихо и молча душит. Без разговоров.
Идти пришлось три километра, пока справа не показался большой овраг - окраина Семилук. Они пересекли уже едва различимое в траве шоссе, некогда покрытое асфальтом. Последние тридцать с лишним лет этой дорогой пользовались крайне редко, в отличие от тракта у нового Ендовища, который не успевал настолько зарасти травой, кустарником и молодыми деревьями.
Дальше начинались руины. Город не бомбили, и основные разрушения здесь были вызваны временем и безлюдьем. Вид домов, вывернутых наизнанку проросшими изнутри уродливыми деревьями, холодил кровь. Некоторые здания еще кое-как стояли и выглядели не менее странно и гротескно. На крыше одной пятиэтажки росла целая березовая роща, а из окон верхних этажей торчали немыслимые хитросплетения корней деревьев, которые обжили крышу и стремились к земле. У следующего здания, обросшего со всех сторон высоким кустарником, в окнах виднелись черные колонии крупных летучих мышей, облюбовавших покинутые много лет назад жилища. Вот еще уродливое дерево, прямо посреди улицы. В его ветках виднеется ржавый насквозь автомобиль. Очевидно, это дерево десятилетиями росло под машиной, постепенно обвивая его ветками и поднимая над землей, делая своей неотъемлемой частью и питаясь продуктами окисления корпуса, от чего листва на дереве приобрела зеленовато-бронзовый оттенок.
Они прошли еще немного, когда до слуха начали доноситься человеческие голоса. Полукров мгновенно остановился, припал на колено и поднял кулак, приказывая остальным сделать то же. Затем указал на ближайшее дерево. Павел, Иван и Мустафа незамедлительно заняли позиции возле ствола и приготовили оружие. Согнувшись, Артем подбежал к ним и хлопнул рукой по коре. Остальные без лишних слов подхватили его и помогли взобраться на бугристый ствол. Поднявшись как можно выше, Полукров прильнул к биноклю и через несколько минут спустился.
- Все в порядке. Это они, на площади точка сбора. Идем.
Здания вокруг площади сохранились несколько лучше, чем в остальном городке. Уцелел даже постамент памятника, воздвигнутого уже неизвестно кому.
Вкруг него стояли два БТР-80, один БРДМ, китайская БМП "Тип 97" и грузовой "Урал", кабина которого была обшита листовым железом для дополнительной защиты от пуль. За "Уралом" виднелся небольшой пикап с установкой пулемета "корд" в кузове, а также несколько ГАЗ-66 с кунгами.
Вокруг толпилось несколько десятков, а то и добрая сотня человек в боевой экипировке. Вооружены они были в основном автоматами Калашникова и китайскими CQ, довольно точными копиями американских M16. У нескольких были снайперские АСВК и английская АС50. На броне китайской "Тип 97" сидел высокий и худой человек с седой бородкой и в круглых очках. На вид ему было от сорока пяти до пятидесяти. В руках он держал внушительного вида "Хеклер-и-Кох G36" со всеми мыслимыми обвесами, включая оптику, фонарь и подствольный гранатомет. Обладателем этого завидного оружия и был полевой командир 1-го штурмового карательного батальона имени Ивана Грозного, сам Соловей Юрьевич Черный.
- Ну наконец-то! - воскликнул он, завидев четверку рейтаров. - А мы уж, грешным делом, подумали, что на вас рассчитывать не придется.
- Мы задержались на пять минут, самое большее! - крикнул в ответ Артем и взглянул на наручные часы, желая убедиться в правильности словесного туше. Так и есть. Четыре минуты от условленного срока, с учетом временного коридора. Плюс-минус час на форс-мажорные обстоятельства.
- Не заводись! - отмахнулся Соловей и громко хлопнул в ладоши, облаченные в черные перчатки - беспалые и дырчатые. - Командиры секций, звеньев и ячеек, ко мне, на брифинг! Живо!
- А нам что делать? - послышался голос какого-то рядового.
- Не задавать идиотских вопросов!
Кроме четверых рейтаров позади китайской БМП собрались еще пятнадцать человек. Знаками различия в данном подразделении являлись пуговицы, пришитые на клапаны грудных карманов. Количество пуговиц у этих людей и говорило о том, что все они - младшие командиры подразделения, которым руководил Соловей Юрьич.
Кормовая десантная дверь бронемашины открылась, и из нее показался еще один человек. Одет он был в темно-синюю военную спецовку, довольно новую, с наколенниками и налокотниками. И похоже, в ней скрывался бронежилет. На темноволосой голове этого человека, молодого и жилистого, сидело кепи с защитными очками, поднятыми поверх козырька, - того же цвета, что и одежда. К жилету на груди крепились две кобуры с каким-то странным оружием.
- Парни, это Малон Тахо, наш консультант, - объявил Черный. - В операции главный - я, но он второй по старшинству. Ясно?
- Малон Тахо? Что за имя такое? Армянин, что ли? - прищурился и без того узкоглазый Ходокири.
- Паша, ты точно чукча, - заметил Мустафа.
- Сам ты чукча, я русский.
- Я Малон Тахо, - ответил незнакомец с каким-то странным акцентом. Возможно, дело было в его низком баритоне.
- Это мы уже поняли…
- Хорош базлать, мужики! - поморщился Соловей. - О деле говорим.
- Ну, говори, говори, - проворчал Ходокири.
- Паша. Мы тут не на пикник с самогоном и бабами собрались, так что включи в своем мозгу субординацию и не смей подрывать мой авторитет. Наказывать буду монетой из жалованья за ваш непосильный труд. Ты понял? - Соловей излагал спокойно и доходчиво.
- Да понял я все.
- Архичудесно, презамечательно. Итак, первым делом мы выдвигаемся в Чертоги Острогожска. - Черный развернул карту. - Командиры секций получат рации. Полукров - тоже. Полукров, ты старший среди своих.
- Само собой, - кивнул Артем.
- Ишь ты, - хмыкнул Павел.
- Ходок, заткнись хоть на минуту, а? Далее: рейтары входят непосредственно в Чертоги. С вами пойдет мой снайпер. И Тахо. Артем, имей в виду, что рекомендации Малона Тахо обязательны к исполнению. От вас требуется одно: проводка по сумеречной зоне. Вы в этом разбираетесь.
- Понятно.
- Далее. Первая и вторая секции занимают оборону, вот тут. - Соловей обвел карандашом участок окраины Острогожска. - Рассредоточиваются на технике. Быть в готовности к передислокации или атаке. Или идти на помощь - короче, быть в минутной готовности выполнить любой мой приказ. Разведзвено второй секции движется в южном направлении на БРДМ и пикапе вот по этой дороге, вот до этой точки. Видите? Организуете скрытое наблюдение. Вы будете авангардом на дальних подступах.
- А кого ждем? - спросил один из младших командиров.
- До ста бойцов корпорации АТ, "Ататюрк". Задача авангарда - наблюдать. В бой не вступать до особого распоряжения, которое я отдам лично. Информировать меня обо всех передвижениях в том районе. Даже если по дороге проковыляет хромой пилигрим в обносках и воняющий на сто верст - доложить. Дальше. При развертывании первой и второй секций третья и четвертая без промедления делятся на ячейки и начинают прочесывать вот эти окраины на тот случай, если самолет и те, кто его сбил, находятся все-таки не в самом Острогожске, а на подступах к нему. Я тоже буду участвовать в поисках.
Булава поднял руку:
- Юрьич, вопрос.
Черный вскинул на него круглые серые глаза, пристально смотревшие из-за очков.
- Говори.
- Почему мы ищем и самолет, и тех, кто его сбил, в одном и том же районе? Мы не знаем, как они его сбили, на какой высоте и с какого расстояния. Верно? Следовательно, между ними может быть и сотня верст.
- Ты что, разбираешься в этом? - усмехнулся Черный.
- Ну, кое-что знаю. Человек, заменивший мне и отца и мать, в прошлом, еще до войны, служил военным летчиком. Рассказывал много всяких премудростей.
- Архичудесно, Ваня, что ты у нас такой умный. Но вот скажи: если пальнуть в лоб по осевому курсу ракетой по самолету - куда он будет падать? Разве не в сторону, откуда примчалась эта роковая ракета?
- Ракетой сбить в лоб сложно. Цель и снаряд могут разминуться, а могут и сманеврировать. Легче пустить ракету вдогонку.
- И тем не менее факты говорят, что самолет рухнул именно туда, откуда его сбили. А это Чертоги Острогожска.
- А что за факты? И что за самолет?
- Из достоверных источников. И самолет большой, в него трудно не попасть. - Командир осмотрел подчиненных. - Всем ли известно, как вообще выглядят самолеты и на что могут быть похожи их обломки?
Ответом был утвердительный гул.
- Тогда все. По машинам. Артем, ты со своими архаровцами садишься в мою БМП.