- Да разве кому-то что-то нужно в этой Империи?? Майер, неужели тебе не ясно, что всё, что не связано с воровством нефти и тому подобное, мало кого интересует? Раз нельзя никому вертушки эти продать, так почему бы и не плюнуть на них… Пусть тащат по домам. Вон - у одного знакомого свинарник в селе - из не летавшего марсианского корабля. Как проект прихлопнули, сославшись на требования экологов не заносить мусор на Марс, так всё и растащили.
- Вертолёт всегда можно продать - вон сколько стран только и ждёт, чтобы у соседа небо родины отнять.
- Ты знаешь, Майер, ведь военной авиации нет теперь вообще! Даже на Самоа! Принято предложение Совета безопасности Лиги Наций, - это Сай вмешался.
- Я как-то не следил за этим со своей работой… - вяло оправдался я, - все разъезды, семинары были. Ну, а последний год - сами знаете.
- Ты просто в своей работе голову прятал. Как страус, - Сай опять начал доставать меня. - Только однажды страус понял, что он не в пустыне, а на взлётной полосе.
Тот факт, что военная авиация исчезла, как род войск, на всей планете, меня как-то расстроил. Просто было жалко - такие машины! Я ведь маленький когда был - мечтал стать лётчиком-истребителем. Или космонавтом. Вот теперь точно, мечта не сбудется.
- Ну а если вдруг конфликт какой? Ведь нужна будет авиация! - не унимался я.
- Ракеты остались…, - мрачно сообщил Виктор, - только их теперь собираются использовать для нагрева земной атмосферы в целях избежать похолодания.
- Какое к фигам похолодание! Всё лето меньше двадцати пяти градусов не было! Тут о потеплении говорить надо!
- Многолетний шум о всемирном потеплении был спровоцирован глобалистами! - Сай оживился, - ты забыл? Они это устроили для борьбы с антиглобалистами. Ну, в общем, дурилка была.
- А теперь что, не дурилка? - возмутился я.
- Пока не найдут, кто дурит - будет не дурилка. Но, судя по тому, что греют атмосферу - силы тут не малые участвуют.
- Слушайте, мужики, - вмешался Виктор, - вас послушать, так мы на море едем плавать и загорать. Вы о своей заднице думать собираетесь? Ведь нас скоро прихлопнут, как мух, а я даже и не узнаю, кто и за что!
- Ну, за что, понятно… Тебя - за фургон памперсов. А нас… За компанию, - пошутил Сай. - Но вообще, действительно, пора сесть и подумать. События становятся как-то слишком неадекватными. Очень не верится, что у богатеньких буратин, типа Кондора, такое барахло, как те вентиляторы, просто на кухне радиолюбители делают… Ведь сами сказали - авиации военной нет, значит и штук этих быть не может.
- Ну, может, она робот. А если нет пилота - уже не авиация! - предположил Виктор.
- Ага, если нет пилота, а летает, значит, гордый орёл. Горный. А мы - бараны. Тоже горные. Кстати, вот ты про море говорил - нам всё равно надо куда-то сваливать. Может, в Крым? Там в скалах можно очень укромно залечь.
- Ага, там, уж если нас поймают эти уроды, утюжить будут, не стесняясь, - пробурчал Виктор. Но, судя по всему, был за.
- Я шага больше не сделаю, пока мы не разберёмся, в конце концов, что происходит, - оказалось, что это я говорю.
- И ещё, - это опять я. - Мне кажется, что мы участвуем в глобальном телесериале. Уже тысячная серия, зрители все давно знают, а мы демонстративно переступаем через труп главного героя и килограммовый алмаз - наследство дедушки-миллиардера используем как пресс-папье при написании прошений о социальной помощи. Давайте не будем бояться и скажем в открытую самим себе - что происходит.
- Я бы сказал, но какие к хренам инопланетяне? - Сай был хмур. - Тебе надо к Аяксу. Он знает.
- Легко сказать - "к Аяксу". Куда - "к Аяксу"? - несмотря на то, что мой вопрос был вполне логичен, что-то подсказывало мне, что я знаю "куда". Вот только зачем…?
- Как куда? - Виктор, как всегда, знал ответы на все вопросы. - Он же по телефону, когда звонил, говорил - ждёт тебя у Везувия.
- Ну, как так у Везувия? Это всё равно, что сказать - приезжай в Москву - я тебя там ждать буду, - возмутился я.
- А что, в Москве ждать нельзя? - не понял Виктор, - город как город. А раз Аякс сказал, что будет ждать, так значит будет.
- Да ты ещё вчера не знал, что такой Аякс существует, а теперь ты говоришь такое, - ну почему все вокруг знают, что делать, а я нет?
- Ты-то сам понимаешь, что надо делать именно так? - это Сай уже вмешался.
- Но это же в Латинию, а меня на границе возьмут. Паспорт же показывать надо, - стал я хвататься за соломинку. - Небось, у этих везде руки.
- Ну, у нас тоже, небось, не хвосты везде, - Виктор, по-видимому, и на этот раз знал решение. - Я завтра тебе паспорт новый сделаю. У меня в ОВИРе кума работает.
- Слушай, а есть хоть одна контора, в которой не было бы твоих знакомых и друзей? - я уже просто шумел по инерции.
- Ну, почему, есть наверное, - спокойно ответил Виктор.
Глава двадцать третья
Смотреть на латинского шофёра, когда он ведёт автобус по горной дороге - одно загляденье. Это какое-то колдовство. Как можно набирать номер на сотовом телефоне, жестикулируя разговаривать с приятелем и при этом так виртуозно вести машину? Через пятнадцать минут после того, как автобус, который почему-то все называли "пульман", тронулся из Геркуланума наверх, к кратеру Везувия, я понял, что смотрю на водителя с открытым ртом.
Поплутав по серпантину, автобус почему-то остановился в тупике на полпути. Все пассажиры, выслушав объяснения водителя, высыпали наружу. Небольшой домик, лавка с какими-то сувенирами, полуразрушенные конструкции непонятного назначения. Я без особого интереса стал рассматривать разложенные на прилавке примитивные фигурки из тёмного пористого камня. Дороговато за такую ерунду.
- Что, не нравится? - услыхал я знакомый голос. Ну конечно, Аякс. - Тут когда-то начинался фуникулёр, потом его извержение разрушило. А смотритель остался. Водители ему помогают. Туристов заставляют высаживаться из автобусов. Ну, ему эти побрякушки, из настоящей лавы, помогают выжить.
- Ты не удивляешься, что я тут? Я вот - удивляюсь, - я почти возмутился.
- Давай, пора ехать, - Аякс никак не отреагировал на мои слова.
В автобусе он пристроился на сиденье рядом со мной, заняв место у окна. И послал меня закомпостировать в электрической машинке свой билет.
- Вот посмотри, Майер. Какая ирония судьбы. - Аякс смотрел на кратер давно потухшего вулкана. - Тысячи тысяч людей никогда бы не поверили, что кто-то будет смотреть на это жерло спокойно, с интересом экскурсантов. Везувий, такой мирный последние сто лет. Сколько поколений выросло? Четыре, можно считать, совершенно спокойно. И ещё - пара тысяч лет, когда извержения не были катастрофическими. Вот и приехали… Что такое две тысячи лет в истории Земли? Да ладно - не надувайся. Я шучу. Давай вниз пойдём, к морю.
Легко сказать, пойдём. Дорога к морю заняла около двух часов. Сначала пешком к остановке автобуса, потом электричкой. Аякс тащил меня к какому-то, одному ему известному, месту на берегу моря. Я не стал ничего говорить, полностью положившись на него. Шумный город, яркие люди, громкие голоса, руины, от возраста которых просто кружилась голова - всё это полностью поглотило меня в дороге. После электрички опять автобус, кативший уже по совсем игрушечному, курортному городку. Только когда мы ступили с асфальта на тёмный прибрежный песок, Аякс продолжил разговор, начатый ещё у кратера вулкана.
- Ты знаешь Майер, всё, что мы видим, ничего не значит. Подумай, ты был успешным бизнесменом, перед этим тоже не последним человеком. А потом - оказывается, что твоё положение чуть ли не худшее в мире. Единственное, что от тебя хотят, чтобы ты испарился. Желательно на атомарном уровне. Вот ещё пример… Смотри - у меня в руках обычная ложка, - Аякс помахал перед моим лицом пальцами пустой руки, - я могу просто усилием воли расплавить её. Знаешь, почему?
- Ну почему? - вяло спросил я.
- Тут нет никакой ложки! Есть только то, что я хочу видеть!
- Аякс, мне кажется, что ты насмотрелся "Матрицы" перед лоботомией, вот тебя и плющит. - Меня раздражало то, что я пролетел полмира, чтобы выслушивать такой бред.
- Неплохо, неплохо. А вот пара миллиардов населения, посмотрев "Матрицу", решила, что всё так и есть… Это я к тому, что людьми легко манипулировать, - хитро глянул Аякс. - А про лоботомию… Там смешно было.
- Странные поводы для смеха у тебя, - а что я мог ещё сказать?
Аякс отступил чуть в сторону от линии пляжного прибоя, увлекая и меня. Прямо на нас неслась лёгкая, двухколёсная коляска, запряжённая выпучившим глаза рысаком. В коляске, упёршись ногами в перекладину сидел загорелый мужик. Он крепко держал поводья и даже не взглянул на нас. И конь и наездник были увлечены скачкой по кромке пляжа. И только казалось, коляска жаловалась своим скрипом на остальных. Вон, вы тут скачете, а у меня и ступицы изношены, и красили давно, и старая я, и устала…
- Тут, на диком пляже Ликолы постоянно выезжают лошадей, - объяснил Аякс. - Смотри, как им нравится по срезу воды скакать! Я бы тоже хотел так.
- Что, в упряжке пробежаться?
- Вот что в тебе плохого, Майер, так это то, что когда ты раздражён, ты начинаешь язвить. Я никогда не хотел скакать запряжённым, в шорах. Никогда. Как и ты. Но меня моё убеждение завело в изоляцию, а вот ты…
- Что я? Какие к чёрту убеждения… Плыву по волнам. И в основном вяло огрызаюсь.
В лучах ещё совсем высокого солнца пляжный песок, сильно запачканный всякими отбросами цивилизации, отблёскивал как снег. "Наверное, много кварцевых включений" - отметил я в уме не к месту.
- Да, ты прав, - произнёс Аякс, обходя выброшенный на берег рваный спасательный жилет.
- Что прав? - не понял я, демонстративно наступая на жилет. Полуразложившийся пенопласт обдал меня потоком запасённой воды.
- Прав, что много кварца в песке.
- Ты читаешь мысли? - покосился я.
- Нет - я просто стараюсь следовать твоей логике. - Аякс тоже покосился, но с иронией.
- Слушай, может, хватит? Я припёрся сюда, чёрт знает через что прорвался. Всё ради чего? Шляться по закиданному дерьмом неаполитанскому пляжу? Слушать, как ты следуешь моей логике?
- Не спеши, Майер. Нужно собраться с силами для разговора. Вот ты упомянул ту самую лоботомию. Ты знаешь, того, что я могу, хватило, чтобы убедить их в том, что они поят меня всяким дерьмом, и даже в том, что они мне лоботомию сделали…И было это не очень сложно. Ты сейчас в гораздо более неприятной ситуации. Давай посидим. На лошадей посмотрим.
Мы приняли ещё левей и присели на вершине заросшей южной растительностью бесконечно длинной дюны. Из-за песчаных складок показались головы странных личностей, загорающих здесь, от всех подальше.
- Ах, какой красавец! - показал рукой на взмыленного, загребающего копытами морскую воду, коня.
В коляске сидела женщина. Тоже весьма рысистых пород. Даже отсюда было видно, что всё человеческое ей чуждо.
- Аякс, ты можешь внятно сказать, что происходит? Не зря ты меня сюда позвал, - решил я в конце концов перейти к главному.
- Коней выезжают… Посмотреть на них на берегу моря, когда вдали в дымке Капри, и Везувий даже не скрыт летним маревом. Наверное, это лучшее из всего, что человек может увидеть в жизни.
- Я не могу смотреть ни на что, когда в моей жизни всё кувырком! Всё! Начиная с того, что Ася исчезла больше года назад и до сих пор непонятно, почему. Кончая тем, что на Земле происходит нечто совсем несуразное! За мной охотятся, меня хотят убить.
- Вот видишь, ты сам объясняешь, вполне внятно, что происходит. Хотя, порядок событий не совсем верен. Сначала - на Земле что-то происходит, потом тебя хотят убить. Потом уже подруга. А она тебе очень нужна была?
- Ну, ты и расставляешь! Ася на последнем месте!
- Ты сам давно это сделал. Именно в тот момент, когда решил жениться на ней, потому что все кругом женятся, а ты ещё нет. Но это типичная ошибка.
Тут Аякс отвлёкся. По песку важно вышагивал скарабей.
- О, смотри. Кому священный жук, а кому навозный жук, - важно произнёс Аякс.
У меня складывалось впечатление, что он произносит любое своё слово, как содержащее глубокий смысл. Вот и скарабей. При чём он тут?
- Он шарик говна толкает перед собой и ему кажется, что это самое главное в жизни, - ответил на мой немой вопрос Аякс. - Человек тоже всю жизнь катит впереди себя своё дерьмо. Дерьмо своей души, своей памяти, своих комплексов и ошибок. И редко когда осознаёт, что это дерьмо и есть самое главное в жизни.
- Наверное, самое главное, это уметь оттолкнуть это дерьмо в сторону? Чтобы не мешало? - я опять вступил в странную, вязкую дискуссию. - Тебе не кажется, Аякс, что мы, как два преподавателя философии, сидим и умничаем друг перед другом? Кто умнее скажет?
- Ну, что-то такое есть, - ответил Аякс, подбирая жука на щепку. Полюбовавшись им вблизи, Аякс отнёс его на громадную кучу конского навоза.
- Вот теперь у него есть шанс начать новую жизнь, - заключил он.
- Как бы мне тоже так? - сыронизировал я.
- У тебя дерьма на десять новых хватит, - заметил Аякс.
- Очень приятно! Именно за этим я здесь?
- Это ты и так знаешь.
Лёгкий ветер вдоль берега поднимал песок, и на метр от земли всё казалось утонувшим в грязном тумане. Послеобеденное время у моря - не самое лучшее. Даже кони со своими наездниками скрылись вдали. Наверное, на обед.
- Давай пойдём вперёд, там есть станция, в город будет проще вернуться электричкой, - Аякс неопределённо махнул рукой в сторону.
- Ты спрашиваешь, что происходит? Ты прав, кто-то хочет изменить всё на Земле. Но есть одна несуразица во всём. Я всегда мог предугадать любое, возможное в ближайшем будущем, объединение людей. Наши славные органы вычислили меня очень быстро. И заставили заниматься потенциальными объединениями инсургентов. До этого я зарабатывал в основном на бизнес разведке. Любой заговор спекулянтов на бирже, любое возможное организованное событие на мировом рынке. Ну и тому подобное.
- А психонавтика, секта и прочее? Это как - хобби? - проявил я осведомлённость.
- Для того, чтобы припугнуть меня, органы пустили слух, что я организовал секту, в основном из педофильных побуждений. Сам понимаешь, попади я в зону с таким диагнозом… Они думали, что я могу туда попасть.
- Ну так ты всё таки стал на них работать?
- Мои погружения в среду возможных диссидентских, противо-имперских и тому подобных движений окончились плохо. Диссидентство никогда не было определяющим в движениях, угрожающих империи. Как правило, это были выбрыки или психически неуравновешенных людей, или выступления тех, которыми умело манипулировали. Либо выверенная политическая игра. В общем, ничего того, с чем были бы незнакомы органы, я увидеть не мог. Но я увидел нечто более страшное. Страшное своей непонятностью. Оно стремилось и стремится в нашу жизнь. Что-то тёмное, не определяемое человеческими понятиями и человеческими законами. Я могу погрузиться только в ментальное поле людей. А здесь… темно. И всегда я видел там нечто, что будет противостоять этой тьме. Вернее не нечто, а некто.
- За это тебя и того?
- Да нет! Я сам устроил это… Манипулировать таким быдлом… Это детская игра. Они теперь уверены, что уничтожили меня. Морально и почти физически.
- Ты не сказал, кто будет противостоять этой тьме, - вернул я его в русло рассказа.
- Ты будешь. И только ты. Я понял это, когда увидел тебя с теми ребятами, в лагере.
- Их убили всех, ты знаешь?
- Их убили сразу же после победы на выборах. И вместо них пришли другие. Те, что не гладили кошку.
- Опять эта кошка! Что в той кошке? - вспыхнул я.
- Если у человека нет тактильных ощущений, он не будет гладить кошку. Это ему не нужно и не понятно.
- Ты хочешь сказать, что именно это отсутствие и есть определяющее для этих… Ну, кто грядёт?
- Грядёт, бредёт… - пробурчал Аякс. - Тактильные ощущения могут отсутствовать у психа, у дебила. Но он бы и двух слов не связал в этом случае. Он бы, вообще, начал жизнь с того, что помер.
- Ты знаешь, когда всё началось, меня преследовали предметы, совершенно чуждые на ощупь. Я думал, что у меня нарушения, - вспомнил я неприятности с часами, ручками, пуговицами.
- Началось всё не тогда. Я думаю, гораздо раньше. Кто-то очень давно пытался вывести тебя на особый путь. Но это так, не зазнавайся, - весело поглядел Аякс, - тебя ждёт борьба.
- Ура. - тихо сказал я. - Я сейчас пойду войска подымать. С кем бороться? Я сейчас пойду, Виктору расскажу. На самом деле тут психи, у которых пальцы не такие. Это они вентиляторы с лазерами на нас напускают, потому, что я такой умный.
- Ты сам всё видишь и понимаешь. И только ты способен сделать так, что враг, а это враг, не сможет в итоге сделать ничего. Даже если он неосязаем, даже если только ты чувствуешь его.
- А почему я!?
- Ты очень умный, Майер, - важно произнёс Аякс.
- Ты можешь хоть на секунду перестать говорить словами плохого перевода "Матрицы"! - Аякс совсем разозлил меня.
- Ага, значит, ты держишь ухо востро. Не обижайся и не задавай вопросов - "почему я?" Кто же, если не ты? Неужели ты думаешь - твоя жизнь навсегда сведена до уровня безумного очковтирательства, которым назывался твой бизнес? Ты, что, об этом мечтал?
- Ну, знаешь, я кроме того меньше всего мечтал быть главой движения сопротивления непонятно чему. Или кому, - признался я.
- Неправда, - кратко резюмировал Аякс. - Пойдём к станции.
Мы пошли по тропинке сквозь дюны. Но нас сразу же остановил двузубый дед в очках запредельных минусов.
- Scusi, segniori! Non recomendo andare fra questo sentiere con piedi nudi! - прошамкал он
- Чего? - не понял я.
- Serpenti qua! Sta attente!
- А…, - промычал я.
- Он сказал - осторожно змеи, - помог мне Аякс.
- Но где они? В траве что ли?
- Вот смотри. Как похоже. Кругом змеи, мужик сказал. И, мол, босиком не надо. А ты не веришь.
- Ну как… Я верю. Но не очень. Чего им на меня нападать? Иду я себе, - меня действительно совсем не пугали змеи, даже если они и были тут.
- Вот, хочешь фокус? - Аякс присел на корточки, сжимая в руке подобранный на тропинке прутик. - Подойди ближе.
- Протяни руку над травой, - показал он взглядом на окружающую тропинку растительность, - и закрой глаза.
Я не ожидал от Аякса никакого подвоха и выполнил его просьбу.
- Что ты чувствуешь? - спросил Аякс.
- Ничего. Тепло от травы… - начал было я. И вдруг, как ударенный нежданной судорогой, сжал ладонь. В ней хрустнуло что-то холодное и неприятное. Открыв немедленно глаза, я увидел, как из моей разжимаемой ладони падает на землю мёртвая змея.
- Ну и шутки у тебя, Аякс, - я даже не успел испугаться или ощутить что-то.
- Я просто спровоцировал её. А ты уже сам. Ты понял, что надо делать?
- Ты о чём?
- Обо всём. Если врага не видно, его нужно выманить. Если он поддастся на это, дальше уже пойдёт само, - заключил Аякс.
- А попроще нельзя было такую банальность изложить? - возмутился я.
- Ой, смотри, - Аякс показал рукой в сторону моря, - сейчас пегас взлетит!
Действительно, скачущий в упряжке жеребец стал разворачивать сверкающие белизной крылья. Зрелище было потрясающим.